Читать книгу Незнакомка - Марин Кэлш - Страница 3

Льюис

Сейчас. День первый

– Эшли? – спустя пару мгновений выдавил из себя вопрос, который крутился на языке, но который я боялся задать. То ли призраку, то ли человеку, стоявшему передо мной. Еще помня резкую боль, пронзившую грудную клетку, я начал бегло проверять целостность своего тела: руки, ноги на месте, ребра, кажется, целы, крови на лице нет. Да и ран тоже. Странно. – Что происходит?

Мое сердце начало бешено колотиться, а мысли ушли вразнос.

– Как я, вообще, здесь оказался, черт возьми? – выпалил я, все еще пытаясь прийти в себя. Отголоски боли от внезапного удара все еще стояли перед глазами слишком правдоподобной картиной. Удар был такой силы, что уже сам факт того, что я остался в живых, заслуживает звания восьмого чуда света. Не могу поверить, что это были лишь фантазии моего больного мозга. Допустим, это последствия попуска назначенных препаратов, но ведь я сюда не сам дошел, верно? И по какому-то странному стечению обстоятельств здесь же оказалась и моя бывшая. Очень похоже на подставу. Сложную и витиеватую, но подозревать больше некого.

– Льюис, ты в порядке? – с настороженностью в голосе и беспокойством на лице спросила стоявшая около меня девушка.

Моя девушка? Уже нет, мы ведь расстались. То есть это она меня бросила. Променяла на какого-то подонка с юга. Вспомнив ее лицо, когда она наконец соизволила мне о нем поведать, я ощутил прилив крови к лицу. В ушах зашумело.

На минуту я бы даже поверил ей, если бы не знал, что она на самом деле обо мне думала. Она считала, что я тяну ее вниз, мешаю ее модельной карьере развиваться, что жизнь со мной кажется ей слишком серой – ее слова, которые никак не стыкуются с ее якобы заботливым взглядом.

– Почему ты здесь? – процедил сквозь стиснутые зубы, даже не пытаясь скрыть сквозящую в голосе неприязнь.

Услышав мой вопрос, Эшли нахмурилась.

– Почему ты не во Флориде? – спросил прямо и невольно сделал шаг назад: нахождение с ней рядом вновь пробудило те чувства, которые я безуспешно пытался утопить в литрах алкоголя. Именно поэтому и отложил прием лекарств, которые вкупе с виски и коньяком могли привести к неожиданным последствия. Вероятно, именно это и могло привести к тому, что я заполучил смесь амнезии с галлюцинациями – препараты могли не успеть полностью выйти из организма. Неубедительно, но другого объяснения придумать я пока не могу, вот только не понимаю, какой ей резон использовать мое положение ради того, чтобы меня обдурить – Эшли знает о части моих проблем с психикой, но я никогда и подумать не мог, что она решит использовать эту информацию против меня. Видимо, стоило сохранить этот секрет при себе, но регулярные походы к психологу и выставляемые счета скрыть было довольно-таки непросто.

– Что я забыла во Флориде? – захлопав длинными, густо накрашенными тушью ресницами, спросила она.

Скрестив руки на груди, холодно заглянул в ее непонимающие глаза. То есть нет, она понимала, все понимала, но зачем-то делала вид, что я ей словно Америку открываю.

– Ладно, – заключил я разочарованно, после чего постарался говорить медленнее. Чтобы не сорваться. – Ты должна была уехать туда с Брайаном. К его родителям. На все праздники.

Я смотрел на нее, пытаясь разгадать, в чем же все-таки заключался подвох. Ее брови поползли к переносице.

– О чем ты говоришь? О ком ты?

Она отстранилась и, прищурившись, посмотрела на меня, как на возникшее из ниоткуда привидение.

В ту же минуту ее маленькая теплая ладонь спешно покинула мое плечо, отчего я тут же ощутил внезапный удар под дых.

Черт.

