Читать книгу Здравствуй, Аннабелль - Мари Розенберг - Страница 13

После того, как Белль потеряла Уильяма, дверь в ее комнату оказалась запертой. Это увидела Лилиан Морган, пытаясь поговорить с дочерью, вернувшись с работы.

За этой самой закрытой дверью, Аннабелль сидела на кровати и глядела прямиком в стену. Все мысли просто проходили мимо. Когда девушка была маленьким ребёнком, то ей казалось, будто она и Уилл – лучшие друзья навсегда. В тот момент, она осознала – каким коротким бывает «навсегда» и этой сказке не суждено стать реальностью.

– Аннабелль, детка, не хочешь поужинать? – громко сказала Лили, стучась в дверь.

Дочь не ответила. Услышала, но не ответила. Она не могла раскрыть рта от обиды, наполняющей ее.

– Белль, все в порядке? – взволнованным тоном произнесла Лилиан.

– Оставьте меня в покое, пожалуйста, мам. Я не хочу есть и пить тоже не хочу. Дайте поспать.

Аннабелль действительно находилась в подавленном состоянии. Она прокручивала, словно фотопленку, сегодняшнее поведение Уилла и чувствовала себя половой тряпкой. Так поступил с ней лучший друг. Обида душила ее. Но ещё больше душил вопрос – почему люди так меняются?

Несколько месяцев назад, Воттерс не позволил себе бы и пятидесяти процентов тех выходок, которые вытворял сейчас. Что случилось с ним в Нью-Йорке? И почему он не говорит с ней? Может быть, Аннабелль стала ему неприятна? А может – он влюблён полностью и не мириться со своим чувством?

Одну за другой откладывая версии в тёмный уголок своей головы, Морган пришла к самом простому ответу на свой же вопрос.

– Милая, мне звонила мама Уилла. Он был сегодня в школе? – тихо спросила Лили.

Белл посчитала невежливым держать мать за дверью, и легким движением руки, открыла ее.

– Да, мам, он был. А что она спрашивала?

Женщина погладила дочь по голове. Все рассказывать своей дочери она просто не имела права. Она не рассказала ей о том, что Уильям попался с наркотиками в Нью-Йорке. Она не рассказала ей о том, что его пьяного до потери контроля, забирали в полицию. И тем более, она не сумела рассказать ей о том, как плачет мать Уильяма ежедневно, умоляя сына вернуться к нормальной жизни.

– Он не пришёл домой до сих пор. Кейтлин волнуется за него, подумала вдруг он у нас.

Аннабелль развела руками. И произнесла то, что еле-еле могла представить раньше:

– Но мы не общаемся больше, мама. Мы даже больше не говорим, – сказала она дрогнувшим голосом, – это больше не имеет смысла.

– Детка, сейчас трудный возраст. Может быть, вам стоит передохнуть друг от друга?

Брюнетка пожала плечами. На этот вопрос она не знала ответа. Аннабелль впервые попала в сложную ситуацию и нуждалась в том совете, которые она раздавала всем сама.

– Мам, просто у него новые увлечения, к которым я не подхожу. Можешь сказать миссис Воттерс, что Уильям ушёл к своей девушке.

– Белль, я прекрасно знаю каково это – вот так терять друзей, – миссис Морган присела на край кровати, – Ты взрослая девочка и, кажется, понимаешь, что Уильям, к сожалению, сейчас занят другим. Не потому, что он тебя не любит или не нуждается в тебе, а потому что такой период в жизни. Погоди, не проливай своих слез зря. Будешь взрослой – поймёшь, что слезы такая драгоценность, их нельзя лить напрасно. Потом нужны станут, а их нет, кончились! И что делать? Страдать молча! – говорила Лилиан с тяжелым сердцем.

И Аннабель внимательно слушала мать. В жизни есть вещи похуже, но думать о будущем, когда настоящее рушится – не самый лучший вариант.

– Мам, ты обещаешь, все скоро станет в порядке? – спросила девушка, облокачиваясь на плечо матери.

Она мягко улыбнулась.

– Конечно, малышка. Все будет хорошо. В любом случае, даже, знаешь и без Уилла все исправится. Доброй ночи, дорогая, – заключила женщина и укрыв дочь одеялом, поцеловала ее в лоб.

– Доброй ночи, мама, – прошептала брюнетка и почувствовала, как в комнату к ней пришёл сон.

