Читать книгу Ценность всех вещей. Создание и изъятие в мировой экономике - Мариана Маццукато - Страница 20

Вальрас, Джевонс и Менгер представили практический и «научный» взгляд на воспроизводство, обмен и распределение доходов. Они использовали одну конструкцию, которая позже получит название «предельной полезности» (marginal utility), а продвижение ими нового взгляда на теорию ценности теперь известно как «маржинальная революция»[101] – впрочем, проходила она медленно.

Теория ценности, основанная на понятии предельной полезности, утверждает, что все доходы являются вознаграждением за те или иные производительные начинания. Учитывая крупные инвестиции, сделанные в фабрики и здания в период промышленной революции, она соответствовала меняющимся реалиям второй половины XIX века. Однако эта теория не явилась из ниоткуда – в действительности у нее была долгая история. В Средние века мыслители утверждали, что «справедливыми ценами» были те, которые отражали полезность того или иного объекта. Философ и теолог XIII века Фома Аквинский в своей «Сумме теологии» рассматривал понятие справедливой цены в том разделе своей книги, который назывался «О совершаемых при купле продаже грехах [и в первую очередь] об имеющем место при купле продаже мошенничестве». Справедливая цена была нормативной идеей, противопоставленной тому, что считалось ценой несправедливой, проистекавшей из морального порока алчности. В Средние века церковь яростно обличала грех жадности и алчности, в широком смысле означавшие незаконное обогащение, которое получали перекупщики и ростовщики. В Дантовом аду лихоимцы помещены в самую жаркую часть преисподней (седьмой круг), поскольку они зарабатывали деньги не с помощью производительных источников, каковыми для Данте были Природа или Искусство, а за счет спекулятивных обменных операций с процентными ставками. Данте в самом деле питал такое отвращение к ростовщичеству, что помещал тех, кто им занимался, в тот же пояс ада, где обитали содомиты.

Подобное нормативное и моральное рассмотрение понятия цены, взаимосвязанное с мошенничеством или преступным поведением, стало терять актуальность после XVII века – эпохи Петти и Кинга, но не исчезло полностью, пока не было уверенно вытеснено идеей индивидуальной полезности, которая постулировалась как имеющая отношение не к добру и злу, а к тому, каким образом можно достигать общие цели, если каждый индивид попытается максимизировать выгоду для себя самого. В 1776 году – в тому же году, когда Адам Смит издал «Богатство народов», – англичанин Иеремия Бентам утверждал, что «наибольшей суммой счастья наибольшего числа людей» должна быть «мера хорошего и плохого»[102]. Иными словами, то или иное действие следует оценивать в соответствии с его последствиями в конкретном контексте: убийство может быть оправданным, если оно предотвращает другие убийства. Эта «утилитарная» теория этики распространялась и на представления по поводу производства. Во Франции Жан-Батист Сэй (1767–1832), современник Смита и враждебно настроенный критик Кенэ, утверждал в своей книге «Трактат о политической экономии, или Простое изложение того, как образуется богатство» (1803), что ценность того или иного товара заключается в его полезности для покупателя, а следовательно, производительный труд – это труд, который производит полезность. С точки зрения Сэя, труд в сфере услуг (который, как полагали классические экономисты, однозначно попадал в «непроизводительную» категорию, поскольку услуги неспособны производить «вещи») в действительности можно было переквалифицировать как производительный, поскольку эти услуги продавались за определенную цену, а за сам этот труд выплачивалась заработная плата[103].

Наиболее влиятельной фигурой в развитии теории полезности был британский экономист конца XIX – начала ХХ века Альфред Маршалл (1842–1924), профессор политической экономии в Кембридже – это понятие было по-прежнему в ходу. Важная деталь: он получил математическое образование. Книга Маршалла «Принципы экономической науки» (1890) стала источником новых идей для нескольких поколений студентов. Библиотека по экономике в Кембридже известна просто как Библиотека Маршалла, а в учебниках по введению в экономическую теорию по-прежнему используются диаграммы, разработанные им в XIX веке.

Во многих отношениях Маршалл был естественным наследником классической традиции. Он признавал, что издержки производства имели важное значение для определения ценности товара. Однако Маршалл и его последователи сместили акцент при рассмотрении ценности от изучения масштабных объемов капитальных, трудовых и технологических ресурсов и их отдачи к небольшим, постепенно возрастающим количественным показателям. Используя математические расчеты, они сосредоточились на том, каким образом небольшое – или «маржинальное» – изменение одной переменной провоцирует изменение другой: например, как небольшое изменение цены продукции влияет на объем ее спроса или предложения.

В чем же заключался смысл новой теории ценности – маржинализма? Во-первых, она основана на представлениях о полезности и редкости и является субъективной: ценность вещей измеряется их практической значимостью для потребителя. Следовательно, не существует «объективного» стандарта ценности, поскольку полезность может быть разной для отдельных индивидов и в разное время. Во-вторых, эта полезность снижается по мере увеличения количества той или иной вещи во владении или употреблении. Первый батончик «Марс», который вы съедаете за день, может доставить вам немало пользы или удовлетворения, а то и счастья. Он приносит удовольствие и может утолить приступ голода. Но по мере того как вы продолжаете жевать батончики, они перестают быть столь же приятными, и вы даже можете почувствовать себя плохо. В некоторый момент полезность их употребления станет снижаться[104]. В этом смысле полезность последнего батончика меньше, а возможно, даже гораздо меньше, чем предыдущих. Это и называется «предельной полезностью» – в случае батончиков «Марс», каждый из которых менее ценен для вас, чем предыдущий, речь идет об «убывающей предельной полезности». С другой стороны, чем более редкой является та или иная вещь, тем больше пользы она вам приносит – это «возрастающая предельная полезность». Один батончик «Марс» на необитаемом острове может дать вам больше счастья, чем любое количество батончиков, купленных в близлежащем магазине.