Да, я знаю, что она меня уже бросила, но сейчас словно заново переживаю ее потерю. Видеть ее рядом, чувствовать тепло ее совершенного тела, видеть ее мягкие губы, лицезреть ее соблазнительные формы – теперь – одновременно и больно, и прекрасно.

Память о том, как я касался ее горячей кожи губами, как отзывчиво было ее тело, когда я покрывал его жаркими поцелуями, как быстро она возбуждалась лишь от одного моего взгляда, как стонала мое имя мне в рот, когда достигала пика, еще свежа. Так свежа, что я немедленно ощутил в районе ширинки нарастающее напряжение – дурацкий мозг и мое подсознание, о которых мне постоянно твердит мой лечащий врач, снова меня подвели.

Один ее взгляд, одно прикосновение, и моя стена пала. Я почувствовал, как мой взгляд смягчился.

– Что? – Эшли едва заметно улыбнулась и, сделав шаг вперед, сократила расстояние между нами.

Нет. Я слегка отпрянул назад, но она не заметила. Продолжала смотреть на меня своими убийственно красивыми голубыми глазами.

Ее розовые щеки, сверкающие глаза – она точно заметила мой похотливый взгляд, которому я никак не мог противиться. Он сам овладел мной и заставил мою ладонь лечь на ее шею. Теплую и мягкую. Пульс на ее венке пульсировал так быстро, что хватило бы на нас двоих. Губы девушки изогнулись в манящей улыбке. Она приблизилась ко мне и обхватила за талию, отчего мое тело тут же пропустило волну тока.

Она была так преступно близка, что на миг я даже поверил в то, что она снова моя.

– Ты что, меня разыгрываешь, Льюис? – От ее сладкого игривого голоса и соблазнительно сложенных в трубочку губ внутри все перевернулось.

Эшли еще крепче прижалась ко мне, прильнув всем своим телом. Короткое кашемировое пальто кремового оттенка было расстегнуто, открывая моему взору тоненькую атласную черную юбку, едва доходившую до середины бедра.

– Что ты делаешь? – прорычал я низким хриплым тоном, одновременно пытаясь оттолкнуть ее и убедить себя же самого остановиться. Сжав ее запястья, мягко отвел их ей за спину.

Однако она, кажется, намека не поняла. Да и мое тело тоже. Я, как вкопанный, не мог сдвинуться с места и ждал ее следующего слова или движения как дара божьего.

– То есть ты хотел сказать, что я с тобой делаю? – Эшли, наклонив голову набок, тихо рассмеялась и, упершись дрожащим от смеха ртом мне в плечо, попыталась успокоиться. Ее грудь беззвучно содрогалась, задевая мою. От каждого ее смешка внутри словно оттаивал лед. Льдинка за льдинкой, и я превращался в смазливого озабоченного подростка, который только и мог думать лишь о том, как бы ему перетрахать половину школы.

– Я тоже это чувствую, – горячо прошептала она, отчего ее щеки вспыхнули еще сильнее. – Когда ты рядом, я чувствую, как бабочки в моем животе оживают.

Ее губы находились всего в паре сантиметров от моих, а бедра плотно прижимались к моему тазу, отчего она, конечно, неизбежно ощутила мое болезненное желание. Тело тоже предавало меня, как и мозг – они никогда мне не принадлежали, я никогда не умел их контролировать.

– Зачем ты это делаешь, Эшли? – Я боролся с желанием обрушиться на ее губы, обхватить ее затылок и крепко, очень крепко прижать к себе. Противостоял этому животному инстинкту, но с каждой секундой все больше желал ему поддаться.

Я почувствовал, как участилось ее дыхание. Она желала меня. Хотела меня. Как и я ее.

Мне отчаянно хотелось получить от нее миллион ответов, но я мог думать лишь о том, как она прекрасна и как вдруг жарко стало в фойе, в котором мы сейчас находились – температура словно подскочила градусов на двадцать. Вокруг было огромное количество людей, но я видел перед собой только Эшли.

