Читать книгу Вселогос Всемисвятый. Сборник гимнов со вступительным теологическим трактатом - Максим Филипповский - Страница 5

Для выяснения внутреннего противоречия религиозного основания были проверены некоторые произведения классической философской и религиозной богодуховной литературы, воплощавшие идею Бога.

По Гераклиту мировой порядок, единый для всех, не создавали ни бог, ни человек, но он всегда был, есть и будет: вечный огонь, в меру разгорающийся и в меру угасающий. [44] Гераклит в качестве первого принципа указал «логос», который он использовал в разных значениях применительно к контексту, по большей части как универсальный закон, объединяющий космос.

Платон объяснял высшей мудростью и умом понятие «демиурга» как творческого создателя космоса, а все живые существа возникли на едином основании, а не на разных для каждого вида. [45] Бог у Платона – создатель мира, всеблагая сущность, мировая душа, делающая этот мир действительным, работающим, действующим.

Аристотель, в отличие от Платона, представил идею о том, что каждый тип нормального живого существа должен иметь своё основание или форму для этого вида, и доказывал существование одного высшего Бога или «перводвигателя», который был конечной причиной, хотя конкретно и не материальной причиной, вечных форм или природ, которые вызывают естественный порядок, включая все живые существа. [46]

Марк Тулий Цицерон, задаваясь вопросами красоты устройства мира, говорит: «Ведь, если то, что создала природа, лучше, чем произведения искусства, а искусство ничего не создает без участия разума, то должно считать, что и природа также не лишена разума». [47] Все части мира смогли оказаться в этом состоянии только благодаря направляющему разуму и божественному провидению.

Дионисий Ареопагит признавал неизреченность и непознаваемость Бога в выведенной им антиномии из двух противоречивых посылок, где в положительной теологии Бог становится «всеимянным», то в отрицательной теологии утверждается абсолютная «безымянность» Бога. [48] Для него Сущий является сверхсущественной субстанциальной Причиной всякого возможного бытия, а любые имена (Сущий, Жизнь, Премудрость) распространяется на всё ими подразумеваемое и превышает их.

Марк Минуций Феликс ставит риторический вопрос: «А чем мы считаем Бога, как не разумом и духом?». [49] Он признает целесообразность и закономерность мирового устройства, что предполагает наличие у мира разумного Творца. Его доказательство бытия и единства Божия выражено во «всеобщем согласии», которое заключается в том, что все люди неким непосредственным внутренним чувством знают о существовании единого Бога Творца, выражая это знание в таких простых словах, как «Бог велик», «Бог истинен», «если Богу угодно» и т. п.

Афанасий Александрийский рассуждал о Боге, как всеблаженной полноте бытия, непостижимом Существе, но высшем для всякой сущности, и всякого человеческого помышления. [50] Совершенная простота и внутренняя полнота Божественного бытия и жизни является твердым основанием при раскрытии истины вечного рождения и единосущия Единородного, Сына и Слова. Афанасий Великий поставил христологическую проблему, что если Христос не Бог, то Бог не воплотился, значит обожение, соединение с Богом, спасение невозможно («Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом» – суть богословия).

Аврелий Августин утверждает принцип бесконечности божественного начала. [51] Сотворив мир, Бог позаботился о том, чтобы в мире царил порядок и всё было подчинено законам природы. Сам Бог действует посредством этих законов природы, «облагодетельствуя всех тварей по мере их потребностей».

Максим Исповедник указал, что сотворенный Богом мир существует в соответствии с Божественным замыслом, но образ его существования может не соответствовать замыслу Бога из-за свободы личности человека, которая раскрывается через тропос (цель) существования тварной природы, противопоставленный логосу природы. [52]

Ибн Сина, известный как Авиценна, утверждал, что факт существования не может быть выведен или объяснен сущностью существующих вещей, и что форма и материя сами по себе не могут возникать и взаимодействовать с движением Вселенной или прогрессивной актуализацией существующих вещей. Таким образом, существование должно быть обусловлено действующей причиной, которая обусловливает необходимость, придает, дает или добавляет существование сущности. Для этого причина должна сосуществовать со своим следствием и быть существующей вещью. [53]

Ансельм Кентерберийский представил доказательства Онтологического аргумента Бога через разумное осмысление «существа, большее которого невозможно представить». [54] Доказательство бытия Бога заключается в переходе от понятия Бога к Его реальности на том основании, что Бог является совершенством (лучшим), а быть совершенным значит обладать всей полнотой присутствия: быть и в реальности, и в мысли, иначе все совершенства Его окажутся мнимыми.

Фома Аквинский свои доводы относительно Бога обосновал тем, что «если среди действующих причин не будет первопричины, не будет ни конечной, ни какой-либо промежуточной причины. Бог есть абсолютно первичная сущность, в Нем не может быть ничего акцидентного (случайного). Не может быть в Нем также и акциденций, относящихся к сущности (вроде способности смеяться, каковая суть акциденция, относящаяся к сущности человека), потому что такие акциденции обусловлены началами, входящими в состав объекта. Но в Боге не может быть ничего обусловленного, ибо Он сам – первая причина. Таким образом, ясно, что в Боге нет никаких акциденций». [55] Для Аквината Бог – это чистая актуальность, безо всякой [примеси] потенциальности.

Ибн Рушд вслед за Аристотелем указывает на Бога не только как на перводвигатель, но и как на первопричину, а мир для него единый, целостный в силу объективной причинности. [56] При этом он отвергает тезис, что каждое явление своим существованием обязано исключительно Богу. Мировой разум в его представлении трактуется как некий мировой порядок, гармония.