Она сомкнула глаза. И по щекам заструились слезы. Если бы мама увидела это, то наверняка утёрла бы их. Лилиан же вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Аннабелль осталась в темноте.

И эта темнота вскоре проникла в неё.

На следующий день, Морган проснулась вновь в разбитом состоянии. Голова болела, словно виски прострелили пистолетом ещё ночью. Она кинула взгляд на календарь и обнаружила – десятое октября. День рождения Уильяма через десять дней.

Первая мысль, которая возникла у неё за утро. Только потом девушка заметила, как небо над Монреалем затягивается тучами, словно сигаретным дымом. Дождь обещал прийти позже. Морган кинула быстрый взгляд в зеркало на своё тело. По её мнению, талия была слишком широкой, бедра широкими и на животе и вовсе – жир.

Аннабелль надела на себя розовые брюки и белую блузку, почистила зубы, нанесла на губы капельку блеска и спустилась на первый этаж. Она держала улыбку каждую минуту, хотя в душе ее поселилась такая грусть, что стоило бы уйти в лес и кричать так, пока горло не задерёт от боли.

Испытывать физическую боль лучше, чем моральную.

На кухне оказался только Эмметт. Аннабель прикинула, что Лили уже просто ушла на работу, пораньше.

– Доброе утро, милая, – сказал отец, завтракающий яичницей с беконом. Морган улыбался дочери во все тридцать два.

– Доброе, пап, – бросила Белль. Она посмотрела на еду нехотя. Насыпала себе в чашку хлопьев, залила молоком и уселась за стол, глядя на наполненную тарелку.

Зачерпнув хлопья ложка, Белль сморщилась. Комок рвоты подходил к горлу. От испуга и чувства неприязни к еде, девушка готова была издать крик.

– Белль, ты в порядке? – спросил Эмметт, наблюдая за своей дочерью, – Ты неважно себя чувствуешь?

Аннабель отрицательно покачала головой. Чувствовала она себя и правда ужасно, но оставаться дома ей совсем не хотелось. Не хотелось расспросов от отца и тревоги матери.

– Нет, просто… затошнило немного. Я постоянно завтракаю хлопьями, папа. У меня, скорее всего, хлопьевая передозировка.

Отец ухмыльнулся.

– Оу, это нездорово, конечно. Заеду сегодня с работы в пекарню и куплю тебе штруделей с сыром.

Аннабель улыбнулась. Из тарелки на неё все ещё выглядывали прежде любимые хлопья. Но в тот день, она отчего-то, не смогла их съесть. И пораскинув головой, девушка подумала о визите к врачу, если ее питание не нормализуется в ближайшие несколько дней.

– Хорошо, пап, спасибо. Где мама?

Мужчина опустил глаза.

– Мы с ней немного повздорили с утра, она убежала на работу, но, думаю, букет цветов и бутылочка шампанского исправят положение. Как думаешь?

– Было бы здорово. Отличная идея, – буквально механически выдала Белль и встала из-за стола.

Больше ей делать там было нечего. Ее опять ждала дорога через пролесок и школа. А потом возвращение домой. И сон. На дальнейшее ее не хватало.

– Удачи тебе в школе, Аннабелль! – крикнул отец, – Не забудь зонтик. Днём, может быть, будет идти дождь.

Накинув на себя свой плащик, Морган вышла из дома и побрела в гимназию, через лес. Пожалуй, ей хотелось поговорить с Домиником и узнать его поближе. Этот парень казался Белль родственной душой.

А Мирта и Ингрид – напротив. Девушка всегда ощущала некую двуличность с их стороны. Морган никогда не становилась популярной девчонкой, скорее забираясь в лагерь нейтралитета. На ссоры всегда все равно, ведь в школу ходят для получения новых знаний, а не для выяснения отношений. Именно эти рассуждения убедили Аннабель прекратить такое сильное внимание к Воттерсу и чуточку расслабиться.

Через десять минут, Аннабель увидела раскрытые двери гимназии. Около входа, на крыльце и на траве – сидели некоторые ребята, разговаривали и смеялись.

– Эй, Аннабелль! – голос Дома не заставил себя ждать.

Девушка обернулась и увидела Шантильона, стоявшего около входа в школу. Аннабель рассмешил наряд приятеля – шарф, которым он замотался, был слишком огромным даже для такого высокого юноши, каким был Доминик.

