Читать книгу Поддержание. Корпорация прогресса - М. Фабер - Страница 3

На звонок ответил заспанный голос, промямлил адрес и отключился. Тому стало интересно, что «подарил» ему майор? Жилье получше да охранника поумнее? Или все-таки потупее?

Пару часов и одну натертую мозоль спустя Том оказался там, куда должен был попасть еще утром, продолжая мысленно ворчать на промокшие ботинки. Мерзкая бессмысленная погода, мерзкая бессмысленная жизнь.

Квадратный двор, украшенный зеленоватыми проплешинами травы, однотипные серые высотки. Социальное жилье для однотипных серых людей. По соглашению Федерация предоставляла ему крошечный угол в нейтральной зоне, оплаченный на двадцать лет. «Стандартное помещение в качестве компенсации». Формулировка Тома забавляла.

Оценка помещению подходила. Комнатушка в десяток квадратных метров, она же кухня, без мебели, зато с пышными, но грязными бордовыми шторами на окне. Капающий кран в душевой со старыми потеками. Вот уж действительно – «стандартное». Том бросил сумку посреди комнаты и двинулся на поиски ответственного по строению соседа.

Ответственный сосед, тот, что ответил на звонок, на деле оказался безответственным: стучать в дверь пришлось минут пять, и Том бы давно плюнул и ушел, но звуки за дверью выдавали присутствие жильца на месте. Наконец тот сдался и распахнул дверь, не потрудившись натянуть хоть что-нибудь поверх трусов. Высокий сутулый парнишка лет восемнадцати, с ясными глазами и длинной светлой челкой.

– Ну это, ночь же!

– Ты ж ждать обещал, – усмехнулся Том.

Сосед, силясь сообразить, кому он успел что пообещать, угрюмо пожевал нижнюю губу, проникся мыслью, порылся в шкафу прямо за дверью и выудил пачку документов с явным оттиском дна кофейной кружки на ней. Том чуть слюной не захлебнулся, взглянув на древнее коричневое пятно.

– Пошли, – мотнул головой сосед, указывая вглубь квартиры. Том едва зашел внутрь, как в руках у него оказалась горячая кружка с жидкостью непонятного серого цвета, но с совершенно божественным кофейным ароматом.

– Откуда к нам? – спросил сосед, и что-то странное промелькнуло в его взгляде. Настороженно-проверяющее.

– Издалека, – буркнул Том, доливая странный кофе из древней кастрюльки на плите.

– Далеко. – Сосед разочарованно пожевал губу, словно получил неверный ответ. – И сразу ко мне.

Том удивленно приподнял бровь, не уверенный – вопрос это был или утверждение.

– Ты ж мне это, звонил, – пояснил сосед.

– Ты ж тут ответственный, м?

– Ну да, – недоверчивый взгляд быстро прошелся по Тому, – только мне, это, не туда обычно звонят.

Порывшись по карманам, Том выудил помятый конверт и протянул. Сосед покрутил его, зачем-то вслух зачитал номер, разорвал конверт, достал комм и принялся сканировать внутреннюю поверхность. Том нагло уставился в пустое окно сканера, а сосед с мычанием выбросил остатки конверта в утилизатор.

– Ты это, надолго к нам?

– На двадцать лет, – не сдержал сарказма Том. – И что там?

– Ничего. – Сосед прищурился и на удивление чисто спросил: – Зачем ты здесь?

Из всех вариантов фразы «не твое дело» Том выбрал самый нейтральный:

– По личному вопросу.

Огонек в глазах соседа погас. Он порылся в ящике и достал пару сплющенных пайков:

– Держи. Дрянь редкостная. Я тебе, это, принесу завтра что получше. Че-нить великое.

Том только головой покачал. Великое, м?

Заснул Том под утро, но отдохнуть не успел, снова случился приступ.

– Эй, как тебя там, ты там, это, живой? Открой, что ль! А то я вызову, это, сами откроют!

Том стиснул зубы, распрямляясь. Спать на голом полу ему было не привыкать, в другую «ночь» он бы неплохо выспался, не хватило лишь возможности расслабиться.

