Читать книгу Здравствуй, Аннабелль - Мари Розенберг - Страница 4

– Ты давно здесь? – спросил Уильям Аннабелль, укутавшуюся в плед, на заднем сидении внедорожника.

– Я прилетела вчера ночью, – ответила девушка, оглядываясь по сторонам.

Аннабелль сидела тихо, как мышонок, глядя на застланный сумерками Монреаль. Его слегка поблекшие огоньки, красивые люди и их открытые отношения. Её французский уже потерял свою беглость и многое, в том числе речь Уилла теперь не вся была ясна. Все восемь лет, которые девушка путешествовала, говорила только на английском и изредка – на немецком.

– Я думал о тебе несколько дней назад. Вспоминал. У меня же охренительно хорошая интуиция. Надеюсь, ты здесь задержишься, Аннабель Морган? – Уильям повернулся к своей подруге, задавая ей вопрос с ноткой надежды в голосе.

– Не знаю, Уилл. Я тут тебе некстати, – пожала плечами девушка, – наверное, ты уже стал каким-нибудь специалистом, живёшь в апартаментах или как минимум, в огромной квартире, с молодой и красивой девчонкой, которую подцепил где-нибудь в Вегасе ночью, а она зацепилась за тебя. Она хочет детей, а ты – нет. Слишком молод, да и к чему тебе дети, если эта подружка хороша в постели, а мать из неё никудышная, правда, – закончила она рассказ, преподнесённый другу тоном, полным иронии.

На губах Уильяма разлилась ухмылка. Отчасти его давняя подружка оказалась права. Его девушка, действительно, хотела детей, но Уильям не чувствовал себя достаточно ответственным для этого. Он часто сам вёл себя, словно ребёнок.

– Как в твоих пяти с половиной футах, Аннабелль, помещается столько дерьма? И где же ты была все эти восемь лет?

Морган усмехнулся:

– А ты так и не ответил мне на мой вопрос, дорогой друг.

– Послушай, – резко начал Уилл, – не хочу говорить о своей личной жизни сейчас, с подругой, которую не видел целую вечность. Я везу тебя к себе домой, там все и увидишь.

Уильям периодически смотрел на кафе, расположенные на центральным улицах Монреаля и на Аннабелль, сжимающуюся от холода, решив, что поход в подобное заведение будет похож на свидание. Но Уилл уже встречался с девушкой пять лет, не желая никакую другую, несмотря на ее отвратительный характер. Франсию он привез из Парижа, как трофей. Он добивался ее упорным трудом и никогда в жизни не смог бы ее променять ни на кого.

Вскоре хрупкая блондинка и высокий шатен вышли из идеального, сверкающего Вольво кофейного цвета, и направились к двухэтажному кирпичному дому. Уилл приобрел его сам, регулярно откладывая средства со своих внушительных гонораров. Это была его небольшая, так скажем, гордость. Поводы для гордости у мужчины и без того поводились, но этот – просто возвысил его до небес.

– Здесь ты живёшь? Красивый дом, – сказала девушка, приобнимая своего друга за плечи.

Уильям, неожиданно для себя, отскочил от подруги, как ошпаренный. Он отвык от ее прикосновений.

– Как ты думаешь, куда я мог тебя привезти ещё? – усмехаясь своей же реакции, спросил Уильям, доставая ключи из сумки.

– Может здесь живёт твоя леди, а ты с ней? Кто знает! – Аннабель достала из кармана портсигар в виде кассеты, вынула оттуда одну и зажала между губ.

Шатен косо посмотрел на источник никотина. Курящие ему никогда не нравились.

– Будешь? – спросила девушка, едва не засмеявшись. Она прекрасно знала – Уилл не курит.

От курящих людей всегда раздаётся характерный запах.

– Давай, – коротко ответил он, протягивая руку.

Воттерс последовал примеру подруги, с эффектной «опытностью» поджег кончик и так сильно закашлялся, сделав затяг. Разумеется, шатен не курил. Его грешком оказывалась выпивка в баре «Неоновый волк» по пятницам.

– Зачем ты мучаешь себя? Курить вредно, Уильям Ламмарт Воттерс, – блондинка учительским тоном отчитала парня.

История её курения началась ещё в старшей школе и не имела конца. Курение для Аннабелль стало спасением. Почему-то, когда она курила, в ее организме все, словно приходило в нормальное состояние.

– Идём внутрь, Белль, холодает, – заключил Воттерс, и по-хозяйски взял блондинку под руку.

Недокуренная сигарета кончила верной смертью под ботинком Воттерса.

Уже по одному интерьеру Белль поняла – Уилл либо холостяк, либо гомосексуалист, но первое вероятнее. Женской руки в этом доме явно не хватало. Носки, висящие на двери, бесконечные листы бумаги, исписанные каллиграфичным почерком, незаправленная двуспальная кровать. Такое убранство заставило девушку задуматься.