– Привет, – подоспела девушка, – классный шарф.

Блондин улыбнулся.

– Спасибо, бабуля прислала из Торонто. Там сейчас знатно похолодало. Как твои дела, Аннабелль? Бледная ты какая-то, малышка. Давно кушала в последний раз? – все также сохраняя улыбку, спросил Шантильон.

Белль посчитала, что в последний раз, она хорошо и плотно ела три дня назад. Просто не замечала голода.

– Сегодня ничего не завтракала, не очень хорошо себя чувствую, – девушка решила не лгать.

– Внутреннее чутьё подсказывает мне – ты и вчера не ела. С тобой что-то явно не то. Переживаешь из-за своего крепыша?

Морган только хотела открыть рот по поводу этого человека, как разговор двоих прервал звонок, раздавшийся внутри. Аннабелль и Ник опоздали. Не заметили, что оба подошли на уроки позже, чем нужно.

– Черт, – выругался Шантильон, – Пошли счастья пытать, Морган. Может, нас пустит миссис Керт, а может, и не пустит. Но ладно, ты можешь сказать, что все утро блевала. А я то, что скажу?

Они, даже не снимая верхней одежды, побежали наверх, в кабинет истории.

– Короче, давай ты стучишь, а я говорю, – быстро прощебетал Дом.

Аннабелль открыла дверь.

– Его последователь Шамплайн основал в долине реки первую французскую колонию-поселение, названную Квебеком, – рассказывала увлечённо миссис Керт, но увидев стоявших в дверях Доминика и Аннабель, остановилась.

Одноклассники любопытно глянули на ребят. На уроки этой женщины опаздывали крайне редко.

– Миссис Керт, извините, можно войти? – виновато сказал Шантильон.

Керт скрестила руки на груди. Аннабелль чувствовала себя просто отвратительно.

– Так-так, Морган и Шантильон, очень интересно. Для начала, я хочу послушать причину вашего сегодняшнего опоздания. А потом, если она окажется достаточно весомой, то я впущу вас. Если нет, то посидите в коридоре, зато узнаете – опаздывать не хорошо.

– Понимаете, миссис Керт, Аннабелль так рвало с утра. У ее тетушки вчера был день рождения, они угощались тортом, но, видимо, моя подруга плохо переносит сладости. Видите, какая она бледная? – блистал красноречием блондин, слыша смех одноклассников.

В прошлой школе, все знали, какие байки он может придумать только для того, чтобы не попасть впросак.

– Очень любопытно. Послушайте, мистер Шантильон, я не знала такого медицинского показания раньше. Нужно обязательно оказать сопровождение, если вашей очаровательной подружке нездоровится?

– Миссис Карт, он просто помог мне, дал лекарства, вот мы и задержались. Доминик – отличный друг, – мягко заметила Аннабелль и заслужила улыбку от ненавистной всеми учительницы.

– Идите, садитесь, Морган и Шантильон. Ещё одно опоздание – вычет баллов из рейтинга, заметьте, – строго пригрозила женщина.

Доминик, еле сдерживая смех, рухнул на стул, позади Аннабель. Надо же было – разыграть такую комедию на пустом месте.

Весь час Аннабелль не слушала историческую лекцию, а смотрела на Ингрид Герц, сидящую перед ней, болтающую ногами. Шея девушки от и до оказалась покрыта синяками, какие Ронан называл засосами. Но вместо того, чтобы скрыть это – Герц, с гордостью, надела короткое чёрное платье с большим декольте.

Когда прозвенел звонок на перемену, ребята окружили Аннабелль и Доминика, расспрашивая их о утреннем происшествии.

Естественно, правду они рассказали: Аннабелль не тошнило, а Дом не приносил таблеток. Они просто заболтались на входе у школы.

– Аннабелль, крошка, привет-привет! —

Герц чмокнула девушку в щеку.

– Привет, Ингрид. Как дела? – спросила Аннабель у неё.

Честно говоря, Белль понимала – дела у неё отлично, а особенно в личной жизни.

– Может пойдём, выйдем во двор, поболтаем? Надо проветривать мозг, у нас ведь пара французской литературы следующая.

– Да, отличная мысль, давай.

Девушка накинула на себя свою красную замшевую куртку, и взяв Аннабель под руку, спустилась вниз. Аннабель видела, как Герц достаёт из сумки зажигалку и Malboro, так что, свежим воздухом здесь и не пахло.