– У меня есть отличная идея. – Уголок ее рта изогнулся в хитрой улыбке. – Давай-ка мы с тобой уединимся, – ее нижняя губа тут же оказалась зажата между зубами. Она нервничала, но хотела показаться смелой. Язык тела выдавал ее, а она об этом даже не догадывалась.

Она слегка отпрянула и, осторожно заглянув мне в глаза, прижалась своим лбом к моему. В ее потемневших, почти скрывавших радужку зрачках засверкали искорки. А затем она тихо, слегка касаясь своим обжигающим дыханием моего уха, едва слышно прошептала:

– Хочешь, спрячемся в уборной? – Ее голос дрожал, но в то же время был тверд и полон сладкой решимости.

Слегка отодвинувшись, но не убирая рук с моей поясницы, она посмотрела на меня с заговорщическим видом, будто затевала что-то невероятно секретное и опасное.

– Как считаешь, – она задумчиво вскинула бровь и указательным пальцем постучала по нижней губе, полной и соблазнительной, – это место сойдет для эксперимента номер… кажется, семь? – Наигранно нахмурившись, она улыбнулась плотно поджатыми губами. В ее взгляде промелькнул восторг. Она вспомнила игру, которую мы начали пару лет назад.

Ответно улыбнувшись, попытался припомнить, на каком номере мы остановились.

– Пусть будет семь, – выдохнул, поддерживая правила известной только нас двоим игры. Губы сами произнесли ответ, а тело уже сгорало от желания вновь сблизиться с каждым сантиметром ее пылающей плоти. Частое поверхностное дыхание, рвущиеся приоткрыться губы, натянутая, как струнка, шея, жаждущая моих горячих поцелуев – верные признаки сильнейшего возбуждения.

Я с трудом сглотнул вставший в горле ком.

Ошарашенный, я послал все свои вопросы к черту. Я не понимал, что произошло, почему она здесь, почему я здесь, я знал лишь одно: я хотел ее, а она хотела меня. Стена разрушена, а может, опущена на время. Пускай. Пусть это был всего лишь сон или видение, но я хотел сполна насладиться этим мгновением. Одно из важнейших правил нашей игры – не останавливать второго.

Я так любил эту девушку, этого чертенка в теле хрупкой молодой женщины, которую ценил за ее смелость и отсутствие страха перед чем-то новым и неизведанным. В том числе передо мной. Ей казалось, что она знала меня, но вся моя жизнь – сплошной спектакль. Временами она замечала того меня, настоящего, который скрывался под маской приличного человека, но это не пугало ее. И это я любил в ней больше всего на свете. Она видела, что я для нее – нерозданная колода карт, но не стремилась схватить ее и разбросать по столу игрокам. Она бережно следила за тем, чтобы колода оставалась идеально собранной.

Я позволил ей увести меня. Затащив меня за руку в кабинку и спешно задвинув за собой металлическую щеколду, она мгновенно набросилась на меня и наконец позволила себя поцеловать.

– Я хочу тебя, прямо здесь, – прошептала девушка, судорожно стягивая с себя пальто. Трясущимися руками она повесила его на один из крючков за нашими спинами. – И ты хочешь меня, сейчас, так ведь? – выдохнула она мне в рот, задыхаясь, стараясь не прерывать долгого поцелуя. Страстного, напористого, сладкого, сокрушительного – я мог бы подобрать бесчисленное количество эпитетов, но ни один из них не был бы достаточно хорош, чтобы сполна описать все то, что я сейчас чувствовал.

Ее голос прерывист и наполнен желанием, а голодный взгляд выражает нетерпение. Я мягко отодвигаю ее. Всего на пару дюймов. Так, чтобы видеть лицо девушки, но продолжать чувствовать на своей коже ее сбившееся дыхание. Оно действует на меня, как лекарство. Заживляет старые раны и собирает разбитое сердце воедино.