Аннабелль насчитала на первом этаже четыре комнаты. Незатейливая спальня, гостиная, уставленная навороченной техникой и минимум текстиля. Кухня и столовая, выполненные в светло-бежевых тонах. В доме царствовал минимализм. Уильям проводил дома крайне мало времени – спал, завтракал и уходил на работу. А о свиданиях здесь – он и не думал. Не слишком романтическое место.

Приведя, Белль в кухню, где шумел холодильник, Воттерс спросил:

– Ты голодна?

Аннабель отрицательно покачала головой. С едой у этой «тростинки» действительно складывалось туго. Многие годы Морган ставился диагноз, имеющий пугающее название «пищевое расстройство». Вся еда, попадающая в желудок, просто напросто, отправлялась наружу. Существовал и другой вариант развития отношений. Нервная система, бесконечно дающая сбои. Аннабель не могла положить в рот ни кусочка. Она рассматривала всю пищу, вплоть до мельчайших деталей и признавалась себе, что вся еда слишком безобразна. Исходя из этого, блондинка похудела до неприличия, получив себе диагноз – нервная анорексия. Теперь она питалась один раз в день случайными забегами в кафе или в рестораны, выпивала бесконечное количество кофе в Старбаксе. Если бы в этой кофейне существовал статус «постоянный клиент», то Морган объяснила бы всем значение этого словосочетания. И, непременно, блюдо обязывало себя привлекать глаза Аннабель. А если происходило иначе, считайте, все пропало.

– Возможно, кофе или чаю? – не сдавался он.

Уилл раскрыл рот, чтобы сделать замечание по поводу худобы Белль, но в последнюю секунду решил, что это ни к чему.

– Зелёного чаю с одной ложкой сахара. Пожалуйста, – мягко сказала девушка, оглядываясь по сторонам.

Светлые стены, большие окна, завещанные тяжёлыми шторами, растения, стоящие на полу в однотонных горшках и спокойствие, пронизывающие всю кухню, да и весь дом, привлекали гостью. Здесь, в уютной кухне, девушка чувствовала себя так, как когда-то дома. По крайне мере, она подозревала, что дом должен чувствоваться именно так. Он должен обнимать своего хозяина, согреть, утешать от разных бед, будто утирая слёзы.

Поставив на стол две светлые кружки, Воттерс присел. Чай, конечно, он не хотел.

Он смотрел на расслабленную подругу и подметил: парень чувствовал себя сам, будто находится в гостях. Его раздражало молчание, затесавшееся между ними. Время сделало их колкими и уязвимыми одновременно. Из Воттерса совершенно исчезла нежность, которая наполняла его ещё пару лет назад, гибкость характера и любовь, кажется, тоже постепенно шла по стопам всех остальных. Он не чувствовал себя счастливым человеком после всего того, что он натворил в своей жизни, в том числе и с Аннабелль.

С каждым днём, Уильям Воттерс ощущал себя хуже и хуже, не замечая никаких поводов ни для радости, ни для грусти.

Просто жил. Обычно. Без всяких отклонений. И это начинало пугать ещё молодого человека, чья жизнь совсем недавно шла иначе. Он – молодой, но уже успешный журналист, чья карьера началась ещё семь лет назад. Воттерс, казалось, пропал бы без своей любимой журналистики, исчезни она куда-нибудь.

Работа отнимала у него достаточно времени, но он прекрасно понимал, что с журналистикой вряд ли может быть иначе. Журналисты не разграничивают работу и жизнь. Работа есть жизнь.

– Чем ты зарабатываешь на жизнь? Окончила университет?

Морган ухмыльнулась. Она ждала этого вопроса от Уильяма. Этот парень – тот ещё карьерист.

– Я наемный переводчик. Ничего особенного, Уилл. Я закончила заочно, в Берлине. А ты ведь журналист? Я читала твою колонку в журнале «Модерн», – скромно заметила блондинка.

С какого-то периода обучение перестало казаться ей важным процессом в жизни. Многие люди достигают большего и без высшего образования. Наш мир просто привык форматировать каждого своего обитателя.

– Да. Моя мечта, знаешь, сбылась. С работой все в порядке, доход устраивает, репутация и имя, – с гордостью сказал Уильям, поднося чашечку чая ко рту.

Воттерс, на самом деле, чертовски гордился собой в этом отношении. Коллеги считали его специалистом, а редакции журналов бесконечно воевали за него.

На секунду, Уилл засмотрелся на свою старую подругу, как на совершенно незнакомого человека.

Фарфоровая кожа Аннабель, высокие скулы, её идеально выбеленные, будто покрытые пеплом, коротко подстриженные, чуть ниже подбородка, волосы. Её короткий серый топ, кожаная куртка, скинни, идеально сидящие на худеньких ножках, доставляли парню удовольствие, но он не подметил в этом настоящую Аннабель.

