Читать книгу Елистрат родил Юду - Любовь Бордунос - Страница 33

Папа в ранних моих воспоминаниях, которые легли в основу формирования моей личности, – тот, кто смотрит, наблюдает мудро и со знанием дела, с видением целостности и эффективности объекта созерцания – основного вида его деятельности. То, какую заботу и любовь предложить, а, может, оставить всё на время и отдохнуть – решение принимал пчеловод-профессионал из точных знаний и любящего созидательного наблюдения.

Я сейчас понимаю, насколько любила его запах трав, цветов, дерева и продуктов пчеловодства, который он впитывал, словно праноед, всем телом, часто завтрак обед и ужин заменяя кусочком сот с медом. Это запах гармонии, безмятежного счастья, изобильного благополучия и безграничных возможностей. То, как папа проявлялся в профессии, меня питало отцовской заботой. Часто ассоциировала себя с пчелкой, и так я ощущала поток безграничной любви создателя и красоту гармонии предметов в их взаимодействии.

Настройку на здоровье, счастье и благополучие я получила от папы в теме пчеловодства. Он многие годы был и есть богом пасеки в моих глазах.

Когда уставшим приходил домой (над ульями больше всего была в напряжении поясничная мышца), иногда просил меня, младшего ребенка в семье, полечить его прикосновениями. Я гладила отца по голове, ходила по спине. После этого папа радостно сообщал, что я его полечила. Так с трех лет я с полной серьезностью осознавала себя целителем.

В отличие от меня, о себе он не думал, как о боге, а скорее – о сыне Божьем. Им часто проговоренная пословица «Бог – не теля, баче відтіля» и много других на тему Всемогущего и Вездесущего Отца меня привела к таким выводам. И да, он разговаривал «українською мовою» с южным наречием. Очевидно, папа с ответственностью и благодарностью жил в роли Мастера. Его волевые качества и знание мира проявлялись в том, как достигал поставленных целей.  В этом он был примером успешного человека.

Об одной истории из жизни он говорил с чувством глубокой несправедливости и грусти – война, которая лишила его полноценного общения с отцом, моим дедушкой Павлом. Судя по фотографии (в детстве я часто любовалась его портретом) лет до десяти я была о-о-о-чень похожа на него. Но, даже вспоминая печальный период испытаний страны, который ударил по всем семьям так или иначе, папа говорил вещи, наполненные мудростью. Про устройство мира и иерархии Духа он с малых лет узнавал от женщины почтенного возраста и дореволюционного мировоззрения, читавшей Святое писание детям, пока их мамы возрождали трудами страну, израненную войной.

Про мудрость (я часто это слово слышала в семье с детства, оно было своеобразным камертоном для оценки поступков и решений) в отношениях с людьми я узнавала с папиных присказок и поговорок. Быстро переняла манеру отца говорить метафорами или обобщать сложные ситуации в отношениях пословицами. Так я стала не только целителем руками, но и словом. В юношеском возрасте, друзья-приятели моей старшей сестры называли меня философом и делились книжками с глубоким философским смыслом, эзотерическими произведениями. Они создали мостик к моему профессиональному выбору. До получения диплома психолога мне не один человек признавался о влиянии моих слов на изменения в их жизни к лучшему.

Папа для меня – пример сотрудничества с ангелами, которые охраняют, направляют, помогают. Он любил говорить: «Береженого Бог береже». В этом я видела и ценность жизни, и аккуратность, и заботу. Отец также пример смелости в использовании нестандартных методов решения задач, но при этом папа стремился сохранять хорошие отношения с людьми. Его ценили и уважали не только за мед, – он щедрый человек, любил угощать и всегда приходил в гости с гостинцами. Отзывчивость – еще одно важное качество отца. Папа часто помогал родным, друзьям, соседям, односельчанам по хозяйству в разных видах работ. И мне разрешал попробовать себя во всяком деле: строительстве, ремонте машин, столярничестве. Одно дело я не переносила – приготовление свежего мяса. Но уверенна, папу любили за то, что он умел слушать, ему доверяли секреты. Отец надёжный человек, способный к самопожертвованию. Он умел пребывать в моменте и радоваться всей душой одному только присутствию человека, бескорыстно. Папа – пример человека, который сочувствует и сострадает. Люди, откровенно желавшие зла моему отцу или истерично злословившие, в ответ получали короткую фразу со спокойной душой типа: «Бог тобі суддя», или «Іди подивись в дзеркало» или «Йди ти к Богу в рай». Когда я в детстве такое слышала, была и удивлена (мой папа с виду простой человек), и горда, что у меня такой мудрый отец, учитель, друг.

