Читать книгу Безнадежно одинокий король. Генрих VIII и шесть его жен - Маргарет Джордж - Страница 10

Я начал получать письма. Первым написал Кранмер, высказав изумление и сочувствие:

Меня охватило такое замешательство, что ум мой не в силах постичь происходящее; ибо, сознавая имеющиеся у женщин слабости, я все-таки был о королеве лучшего мнения; это приводит меня к мысли о том, что она не заслуживает порицания. Однако я полагаю, что Вы, Ваша милость, могли пойти на столь суровые меры только в том случае, если ее провинность поистине чудовищна.

Я полагаю, Ваша милость отлично понимает, что, зная о Вашей привязанности к супруге, я почитал ее выше прочих творений Всевышнего. И по оной причине смиреннейше прошу Вашу милость дозволить мне то, к чему меня обязывают закон Божий, мое добросердечие, а также и ее благожелательность, – молить Господа о том, чтобы Он помог ей оправдаться. А ежели королеву сочтут виновной, то я не считал бы себя верным слугой и подданным Вашей милости, если бы не пожелал милосердного смягчения наказания.

Далее, решив переубедить меня, за перо взялась Анна. Но в послании, умалчивая о своих грехах, она – пагубно для себя – обвиняла меня в разнообразных недостатках:

Неудовольствие Вашего величества и мое тюремное заключение привели меня в полнейшее изумление, и я совершенно не понимаю, что мне следует написать и в чем оправдываться. Поразительно и то, что Вы отправили ко мне посыльного, всегда относившегося ко мне, как Вам известно, с открытой ненавистью; и как только он передал мне сообщение, я сразу поняла Ваши намерения. Если, как Вы говорите, правдивое признание может изменить мою участь, то я от всего сердца и с полнейшим смирением готова исполнить Ваши повеления.

Но не воображайте, что Ваша несчастная жена признает вину или грехи, о коих никогда даже не помышляла. Скажу по чести, никто из правителей не имел еще жены более верной во всех отношениях и исполненной самой преданной любви, чем ваша супруга Анна Болейн, – а я могла бы довольствоваться своим именем и положением, будь то угодно Господу и Вашей милости. Никогда не забывала я о том, кому обязана королевским титулом, напротив, с настороженностью ждала подобной перемены судьбы, ибо основанием моего возвышения послужил не слишком надежный пьедестал – а именно увлечение Вашей милости. И вот, малейшей прихоти, перемены настроения оказалось достаточно, чтобы Вашей благосклонности удостоилась другая особа.

Вы избрали меня и возвысили из моего скромного положения до роли королевы и Вашей спутницы жизни, несмотря на явный недостаток моих заслуг и притязаний; меж тем, если уж Вы, Ваша милость, удостоили меня сих почестей, то не позвольте наветам недоброжелателей погубить Ваше расположение ко мне и не допустите, чтобы незаслуженное позорное пятно легло на мое имя и сломало судьбу юной принцессы, Вашей дочери Елизаветы.

Испытайте же меня, милосердный король, но позвольте предстать перед законным и открытым судом, дабы меня не судили заклятые враги. Праведности моей не страшны позор и бесчестье. Ваши подозрения развеются и Ваша душа успокоится, когда Вы убедитесь в моей невинности. Остановите клеветников, иначе о моей горькой участи будет объявлено всему миру. Посему, сознавая, что я чиста перед Богом и людьми, отдаю себя на милость Господа и моего короля. Однако Вы вольны вынести мне приговор, достойный неверной жены, дабы расчистить путь для Вашей новой пассии, госпожи Сеймур. Из-за нее я ныне нахожусь в опале; увы, не могу помянуть добрым словом ее имя. Вашей милости известно, что мои подозрения весомы.

Но если Вы уже осудили меня и путь к Вашему счастью должен омрачиться моей смертью и позорной клеветой, то я желаю, чтобы Господь простил сей тяжкий грех Вам и врагам моим, ставшим орудием Вашего гнева. Я буду молиться, чтобы Он не призвал Вас к строгому ответу за Ваше неподобающее королю жестокое обращение со мной, когда мы предстанем пред Высшим судом; а в его справедливости я не сомневаюсь (что бы мир ни думал обо мне), ибо небесам очевидна моя невинность.

Согласно моей последней и единственной просьбе, прошу Вас позволить лишь мне одной вынести бремя недовольства Вашей милости, пусть не коснется оно тех благородных мужей, которые томятся из-за меня в тесных застенках.

Если когда-то я заслужила Вашу благосклонность... если хоть раз имя Анны Болейн доставляло радость Вашему слуху, то Вы исполните мою просьбу; более я никогда не потревожу Вас; возношу искренние мольбы Святой Троице, дабы ниспослал Господь все благости Вашей милости, направляя Вас во всех благих деяниях.

Писано 6 мая в скорбной темнице Тауэра.

Анна Болейн

«Если хоть раз имя Анны Болейн доставляло радость Вашему слуху...» Да, доставляло. Когда я был околдован. Но больше никогда, никогда!

Я бродил по коридорам между покоями. Сон не шел ко мне. Я молился о Божьем водительстве. Жизнь представлялась мне кошмарным сном наяву. Дни и ночи смешались сильнее, чем во время приступов мучительной болезни. А за окнами расцветала ясная безмятежная весна, уже белели на зеленых стебельках белоснежные колокольчики ландышей. Южный берег Темзы покрылся густым травяным ковром, украшенным узорами полевых цветов. А во дворце царило безвременье, лишенное связей с внешним миром. Здесь наступил мертвый сезон, проходивший по своим собственным законам.