Читать книгу Трезвый взгляд на антистарение - Магомед Саидович Хайдаков - Страница 1

Каждый год, примерно 50-200 тысяч здоровых молодых людей умирает на полях сражений среди грохота взрывов и свиста пуль. Каждый год, 50-60 миллионов человек без всяких фанфар уходят из жизни, побеждённые болезнями связанными со старением. Для того чтобы гарантировать, что убийство 50-200 тысяч молодых людей удалось хорошо, государства тратят безумное количество денег и ресурсов (например, военный бюджет Соединенных Штатов Америки на 2017 год составил 647 миллиардов долларов). С другой стороны, старение никогда не признавалось официальной причиной смерти и поэтому оставалось вне сферы официального интереса. В результате, исследования, посвященные борьбе со старением, финансируются довольно скудно. Например, Национальные Институты Здравоохрания (National Institutes of Health (NIH) – основная организация финансирующая биомедицинскую науку в США) выделили в 2017 году всего 3.7 миллиардов долларов на исследования проблем связанных со старением, хотя людей, смертельно напуганных предстоящим физическим и интеллектуальным упадком и последующей неизбежной развязкой, более чем достаточно.

По мере того как продолжается наша короткая прогулка “долиною смертной тени” (Псалтирь, Псалом 22) наш животный оптимизм молодости постепенно испаряется. Я не могу предсказать когда и каким образом закончится ваша жизнь. Может быть вы умрете через пять лет, может быть через пятьдесят или больше. Я могу, однако, с достаточной долей уверенности предположить, что будет написано в последнем листке бумаги документирующем завершение вашего физического существования. Если вам повезет и вам удастся избежать насильственной смерти на войне или где-либо ещё, вашу смерть скорее всего припишут к одной из десяти самых типичных болезней нашего времени (Фигура 0-1).

Фигура 0-1. Ведущие причины смертности в 1917 и 2016 годах. Source: Leading Causes of Death, 1900-1998 – CDC, https://www.cdc.gov/nchs/data/dvs/lead1900_98.pdf; Leading Causes of Death 2016, https://www.cdc.gov/nchs/fastats/leading-causes-of-death.htm.

Пейзаж смертности радикально изменился в течение последнего столетия, отражая переход от преимущественно внешних к преимущественно внутренним причинам смерти (Фигура 0-1). Сто лет тому назад, люди умирали главным образом от инфекций. В 1917 году даже сифилис умудрился войти в десятку самых типичных причин смерти. В наше время, мы умираем от различных орган-специфических проявлений процесса биологического старения, причем одним из самых последних добавлений к списку стала болезнь Альцгеймера.

Прочитав эти строки, вы, возможно, испытываете неудержимое желание уничтожить все эти болезни – так же как мы в своё время уничтожили инфекционные заболевания (хотя теперь нам приходится иметь дело с суперинфекциями, не поддающиимися стандартным антибиотикам) – потому что они стоят между вами и исключительно долгой и здоровой жизнью. Я советую глубоко вздохнуть и по возможности спокойно проанализировать ситуацию. Хотя порыв как таковой совершенно естественен, мы не можем позволить себе атаковать ложные цели – главным образом потому, что у нас как индивидуумов не так уж много времени.

Таблица 0-1. Прирост ожидаемой продолжительности жизни в результате устранения специфических причин смерти. United States, 1999-2001 (based on total population) National Vital Statistics Reports, Vol. 61, No. 9.

Как К. Томас справедливо отметил в маленькой саркастической заметке помещённой онлайн: “за последние сорок лет в среднем около 20000 долларов было потрачено на научные исследования по борьбе с раком в США в пересчете на каждого человека умершего от рака и, несмотря на все эти затраты, рак остается второй причиной смерти в Америке (Thomas 2013). Помимо очевидной сложности этой болезни, которую не удалось победить многим поколениям ученых, открытие эффективного лечения рака может оказаться совершенно несущественным с точки зрения радикального увеличения продолжительности жизни просто потому, что вклад такого прорыва будет ничтожным – на уровне капли в бочке. Хотя мысль, что разработка эффективных лечений для самых распространенных болезней может явиться ключём для достижения исключительно долгой жизни, представляется логичной, она не обязательно соответствует истине.

Произведенный анализ показывает, что ожидаемый прирост продолжительности жизни довольно незначителен (Таблица 0-1). Если мы ликвидируем все сердечно-сосудистые заболевания, то прирост составит жалкие 6 лет. Если мы победим рак, мы получим патетические 3 года. Если мы избавимся от легочных заболеваний, мы добавим всего 1 год. Наконец, если мы найдем лечение от Альцгеймера – самого большого ужаса наших дней – мы в среднем обретём менee двух месяцев дополнительной жизни! Выглядит так, что устранение одной болезни, если это вообще возможно, просто расчищает дорогу для других болезней, которые не менее смертельны.

Полученные результаты полностью противоречат мнению, что болезни пожилого возраста являются независимыми и самодостаточными явлениями. Средний возраст диагноза основных заболеваний-причин смертности колеблется в узких пределах 65-70 лет. Это заставляет предполагать, что вклад отдельных возрастных заболеваний в качестве факторов определяющих продолжительность жизни в принципе ничтожен. С другой стороны, если мы понизим болезни до статуса простых симптомов старения – всего лишь первых всплесков неудержимо поднимающейся волны глобального упадка и разрушения – многое обретает смысл.

Фигура 0-2. Средний возраст при постановке диагноза болезней, входящих в число самых распространенных причин смерти в развитых странах

Более того, из вышесказанного логически следует, если целью наших усилий не является феномен старения, поиск эффективного лечения для патологий пожилого возраста обречен на провал по фундаментальным причинам. Мы сможем задержать развитие ВСЕХ болезней связанных со старением только при условии эффективного противодействия процессу старения как таковому. К сожалению, в организациях, ответственных за финансирование биомедицинских исследований, доминирует менталитет “болезни” и, в результате, ресурсы, направляемые на изучение отдельных заболеваний пожилого возраста, многократно превышают расходы на изучение базовых механизмов процесса старения.