Читать книгу Перо из крыла Ангела. Тайны творчества - Любовь Сушко - Страница 22

Поймала как дама Бальзаковского возраста кота Баюна, да и заставила его поиграть с ней в кости. Играли они конечно, на исполнение заветного желания. Проигрался кот в пух и прах. Что делать? Долг платежом красен, тогда и стал тихо кот наш ученый спрашивать:

– Чего изволите, какое желание исполнять придется?

Задумалась Дама, да и выпалила вдруг:

– Поэтессой быть хочу!

Кот облегченно вздохнул, лапы потер, он то уж думал, какое запредельное будет желание, а это коту раз плюнуть, да все по его же прямой специализации. Они и сам уже собирался Фабрику Поэтесс открывать.

– Будешь ты поэтессой, получше других, – пообещал кот, – отправляйся на сайт Стихи ру, завтра проснешься знаменитой.

Дама и пошла туда, забыв обо всем на свете. Напечатала все, что написалось с ходу, сидит, ждет исполнения желания. А там тишь, ничего такого обещанного не случается. Вызвала она кота снова, как только старую лампу до блеска натерла, ту самую, которую Черный кот чистил когда-то.

Вот и на этот раз явился к ней не Баюн, а Черный кот собственной персоной. Он знал о том, что происходило накануне, вот потому свою лампу ей и подсунул, а она-то подмены и не заметила.

– Чего изволите, мадам? – спрашивает наш кот, и так лапкой шаркнул для приличия и даже в полупоклоне мушкетерском склонился.

– А у тебя не склероз ли, дорогой, ты послал меня на сайт, обещал, что проснусь знаменитой, и где все оно?

– И что? – кот дурачился, а дама распалялась.

– Я проснулась.

– С добрым утром!

– И тебе не хворать, только лучше бы вовсе не просыпалась, ничего не случилось, дюжина читателей, и все неизвестные, я так подозреваю, что это ты и мой муж только и были.

– Ну, какие наши годы, – начал словоблудничать кот.

Но взглянул на поэтессу и сразу понял, что годов – то у нее почти совсем не осталось. Но он не хотел ее обижать, просто так все само вышло. Не особенно его такту учили, даже Мефистофель прощал ему цинизм, вот и доигрался, бедняга.

– Извиняюсь, мадам, я понимаю, что надо торопиться, чтобы хоть что-то успеть еще. Но не поздно даже в последний день что-то начать, а у вас, надеюсь, он не последнний

Кот уставился в компьютер, и стал что-то изучать, обмозговывать, даже лапой за ухом чесал, так напрягался.

Дама ворчала, пищала, рычала, она никогда не умела ждать, а тут и подавно. Горы золотые наобещали, и ничего не исполнялось. А еще говорят, что утро вечера мудренее.

Черный понял, что надо поторопиться, и потому он стал листать другие сайты с невероятной скоростью, вероятно издеваясь, и испытывая ее терпение.

– И что это за Стихи ру такие, если ничего они не читают, -сокрушалась новоиспеченная Поэтесса.

Она думала, что все просто, особенно после сделки с котом, а тут какие-то подводные камни, козни врагов и завистников.

– Проза, – вдруг выпалил Баюн.

– Что проза? Я не хочу прозу, мне стихи в голову лезут, я уже столько их успела написать, а в лодке прозы далеко не уплывешь, – капризничала дама.

– Если ты перестанешь меня перебить, я расскажу тебя свою идею. Твои стихи надо печатать на Прозе.

– А это с какого перепою, там написано проза, как там стихи напечатать? – искренне удивилась Дама.

– Так в том то и дело, там, где этих стихов вагон и маленькая тележка, их никто не отыщет, а здесь их не так много. И твои стихи, ну как бы это сказать, чтобы не обидеть, прозаики только переварить и могут, поэты столько не выпьют.

– Чего не выпьют? – топнула ножной Дама.

Да что это за кот такой странный, мухоморов он что ли наелся, говорит какими-то сплошными загадками.

– Это я так, ладно, проехали, поэтесса ты моя самоварная.

– Я не самоварная. Я профессиональная, у меня и образование филологическая, знаешь, какие люди меня хвалили.

– Догадываюсь, а я думаю, почему это Гений не любил стихов? Вот умора была бы, если бы Елизавета их начала писать, хотя хуже бы все равно не написала, – вполголоса размышлял он, впечатывая стихи на странице прозы. И делал это быстро и умело, можно сказать молниеносно.