– Больше всего на свете, ты же знаешь, – прошептал я, глядя в ее голубые, как ясное летнее небо, глаза.

Положив ладонь ей на щеку, чувствую, как теряю последние частицы контроля, которые, как песок, утекающий между пальцев, пытаюсь удержать.

Она опустила веки и нерешительно прижалась к моей руке. Мое сердце вновь пропустило сокрушительный, разрывающий всех и вся на своем пути удар тока. Лавина воспоминаний обрушилась на меня словно ураган, мчащийся на скорости сто миль в час.

– Я люблю тебя, – прошептал я едва слышно.

Произнеся последние слова, – всего лишь по привычке, – я осекся, боясь, что они спугнут ее. Но она всего лишь простонала в ответ мое имя и вновь обрушилась на меня лавиной своих сладких губ.

Зарычав, схватил тонкую прядь ее шелковистых волос и с силой потянул вниз. Ее шубы вынужденно оторвались от моих, и из ее груди вырвался разочарованный стон.

– Детка, я хочу тебя. Очень хочу, – продолжил я, зная, как ей нравятся подобные речи. – Ты даже не представляешь, как я хочу тебя.

В неопровержимое доказательство своих слов, дрожащими руками, все еще не веря в реальность происходящего, обхватил ее бедра и с силой, решительно прижал к себе. Так, чтобы она поняла, насколько сильно я хочу ее.

Приблизив свои пальцы к краю ее бежевой льняной блузки, медленно вытянул ткань из-под плотно сидевшей на ее талии юбки. На Эшли сегодня – тонкий кружевной бюстгальтер, практически не скрывающий ее набухших выпирающих сосков.

Плотно прижавшись спиной к стене, она начала дышать глубже; ее груди отзывчиво заходили вверх-вниз, так и маня зажать их в крепких ладонях и прильнуть к ним губами, начав посасывать то один, то другой ставший пикой сосок. Губы девушки приоткрылись, а бедра заерзали, недвусмысленно намекая на то, что она хочет большего.

В голове прозвенели предупредительные звоночки, но я отмахнулся от них. В этот раз ничего не выйдет из-под контроля.

– Возьми себя в ладони, – приказал я девушке, желая как можно скорее увидеть это будоражащее воображение зрелище.

Безо всяких вопросов она тут же выполнила мой приказ. Ее маленькие ладошки сжали тонкую ткань блузки и начали сначала легкими, а потом и куда более сильными надавливаниями ласкать обе выпуклости.

Я зарычал, упиваясь развернувшейся передо мной картиной. В джинсах стало теснее, Льюис младший требовал немедленной разрядки, но я наслаждался тем, как приятно было ощущать это предвкушение. Оказаться в ней и трахать до изнеможения, заставлять терять самообладание и видеть в ее глазах мольбу позволить кончить.

Она желала подчиниться мне, неосознанно, а я сдерживал себя, не мог позволить себе разрушить то единственное, что делало меня счастливым. То, что помогало не терять себя в пучине злости и отчаяния из-за того пламени, которое испепеляло мою душу дотла.

Я не мог позволить себе вновь совершить ошибку, которая чуть не стоила мне жизни. Ей нельзя знать, пусть продолжает думать, что это лишь игра, прелюдия. Будто бы всегда так и было.

Едва слышные стоны один за другим срывались с губ девушки. Выгнув спину, она наслаждалась теплом своих мягких ладоней.

В следующее мгновение мои пальцы уже ласкали бархатистую кожу ее упругого живота. Прикосновение к ее горячей нежной коже буквально сводило с ума, заставляя меня из последних сил удерживать себя на ногах.

Не отрывая взгляда от того, как она сама доставляла себе удовольствие, я медленно, не упуская ни сантиметра ее идеальной кожи, начал продвигаться вверх.

Приблизившись к тому месту, где она сейчас с упоением потирала свои соски, я без предупреждения отбросил ее руки в стороны и грубо сжал обе груди в своих ладонях.

