Читать книгу Сказки-притчи для детей и не только - Любовь Чабина - Страница 24

Коля перешагнул границу между серой тьмой и ясным днём и будто впервые в жизни вдохнул полной грудью чистый воздух, услышал пение птиц и шорох листвы, залюбовался синевой небес, изумрудным блеском листвы…

Разве опишешь красоту жизни словами! Разве постигнешь её глазами? Прикосновение шёлковой травы-муравы, аромат цветов, жужжание пчёл… Красоту можно только впитывать в себя всем своим существом, радуясь, умиляясь и благодаря Создателя.

Как прекрасен ЭТОТ мир!

Коля рухнул на колени, потом просто лёг, прижавшись к траве щекой, и заплакал. Плакал навзрыд, размазывая слёзы по чумазым щекам и улыбаясь одновременно. Плакал долго и сладко, смывая с души страх и боль последних событий. Плакал горько и отчаянно, осознавая, как неправильно прожил все свои годы, причинив в результате столько горя и себе, и МАМЕ.

– Мама, мама! – звал сквозь слёзы, не заметив, как уснул, обласканный солнышком и ветерком.

Проснулся в горнице – не самой чистой и уютной, но вполне приемлемой для проживания. Русская печь посреди избы, круглый стол, шкаф, лавка с охапкой сена на ней, одеяло на полу у лавки…

– Ой, уронил, – пробормотал Коля, поднял одеяло и укрылся им с головой. Небольшую щёлочку между подушкой и одеялом всё же оставил для наблюдения за происходящим.

Вскоре послышались шаги, скрипнула дверь и в горницу вошла… Баба-яга! Самая настоящая: нога костяная, зубы торчат, голова грязным платком повязана, глаза злобно сверкают.

Свалила Баба-яга дрова на пол, стала их в печь укладывать, под нос песенку бормочет:

– Дети, дети, куда бы вас дети? Если вы и есть, вас надо срочно съесть!

Растопила печку, скомандовала чугуну в печь встать, он – огромный такой – в воздух сам поднялся, в печь влетел, и заслонка за ним сама чёрный проём закрыла.

– Ого! – не выдержал Николай.

– Не спишь, путешественник! – Баба-яга стремительно подошла в Колиной лежанке и откинула с его лица одеяло. – Вставай, умывайся, обедать будем!

– Вы будете обедать, бабушка?

– Мы! Я ж сказала: «Будем», а не «Буду»! Испужался? Не боись, не съем! На тебя смотреть-то больно, а кушать – так и вовсе опасно! Откормлю сначала! Шутка! – и Баба-яга захохотала громко, скрипуче и страшно.

– Бабушка, а где можно умыться?

– У колодца. Хотя тебе, пожалуй, лучше в баню пойти. Она вчера топилась, сегодня тёпленькая чуток. Напариться не получится, а помыться сойдёт. Пойдём со мной.

Вскоре Коля смущённо раздевался в сумрачном предбаннике, слушая объяснения Бабы-яги:

– Тута вот вехотки и щёлок – натрись получше. Черпак возле шайки на лавке, вода в чане тёплая, рушник на гвоздике. Веник не пригодится, я его уберу, но вечером отпариться придётся.

– Второй раз в день мыться, что ли?

– Тебе и трёх раз не хватит! Откуда ты такой грязный явился?

– Из Подземного царства.

– Ох ты! Светик ты мой, да что ж ты раньше-то не сказал! Да я б тебе до баньки дойти помогла! Погодь чуток!

Выскочила Баба-яга из бани, закружилась по поляне, затанцевала, завскрикивала, запришёптывала что-то: баня стала накаляться, вода в чане забурлила, ковшик с лавки соскочил и на каменку воды плеснул.

