Читать книгу Хроники Нового Вавилона - Любовь {Leo} Паршина - Страница 6

Питер Ферт был скромным работником архива. Он был доволен и своей работой, и своим жалованием. Схоронив родителей и не имея ни сестер, ни братьев, он не спешил жениться. Квартиру свою он сдавал, а сам жил в комнатке в здании архива. Там было одно-единственное узкое окно, прямо напротив которого шел монорельс для механических экипажей. Впрочем, Питера он не тревожил – этот обходной монорельс использовался не чаще раза в две-три недели.

В общем, Питера Ферта все устраивало. До тех пор, пока идиллия не оказалась нарушена. Вернувшись из скромного кафе, где обычно обедал, он обнаружил у себя в комнате посетителя. Питер невероятно удивился – и дело было даже не в том, что у него редко посещали гости. Дверь оставалась запертой, и замок точно не был сломан, ведь он только что отпирал его своим ключом!

Дрожащей рукой включил он свет и с изумлением узнал в богато, но мрачно одетом госте жреца Сераписа, Вальтера Корфа. Тот любезно поздоровался с Питером, бросил на стол чек с обозначенной в нем внушительной суммой и сказал, что вынужден просить о небольшой услуге.

Корф достал из кармана небольшой кусок мрамора, размером с ладонь. Это явно был кусок барельефа – узкая змеиная морда с пустым глазом, ложбинкой давно потерянного сапфира.

– Узнаете? Не тревожьтесь – это копия. Мне нужен оригинал. Через два дня, в это же время я вновь буду у вас. Тогда вы получите это и еще один чек ровно на ту же сумму, – проговорил Вальтер Корф, холодно улыбнулся и вышел.

Питер Ферт ощупал чек, убедился в его реальности и решил, что это вполне достойное воздаяние за кусок мрамора, который профессора даже не смогли причислить к какой-либо определенной культуре. Все-таки жуткая неразбериха царила среди экспонатов всех коллекций, свезенных с Земли на Альфа-Вавилон (не всегда законным путем и на законных основаниях).

Главная же удача заключалась в том, что требуемый кусок барельефа хранился не в музее, а именно в архиве, где жил Питер Ферт.

Так что, полностью освободив вечер четверга, он беспрепятственно взял осколок мрамора из его картонной коробки в хранилище и отправился в свою комнату ожидать посетителя.

Едва войдя, он удивился тому, что по окну струится вода – на этот день не планировали увлажнение среды. Решив, что он по невнимательности что-то напутал, Питер затопил камин и повесил чайник на крючке над огнем.

Коробку любимых конфет, которые он купил сам себе на День основания Вавилона, он припрятал подальше, за книги. Он, конечно, понимал, что Вальтер Корф вряд ли позарится на его конфеты, но не хотел никоим образом выразить своего радушия по поводу визита этого человека. Конфетами с чаем он побалуется сам, когда посетитель уйдет.

Вдруг какой-то грохот отвлек его от дел. Ничто в его комнате не могло издать подобного звука, следовательно, прогрохотало что-то снаружи.

Питер подошел к окну, но из-за хлеставших по нему струй ничего не было видно. Поэтому он откинул защелки и открыл удивительно податливый старый ставень.

За окном его глазам предстала ужасная картина: механический экипаж, кривясь на бок, почти упал с монорельса. За его бортик отчаянно цеплялась молодая, богато одетая женщина, а машинист был бессилен ей помочь – он одним своим весом удерживал экипаж хоть в каком-нибудь подобии равновесия.

– Ах, помогите же мне! – взмолилась дама, завидев Питера.

Тот, разумеется, тут же свесился из окна, протянув ей руку. Изрядно повозив даму по кирпичной стене и уже сомневаясь в сохранности своих костей, Питер, наконец, втащил-таки ее внутрь.

– Простите, мэм, но дальше я вас везти не смогу, – раздосадованно сообщил машинист. – Машина совсем сломана и еле едет. Надо гнать ее в депо.

– Конечно-конечно! Я все понимаю, – закивала все еще дрожащая дама.

– Еще раз простите, мэм. Прощайте. Сэр! Храни вас Бог, сэр.

Машинист укатил прочь, скрывшись за поворотом, и только тогда Питер сообразил, что же произошло. Дама, в насквозь мокром платье и в полуобморочном состоянии опустилась на кровать. Было ясно, что просить ее уйти нет никакой возможности.

– Мэм… – протянул он, еще не зная, что именно хочет сказать. – Видите ли, мэм, ко мне вот-вот должны прийти. Крайне важный посетитель.

– Что? – встрепенулась дама. – Ах, простите, я не расслышала, что вы сказали. Боже, как я напугалась! Вы – истинный рыцарь!

– Благодарю, мэм. Уверен, что любой на моем месте поступил бы так же. Но дело в том, что ко мне вот-вот должны прийти. Не мог бы я просить вас об услуге, мэм?

– Разумеется! Просите, что угодно.

– Дело в том, что я договорился о встрече. Об очень важной встрече! Она должна быть абсолютно конфиденциальной. Я полагаюсь на вашу честность, мисс, практически вверяю вам свою судьбу. Вы останетесь здесь, на кровати, но я закрою вас ширмой. А вы подберете ноги, чтобы вас вовсе не было видно…

Он вытащил из угла китайскую ширму и развернул ее перед кроватью. Дама, следуя его указаниям, подтянула ноги и закуталась в плед.

– Да, как будто бы не видно, – пробормотал Ферт. – И, умоляю вас, мисс, ни звука!

Затем он вновь заметался по комнате.

…Хэзер его не видела, но слышала, как он то и дело спотыкается, что-то роняет.

Чувствуя, что замерзает, она стянула с себя отяжелевшие от воды жакет и юбку. При этом не скрипнула ни одна пружина кровати. Опыт, что тут поделаешь!

Наконец, раздался стук в дверь. Тут же, как по мановению волшебной палочки – или по движению скрипучего рычага – прекратился искусственный дождь.