– Черт. Как же приятно, – я вновь приник к ее приоткрытым губам, жадно глотающим воздух, который неожиданно выкачали из всего помещения.

– М-м-м, – простонала она в ответ на мое по-хозяйски сильное прикосновение к ее груди, а через секунду отстранилась. Отодвинув мои руки от себя, она смущенно улыбнулась одним лишь уголком распухших от длительных и страстных поцелуев губ. Ее глаза просияли. Я бросил на нее недоуменный взгляд. – Позволь сегодня мне доставить тебе удовольствие, – прошептала она почти что себе под нос.

Я выгнул бровь, сделав короткий шаг назад.

Эшли робко опустила глаза на мой пах, после чего медленно прикоснулась к «молнии» брюк своими тоненькими пальчиками. Ноготки с аккуратным маникюром пробежались по обтягивающей мою выпуклость ткани, заставив меня с силой втянуть в легкие воздух. Сердце пустилось отплясывать гопак.

– Можно? – спросила она тоненьким голоском, на мгновение замерев в нерешительности. Она так очаровательно сексуальна.

Завороженный развернувшейся картиной, я смог лишь кивнуть, с нетерпением предвкушая ее дальнейшие действия.

Набравшись смелости, она со звоном расстегнула замок и с легкой улыбкой на губах опустилась на колени. Ее грудь слегка подалась вперед, отчего я испытал желание потереться о ее груди своим возбужденным членом. Но сейчас не время для этого, сейчас она хотела сама взять игру под контроль. Правило наших игр номер два – не мешай второму закончить свою фантазию. Это были ее мгновения, которые я не имел права отбирать. Таковы правила, которых мы поклялись не нарушать. Жаль, что в этот список мы не вписали безоговорочную честность. Впрочем, в данный момент это волновало меня меньше всего.

Слегка оттянув мои боксеры, Эшли принялась за дело. Ее маленькие ручки, такие нежные и теплые, обхватили меня, а спустя секунду начали двигаться вверх и вниз, доводя мое тело до полного исступления.

– Черт, как же приятно. – Задыхаясь от нескончаемого наслаждения, я заметил, как она мягко коснулась меня своими губами. – Эшли, господи.

Ведомая ощущениями, она глубоко заглотила меня и начала двигаться языком и губами там, где еще несколькими мгновениями ранее ласкала пальцами. То быстрее, то медленнее – она в точности знала, как доставить мне максимальное удовольствие. Секс был ее сильной стороной, которой я, конечно же, не забывал наслаждаться.

На секунду прервав свои мучительные ласки, она подняла голову и, встретившись со мной полным ликования взглядом, спросила:

– Тебе приятно?

– Господи. – В пояснице начало покалывать, я еле контролировал себя, чтобы не наполнить ее рот плодами собственного возбуждения. – Охренеть.

Когда я не ответил, она решительно отстранилась и, властно задрав подбородок, посмотрела на меня выжидающе.

– Это не ответ.

Она сделала недовольную мину, хотя и сама прекрасно знала, что творит со мной каждый раз, когда находится так близко.

Наклонив голову набок, Эшли отбросила копну распущенных волос за спину. Ее язык неспешно облизывал верхнюю губу, а в глазах пылало пламя. Она медленно поднесла ко рту палец и начала его лизать. Дразнила меня, пытаясь вызвать во мне гнев. Она всегда пробуждала во мне голод и наслаждалась той властью, которую благодаря этому надо мной обретала.

– Дьявол, верни свои чертовы губы на место, – прорычал я сквозь стиснутые зубы.

– Так Господи или Дьявол? – Насмехаясь над тем, как я теряю контроль, она выгнула левую бровь.

– Заткнись и продолжай, – прошипел я, заставив ее раздраженно фыркнуть.

