Читать книгу Наука требует жертв - Людмила Яхнис - Страница 4

***

В пятницу Мостовой заявился к ней домой подвыпивший и в очередной раз начал клясться в любви. Принес букет помятых гвоздик и завел извечную шарманку о том, что, как только дети подрастут, он сможет уйти от жены. Ира нашла самый верный способ заткнуть его – заняться с ним сексом. Он был полон сил и энтузиазма, словно у него месяц не было женщины. Только вот она не испытывала ничего похожего на страсть. Ничего из того, что описывалось в книгах. С Мостовым ей было неплохо, даже приятно в отдельные моменты, но сердце не замирало, и никаких бабочек в животе, никакого безумного влечения или безудержной похоти. С предыдущими мужчинами все происходило по тому же сценарию: она просто технично доводила себя до оргазма с помощью члена, только и всего.

Иногда ей казалось, что все эти рассказы о сильных чувствах и огненных страстях написаны инопланетянами. Никто из ее окружения не травился из-за несчастной любви, не резал себе вены, не напивался в хлам. Большинство подруг вышли замуж еще на последних курсах, а были и такие, как она, – в свободном плавании. Обеспеченные и независимые. Ей нравился Мостовой еще и потому, что это было удобно и необременительно, ведь после секса он всегда отправлялся к жене. Она, а не Ирина, обязана о нем заботиться, обслуживать и делить прелести совместного проживания. То, что Ирине категорически ни с кем пока не хотелось делать. Поэтому когда Ростик опять затеял этот бесконечно повторяющийся разговор о грядущем разводе, она твердо сказала:

– Кстати, если ты всерьез – на меня не рассчитывай. Меня вполне устраивает одиночество.

– Ремезова, ты какая-то странная. Ты ж не девочка, пора и о семье подумать, – Ростислав выбрался из-под одеяла и надел футболку.

– Я смотрю, ты вот непрерывно думаешь о семье, – фыркнула Ира, – особенно минут десять назад, когда кончал, ты как раз, видимо, о жене вспоминал и о семейных ценностях.

– Эх, Ирина, недобрая ты женщина, – грустно произнес Ростик и встал с кровати, озираясь в поисках джинсов. Красные в синий цветочек трусы почему-то вызвали у нее раздражение, словно было в этом уютном домашнем узоре что-то обличающее. До сих пор она не испытывала чувства вины перед его женой, но сейчас в ее голове словно переключился тумблер, и она ощутила нечто похожее на угрызения совести.

Мостовой, одевшись, потянулся за поцелуем, но она, лениво скользнув губами по его щеке, перевернулась на бок:

– Захлопни за собой дверь, – пробормотала сонно.

– Почему я чувствую себя проституткой каждый раз, когда от тебя ухожу, – пробурчал Ростислав.

Ира зевнула и лениво приоткрыла один глаз:

– Ты ведь не собираешься говорить о чувствах? Иди к семье, Мостовой, у тебя жена – дипломированный медицинский психолог, поделись с ней печалью, что у тебя любовница социолог-социопат. Я уверена, она сможет все прекрасно проанализировать, и ты обретешь покой.

В его глазах засверкала злоба:

– Я сам иногда не понимаю, что я делаю рядом с тобой. Такое ощущение, что ты робот, который классно трахается.

Ирина привстала на локте, и одеяло, в которое она заворачивалась, сползло, обнажив бедро.

– Мостовой, так зачем ты приходишь? Зачем в любви клянешься? На цветочки вот потратился? А лучше бы ребенку своему шоколадку купил, кобель. Пошел вон.

– Ир, ну погоди, – сразу залепетал в панике Ростислав, – я не так выразился, я не это имел в виду, – его взгляд был прикован к ее голому бедру.

– Пошел вон, – спокойно повторила Ремезова, укутываясь в одеяло и откидываясь на подушку, – утомил.

Ростислав вздохнул и вышел за дверь.