– Ты так смотрела мне в спину, Белль, всю историю. Что-то случилось? Может я чего-то не знаю? – поджигая сигарету, спросила рыжеволосая.

Аннабелль добродушно улыбнулась. Она не желала девушке ничего плохого. Ингрид, на вид, была обыкновенной стервой, которые в подростковых фильмах нравились всем из-за своей классной внешностью и харизмы. Аннабелль же Герц казалась намного глубже и сложнее, чем очередная злодейка популярного сериала.

– У тебя красивое платье, Ингрид. Я никогда таких не видела, правда. Извини, если заставила чувствовать тебя нехорошо.

Ингрид ухмыльнулась в ответ. Естественно, она обожала комплименты, но делать их ей было вредно. Тема сразу была переведена.

– Мы вчера с Уиллом игрались, – совершенно спокойно заявила она, хвастаясь засосами на шее.

Морган почувствовала, как рвотный позыв приближается ко рту. Значит, Ронан застукал именно их вдвоём. Эту рыжеволосую девицу и Уильяма. Какой кошмар!

Герц весьма изящным движением стряхнула пепел с кончика сигареты и вновь погрузилась в дым.

– Оу, я не знала, Ингрид. Наверное, это хорошо, – опустив глаза, сказала Морган.

– Аннабелль, не делай из себя дурочку, солнышко. Я же видела тебя вчера у него дома.

Лицо Морган, по её ощущениям, должно было в этот момент покрыться красными пятнами от смущения.

– Но… я не специально, Ингрид. Я старалась быть вежливой.

– В понятие «вежливость» входит ложь? Не знала об этом, – парировала рыжеволосая.

Для девушки такое поведение одноклассницы казалось совершенно нахальным. Белль не привыкла говорить о сексе настолько открыто. Да и к тому же, она ведь не застукала их с Уиллом, Ронан сделал это.

– Извини, если я тебя как-то обидела. Этого я не хотела. Я не знаю как себя вести, потому что никогда с этим не встречалась. Уильям никогда раньше не был с девушками так близко. Мне непривычно.

Герц улыбнулась. Но эта улыбка больше напоминала хищный оскал.

– Хей, перестань думать, как маленький ребёнок, Белль. Мы уже давно не в детском саду. Мы в старшей школе. Это время уйдёт, ты его упустишь и будешь несчастной. Сечёшь?

– Секу. Но разве счастье в том, чтобы спать с малознакомыми девочками?

– Ого, какие фразы. Аннабелль, следи за своим ротиком, – огрызнулась Герц и выкинула окурок, придавив его к земле ботинком.

Не став дожидаться и малейшего ответа от Морган, она быстрыми шагами направилась в сторону гимназии. Девушка, между прочим, училась на отличные оценки.

Белль осталась одна и присела на скамейку. Ветер становился сильнее и сильнее с каждым днём, оборачивая осень в зиму. Двадцатое октября на календаре давало о себе знать. Закутавшись в тонкий плащик, Белль задумалась о том, что будет дальше. Как жизнь заставит ее повернуть и на какую дорогу выйти?

Звонок на урок позвал брюнетку внутрь. Продрогшая насквозь, она побежала в школу, слушать французскую поэзию.

Наше время, Монреаль.

– Как тебе спалось, дорогая? – первым делом с утра, Аннабелль услышала голос Ронана Воттерса, лежащего рядом с ней.

Она улыбнулась ему, удостоверяясь, что парень одет и ночь не прошла бурно. Они, как и прежде, друзья.

– Доброе утро, Ронан. Спасибо тебе, ты очень любезен, – ответила она, сладко зевая.

– Я не очень хорошо готовлю, но тебя ждет пицца из PizzaHut. Ее привезли полчаса назад.

Аннабель просто наслаждалась обществом этого мужчины. Она смотрела на него с обожанием. Если бы они встретились хотя бы пару месяцев назад, Ронан Воттерс уже стал бы ее трофеем. Но здесь, в Монреале, Аннабелль взялась за голову. Ронан – просто сексуальный друг, не больше. Глядя на него, Морган припоминала образ, который прежде рисовала ей Лилиан. Мама убеждала дочь в том, что настоящий мужчина всегда силён, крепок и позаботиться о любой женщине, что окажет ему внимание.

– О боже, это очень мило, но я не завтракаю, – слегка понуро заметила Белль.