Он поднялся, мазнул пальцами по окну, щурясь от внезапно яркого света. Затемнение тут промежуточных вариантов не имело – все или ничего. Взглянул на руки и брезгливо сморщил нос: кисти измазаны в крови, на ладонях синие следы от вдавленных ногтей. На полу засохли беспорядочные черно-бурые разводы. Футболка была испачкана до самого живота. Ни дать ни взять чью-то тушку разделывали. Плохо. Так много крови еще не было.

Стук в дверь не прекращался.

– Сейчас, – прохрипел Том, выругался и, пошатнувшись, побрел к двери. Голова кружилась. В подъезде копошился и бормотал ответственный сосед, то ли все еще уговаривая его впустить, то ли уже занявшись своими делами на коммуникаторе.

И Том впустил.

К приятному удивлению, громких звуков сосед издавать не стал. Том затащил его внутрь, захлопнул дверь и приготовился скрутить, если тот попытается вызвать полицию.

– У-у-у тебя тут это, – сосед что-то изобразил руками, пытаясь указать в несколько точек одновременно, – к-кровь идет, ты, это, в курсе? И из глаз, и из носа, и вот…

– Да ладно? – съязвил Том, провел руками по ушам и убедился, что те тоже липкие и шершавые. – А я б сам не догадался!

Постояв немного, но так и не решив, что делать с внезапно онемевшим соседом, Том плюнул и отправился в ванную, отскребывать засохшие кровавые потеки с бледных ввалившихся щек. Наскоро помывшись, он с омерзением натянул ту же футболку, спрятав под ней выпирающие ребра. Вышел, порылся в сумке, сопровождаемый неотрывным взглядом своего спасателя, примостившегося у окна, словно готового в случае опасности прятаться за штору. Мальчишка, всего лет на пять младше Тома, он казался совсем ребенком.

Том достал пару футболок, украшенных знакомыми черно-бурыми пятнами, выругался и засунул обратно. Так и думал, эта была последняя. Он-то не готовился никуда уезжать.

Сосед пробубнил что-то длинное, бочком продвигаясь к выходу. Хлопнула дверь, через пару минут – снова. Переминаясь с ноги на ногу, сосед протянул ему серую тряпку. Том оценил его сутулую фигуру и тоскливо прокомментировал:

– Длинновата будет, – но футболку взял.

– Макс, – неуверенно протянул руку сосед.

– Том, – ответил он.

Когда Том, доверху наполненный странным соседским кофе, выбрался на улицу, вечереть еще не начало. Солнце припекало макушку, апрельский ветерок игриво пошевеливал волосы. Спина под курткой быстро взмокла, длинная, но тесная футболка, казалось, срослась с кожей, соблазн раздеться рос с каждым шагом. Такую опрометчивость Том себе позволить не мог – слишком хорошо видны будут шрамы вокруг комма. Метка, которой не бывает у людей. Растянутое по руке виртокно с программой-навигатором помигивало крошечной зеленоватой точкой на почти неразличимой при ярком свете карте. Приятный электронный голос транслировался прямо в ушной чип, сообщая о поворотах и количестве шагов. Дороги пустовали, тихий гул гравимобилей едва долетал с высоты.

Дверь социального отделения медицинского центра взирала на Тома коричневыми картонками, криво вставленными вместо разбитых стекол. Он поднялся на ступени, протянул руку к массивной ручке, замер, глядя, как подрагивает указательный палец, и зашел внутрь. Повертел головой, выискивая указатели, и двинулся прямиком к автоматическим лабораториям. Аппарат для сдачи анализов одиноко стоял посредине коридора. Из емкости для руки торчал мусор, а сама машинка пестрела рисунками и посланиями неприличного содержания.

– Извините, а он работает? – спросил Том у пробегающей мимо девушки в коротком белом халатике.

Она резко остановилась, как в стену врезалась, окинув его пустым взглядом. Том кивнул в сторону аппарата.

– О, на прошлой неделе работал. Вообще просто зарегистрируйтесь на прием, вон там за поворотом терминал, приложите чип, дальше следуйте указаниям системы, – протараторила девушка и сбежала.

– Угу, спасибо.

