Читать книгу Один из нас - Максим Валерьевич Березуцкий - Страница 5

К концу календарного года процесс моей социальной адаптации подошел к своему позитивному завершению. Почему позитивному? Потому что, теперь меня не игнорирует большинство однокурсников, а некоторые даже здороваются через раз. Сомнительное достижение, и, тем не менее, я считаю это своей, хоть и маленькой, но все же победой.

Серега продолжал чинить телефоны, зарабатывать отличные деньги и рубиться в компьютерные игры. Он некоторое время даже подумывал перевестись в какой-нибудь технический вуз города. Но будучи лучшим другом и уполномоченным послом здравой логики Сергея, я бескомпромиссно настоял, чтобы он продолжил учебу в нашем родном университете. По правде говоря, я и представить не мог что будет, если останусь здесь без него. Может быть, только поэтому я и отговорил Серегу от этой бестолковой, по моему мнению, затеи. Забавно то, что чем больше я размышлял об одиночестве, тем меньше его становилось в моей жизни. Андрей Лукин напористо вливался в наш узкий коллектив. От его армейских шуточек, проецируемых на студенческую жизнь, у нас надрывались животы. Он умел вовремя становиться серьезным и чутким, легко понимал, когда уместно шутить, а когда лучше этого не делать. Учился он тоже весьма не плохо, да что там не плохо, даже хорошо. А к слову, некоторые преподаватели испытывали к нему далеко не наставнические чувства. Андрей был самым старшим на курсе, и единственным кто служил в армии.

– День выпускного бала в школе, двадцать второе июня, если я не ошибаюсь. Я совсем недавно отметил свое совершеннолетие, – Лукин рассказывал нам о том, каким чудесным образом он загремел отдавать долг родине. – Мы с одноклассниками заказали огромный белый лимузин. Что вы на меня так смотрите? Девчонки настояли, – мы с Серегой ехидно заулыбались, но чтобы не расстроить Андрея одобрительно закивали головами. – Так вот, привез нас этот лимузин прямо на мероприятие. Вокруг красота, все в костюмах, платьях. Громко играет музыка. Кто-то уже успел пригубить шампанского, а может и не только. Несколько парней из моего класса, не дождавшись вручения диплома, уснули прямо в спортзале. Ну, вы понимаете, – Андрей лихо нам подмигнул. – В общем, ощущение полной эйфории.

И тут я как раз заметил своего военкома. Он невзначай разглядывал толпу и мило беседовал с двумя патрульными полицейскими. Я сразу смекнул, что дело пахнет керосином, – Андрей своеобразно выражался, не все на курсе понимали его стиль речи, но я уже привык, поэтому легко воспринимал сегодняшний рассказ. – Мне уже несколько раз приходили повестки из военкомата, но я их чистосердечно игнорировал, так как служба в армии в мои планы на будущее никак не входила. Одним словом, я испугался. Еще и градус бил мне в голову. Что вы так смотрите? – возмущено спросил Андрей. – Конечно, я был не трезв, поэтому и решил угнать лимузин. Я думал, что легко смогу справится с автомобилем. Учитывая то, что за рулем я ни разу в жизни не сидел, тронулся на лимузине я довольно не плохо, но резковато. Оказалось, что резковато настолько, что сразу въехал в ближайший фонарный столб. Молочно-белый автомобиль нежно обнял его и задымился. И тут началось. Хаос, в прямом смысле этого слова. Столб покосился и медленно, будто издеваясь, рухнул на крышу лимузина. Хорошо, что я успел из него выскочить. Все беспорядочно бегали и суетились. А когда кто-то крикнул что это теракт, так такой поднялся визг, что уши заложило. Я побежал к воротам, но там меня уже ждали. Два бравых полицейских грудью перекрыли мне выход. Я попытался было развернуться, но почувствовал тяжелую ладонь на своем плече. Обернувшись, я увидел нового-старого знакомого – военкома. Большая звезда на его погонах, будто путеводная, осветила мне мое будущее. Но не в плане того, что я стану майором, а в том смысле, что мне придется год куковать в наших бравых войсках.

Когда полицейская машина увозила меня в военкомат, я видел в окно, как злорадствуют одноклассники, грустят одноклассницы, одинокий водитель лимузина плачет у разбитой машины, которая осталась единственным ориентиром в сумеречных силуэтах уходящей жизни. Ну, а потом медкомиссия, пересыльной и год маршировки. Хотя, мы еще там снег зимой убирали. Я служил в разведке, но стрелял всего лишь пару раз. Старики рассказывали, что это еще повезло. Некоторые вообще автомат ни разу не видели. Что сказать, бывает и такое. После того, как я «родину защитил», решил учителем стать, и поступил к нам, в педагогический.