Шатен почесал рукой в затылке и ухмыльнулся. Подруга всерьёз отказывалась от еды уже который раз.

– Не могу смотреть на твои тоненькую талию, хотя это выглядит безумно эротично. Аннабелль, я уверен, ты знаешь о своей болезни, так? – мягко напомнил ей Рон.

Пищевые расстройства. Естественно, Морган знала об этом. Даже лечилась, но периодами, ей казалось, будто былую любовь к еде уже не вернуть. Аннабелль стыдливо прикрыла свой животик.

– Я знаю, Рон. Давай не будем об этом. Все в порядке. Все хорошо, – отчеканила она привычно, почти монотонно.

Так хочет она, чтобы кто-нибудь рассказал ей о том, что такое «все в порядке» и что в себя включает «порядок»?

Рон пропустил все это мимо ушей. Он просто любил девушку, стоящую напротив, просто любил ее. Неважно сколько она весит, сколько ест и спит. Она сама выбирает себе жизнь. А если делает такой выбор и ничего не меняет, значит счастлива. Аннабелль почувствовала резкую сухость во рту. Никотин в ее организме искал нового дилера. Руки девушки потянулись к крохотной сумочке, где лежала пачка красных Marlboro.

– Рон, где я могу покурить? – вежливо спросила девушка.

Воттерс не терпел вредных привычек. Он всегда вёл здоровый образ жизни и, когда Аннабелль показала ему пачку, Рон скривился.

– Может, в ванной? – неуверенно промямлил парень.

Белль захлопнула дверь и включила потолочные светильники, освещающие просторную ванную комнату. Джакузи, занимающее довольно большое пространство, зеркало – на всю стену и белый. Бесконечные белый кафель, белые стены и белый потолок. Вычищены до идеального состояния, словно экспонаты в музее.

Она пустила воду в небольшую раковину и зажгла сигарету. Комната мгновенно наполнилась дымом и организм Морган наполнился никотином. Она выдохнула, словно выпила быстродействующие анальгетики и боль утихла за долю секунды.

Раз. Два. Три. Третья затяжка. Пепел осыпается на белоснежный кафель. Такова и жизнь этой девушки.

Подняв голову вверх, Аннабелль замечает Ронана, отражающегося в зеркале. Воттерс-старший стоит, облокотившись на дверной косяк, одетый в голубые джинсы, белую рубашку в полоску и ботинки-Оксфорды.

– Как тебе ванная комната? Понравилась? – сказала парень, наклонив голову.

– У тебя чудесная квартира, Ронан. Ты очень гостеприимен.

Он смущено улыбнулся.

– Не хочешь, наконец, позавтракать и пойти прогуляться? Пока дождя нет. А потом мне нужно уехать по делам.

Аннабелль не очень охотно запихнула в себе кусок Маргариты, запив ее утренним латте. Услышав довольный звук желудка, Морган усмехнулась и одевшись, решила-таки прогуляться с Ронаном. Кто знает, когда они опять встретятся?

На улицах Монреаля гулял здоровский ветер. Он путал белокурые волосы девушки и как обычно, больно бил ее по лицу. Высокие сосны, каких в этом городе были тысячи, слегка пошатывались. Люди окутывались. Весна в этом году не несла тепла. Белль давно поймала себя на том, что замерзает незамедлительно. Она дрожит от холода. Ронан позволил себе взять девушку под руку.

– Ну, пойдём, можем сходить в Дорчестерский сквер? Ты любила там гулять, Аннабелль. К тому же, это всего займёт две минуты ходьбы отсюда.

Морган пожала плечами. Встретиться с прошлым лоб в лоб? Нужно подумать.

– Ладно, давай, но ты расскажешь мне про Уилла. Как он там? Я ничего не знаю.

Ронан кинул явно неравнодушный взгляд на свою подругу. Неужели, ее до сих интересует пьяница Уильям?

– Что тебе рассказать… Насколько говорила мне мама, у него есть невеста – Лорен. По её мнению, она жутко несносная. Все время болтает и не знает даже того, как сделать бутерброды с бужениной. Этакую девицу подхватил наш братец в Париже пару лет назад. Мама рассказывала ещё о том, что он работает журналистом в одном из политических журналов Канады, не слишком задумывается о своём будущем и замкнут в себе. В последнюю нашу встречу, года три назад, он еще был не так угрюм, как сейчас. Сейчас, говорят, у него не лучшее эмоциональное состояние. Жизнь не идет, а он не хочет ничего менять, – заключил Ронан.