Том задумчиво посмотрел в указанную сторону и вернулся к аппарату. Подцепил одним пальцем торчащий мусор, переложил его на крышу машинки и вытер ладонь о штаны. Потом стянул куртку с правой руки и засунул кисть в емкость, проигнорировав подозрительную липкость стенок. Аппарат приветственно пикнул, в руку воткнулась пара невидимых, но очень ощутимых игл. Дождавшись повторного сигнала, Том выдернул руку и, не рассматривая, запихал ее в рукав, им же и вытирая. Заляпанный наскальной живописью экранчик выдал короткое сообщение: «Время ожидания результата и рекомендаций: тридцать минут». Экранчик погас.

Через полчаса ни результаты, ни тем более рекомендации не появились. Через сорок пять минут тоже. Том успел сделать десять кругов вокруг медцентра, один большой по кварталу и даже подкрепиться дешевой безвкусной массой из автоматического киоска за углом.

Через час, вместо результатов, у аппарата его ожидала знакомая девушка в коротком халатике.

– О, это вы! – воскликнула она, едва Том появился из-за поворота.

– Я?

– Вы! Это же вы кровь сдавали. Я вас давно жду.

– Польщен, – улыбнулся Том, – но разве анализы не анонимны? Может, не меня?

– Точно вас, тут не часто кто-то решается его опробовать.

Девушка нахмурилась, глядя на аппарат.

– Зря.

– Там сбой, или что-то такое, я не помню, мне вообще некогда этим заниматься, почему-то все тут считают, что у меня недостаточно поручений. Но лаборатория переслала результаты дежурному врачу. Я вас зарегистрировала.

Произнесла она это на одном дыхании, а Том прикусил губу, чтобы не засмеяться. Затем хорошее настроение растворилось. От последней услышанной фразы к горлу подкатила легкая тошнота, а масса в желудке вдруг вступила в войны за территорию. Большого выбора не оставалось, пришлось смириться и последовать за «коротким халатиком» по длинному коридору.

– Садитесь. – Строгие голубые глаза женщины-врача смотрели на него поверх респиратора, и Том почувствовал себя на уроке. – Чем вы больны?

– Вы мне скажите. – Он опустился в противоположное кресло. Занудно перечислил симптомы, описал и кровотечение последней ночью. Она слушала, сцепив руки в замок и прижав к груди.

– Как часто?

– Не запоминал, – зачем-то соврал Том, – но приступы явно учащаются.

– Когда началось?

– Не знаю, три месяца назад уже было, может быть, раньше.

– Не знаете? – Ему послышались истерично-насмешливые нотки. – То, что вы описываете, можно не заметить?

– Сомневаюсь, – поморщился он. – Я не помню, что происходило со мной в прошлом году. Ну, практически не помню, кое-что мне уже рассказали.

– То есть?

– Воздействие неизвестного вещества. Так записано в личном деле.

Она встала, сделала пару шагов к стене, вернулась к креслу, облокотилась на спинку и почесала респиратор вместо щеки.

– Подробнее.

– Это все. Знаете, сложно рассказывать подробнее о том, чего не помнишь.

Том открыл комм и скинул на ее терминал короткий отчет об Инциденте, скопированный как раз для таких случаев. Было даже приятно, что в мире есть люди, слишком занятые, чтобы следить за новостями.

– А военные врачи? – спросила она недоверчивым голосом, изучая отчет.

– В Коалиции? Считайте, что вы – мой первый. С образованием.

Она кивнула. В Коалиции разве что самоучки. Если очень повезет – опытные.

– Могли бы сразу сказать.

– Знаете, чем хороши аппараты для сдачи анализов, м?

– Чем?

– Они не лезут пересчитывать хромосомы, если их об этом не просят.

– Понимаю, – выдохнула она, и Том подсознательно ощутил, что действительно понимает. – И мы не лезем. Неофициально здесь уже давно нейтральная территория, а в мирном договоре обещают ввести запрет на определение симбиоза без согласия.

– Обещают, – протянул он. – Если он будет. Так каков вердикт?

– Не знаю. Анализы, которые мне прислали, бессмысленны. Лаборатория утверждает, что ошибки нет.

– Бессмысленны?

– Совершенно. Такое впечатление, что организм сам себя убивает. Не то чтобы мне не доводилось произносить эту фразу, но тут что-то другое. Что-то новое.

Она села, уставилась в терминал, подперла руками голову, вдруг из грозной учительницы превратилась в неуверенную ученицу. Прядь светлых волос выбилась из хвоста и сиротливо свисала по щеке.