Её образ стал лишь маскировкой. Глядя на неё, он мечтал увидеть пухлощекую девушку с мягкой улыбкой, шоколадного цвета локонами, струящимися по плечам и груди, ясный, любящий взгляд и тело, в котором были не только кожа, да кости, ту Аннабелль, что была когда-то, но теперь мертва.

К сожалению, слишком хороших девочек общество убивает слишком быстро.

– Уильям, ты так смотришь на меня, что-то случилось?

Он смущённо оторвал взгляд от подруги, переведя его на глубокий изумрудный цвет кружки.

– Подумал о том, что случилось раньше, когда мы ещё учились в школе. Прошлое. Оно… такое отвратительное. Оно сделало нас чужими по отношению к друг другу. Ты не чувствуешь себя хорошо в моем обществе, Аннабель.

Морган скрестила руки на груди.

Отчего-то ей стало так холодно и неуютно, захотелось убежать из дома Воттерса. Ее сердце застучало в миллионы раз сильнее.

– Да что ты имеешь ввиду? Я мечтала о встрече с тобой, Уилл. Я хочу поговорить с тобой о твоих косяках, ошибках, Уилл. Зла больше нет. Мы все ошибаемся, мы все просто… глупые люди. Говори со мной, Уильям. Чего ты ждешь?

– Я хочу знать, хочу твоих слов, почему после твоего выпускного, ты свалила из Монреаля, к чертовой матери. Я уехал отсюда, специально, дабы не травить себя воспоминаниями. Вернулся два года назад и ей богу, жалею. Жизнь в Париже шла куда естественнее и лучше, – на одном дыхании, буквально, кричал Уильям.

Внезапный приступ агрессии вжал девушку в стул. Но разве Аннабелль виновна в собственном неблагополучии своего друга?

– Если тебе нравилось в Париже, почему же ты здесь? – подметила девушка, – Я обещала, что расскажу тебе тогда, когда посчитаю нужным. Не стоит упрашивать меня о чём-то. Если просить меня очень сильно, то я могу отказать. И ты забыл о том, как ты оставил меня, – прошептала девушка высокомерно, оказавшись почти около своего друга.

Жизнь Аннабель наполовину состояла из секретов, раскрывать которые, ей следовало постепенно. Она уехала из города после своего выпускного. Она сбежала из города, будучи семнадцатилетней девчонкой, вместе с любимым мужчиной.

– Когда это произойдёт? Ты сидишь здесь, напротив меня и я, чёрт возьми, понятия не имею как с тобой говорить. Я смотреть на тебя не могу. Ты так стравила мне жизнь, лучшая подруга. А ещё… чёрт возьми, ты знала, что я ошибался, я пробовал себя, но ты смылась. Смылась, как последняя крыса.

На лице Белль проскользнул тонкий луч обиды.

– Ты – долбанный эгоист. Тебе плевать на людей, окружающих тебя, Уилл, – резким тоном произнесла Морган, – как и раньше. А ведь вся эта чепуха началась из-за тебя, знаешь ли. Я до сих пор воспоминаю, как ты вечно выгонял меня из своего дома.

От такого холода, Уильям, кажется оробел. Парень отвык от таких жутких, неприятных эмоций и попробовал успокоить эту бурю в стакане.

– Нет. Это неправда. Аннабель, ты не говорила со мной восемь лет, ничего не знаешь и бросаешься гадостями в меня. А я ведь просто просил рассказать мне о том, что случилось.

Уилл подошёл к девушке ближе, дабы посмотреть на неё ещё один раз. Она оттолкнула Воттерса своим ледяным взглядом.

– Уилл, если бы люди больше думали своей головой…

Девушка поставила кружку в раковину, вылив из неё чай, и хлопнув дверью, ушла.

Изо рта Уильяма вырвалось короткое, громкое, но беспомощное: «Не уходи».

Он остался один в своём доме. От отсутствия Аннабелль, теперь, он оказался ещё более пустым. До неё пустота не слонялась по углам.

Так зачем же Аннабелль Морган пришла?

Эти слова Морган уже не услышала. Она застегнула куртку, заткнула уши наушниками, обхватила своё тело руками и чудовищно быстрым, почти эстафетным шагом, преодолевала узенькие улочки Монреаля.

Уходя, она знала, Воттерс непременно придёт к ней. Она оставила ему шрам на сердце. Ещё в то время, когда сердца были наполнены юностью.

Завернув за угол, чтобы поймать такси, Аннабелль взглянула на часы. Те показывали почти одиннадцать часов вечера, девушка осталась одна. Ветер, дующий с Атлантического океана, неприятно бил её. Она протянула руку, заметив приличную машину и авто остановилось почти сразу.

Блондинка с неким страхом открыла дверь серого BMW и не разглядев лица благородного водителя, ловко проникла в машину.