Читать книгу Соблазны одиночества - Марго Эрванд - Страница 5

С рождением ребенка и стремительным карьерным ростом супруга у Валерии появилось много разных табу, и она всегда легко следовала этим заповедям: не оставлять грязную посуда на столе – нужно быть всегда готовым к непрошеным гостям; нельзя позволять Оливии смотреть мультики больше пятнадцати минут в день – это плохо скажется на ее умственном развитии; нельзя отвечать на звонок, если номер телефона неизвестен, – это могут быть назойливые журналисты, пытающиеся навредить Джону; возвращаться домой до одиннадцати часов вечера – ты семейный человек. Но сегодня эта система координат дала сбой, и когда Валерия съехала с хайвея на узкую улочку, часы показывали четверть двенадцатого.

– Я провинилась, меня нужно наказать, – с улыбкой на лице проговорила Валерия, увеличивая громкость радиоприемника. «Битлз» настойчиво просили ее позволить этому случиться.

«Let it be, let it be, let it be, let it be. Yeah, there will be an answer, let it be3», – пела ливерпульская четверка, и Валерия одними губами подпевала им.

В первые годы их брака, когда им с Джоном пришлось жить в доме его родителей, они частенько позволяли себе играть в разные игры. Она надевала латексный костюм кошки, красила губы красной помадой и черным фломастером рисовала на щеках эротичные усики, а он залезал на подоконник и, испуганно тараща глаза, молил ее вернуть его на землю. Она грациозно взбиралась наверх и, подхватив его под руку, плюхались на мягкую кровать, где он покрывал ее поцелуями. В такой вечер она была сексуальной женщиной-кошкой, его надеждой и спасением. Но иногда и ей приходилось молить его о помощи или даже пощаде. В такие вечера она была прикована наручниками к кровати, а Джон, изображая маньяка, зловеще щелкал у нее перед лицом своим ремнем, а иногда даже угрожал дулом пистолета. Каждый раз, когда холодный металл касался ее возбужденной кожи, у нее перехватывало дыхание, она стонала и звенела браслетами, извиваясь перед ним так, точно под ней были раскаленные угли. Тогда эти сексуальные фантазии были яркими вспышками их интимной жизни, которой, как была убеждена Валерия, суждено расцвести по-настоящему, стоит им переехать в свою новую квартиру. Но в двушке с потрясающим видом на город и бескрайний залив место для этого реквизита нашлось только на антресолях, а потом родилась Оливия.

«Наручники были ли бы сейчас кстати», – подумала Валерия, от возбуждения прикусывая губу.

Но от ее сексуального настроя не осталось и следа, едва она свернула на их улицу. От дома медленно отъезжал старенький шевроле Нормы. Либо что-то стряслось, либо свекровь слишком далеко зашла в своей практике внезапных визитов.

Джон выходил из детской спальни, когда Валерия закрывала дверь.

– У меня села батарейка на телефоне, как Ливи?

– Удобно, правда? Почему она не садится у тебя тогда, когда ты мне названиваешь по пять раз на дню? – пробурчал Джон, наливая в бокал виски. – С Ливи все хорошо, я просто заходил ее поцеловать.

Валерия уже давно перестала обращать внимания на колкости супруга, а потому из его речи она услышала только то, что с ребенком все в порядке. И это было самое главное. Ее дыхание снова стало ровным.

– Норма снова случайно проезжала мимо или появился какой-то повод? – спросила Валерия, наливая себе в бокал коньяк.

– Мама сидела с Ливи. У меня новый клиент – Каролин Говард. Завтра она будет во всех новостях.

– Можно подумать, это первое такое дело в твоей практике.

– Нет, но все же, – ответил он. – Почему ты так долго?

Валерия бросила беглый взгляд на часы – легкое волнение вновь забурлило в венах. Так, наверное, и должны себя чувствовать нашкодившие подростки, нарушая комендантский час. Одно «но»: она уже давно не подросток и перед ней сидит не взволнованный отец, а уставший муж. Джон смотрел на нее поверх своего бокала, и взгляд его был скорее пустым, чем встревоженным или недовольным. А с чего она взяла, что он должен был волноваться? Она же взрослая женщина, а не несмышленое дитя, движимое всплеском гормонов.

– Ревнуешь? – спросила Валерия, делая глоток из своего бокала.

– Вэл, я рад, что у тебя хорошее настроение, но мне сейчас не до игр. Что-то случилось?

– Смотря как к этому относиться, – сказала она, усаживаясь в кресло напротив него. – Ронда рассталась с Питером.

Джон ухмыльнулся, издав странный звук, похожий на фырканье. Допив содержимое своего бокала, он встал и налил еще.

– Странная реакция.

– А что ты от меня ждала, что я буду сокрушаться по этому поводу? – настроение Джона как будто улучшилось. Он больше не выглядел понурым.

– Не знаю, просто, мне казалось, что у них все серьезно. Я думала, что…

– Ну и зря! Он у нее какой по счету? Не знаешь, и никто не знает! Думаю, Ронда и сама уже давно сбилась со счета, так что меня это не удивляет.

– Не начинай, она моя подруга, и твоя, кстати, тоже!

– Хорошо, что она не так ветрена в дружбе, это обнадеживает.

Валерия задумчиво вращала коньяк по стенкам бокала, наблюдая за маслянистыми потеками, расползающимися по стеклу. К своему стыду, она мало переживала о Ронде и ее ухажерах. Она была уверена, что ее подруга если еще не легла с кем-то в постель, то точно уже близка к этому.

– Как это вульгарно, – брезгливо передернувшись, бросила она в пустоту.

– Что ты сказала? – спросил Джон, возвращаясь в кресло.

– Ничего, – отмахнулась Валерия, залпом опустошая бокал. – Ливи спит?

Ее вопрос вызвал недоумение у Джона, и, не дожидаясь его ответа, она опустилась перед ним на колени, нежно прикоснувшись губами к его руке.

– Может быть, мы тоже пойдем спать? – спросила она, игриво шагая пальцами от его колена к бедру.

– Мне нужно поработать, – ответил Джон, накрывая ее руку своей. Под тяжестью его ладони пальцы соскользнули по ноге.

– Я провинилась, и ты должен меня наказать, – покусывая губу, мурлыкала Валерия. Она смотрела Джону прямо в глаза, подмечая, как они темнеют от желания и страсти.

И пусть Ронда сейчас развлекается в постели с новым мужчиной, ей все равно. Она любима и желанна. Ей не нужно искать любви на стороне, у нее есть семья: муж и дочка. Не это ли счастье?

– Я должен поработать, – прохрипел Джон, отстраняясь от нее. Он встал из кресла и подошел к окну. – Давай не сегодня. Будем считать, что на первый раз я тебя прощаю.

Валерия, оставаясь сидеть на полу, положила голову на кресло и вытянула перед собой руки. Желание попытать удачу все еще дурманило ее разум. Она кокетливо улыбнулась мужу и, театрально зевнув, протянула:

– Ты вынуждаешь меня нарушить правила снова.

– Глупости, – бросил он, поворачиваясь к ней. – Иди спать, уже поздно.