– Что ж, воспоминания нам не помогут. Да я и не уверена, что они принесли бы пользу. У нас… У нас просто нет средств, чтобы пытаться лечить что-то подобное. Да хотя бы просто наблюдать. – Она стянула респиратор и глубоко вздохнула, в тесном помещении и без него не хватало кислорода. – Мы социальное учреждение. Для бедных. Мы тут прививками занимаемся. Видели нашу технику?

Она неопределенно покрутила рукой, Том кивнул.

– Вам нужна нормальная больница. Нормальная диагностика. Камера регенерации…

– В Коалиции одна не помогла.

– Не знаю… – Ее голубые глаза потемнели, тонкие пальчики забегали по сенсорной панели, отправляя ему на комм результаты. – Хотя… Ведь это действительно интересно. А если интересно мне… Ладно, идемте.

Коридоры центра были длинными и однообразными, изменившись только при переходе из социального отделения в главное: стало чище, светлее, вдоль стен появились мягкие сиденья, а по углам – вазы с искусственными цветами. Том следовал за милой женщиной врачом, пока они не дошли до главного холла и без стука не вторглись в одну из крошечных смотровых. Пахло лавандой. Врач подошла к столу и тихо заговорила с сидящим за ним человеком. Сделала шаг в сторону, пропуская Тома, похлопала его по плечу и удалилась. Лысый тип в светло-зеленом костюме рассматривал его с увлечением лаборанта перед клеткой с крысой. Том молча скинул результаты анализов с комма на его терминал. Тип пожевал нижнюю губу, потом втянул обе разом, продолжая движения челюстью.

– Интересно, – протянул он, бегая взглядом по строчкам. – Но ничем не могу помочь. Мы принимаем только людей со страховкой.

Том мысленно выругался и направился к выходу. Страховка – удобное слово, когда запрещено говорить правду. Впрочем, пациентов лысый назвал людьми отнюдь не случайно, сделав упор и на это.

За ухом пикнул входящий сигнал. Том взглянул на руку: «Шифрованное анонимное соединение от устройства в радиусе двух метров. Принять?», не оборачиваясь, ткнул в виртуальную кнопку. Сообщение содержало число с длинной цепочкой нулей. И все-таки лысому было интересно…

Потратив последние деньги на билет, Том прислонился к стеклу, глядя, как гравибус поднимается над землей. Отделаться от желчных самокопаний не выходило, мысли о детстве и возможной, но такой недостижимой – нормальной – жизни так и лезли в голову, притягивались, как назойливые мушки к сладкому куску торта. Гравибус оказался приятно пустым, только позади, с последних мест раздавалось увлеченное перешептывание, обильно сдобренное смешками. После взлета звуки прекратились.

– Эй, слышь, ты, – в проходе возникла долговязая фигура с незамутненными разумом глазами, – деньги есть?

– Еще бы, – оскалился Том в ответ. Руки так и чесались, сжимаясь в кулаки, перед глазами упорно стоял образ лысого типа в зеленом костюме.

– Давай сюда, – скомандовал начинающий грабитель, пошатываясь и вытягивая из одного кармана нож, а из другого самодельный сканер, перетянутый грязным сальным шнурком.

– Точно? – дал ему последний шанс Том.

– Чего?

– Иди, говорю, поближе.

Грабитель наклонился, протягивая сканер к руке жертвы, и растянул довольную улыбку. Передние зубы отсутствовали, невыносимо разило перегаром. Том схватил за подставленное запястье и дернул вверх, без всякого сопротивления врезав парню его же сканером по лбу. Тот свалился на пол, так и не разжав пальцев.

– Ты че творишь, а? – В проходе показался следующий претендент на бесплатный урок по самообороне. – Э, стой, я знаю твою морду! Ты же этот, из Сети! Вот тварь!

Он наклонился, выдирая из руки отдыхающего дружка нож.

Гравибус качнулся вперед, начиная снижение. Парень брякнулся на колени, на удивление быстро оценил обстановку и, не прицеливаясь, наотмашь полоснул ножом под сиденьем. Том со всех сил пнул его в челюсть. Дождался приземления, перешагнул через парочку и вышел.

На ботинке по боку до самой пятки красовался ровный разрез. Внутри было мокро и горячо.