Читать книгу Соблазны одиночества - Марго Эрванд - Страница 4

Норма Уилсон смотрела вечерний выпуск ток-шоу «Сбрось лишнее», когда в ее доме, словно пожарная сирена, раздался звонок. Телефон без устали надрывался, пока она плелась за ним на кухню. Несколько месяцев назад Норма разменяла восьмой десяток. В тот вечер она впервые была счастлива с тех пор, как похоронила Рональда. Но вместе с этим тот день стал последним, когда она без устали и боли плясала с сыновьями, смеялась и пила, не переживая о скачках давления и надвигающейся мигрени. Утром следующего дня она проснулась уже не просто семидесятилетней женщиной, а настоящей старухой, которой каждое движение давалось с трудом.

– А ты что, и правда думала до самого конца порхать как мотылек? Нет, моя хорошая, от старости не убежишь! – ухмыльнулась Марта, когда она ей пожаловалась на мигрень и боль в суставах. Марте Грей было за восемьдесят, и она точно знала, о чем говорила.

Норме не оставалось ничего другого, как принять новые правила игры и наконец прислушаться к советам врача: отказаться от кофеина, газировки, а также сладкого и мучного. В рекомендациях также значилась и физическая нагрузка, но Норма была убеждена в том, что легко справляется с этим пунктом, занимаясь домашними делами. Вот и сейчас, шаркая к телефону, она выполняла свою программу по шагам.

– Семьсот восемьдесят два, семьсот восемьдесят три, семьсот восемьдесят четыре, – проговаривала она, сверяясь с циферблатом своих умных часов.

– Мам, это Джон. Ты сможешь к нам подъехать?

Только старший сын мог вот так позвонить ей в любое время суток и, не спросив даже, как у нее дела и как она себя чувствует, сразу перейти к делу. Когда он был ребенком, такая деловитость придавала ему дополнительный шарм, но сейчас Норма уже не испытывала прежнего умиления. Потеряв Рональда, она физически нуждалась в заботе и внимании родных, но Джон этого не понимал.

Он встретил ее на подъездной дорожке к дому. Как и всегда одетый в деловой костюм, в одной руке он держал свой портфель, а в другой – Оливию. Девочка обнимала отца за шею, пряча свое личико в его волосах. Со стороны могло показаться, что она что-то шепчет ему на ухо, но Норма точно знала, что в свои почти два года ее единственная внучка до сих пор так и не произнесла ни слова. Девочку уже показывали нескольким специалистам, но те уверяли, что никаких проблем нет, и скоро малышка начнет говорить не просто слова, но даже предложения. Норме хотелось в это верить, но она все равно продолжала втайне собирать информацию из всех доступных ей источников: от подруг, соседей и даже продавщиц в магазине. Вердикт был неутешительным: девочки развиваются быстрее мальчиков, а потому к двум годам уже болтают без умолку.

«Надо попробовать поговорить с Джоном об этом еще раз», – подумала она, глядя себе под ноги. На улице было уже темно, и она всерьез боялась оступиться.

– Валерия скоро будет, так что это не займет много времени, – сообщил Джон, опуская Оливию на землю.

– Не переживай, у нас все будет хорошо, – сказала Норма, провожая сына взглядом.

Джон бодрым шагом шел к своему автомобилю, машина поприветствовала его морганием фар, но прежде чем сесть за руль и выехать на дорогу, он обернулся и строго наказал:

– В восемь она должна уже спать!

***

В кровать Оливия легла только в девять, но не потому, что Норме хотелось нарушить строгие правила этого дома, а потому, что она скучала по своей внучке. Они виделись не больше двух-трех раз в месяц: когда дети приезжали навестить Норму в один из выходных дней, когда она напрашивалась на приглашение снохи или когда случайно проезжала мимо и решала к ним заглянуть, не обращая внимания на недовольные взгляды в спину.

Но нежелание считаться с мнением других порой играло с ней злую шутку. Она знала о том, что Джон с Валерией не дают ребенку сладкого, руководствуясь какими-то нелепыми исследовательскими данными, которыми пестрил интернет. Но привыкшая полагаться на жизненный опыт, а не на научные гипотезы, Норма продолжала тайком угощать внучку сладостями. Сегодня это был «Киндер Джой». Пластиковую обертку от него она сразу спрятала в сумку, а вот маленького мишку Оливия отдавать отказалась. Сколько Норма ни просила внучку дать поиграть или хотя бы посмотреть на диковинного зверя с малиновым пузом и зеленым бантом на голове, девочка наотрез отказывалась выпускать игрушку из рук. Норма была убеждена, что Оливия легла с ним спать, а потому ее ужасу не было предела, когда внучка заснула, а зверька не оказалось ни у нее в ручках, ни под подушкой. Нигде.