– Хочешь продолжения? – с игривым многообещающим выражением лица она поддразнила меня, на секунду коснувшись моего члена волосами. Эшли проложила по моему животу дорожку из поцелуев, в то время как мой стояк упирался ей в шею. – Хочешь кончить, Льюис?

Мне всегда нравилось, когда она называла меня по имени во время секса. Она так хорошо знала, как завести меня и до сих пор не позабыла свои старые приемчики.

Потянув зубами лобковые волосы, через минуту она провела языком по моему члену и, снисходительно сжалившись, заглотила его, начав посасывать головку так, будто в ее рту находился самый сладкий леденец. После она приняла меня почти на всю длину и, идеально проскальзывая сверху донизу, начала двигать головой быстрее.

– Черт бы тебя побрал, не останавливайся.

Я был так близок, но всеми силами хотел растянуть это мгновение. В то же время я яростно желал, чтобы она ни на секунду не выпускала мой инструмент из своего рта.

Она снова отодвинулась в сторону, и я застонал, тихонько ударившись затылком о перегородку туалетных кабинок.

Приглушенно засмеявшись, она ухмыльнулась, но все же опустила голову и начала медленно, мучительно медленно водить языком вдоль ствола. Чертовка играла со мной. Я почти почувствовал кожей ее самодовольную улыбку.

– Господи, Эшли, хватит издеваться, давай быстрее! – прорычал я сдавленным криком, не желая, чтобы охрана аэропорта застала нас здесь в таком виде.

Хихикнув, она ускорилась и вмиг довела меня до крайней точки, и я, выкрикнув ее имя, будучи накрытым волной божественного наслаждения, тут же взорвался бурным оргазмом.

Придя в себя, я бросил взгляд на все еще стоявшую передо мной на коленях девушку. Выбившиеся пряди сексуально ниспадали на ее зарумянившееся лицо.

Мягко приподняв ее за плечи, я нежно прильнул к ее припухшим губам, на которых все еще оставался мой вкус.

– Спасибо, – глубоко вздохнув, я поблагодарил девушку за подаренное удовольствие. – Ты прекрасна.

Зардевшись в ответ, она молча одарила меня теплой улыбкой. Смущенной и очень искренней, будто бы это не она только что бесстыдно сосала мой член, стоя передо мной на коленях.

– Иди ко мне. – Я протянул пальцы под юбку Эшли, заставив ее со свистом втянуть в себя воздух. – Теперь твоя очередь кончить.

– Так круто, – она застонала, когда мои пальцы, едва касаясь внутренней поверхности ее бедра приблизились к разгоряченной плоти, – опасность возбуждает, не правда ли? Я знала, что тебе понравится, – прошептала она, ища мою руку своим самым чувствительным местом.

– Ты уже готова? Готова для меня? – Уже зная ответ, я решительно отодвинул трусики в сторону и сам убедился в своей правоте. – Умница.

Совершенно мокрая, как и всегда, когда мы пытались заняться сексом в непредназначенных для этого местах, она была готова в ту же секунду принять меня, если бы я сейчас же захотел войти в нее.

– Боже, Льюис, вот так, да.

Мои пальцы проникли глубже, отчего она с протяжным стоном выгнула спину и начала сама двигаться мне навстречу.

– О, детка, ты такая сладкая. И такая мокренькая, такая развратная, такая похотливая. Моя, только моя, – произнес я, чувствуя, как она ускоряется. Хочет кончить, хочет мою руку, хочет меня.

Мои движения становились все напористее, а ее дыхание все чаще. Она почти приблизилась к точке невозврата…

И тут я вынул пальцы и отстранился, одарив ее хитрой оценивающей улыбкой.

Она тут же подняла веки, которые секунду назад трепетали от удовольствия.

– Льюис! – взвизгнула она недовольно.

– Играю по твоим правилам, – усмехнулся я, с удовольствием отвечая на ее дерзость.

Наблюдая за тем, как она сжала губы и посмотрела на меня взглядом кота из «Шрека», я сжалился.