– Ну и приключения у тебя были, – удивился Серега.

– Это точно, у нас таких никогда не будет, – я поддержал друга. – Я как раз из тех, кто автомат-то ни разу и не увидит. Может оно и к лучшему?

– Конечно к лучшему! Честно говоря, мужики, там делать и нечего. Если хочешь стать настоящим военным, то нужно идти в училище, а срочная служба это так, отмыв денег.

Я всегда представлял себе армию в несколько ином свете, в более, что ли героическом ее проявлении. И все же в каком-то смысле я был согласен с Андреем.

Сегодня выпал первый снег. В России вторая половина ноября часто приносила с собой морозы, и этот год не стал исключением. Вчерашние лужи покрылись тонкой коркой хрупкого стекла. Белые снежинки аккуратно опускались на прохожих и, оставаясь не заметными какое-то время, неизбежно превращались в капельки воды.

В воздухе начал витать дух праздничного настроения, и все были в предвкушении Нового года. Я особенно любил этот праздник. Он напоминал мне о теплых вечерах, холодной зимы, когда мы с отцом вдвоем сидели у наряженной елки, дарили друг другу подарки, ели оливье, которое я готовлю мастерски, и смотрели на черно-белом телевизоре «Иронию судьбы или с легким паром». Куда же без этого фильма – традиция. Но в этом году мы с Серегой решили не ехать домой и встретить Новый год в общежитии.

– Пап, ты только не волнуйся, просто Серега остается здесь на праздники, не могу же я его бросить, – я разговаривал с отцом по телефону и чувствовал мощный прилив независимости, нервно отдающий в моей груди.

– Конечно, Константин, я все понимаю, но ты ведь приедешь хотя бы на выходные? – отец ответил ожидаемым вопросом.

– Обязательно, на пару дней точно заскочу.

Когда я положил трубку, меня захлестнули паршивые мысли. Я представил одинокого, покинутого отца, который один следит за хозяйством, один уходит на службу, один возвращается с нее. И так по кругу. Если бы я был дома, то точно скрасил бы его серые будни беспроглядного одиночества. Но с другой стороны, он потратил двадцать лет своей жизни, что воспитать меня и даровать жизнь, которую должен строить я сам. И я уверен, что он понимает, как мне было тяжело, как я пробивался сквозь тернии комплексов минувших лет к осознанию своей значимости в сегодняшнем дне, к обретению настоящих друзей, которых у меня никогда не было. Поэтому мы решили, что сам «Новый год» я отмечу в общежитии вместе с Серегой и Андреем, а домой поеду в первых числах января.

Тем не менее, радужное настроение, в преддверии праздников, омрачалось предстоящей сессией. Некоторые старшекурсники говорили, что ничего страшного в ней нет, а другие, что проще повеситься, чем закрыть первую сессию. Разум склонялся к первому мнению, теша себя надеждой на благоприятный исход, а вот сердце так и норовило заскочить в петлю. На счет зачетов я и не переживал, половина у меня стоит автоматом, а другую половину, я был уверен, сдать легче легкого. Но экзамены это другое дело. Здесь никаких поблажек, нужно учить от корки до корки. Именно на экзаменах я и боялся проколоться и остаться без стипендии, что для меня было бы равносильно смерти, голодной смерти. Шутки шутками, но в двадцать первом веке это и правда ужасно звучит. Пугало также то, что все экзамены проходят во второй половине января, после праздников. Я очень боялся, что такое большое количество свободных дней негативно скажется на моей подготовке. Зато Серегу это совсем не трогало, не говоря уж об Андрее, который практически поселился у нас в комнате. Пока я заучивал даты правления всех римских императоров, они рубились в игровую приставку, смотрели футбол и занимались всем, чем только можно, кроме учебы.

Положив зачетку в рюкзак, с переполненным чувством гордости я вышел из аудитории.

– Ну?

– Сдал, – на выдохе сообщил я, собравшейся вокруг толпе. Сегодня наш курс сдавал последний зачет в семестре – анатомия человека, и я был первым среди мужского коллектива, кому посчастливилось его поставить.

– Какой билет? Как спрашивает? Валит? Нет? – меня засыпал вопросами высокий светловолосый парень, которого зовут Алексей Маликов.