– Что же я наделала! – сокрушалась Норма, наводя порядок в детской.

В отдельную комнату Оливию переселили, когда ей исполнился год, и здесь всегда царил беспорядок. На полу валялись чуть ли не все игрушки сразу: пупсики, паровозики, кубики, зайчики. Норме и прежде доводилось прибираться в этой комнате, но никогда она не делала это так скрупулезно. Коленный сустав неприятно ныл каждый раз, когда она нагибалась и ползала по полу, всматриваясь под стол, шкаф, кровать, комод. Малинового мишки нигде не было.

«А может, она его проглотила? – мысленно стращала себя Норма, раскладывая одежду внучки по цветам: от белого к ярко-малиновому. Других цветов в ее шкафу не наблюдалось. – Интересно, а где та синяя кофточка с радугой на рукавах, которую я подарила Ливи на прошлой неделе? Неужели еще в стирке? А может, уже в стирке? Не могла же Валерия ее выбросить только потому, что она не розовая? Кто вообще придумал, что девочка должна носить только одежду этого дурацкого поросячьего цвета? Малинового мишку Валерия бы одобрила».

Подумав об этом, Норма улыбнулась, но в следующий миг ее лицо вновь стало серьезным и даже мрачным, и она продолжила тщательно перебирать и встряхивать содержимое детского шкафа.

К тому моменту, когда Джон вернулся домой, Норма уже успела прибраться не только в детской комнате, но и в гостиной, а сейчас усердно натирала кухонный шкафчик, растянувшись прямо на полу. Последние десять минут она убеждала себя в том, что в этой позе ее удерживает маленькое пятнышко под ручкой, на самом же деле у нее онемела нога, и она уже почти не чувствовала своих пальцев.

– Сынок, помоги мне, что-то я увлеклась, – попросила Норма, с облегчением вздохнув, когда увидела перед собой Джона.

Крепко взяв ее под лопатки, он помог ей подняться. Нога все еще оставалась онемевшей, поэтому, едва приняв вертикальное положение, она тут же села на стул.

– Ты не говорила, что этот сустав так тебя мучает, – оглядывая мать, сказал Джон, после чего налил в стакан воды из графина и протянул ей. – Валерия дома?

– Нет.

Она видела, как сын бросил недовольный взгляд на часы. Они показывали без десяти одиннадцать. Вероятно, к этому часу Валерия должна была уже вернуться. Бросив пиджак на спинку кресла, Джон подошел к бару и налил себе в бокал виски. Норма с нежностью наблюдала за сыном, подмечая, как много он унаследовал от отца: решительная походка, острый взгляд холодных глаз, твердый подбородок. К своим сорока двум годам Джону повезло сохранить волосы, но он обзавелся внушительным брюшком, чего у Рональда никогда не было.

– Ты за руль сесть сможешь? – спросил Джон, глядя в окно.

– Да, не волнуйся, – отозвалась Норма, подскакивая со стула. Как она могла так забыться. Ее вахта закончилась, ей пора уходить. В колене что-то хрустнуло, и нога снова заныла. Норма беспомощно вернулась на стул.

– Болит?

– С этой болью я смогу жить.

– Что ты хочешь этим сказать? – насупив брови, спросил Джон, подходя к матери.

– Мне больно осознавать, что два родных человека отказываются даже пожимать друг другу руки.

– Раз нога тебя не беспокоит, то и говорить не о чем, – ответил Джон, отхлебнув виски из своего бокала.

– Меня беспокоит то, что ты даже не пытаешься его понять.

– Нечего понимать. Меня это не касается.

Норма тяжело вздохнула, но продолжать не стала. Каждый раз, как у нее появлялась возможность завести этот разговор, она это делала, но отношение Джона к выбору брата оставалось неизменным. Таким же твердолобым в этом вопросе был бы и Рональд, доживи он до этого дня. Хотя, возможно, именно из-за возможной реакции отца Майку пришлось так долго ото всех скрываться.