Моисей Маймонид, комментируя Ветхий Завет, признавал существование «одного трансцендентного божества из того факта, что мир вокруг него демонстрирует порядок и замысел». [57] «Бог пожелал привести нас к совершенству и улучшить состояние наших сообществ посредством законов, относящихся к действию; это стало возможным только после того, как мы обрели [некоторые] интеллектуальные убеждения, и, в первую очередь, постигли Его, да превознесется Он, насколько это в наших силах, что, в свою очередь, невозможно было без Божественной науки. Но эта Божественная наука может быть усвоена только после науки о природе, поскольку наука о природе граничит с наукой о Божестве и предшествует ей по времени обучения».

Бенедикт Спиноза, будучи пантеистом, не признавал бытия личного Бога, а под Богом понимал абсолютно бесконечное существо, то есть, субстанцию, состоящую из бесконечных атрибутов, из которых каждый выражает вечную и бесконечную сущность. [58] Под субстанцией он подразумевал то, что существует в себе и представляется само по себе, то есть, то, представление чего не нуждается в представлении другой вещи, из которого оно должно было бы образоваться. И он говорил, что кроме Бога нет и не может быть представлена никакая субстанция.

Рене Декарт использовал аналогичную Ансельму доказательную схему, что необходимое существование, как оно воспринимается, является признаком совершенства, а, соответственно и Бога. [59] Декарт указывал, что обращаясь к идее всесовершенного существа человек может познать божественные атрибуты. Бог – бесконечное, всезнающее, всемогущее, вечное мыслящее существо, «он источник всяческой истины и справедливости, творец всех вещей».

Готфрид Лейбниц через свой принцип достаточного основания сформулировал космологический аргумент Бога: «Почему есть что-то, а не ничего? Достаточная причина… находится в веществе, которое… является необходимым существом, несущим в себе причину своего существования». [60] «Таким образом, везде присутствует организм, нигде нет хаоса, недостойного мудрой природы, и все органические тела в природе одушевлены, но души и тела не обмениваются между собой присущими им законами. Все в телах происходит через фигуры и движения, все в душах – через восприятия и устремления; в Душах – царство конечных причин, в телах – царство производящих причин, и эти два царства независимы одно от другого, но находятся в гармонии между собой; Бог (конечная и производящая причина, общая всем вещам) сообразует все вещи с их целями через спонтанные промежуточные ступени; души и тела, неуклонно следующие своим законам, согласуются между собой в силу предустановленной Богом гармонии без физического взаимодействия, и в этом сокрыто новое и прекраснейшее утверждение Божества».

Уильям Крейг, доказывая космологический аргумент Калама, представил следующий силлогизм: всё, что начинает существовать, имеет причину; Вселенная начала существовать; следовательно, у Вселенной есть причина; если у Вселенной есть причина, тогда существует беспричинный, личный Творец неба и земли, который без Вселенной безначален, неизменен, нематериален, безвременен, беспространственен и чрезвычайно могущественен. [61]

Франсуа-Мари Аруэ, известный как Вольтер, утверждал, что в лучшем случае телеологический аргумент может указывать только на существование мощного, но не обязательно всемогущего или всезнающего разума. [62] Даже если аргумент от замысла может доказать существование мощного разумного Творца, он не докажет, что этот творец является Богом. Он говорил, что из этого единственного аргумента не заключить ничего дальше, кроме того, что вполне вероятно, что разумное и высшее существо умело подготовило и сформулировало дело. Только из этого Вольтер не смог заключить, что это существо сделало материю из ничего и что оно бесконечно во всех смыслах.

Дэвид Юм с присущим ему скепсисом предположил, что через религию люди обрели вредную веру в чудесную, сверхъестественную и непознаваемую беспричинность. [63] Критикуя телеологический аргумент, Юм выдвинул на первый план проблему индукции и утверждал, что причинно-следственные связи не являются истинными априори.

Иммануил Кант развернул аргументацию в логической конструкции, утверждая что само существование, которое является предикатом, и есть Бог. [64] Кант писал, что аргумент «доказывает в лучшем случае разум только в расположении «материи» вселенной и, следовательно, в существовании не «Высшего Существа», а «Архитектора». Использование аргумента для попытки доказать существование Бога требовало «скрытого обращения к онтологическому аргументу».

Томас Гёксли, проникнутый идеями Чарльза Дарвина в области эволюции и физиологии, сформулировал проблему агностицизма, то есть принципиальной невозможности познания Бога. [65]

Курт Гёдель, спустя более полувека после Гёксли, формальными логическими средствами сформулировал ряд аксиом и теорем и предоставил аргументы существования Бога. [66] Гёдель в своих статьях изложил свои философские убеждения из четырнадцати пунктов. Пункты, относящиеся к онтологическому доказательству, включают следующее: существуют другие миры и разумные существа иного и более высокого рода; мир, в котором мы живем, не единственный, в котором мы будем жить или жили; существует научная (точная) философия и теология, которые имеют дело с концепциями высшей абстрактности; и это также наиболее плодотворно для науки; религии, по большей части, плохие, но религия – нет.

Александр Прусс сформулировал аргументацию следующим образом: у каждого случайного факта есть объяснение; существует случайный факт, который включает в себя все другие случайные факты; следовательно, этому факту есть объяснение; это объяснение должно включать в себя необходимое существо; это необходимое существо есть Бог. [67]

На самом деле эта дискуссия не окончена, спор пока не разрешен, и многие ученые и просветители, как до, так и после указанных здесь, не могут прийти к общему знаменателю, выдвигая онтологические, телеологические, космологические и другие аргументы своим доказательствам. И, естественно, это далеко не все работы, которые достойны внимания при обсуждении вопроса существования Бога. Однако подобное глубокое исследование не предполагается в данном случае, а проблема безусловного атеистического отрицания предполагается на наличествующая.