– Следующий! – из-за двери послышался голос преподавателя. Все студенты стояли как вкопанные и смотрели друг на друга в надежде, что над кем-нибудь возобладает мужество, и он зайдет в аудиторию. Вдруг послышался стук каблуков и через две секунды дверь открылась.

– Мне долго вас ждать? Когда люди в аудитории закончатся, я больше принимать никого не стану, – Оксана Васильевна, строгий преподаватель, но справедливый. Если работал в течение года, то проблем с ней не возникнет, но если нет, то – увы. Она грозно посмотрела на всех, обреченно пожала плечами и зашла обратно. Относительно своих коллег, она была достаточно молода, на мой взгляд, ей было не больше тридцати, и внешне весьма привлекательна. Неудивительно, что мужская половина нашего курса была от нее без ума. Но сегодня страх затуманил разум влюбленных самцов, и никто не хотел быть следующим в очереди на растерзание этой прекрасной женщиной.

– Следующий! Быстро! – уже привизгивая, кричала Оксана Васильевна.

Услышав ее голос, все студенты, столпившиеся возле меня, побелели от страха. Серега удручающим взглядом посмотрел на меня, будто последний раз в жизни, потом закрыл глаза, вдохнул больше воздуха и зашел в аудиторию. Сегодня он зачет не сдал. Каких только богов он не вспоминал, злясь на преподавателя анатомии.

– Если я когда-нибудь стану ректором, – надувшись, говорил Серега. – Уволю ее! На все четыре стороны! Будет мне в буфете бургеры печь!

– Бургеры не пекут, – сухо заметил Андрей, открывая входную дверь университета. К слову, Андрей сдал анатомию без проблем, используя, в некотором роде, природное обаяние.

– Да плевать! Вот как ты ее сдал? – на «ты» Серега поставил логическое ударение. – Ты ж еще тот красавец, – Серега продолжал возмущаться, чуть ли не брызгая слюной. – Ты прям, хочешь сказать, что вот прям, соблазнил ее, да?

– Я бы не стал давать такое примитивное определение нашей, как бы это сказать, природной что ли, связи. Когда я только зашел, то сразу понял: в воздухе витает призрак страсти, не любви, а именно неудержимой, всепоглощающей, первобытной страсти. Я окинул ее своим манящим животным взглядом, и она тут же растаяла. Прямо как пломбир в микроволновке, – Лукин рассказывал таким завораживающим тоном, что мне становилось неловко.

– Да не гони, – прервал его Серега.

– Не хочешь, не верь, но факт остается фактом, у меня зачет стоит, а у тебя нет.

Серега еще сильнее надулся и всю дорогу до общежития мы шли молча.

Тридцать первое декабря. Наконец, настал день, который с нетерпением ждут во всем мире. Сегодня праздник мы закатим глобальный. Во-первых, вместо того чтобы встречать праздник вдвоем, как планировалось, мы будем вместе с Андреем. А он в свою очередь, обещал привести с собой несколько симпатичных девчонок для компании. Он говорит, что это просто преступно – встречать главный праздник года сугубо мужским коллективом. Андрей хоть и снимает себе квартиру в Воронеже, но Новый год решил-таки отпраздновать с нами в общежитии. Во-вторых, Серега смастерил настоящий диско шар, из маленьких кусочков зеркал и других подручных средств, а также купил несколько крутящихся фонарей для нашей локальной дискотеки, и сейчас как раз занимается их установкой в комнате. Ну и, в-третьих, и самое важное – за праздничный стол отвечаю я. Мои кулинарные способности известны на всю воронежскую область, поэтому настаивать на приготовлении пищи никто из парней не стал. Вообще я понимал, что это самое неблагодарное дело, придется весь день бегать от плиты к столу и обратно, но что поделаешь, если другими полезными для общества качествами меня Бог не наградил.

К девяти часам вечера почти все угощения были готовы. Блюдо с салатом оливье украшало центр стола, поблескивая двумя серебряными ложками, торчащими из него. Пюре, котлеты, селедка под шубой и, конечно, соленые помидорчики, которые отец передал с автобусом из Новой жизни, также присутствовали на столе. Серега давно развесил везде гирлянды и фонари, поэтому мы решили перекинуться в карты, пока ждали Андрея с самым ожидаемым сюрпризом сегодняшнего вечера.

– А это погоны тебе, – сказал я, вешая «шестерки» на плечи Сереге.

– Если бы на деньги играли, то я бы точно затащил! А так никакой мотивации.

– Прости, друг, правило номер один при игре в карты.

