Читать книгу Хроники Нового Вавилона - Любовь {Leo} Паршина - Страница 11

Очнувшись от жуткого сна без сновидений, Хэзер заметалась на кровати, будто все еще пытаясь вырваться из цепких рук похитителей. Наконец, она поняла, что находится в комнате одна. В маленькой, совершенно незнакомой комнате.

Окружающая обстановка была бедной, но опрятной. Над кроватью находилось ложное окно-ниша с картиной, изображавшей цветущий весенний сад и стоящую на «подоконнике» оплавленную свечу в старинном подсвечнике с изогнутой ручкой, напоминающем по форме лампаду. Под потолком одиноко светила тусклая электрическая лампа, болтающаяся рядом с крюком от сорванной люстры.

Хэзер поднялась и обошла комнату. Все здесь было по-мещански простое и пошлое.

Зеркало, пред ним – умывальник. На крючке рядом с зеркалом висел шелковый халат, который Хэзер поспешила надеть, поскольку по-прежнему была только в ночной рубашке.

Единственным выходом оставалась запертая дверь, покрытая царапинами в области замка и петель – будто кто-то отчаянно и безуспешно пытался вырваться отсюда. Кто-то, кого долго держали в этой комнате прежде… Хэзер прильнула к двери, но не услышала ни звука с той стороны.

Она подошла к зеркалу, умылась холодной водой, расчесала волосы. А затем долго стояла, растерянно глядя на свое отражение. Незнакомая комната, тусклый свет – все это казалось составляющими абсурдного сна. Хэзер почувствовала, как кружится ее голова. Сон, дурной сон!

Хэзер подошла к двери и несколько раз настойчиво постучала.

– Эй! Откройте немедленно! Трусы, мерзавцы!.. Меня уже ищут!

Ответом ей оказалась тишина, такая глухая, будто и дверь была ложная. Вновь взглянув на царапины вокруг замка, Хэзер затихла.

В глазах у нее на мгновенье потемнело от мысли, что она замурована. Нет-нет, ее не могут просто здесь оставить. Даже ее похитители, жрецы Сераписа, какими бы чудовищами они ни были, посадили ее сюда не для этого. Они могли бы просто ее убить, а после уволочь и спрятать уже труп. Но она для чего-то нужна им живой…

Вдруг она услышала за дверью шаги – неспешные, тихие, обыденные. Кто-то ходил по соседней комнате! Хэзер замерла, затаила дыхание, вся прильнула к двери и старалась разобрать, не мерещиться ли ей.

Затем шаги стихли, дверь по ту сторону соседней комнаты захлопнулась. Хэзер едва не вскрикнула, вновь услышав тишину. Но тут же в стене зашевелился какой-то механизм – скрипел, переваливался всеми шестеренками все ближе к двери. Конечно, дверь этой мышеловки запиралась не ключом!

Вот, замок щелкнул, и дверь приоткрылась. Из соседней комнаты проник пучок более теплого и яркого света. Хэзер поплотнее затянула широкий кушак халата, расправила плечи и, собравшись с духом, шагнула вперед.

Она оказалась в уютной гостиной, круглой, без углов, с круглым столом, накрытым к завтраку на две персоны. Одной персоной, очевидно, была она, второй – Вальтер Корф.

Он уже сидел за столом, просматривая свежую газету, утренний выпуск «Babylon Times».

– О, вы проснулись, – улыбнулся он Хэзер, как ни в чем не бывало. – Доброе утро, мадемуазель. Прошу, садитесь.

Хэзер села напротив него. Прямо перед ней на тарелке дымились нежный, пышный омлет и несколько копченых колбасок. В центре стола стояла ваза с конфетами и китайский терракотовый чайник на подставке.

– Вы ведь не против зеленого чая? – любезно поинтересовался Корф. – Мне его поставляет господин Вонг.

– Что вы! Я не имею ничего против зеленого чая, – процедила Хэзер.

Корф отложил газету и, пожелав гостье приятного аппетита, сам приступил к еде. Хэзер не шелохнулась.

Он умял половину своей порции, вытер губы салфеткой, и стал разливать чай по чашкам.

– Что с вами, мадемуазель? Вы не голодны?

– Я хотела бы быть избавленной от удовольствия есть в вашем обществе.

– Странно. В последние несколько дней вы из кожи вон лезли, чтобы заговорить со мной. Вот вам шанс…

– Зачем я вам вдруг понадобилась?

– Я бы не хотел говорить об этом за завтраком.

– Вы убьете меня?

– Да.

– Так просто?

– А что в этом сложного?

Хэзер почувствовала, что сейчас заплачет или засмеется. Вернулось ощущение дурного сна, ужаса.