Они приближались к скверу. На небе объявились свинцовые тучи, обещающие захватить с собой дождь.

– Я разочарована в нем, Рон. Он, похоже, так и не вернулся в себя после старшей школы, – грустно заметила девушка. Ее уже, буквально, трясло от холода.

– Ты тоже не вернулась, Аннабелль. Но ты научилась жить иначе, а Уилл – нет. Ты разочарована в нем, а он в своей жизни. И ещё, ты вся в мурашках. Я не должен такого допускать.

Он снял с себя своё бежевое пальто и накинул на плечи Аннабелль. Мурашки мгновенно перешли в отступление.

– Спасибо, Ронан. Кому-то повезёт с мужем. Когда я останавливалась в Лондоне четыре года назад, видела твоего брата. Он шёл, увидел меня, замедлил ход и смотрел мне прямо-таки в глаза. А я ничего не ответила. У меня как будто язык отсох. В глазах Уильяма не было никакого счастья. В них вообще ничего не было. Пустота. Зачем он врал мне, что упивается счастьем?

– Потому что он кретин, Белль, – прошептал Рон, – Кретин, не умеющий ценить жизнь.

Дождь нарушил привычный ход их прогулки. Он начался слишком быстро, слишком быстро разогнался, выливаясь на землю огромным потоком.

– Я тоже не умею ее ценить. Если ценить ее, то смысл потеряется, – прошептала девушка, подставляя лицо под капли.

– Дождя нам не хватало ещё. Скверно, – заметил Ронан, – Ничего не говорили об этом сегодня. А насчёт жизни – делай, что хочешь. Делай то, что приведёт тебя к счастью. Пускай даже к сиюминутному удовольствию. Только позволь одно мне.

Воттерс поднял подбородок девушки указательным пальцем, сделав так, что ее глаза устремились прямиком в его. Он подмигнул ей.

Шатен притянул подругу к себе. Их губы, наконец, соприкоснулись. Капли дождя, смешиваясь с каплями пота бежали по дрожащему телу Морган. Она ощущала себя бегущей по раскалённой пустыне, когда Ронан дарил ей один поцелуй за другим.

И небесная вода больше не казалась холодной и враждебной. Лишь скромное дополнение к их коротенькому роману.

Аннабелль проводила рукой по волосам Ронана, в то время как он гладил ее скулу.

Все это пятисекундная слабость. Интрижка на один момент. Белль не наполнится счастьем от этого.

– Тише, тише, мы должны остановиться, – прошептала Аннабелль, осознавая, что теряет контроль над собой и над прекрасным мужчиной, чьи руки гуляют по её телу.

Теперь холод не пугает ее.

– Как скажешь, – также тихо прошептал Воттерс-старший, даря девушке последний поцелуй в щеку.

Белль видит пунцовые щёки Рона. Черт возьми, он выглядит так, будто только что своровал из магазина жвачку. Все ещё ребёнок в душе. Девушка пригладила волосы рукой, вода лилась с них водопадом.

– Неловко получилось, наверное. Мне понравилось. Классно целуешься, – заметила девушка и кинула взгляд в сторону, потому что на шатена ей смотреть стало стыдно.

Один несчастный взгляд в сторону. Один чертов взгляд.

– Что-то случилось? – неуверенно спросил Ронан, глядя на совершенно растерянную подругу.

Но Аннабель замолчала.

Это Адам. Адам, стоящий недалёко от неё самой. Глядящий на нее Адам.

Темнота поглотила его с ног до головы.

Чёрная одежда под цвет души. Черные, мысли, клюющие его внутри. Его выпуклые ключицы, тело, вмещающее в себя бесконечное множество бессмысленных татуировок. Сейчас он смотрит на свою принцессу и сходит с ума от боли, что ему пришлось испытать.

Ронан приобнял девушку за талию и прошептал, что ему пора. Морган осталась одна. Один на один с Адамом.

Он, чертовски промокший, устремился к ней. Все похолодело на тысячу градусов у девушки внутри, а голова горела лихорадило.

Приблизившись вплотную, Король прошептал:

– Здравствуй, Аннабелль.

Аннабелль Морган, словно лишилась разума и голоса одновременно. Теперь не только никотин в ее теле ищет дилера.