– Да, да, да, – издевающимся тоном перебил меня Сергей. – Твое дурацкое правило не играть на деньги. Знаю. Я просто говорю, что так не честно, в каком-то роде. Я не могу без стресса максимально эффективно задействовать свои умственные ресурсы.

– Ты просто не умеешь проигрывать, – ответил я. – Хотя нет, ты вообще не умеешь играть.

– Что ты сказал? – он немного наклонил голову в сторону и грозно на меня посмотрел. Серега ненавидел проигрывать, будь то олимпиада по высшей математике или карточная игра. – Раздавай. Сейчас посмотрим, кто тут не умеет играть.

Вдруг в дверь кто-то сильно постучал. Наконец, Андрей с девчонками. Нужно быстрее открыть и не заставлять гостей ждать. Я выскочил из-за стола и рванул к входу. За дверью никого не оказалось. Коридор был пуст. Мертвую тишину здесь нарушала только, бьющаяся в конвульсиях светодиодная лампа. Мерцая, то включаясь, то выключаясь, она создавала атмосферу настоящего первородного страха. Тогда я понял, почему в фильмах ужасов так любят использовать этот прием, он действительно внушает страх. Надо будет сказать коменданту общежития, чтобы заменил эту чертову лампу. Жуть какая.

– Ну? Кто там? – вопрошал Серега.

– Никого, – я еще раз окинул взглядом коридор и пожал плечами. – Наверное, парни с пятого этажа прикалываются, – закрывая дверь, я увидел конверт не большого размера. Он был плотно упакован, и мне пришлось даже взять нож, чтобы открыть его.

– Уважаемый, Константин Дмитриевич! Ждем Вас на собеседование 12.02.2018. Должность: специалист по продажам. Спасибо за отклик на вакансию!

С уважением, отдел по подбору персонала А.Ф.

Странно. Может, Андрюха мои данные, где оставлял. Ладно, завтра разберусь, не хочется забивать голову в такой день. Как только я сел на диван, к нам опять постучали.

– Да что ж такое! – возмутился я, и, чтобы уж точно не упустить хулиганов, быстро метнулся к двери. Но распахнув ее, я был приятно удивлен. На пороге стоял Лукин, а вместе с ним три очень симпатичные девушки. Их волосы были темнее ночи, явно крашенные, у двух кольца в носу, одна с ярко-красными линзами и все одеты в розово-черную одежду. Не трудно было понять, что все это подчеркивало их неформальный образ жизни.

– Какой грозный, – милым голосом прошептали «алые глаза».

– Это Костя, – улыбаясь, во все тридцать два зуба представил меня Андрей и, не дождавшись приглашения, сам вошел в комнату. Девушки проследовали за ним, элегантно огибая меня в дверном проеме.

– Элли, Крис, Амели, – знакомство продолжалось. Я на секунду подумал о Соне, но посмотрев еще раз на очаровательных спутниц Андрея, решил окончательно изгнать ее из своей головы. Она все равно сейчас с Даниилом Вороновым и точно не вспоминает обо мне. А зачем я ей вообще нужен? Я хоть слово о своих чувствах ей сказал? Нет, конечно. Так чего я хочу? Да, я тряпка половая. Так, стоп. Никакая я не тряпка! Что у меня опять в голове? О чем я думаю? Изгнать из головы, изгнать из головы!

Крис и Амели шлепнулись на кровать, где сидел я. А самая маленькая из них, Элли, села к Сереге и будто с претензией посмотрела на него.

– Что? – буркнул он, явно смущаясь все сильнее с каждой секундой.

– Выпить-то есть?– мармеладным голосом, спросила Элли.

– А тебе восемнадцать-то есть? – недоверчиво забухтел Серега.

– Хватит уже допрашивать их! Конечно, есть, – доставая из пакета шампанское, Андрей заступился за Элли. Он передал мне напиток и подмигнул девчонкам. – Если бы они были маленькие, их мамы бы не отпустили.

– Можно подумать кто-то спрашивал родителей,– продолжал бухтеть Серега.

– Дамы, успокойте нашего дедушку Сережу. Вы ведь все совершеннолетние?

В ответ все трое синхронно закивали головами.

– В таком случае, прошу бокалы!

Под одобрительное улюлюканье, я потряс бутылку и поддел пробку ножом. С громким хлопком шампанское открылось и хлынуло пенным потоком. Все подставляли бокалы, искренне смеялись, и казалось, что мы знаем друг друга, уже целую вечность.