Читать книгу Посох и четки (сборник) - Магомед Ахмедов - Страница 16

Нынче любви слова

Сродни чужим голосам –

Молитва моя едва

Уносится к небесам.

Нынче неверья яд

Хозяйничает, не гостит.

Прости меня, Саният!

Аллах-то всегда простит.

Нас карает жестокий век –

То тюрьма зовет, то сума.

И напыщенный человек

Потихоньку сходит с ума.

Поразграбили полстраны –

Что не схавали, то пропьем.

Лишь на кладбище мы равны,

Но когда мы это поймем?

Душа перед рождением стиха –

Как небо пред нежданною грозой.

И дрожь ее священна и тиха,

И кажется тогда она босой.

А нищий – тот, кто, не предвидя гроз,

Живет своим, не божеским умом,

И тот, кто вместо облаков и роз

Смиренно дышит всяческим дерьмом.

Не перейдет даже реку вброд

Тот, кто Аллаха давно забыл.

Вспомни, прошу тебя, мой народ,

Прежнюю гордость и прежний пыл!

Всё чаще слышится мне труба

Проклятья, которая всем в укор.

Даже не знаю, чья круче судьба –

Горцев ли бедных иль бедных гор.

Так не я сейчас говорю,

Так народ говорил всегда.

«Можно ль верить, скажи, царю?»

«Можно. Мертвому. Иногда».

Почему же народ теперь

Терпит милость пришлых воров?

И закрыта к Аллаху дверь,

И горит твой родимый кров.

И ум твой некстати, и жизнь не мед,

И песни твои никому не нужны.

И кто тебя, такого, поймет,

Кроме твоей терпеливой жены?

Но при чем тут страна и при чем народ?

Может, только ты во всем виноват,

Смешной и напыщенный сумасброд,

Светящийся лампочкой в тридцать ватт?

У бедняков невеселый нрав,

Чтоб петь их заставить, – об этом речь.

Можно ли, Родину обобрав,

Бедный народ сберечь?

Пища – и та будет горька,

Кусок не полезет в рот,

Если он отнят у старика

Для ребенка – иль наоборот.

Во весь воровской свой пыл

Мчатся они на меня.

А тот, кто всадником был,

Остался вдруг без коня.

Лишь в этом, пожалуй, суть

Того, что они несут.

Весел неправедный путь…

Но будет и праведный суд!

Не совесть теперь блестит,

А злато и серебро.

Но люди помнят про стыд

И про былое добро.

Сколько уж лет подряд

Бесы шепчут: «Уйди…»

Но четки мне говорят:

Сиратский мост впереди!

За должность и Родину предают,

И ненавистью пылают к отцу.

За должность и человека убьют,

Не говоря уже про овцу.

Это только слава, как дым,

Рассеивается, а должность – она

Воняет, как нужник, что необходим

Всем – но она-то, увы, одна!

Ныне даже мечта

О счастье ушла во тьму,

И новая нищета

Шьет новый саван ему.

Но Бог нас избавит от зла,

Нам еще повезет.

Вера предков спасла,

Вера и нас спасет!

В стране, где вечная тьма,

Где свобода стала тюрьмой,

Даже вечность сходит с ума

От тоски по себе самой.

В стране, чья душа в крови,

Мне снились когда-то сны

О свободе и о любви…

Ни страны теперь, ни весны.

В родной стране живу, как пришлый тать,

Гляжу вокруг с веселою тоской.

И думать надоело, и читать –

В молитве лишь я нахожу покой.

Я наплевал на ветер перемен,

Я позабыл, что истина в вине.

Я не страшился никаких измен –

Кто ж знал, что Родина изменит мне!

Ударишь по струнам – рука дрожит,

Чуть тронешь четки – болит душа.

Речь не о том, кто чем дорожит,

Речь о том, как жизнь хороша.

Меж молитвой и песнею нет границ,

Друг мой, об этом ты знаешь сам:

Перебирая струны, падаешь ниц,

Перебирая четки, летишь к небесам.

Странный какой-то край,

Вряд ли Бог ему рад…

Душу терзает рай,

Ноги щекочет ад.

Жить тут иль умирать?

Слева – бесов семья,

Справа – ангелов рать.

А посредине – я.