Сначала Поэтесса ему не поверила, ей казалось, что он просто еще раз хочет разочаровать и опозорить ее. Но читатели побежали со всех сторон.

Прозаики, оказывается, отвлекаясь от своих бесконечных повествований, читали что-то коротенькое, только стихов им и не хватало больше всего: таких простых, незамысловатых, слегка зарифмованных, но душевных и жизненных. Каждый из них хотел вставить такой вот стих, чтобы немного разбавить густую и тягучую прозу, вот и разбавляли.

Сначала кот сам ей читал отзывы:

– Понравилось. Улыбнуло. Спасибо.

– Благодарю. Рад знакомству, заходите ко мне.

– У меня тоже новенькое, я буду читать вас, а вы – меня.

Недоверие еще не перебороло радость, и Поэтесса стала подозревать кота в каких-то аферах..

– А это не ты сам пишешь отзывы, какие-то они короткие и одинаковые. Да еще поди клонов наделал, чтобы самим себя хвалить?

– У блудливой свекрухи сноха всегда гулящая, – огрызнулся кот, пытаясь на обычный язык перевести неприличную поговорку.

Это старый Баюн на нее не обижался, а новый обиделся, или сделал вид, что обиделся.

– А не пора ли тебе самой делом заняться, а то я уже все лапы отбил, все когти затупил, нашла секретаршу себе, у Гения не был, а у тебя и подавно не стану.

Он понял, что проговорился, и приготовился услышать вопль о подмене котов, но Поэтесса уже погрузилась в рецензии, отзывы и все остальное творчество – глубоко ушла – ничего не заметила.

Ждал ее вызова Баюн, ждал, да и понял, что не дождется, что-то там этакое случилось – приключилось.

Сам отправился посмотреть, что происходит у нашей новоявленной поэтессы. Да вроде ничего особенного, сидит, работает, даже не заметила, как он пришел. Неужели слава мировая пожаловала так быстро? Кот Баюн должен был признаться, что хотя он и обещал любое желание исполнить, но в это верил мало. Так и есть, подозрения оправдались.

Он заметил черный хвост нового кота, который при его появлении под кровать спрятался, вдохнул пыли да и начал чихать, ругаться и возмущаться из-за того, что кто-то осмелился его за хвост тащить.

– Это ты? – удивленно спросил Черный кот (сплошное притворство)

– А кого ты хотел увидеть, ты, что с моей Девой Орлеанской сотворил?

– Я? – еще больше удивился Черный, – да твою работу сделал, вон смотри, как на нее клюнули, ты ей хотел показать, что поэты ее не примут и на дух, а что на самом деле.

Баюн понял, что ЧК что-то там такое устроил, чтобы позлить его, и доказать, что ни на что он не способен.

– А они клюнули? – поинтересовался он, заглядывай на монитор и глазам своим не веря.

Черный молчал. Сразу ясно, что какая-то очередная афера, надо выяснить, только какая, сам же он не признается, хоть ты его убей.

– Клюнули, куда им деться.

Баюн заглянул еще раз в комп.

На первый взгляд все вроде так, и сайт тот, и рецензий уже сотня, и Поэтессу не оторвать от экрана. И вдруг он заметил подмену.

– Проза, не понял, при чем тут проза.? Ты что творишь? – стал возмущаться он.

– Да что непонятного, если нас не пускают на один сайт мы бегом на другой, а там и рады к поэзии приобщиться. Прозаики вообще все терпят, чего у них только нет, теперь и стихов хоть отбавляй. А кто постарался, в твою рыжую голову это бы и не пришло, все мне делать приходиться. Так и стал я котом на замену.

– Ты что в прозу стихи втиснуть собрался?

– А почему бы нет? Они тут не так многочисленны, а отзывов вон сколько.

– Но это же полное безобразие. Едва мы порядок наводим, а ты хаос нам даришь с радостью. Вот почему черных котов так опасаются, да что там, просто не любят.

– Зато сработало, не то, что у тебя.

– Понимаешь ли, – кот Баюн хотел объяснить своему вечному противнику, что к цели надо идти прямым путем, а не петлять по кривым тропинкам и дорожкам.

Но ЧК не дал ему и мяукнуть даже.

– Цель оправдывает средства, – изрек он деловито, а ты мне просто завидуешь, давай поспорим, – он протянул лапу, – я из любой Поэтессу сделаю.