– Но за что? Зачем вам моя смерть?

– Лично мне незачем. Поверьте, мне вы никоим образом не мешаете. Обстоятельства, мадемуазель.

– Вы понимаете, что меня уже ищут?

– Не только понимаю, но и точно знаю, где и как. Подозревают, конечно, меня. Но кто сможет это доказать? И пусть сначала попробуют найти это место.

– Скоро вас, всю вашу Ложу, начнут арестовывать. Как думаете, сколько человек останутся верны вам?

– Все. Я не зря потратил то время, что являюсь верховным жрецом. Первым и пока единственным…

– И последним!

– Пусть даже так. Поверьте, я знаю способы сплочения людей. Я могу сплотить одной идеей весь Вавилон, а у меня в ложе меньше трехсот человек. И я уверен в каждом.

– Почему же я до сих пор жива?

– Не спешите, мадемуазель. Всему свое время.

– Почему вы столь великодушно даете мне отсрочку? Сколько у меня времени – до конца завтрака?..

– Нет. До завтрашнего вечера.

– В чем же дело?

– В вас. Вы – вавилонская блудница, мадемуазель Эйл.

– Вы блюститель морали или Джек Потрошитель? Новый, выше рангом, поизобретательней…

– Ни то, ни другое. Повторяю – лично мне не доставляет никакой радости то, что предстоит сделать.

Хэзер, не удержавшись, отпила немного чаю из своей чашки. Пытаясь обуздать свои страх и гнев, она посмотрела прямо в черные глаза Вальтера Корфа. В его взоре читались лишь спокойная решимость, уверенность и маленькая толика усталого сожаления. И все равно этот взор пробирал до костей, отзываясь в висках физической болью. Монстр.

– Вавилонская блудница, – повторила Хэзер. – Неужто в Вавилоне мало других блудниц?

Корф рассмеялся.

– Хотите, чтобы другая заняла ваше место?

– Нет. Но ради чего вы так рисковали, похищая меня?

– Откровенно говоря, вас не было в моих изначальных планах. Но простая блудница мне никак не подходит. Мне идеально подходила Силк Смит. Но она, когда поняла, зачем нам понадобилась, предпочла выйти из игры на собственных условиях.

Хэзер почувствовала, как холодок пополз по спине.

– Она мертва?

– К сожалению. Повесилась в той самой комнате, где теперь обитаете вы. Глупо! Она бы умерла и так, но в гораздо более торжественной обстановке и с большей пользой. И вы бы не оказались на ее месте.

– В торж… – Хэзер решила было, что ослышалась. – В торжественной обстановке? Так я вам нужна для какого-то ритуала?

Корф вздохнул, откидываясь на спинку стула.

– В общем и целом, да.

– Вы чудовище! Сумасшедший!

– Отнюдь.

– Вы настолько преданы своей зверской религии, что готовы убить невинного человека.

– Ну, на счет вашей невинности я бы с удовольствием подискутировал. А касаемо религии… Я в богов не верю вовсе – ни в каких.

– И тем не менее собираетесь меня убить?

– Да.

– И в чем же будет заключаться «торжественность обстановки»?

– Вы вряд ли ее оцените.

– Мне завяжут глаза?

– Нет. У вас такие прекрасные нефритовые глаза, их категорически нельзя прятать! Вы просто примете одну замечательную настойку – опять же, от господина Вонга – и вряд ли что-то поймете.

– Как милосердно с вашей стороны!

– Я же не зверь.

– Да, зверя в сложившихся обстоятельствах больше напоминаю я. Могу ли узнать, что именно вы намерены со мной сделать? Помимо убийства…

В этот раз Корф помедлил с ответом.

– Скажем так: ничего, не связанного с вашим ремеслом, мадемуазель. Языческий ритуал, сами понимаете, – он поднялся из-за стола. – Теперь, мадемуазель, я вынужден вас оставить.

– Разрешите только спросить, – опомнилась Хэзер, когда он уже подошел к двери. – Почему вы считаете, что я не «выйду из игры» так же, как и мисс Смит?

– Вы? – переспросил Корф, усмехаясь. – О, нет, мадемуазель. Вы будете надеяться и царапаться до последнего, а когда захотите «выйти из игры», будет уже слишком поздно. Всего доброго, мадемуазель. Прощайте. Был рад все же поговорить с вами.

Он дважды постучал в дверь, ведущую прочь из гостиной, и через секунду та не открылась, а отъехала в сторону. Так же она и вернулась на место, едва верховный жрец Сераписа вышел.

Некоторое время Хэзер сидела, сначала пыталась понять, но затем – просто не вдумываясь в услышанное.

Наконец, она принялась за остывший завтрак.