– Опять мытарства? – Коля запаниковал, но тут подлетел веник да как начал хлестать Николая со всех сторон. Коля руками загораживается, кричит, но никто и внимания на его протест не обращает: мочалка, покрытая серой жижей, подлетела и давай Колю натирать! Ковшик воду в тазике смешивает – кипяток с холодной, тазик подскакивает и на мальчика эту смесь выливает, и так несколько раз подряд…

Наконец Коля вырвался в прохладный предбанник, где его окутало полотенце; выскочил на улицу, чтобы бежать куда глаза глядят, но тут же оказался в объятиях старой ведьмы.

Занесла она его в избу, одёжку постиранную и заштопанную выдала, помогла одеться и за стол усадила:

– Ешь, родимый, сейчас гости придут.

– И вы съедите меня?

– Да тобой и один-то наесться не сможет – кожа да кости! Гостей тобой стыдно угощать! Не бойся, сёстры мои придут, ты нам про Подземное царство расскажешь.

Вскоре Коля и три Бабы-яги мирно беседовали за столом. Коля вспоминал, а бабушки ахали, охали да варенья ему подкладывали в блюдечко. Наконец Коля закончил свой рассказ тем, как баню за мытарство принял.

Посмеялись бабули, да и о себе рассказывать начали:

– Живём, как видишь, одиноко, но общаемся между собой. Две из нас проживают в Дремучем лесу, а одна – молоденькая самая – в Нечистом поле.

– А почему поле Нечистым называют? Обычно же наоборот!

– А в нём нечисть часто гуляет. Она в Сказочном мире власти не имеет, даже проникнуть в него не может, а вот в пространстве между Подземным царством и Землёй-матушкой порой резвится. Это пространство и есть Нечистое поле. Ты уснул на нём.

– Оно мне таким красивым показалось.

– После Подземного царства тебе что угодно Раем Небесным покажется! Даже если это Нечистое поле! Хорошо, что младшая Яга тебя увидела и приютила! Иначе беда могла случиться. А Дремучим наш лес называется потому, что у его жителей совесть дремлет, а периодически и вовсе засыпает. Тогда мы зло творить начинаем. Тут народу немало живёт: и людоед, и русалки, и кикиморы болотные… Людей дремучих встречал? Они тоже из наших краёв! Так что ты здесь шибко не задерживайся – мы тоже скоро отвечать за себя перестанем.

– Чтой-то вы его торопите? – заворчала вдруг самая старшая Яга. – Пугаете зачем? Пойди, соколик, на лавку, ещё отдохни.

– А можно я на сеновале посплю? Всю жизнь мечтал! – Коля, осторожно оглядываясь, направился к выходу.

– Иди, соколик, иди, – заулыбались бабки, только не ласково, как прежде, а как-то зловеще, – только не на сеновал, а к нам иди.

– А ещё лучше – от нас беги!!! – сдавленно, будто преодолевая себя из последних сил, крикнула младшая Баба-яга.

И вскочили все три! И к Николаю бросились!

Коля выбежал в сени, лихорадочно огляделся, соображая:

– Как там в сказках? Мётлы, ступы, ко мне!

Подскочили ступы, мётлы! Он метлу схватил, в одну из ступ вскочил, взлетел и крикнул оставшимся:

– За мной!

Транспортные средства за ним летят, а бабки внизу беснуются, младшую бить-пинать начали, а Коля кричит им из поднебесья:

– Прощайте, бабушки, спасибо вам за всё! Не обижайте младшенькую, она меня от вас спасла, а вас – от угрызений совести!!!

Далеко внизу оставались и Нечистое поле, и Дремучий лес.

Вскоре ступу начало лихорадить, метла стала вырываться из рук. Пустые кадушки с торчащими из них мётлами плавно развернулись и понеслись назад.

– Вниз, вниз! – командовал мальчик ступе, она нехотя подчинялась, но чуждая воля всё сильнее влияла на её полёт. Наконец ступа замерла на одном месте, будто в раздумье…

Коле раздумывать было некогда, и он прыгнул. Благо было уже невысоко.