– Спорить не стану, – заявил Баюн, – но я уверен, что это чистая случайность, на первых порах и финансовые пирамиды доход приносят, а что происходит с холявщиками потом, не помнишь.

– Творчество не пирамида, к твоему сведению, – нагло заявил Черный, – он стал учить Баюна, что такое творчество.

Но не стоит злить Черного кота, это всем будет дорого стоить. Уж если он разойдется, тогда не остановишь. Но к вечеру того дня к нашей Деве присоединились еще две поэтессы. Одна была просто безбашенной, как любит вслед за молодыми повторять сам Мефистофель, вторая бездарная, а третья с философским уклоном.

Но как ни странно, когда Баюн рыдал и визжал, и шипел, читая эти творенья, третья показалась ему самой страшной. Философия ее просто убивала насмерть, как свист Соловья разбойника. Он понимал, что если не остановит ЧК, то Проза просто рухнет под таким натиском.

– А чего ты возмущаешься? – вопил Черный, – помнится прях у тебя было тоже три, и они пряли свою бесконечную пряжу. Вот и у меня их тоже три – все в контексте твоих сказок, ты был хорошим учителем.

– Это на что ты намекаешь? – насторожился Баюн.

– Не бойся, это твои бессмертные, а эти-то не вечны, за ними тоже когда-нибудь Морена придет.

Баюн не был жесток, но он запер Черного в клетке по переносу животных, тот с трудом, но все-таки там поместился. И в таком стесненном состоянии тот уже новых поэтесс сотворить никак не мог. Он только поглядывал из заточения, страшно сверкали в полумраке его глаза.

Но этом Фабрика Поэтесс на время приостановила свою деятельность.

Черный спал день и ночь, отсыпался, наверное, за всю свою прошлую буйную и бурную жизнь, три великих поэтессы день и ночь писали. Любой вам скажет, что творчески запой пострашнее обычного будет. Но пробудился наш великий аферист из Фабрики поэтесс от страшного визга.

– Ты чего, дворянкой я тебя сделал, царицей на сайте вроде тоже сделалась, – кот намекал на какую-то старую сказку Баюна, финала которой никак не мог вспомнить, – что не так – то теперь? Владычицей сайта Прозы хочешь стать али как? И прекрати вопить, оглохну – тебе же хуже будет.

– Да какой там владычицей, нас изгоняют, ты давай просыпайся, посмотри, нас изгоняют из Прозы какие-то наглецы, требуют, чтобы нас запретили, перевели на другой сайт.

– Кто это требует? Кто против Черного кота? – одним движением лап кот разломал клетку и выбрался на волю.

– Да вот тут Вера, Надежда, Любовь, со старшей их сестрицей Софией угомониться не могут, они говорят, что на Прозе проза должна быть, какая наглость, да где это видано такое.

– Вот уж точно бред, чтобы на Прозе была проза, да не бывать этому. Ты жива еще, моя старушка, а пока мы живы, никакую прозу мы не пропустим, стихами ее забьем. Это я тебе торжественно обещаю.

Черный расходился, лапами замахал, хвост трубой поднял.

А тут Баюн и появился. Спорили они долго, каждый на своем стоял. Слушала их царица поэзии, слушала, и вдруг почувствовала, что не может она ни строчки больше сочинить, ничего у нее не получается. Била, била по клавишам, да так, что треснула клавиатура.

Увидев эту беду, разрыдалась Поэтесса, и не потому что клаву ей было жалко, рядом запасная стояла, а вдруг показалось ей, что кто-то намекает на старую сказку, когда другая поэтесса осталась у разбитого корыта, а ведь так хорошо все начиналось.

Черный кот утешал ее, но недолго, не любил он женских слез.

Махнул лапой, да и отправился других Поэтесс творить и пристраивать, кого на эстраду, кого в рекламу, а кого и повыше – везде его творения из Фабрики Поэтесс появляться стали.

Сколько он их натворил, сами можете посчитать, не будет им конца и края, назло Баюну, чтобы не задирал тот нос и не считал, что он пуп поэзии всей. Пока Баюн свои сказки поет да таланты ищет, Черный без дела не сидит, он если не качеством, то количеством все равно забьет, можете не сомневаться. Слышали рекламу на ТВ, Черный кот набирает уже Пятую фабрику Поэтесс, это, говорят, еще лучше других будет.

Ну, держись, моя бедная литература, горемычная Поэзия – они идут к нам.