Читать книгу Сочинения (с иллюстрациями) - М. В. Ломоносов - Страница 8

Еще ли умножать идешь мои печали?

Еще судьбы меня, еще к тебе послали,

Которые такой поставили предел,

Чтоб нежно сердце я всегда к тебе имел.

Коль часто, оскорблен, к тебе быть зарекаюсь,

Толь часто, преступив зарок свой, возвращаюсь.

Суровой твой ответ скрепил вчера мне грудь,

Но ныне с жалостью любовь открыла путь,

Сильнее прежнего, вошед в меня, пылает,

Что жалость о тебе сугубу представляет.

Оставленна от всех, лишенная всего,

Ужель послушаешь совету моего?

Подвигнут ли тебя мои потоки слезны,

Когда стенания и вздохи бесполезны,

Которы ныне ты пускала к небесам,

Являя жалкой вид бесчувственным очам?

Другой уже красой, поверь, они пленились,

От нежностей твоих вовеки затворились.

Неверной!

И кому!

Подобен в том тебе.

Филлида ль от тебя сего ждала себе?

Он лакомству, а я любви поработился;

Он царством, я тобой, дражайшая, пленился.

Любви он и своей невесте изменя,

Тебя освободил и оправдал меня.

Филлидин будет дух, поверь, о сем спокоен,

Что благодарность лишь, не жар мой к ней пристоен.

Сугубо я свой долг ей из Афин воздам.

Тебе, дражайшая, я отдаюся сам.

Как можешь требовать, чтоб я тебя любила?

Судьба и страсть меня другому поручила.

Преступнику!

Пускай хотя б таков он был,

Или пускай бы нас Приам не обручил,

Но сносно ли бы мне твое желанье было?

И мысль одна об вас мне грозное страшило!

Когда представится в моем мечтанье грек,

Кровавы вижу я потоки наших рек:

Пылает дом отцев, сестру влекут из храма,

Рыдающу среди ругательства и срама.

Девиц троянских в плен окованных ведут,

По детям матери, терзая грудь, ревут.

Раздранны вижу там я Гекторовы члены,

И страшно в слух мой бьют валящиеся стены.

Под каменным бугром несчастна стонет мать!

Возможно ли тебе любви моей желать?

Я общник, правда, был премены оной слезной,

Я стены разорял отца своей любезной!

Но может ли твой гнев, царевна, и в сей час

Пылать против меня? еще ли не погас?

Не мною Гектор пал, не мною Поликсена[3]

В незлобивой крови угасла обагренна.

Ах, если б я тебя еще до брани знал,

Противу греков я с мечем бы сим восстал.

Отец меня послал со воинством под Трою:

То много ли я тем виновен пред тобою?

Я дорого плачу потоки ваших слез

И больше зла терплю, как Трое я нанес!

Я в жертву дал себя грызущей нутрь печали

И больше сам горю, как Пергамы[4] пылали.

Ты мучишь, хоть тебя всему я предпочел!

Бывал ли я когда таков троянам зол?

Но если не смягчит твой дух мои мученья,

Когда ты требуешь еще себе отмщенья,

Могу ль хотя тогда тебе я угодить,

Как грекам и себе за вас я буду мстить?

Мой дух к тому готов, и жизнь моя готова,

Я жду лишь от тебя, драгая, только слова.

Со мною станешь ты и с нами Полидор

С богатством на брегу в тени Троянских гор.

На слух со всех сторон фригийцы соберутся,

И к облакам верьхи Троянские прострутся.

Великость царств в одной не состоит стене,

Но в полной жительми, обильной всем стране.

Воздвигли Трою те, сотренну Геркулесом[5],

И ныне обновят, попранну Ахиллесом.

Отец твой возвратил их силою весь вред,

Которой претерпел несчастливой твой дед.

По жребью получил я в Трое ту корону,

Чем твой отец венчан по древнему закону.

На Полидоров ту, на твой верьх возложу

И сетующему народу покажу,

Что паки жив Приам и обновляет Трою.

Но как возведена на трон свой будешь мною,

То можно ль мне себя такой надеждой льстить,

Чтобы мне у тебя и тем врагом не слыть?

Я больше для тебя, драгая, предприемлю,

Отеческу свою пренебрегая землю.

Там ждет меня своя порфира и венец,

Там ждет меня, крушась при старости, отец.

Все вымыслы твои и речи бесполезны:

Оставь меня, не множь мои потоки слезны!

Кто может снова нам те стены соградить,

Которых не возмог и Гектор защитить?

Ни царство уж меня, ни слава не прельщает,

Которые в ничто судьбина превращает.

В любви моей не толь велика есть цена,

Чтоб честь твоя для ней была повреждена.

Слыть братом Гектору всей чести имя равно,

И в тот же впасть порок мне с Ахиллесом славно,

Оставил греков он, сестру твою любя:

Я то же сделаю и больше для тебя.

Ты удостой меня хоть взглядом, дорогая,

И посмотри, лице и очи примечая,

Возможно ли в моей груди таиться льсти?

И можно ль больше мне страдания снести?