Когда я в двадцать лет готовила семинар для людей моего окружения с Мастером, психолингвистом, эзотериком, полиглотом Дмитрием Петровым и описывая своего отца, рассказала эти примеры и сказала, что он простой человек, Дмитрий возразил. Очень интересно многозначительно посмотрев на меня, сказал: «Твой отец не простой человек». Знаете, лишь 30% информации при общении передается вербально, а остальное – не вербально. Так вот, за словом «непростой» Петрова Дмитрия, читавшего в свои 19 лет великих мистиков мира в оригинале, сопровождавшего экспедиции в самые таинственные эзотерические места мира, во взгляде и ощущениях (другой мой учитель Менегетти сказал бы «семантическое поле») открылась моему сознанию вся волшебная сущность драгоценного папы, Дмитрия Павловича Рудакова.

«Не боги горшки обжигают»,– часто повторял он мне, вселяя веру в себя и осознание Божественного начала. Любовь к детям в моем отце настолько сильна, и я вижу, как она глубоко уходит корнями в его первичной сцене детской психики. Он всей своей детской невинностью ощутил любовь к себе врага, фашиста, оккупанта, солдата немецкой армии на территории их села в степях Херсоншины. Эти сцены в подробных описаниях, насколько мог запомнить 3-4 летний ребенок, я часто слышала от папы. И видела в его глазах, и ощущала своим сердцем его удивление (между врагами возможна любовь!), его благодарность, что не был убит; и его этническую самоидентификацию – славянина, русака. Парадокс был в том, что подкармливание врага сохраняло семье жизнь.

Волшебства мне папа много дарил: гостиницы с поля от зайчика специально для маленькой Нелички – было одним из первых. Еще для меня было трогательно и ценно, что папа не ругался матом и другим мужчинам в моем присутствии не разрешал. Подобные моменты дарили мне ощущения утонченной человеческой натуры, несмотря на то, что в селе среди жестко работающей техники, порой тяжелого физического труда, специфических запахов животноводства изысканность и деликатность выделялась особо. Папа был избирательным во внешнем имидже. Он точно знал, что ему подходит, а что нет. Ему невозможно было навязать чужое мнение, разве что через угрозы или влияние алкоголя. Но и эти темные фрагменты жизни укрепляли самосознание моего отца в необходимости следовать по жизни светлым путем. Много метафор со словом «путь» в философском значении можно было слышать в речи Дмитрия Павловича. Путешествия мне открылись тоже через папу. У нас была добрая традиция, регулярно выезжать в город для культурного отдыха: общение с родственниками, пляж, кафе, фотосессии, шопинг, кинотеатр, музей, парк.

Любовь папы к моей маме – особенный аспект мудрости отца. Она служила невероятным источником веры в себя, в светлое будущее и придавала моей жизни яркие краски счастья и благополучия. Одним словом – люблю тебя, мой дорогой и замечательный папа! Мне кажется, что любовь включает в себя и благодарность, то важное чувство, о котором ты, папа, волновался в период моего взросления, сопровождавшийся у меня по законам жанра нейрофизиологии с признаками протестного поведения. Я с легкостью в сердце, лучиком света благодарного сознания возношу молитву в изобильную и любящую Вселенную: озари моих чудесных родителей, наполни моих родителей блаженством и радостью.

В этом параграфе – про отца, кто сумел для меня сформировать образ мужчины доброго, заботливого, сентиментального и одаренного необычайным пониманием природы, умением подниматься над трудностями, стремящимся стать лучшей версией себя.