Подхватив ее за задницу, уселся на закрытую крышку унитаза и усадил верхом на свои колени. В обратной позе наездницы.

Сжав одной рукой ее грудь, впился губами ей в шею. Спиной она подалась назад и с силой прижалась к моему торсу. Я знал, что она чувствует мою вновь возникшую эрекцию.

Другой рукой задрал ее юбку и, взяв ее ладонь в свою, одним движением проник в ее промокшие трусики.

Наши пальцы одновременно утонули в ее вязкой, приятной влаге.

Внутренняя поверхность ее бедер уже успела намокнуть от того, как сильно она текла.

– Двигай пальцами, – скомандовал я. – Доведи себя до крайней точки, но не смей кончать. Если почувствую, что кончаешь, заставлю тебя пройтись на людях в своей тоненькой блузочке без лифчика. Шлепнул ее по левой груди, а сосок правой с силой сжал, заставив ее вздрогнуть от внезапной боли.

Эшли обожала выполнять мои приказы, а я любил наблюдать за тем, как, своенравная по жизни, она покорно подчинялась мне в постели. И не только в постели, она обожала опасный секс в общественных местах. Примерно таких, как сейчас это.

– Когда почувствуешь, что готова кончить, убери пальцы и скажи мне.

Она сплела наши пальцы воедино и начала медленно вводить по набухшим складкам. Она сдерживалась, растягивая удовольствие.

Через минуту она ускорилась и еще через пару мгновений, тяжело дыша, убрала наши руки, положив их, все еще сплетенные, на свое колено.

Не дожидаясь ответа, я резко развернул ее лицом к себе.

От неожиданности она вскрикнула, но я, быстро сообразив, положил ладонь на ее рот, тем самым заглушив вырвавшийся из ее груди протяжный звук.

Резко приподняв ее за задницу, развернул Эшли лицом к себе. Она дрожала и выгибалась, таяла в моих руках, словно была сладким пломбиром, превращающимся в моих руках в теплый молочный коктейль.

– Будь послушной девочкой, не шуми, – прошептал ей в губы, а затем накрыл их своими.

Закусив ее нижнюю губу, я потянул ее вниз, заставив застонать.

Я расстегнул ширинку и вызволил более чем готовый член на свободу.

Отодвинув трусики Эшли в сторону, одним движением насадил ее на свой до предела возбужденный член.

– Какая ты тесная, – прорычал, изнывая от сладострастной пытки, коей всегда и была ее узенькая киска. – Кончи для меня, Эшли.

В ту же минуту, начав яростно хватать ртом воздух, Эшли обхватила мою шею и, запрокинув голову и изо всех сил прижимаясь к моей груди, начала быстрыми, отчаянными рывками скакать на моих бедрах.

Через минуту она обмякла в моих объятиях. Ее лицо покрылось испариной, отчего несколько непослушных прядей ее белокурых волос прилипли к коже. Ко лбу, к шее, к спине – она была словно комком нервов, полыхающим от моей близости.

Мы оба дышали так, будто пробежали стометровку за пару секунд.

– Эшли… Я люблю тебя, – вновь прошептал я, все еще находясь в головокружительном оргазме. Разум словно затуманился, мне хотелось нежностей, хотелось вернуться в прошлое, забыть настоящее и забыть ее гадкие слова, которые ранили меня до глубины души. Не хочу этого помнить, но, как назло, амнезия этих воспоминаний не затронула.

На мгновение мне показалось, что в прекрасных голубых глазах Эшли я увидел прежнюю – утерянную – ответную любовь, отчего мое сердце тут же затрепетало и переполнилось бесконечным счастьем. Но в следующую секунду вновь разбилось на миллион маленьких частиц, когда я вспомнил, что эта девушка всего неделю назад бросила меня, а наше расставание изменило направление моей жизни на девяносто градусов.

Не на сто восемьдесят, а именно на девяносто: я не мог вернуться обратным путем в исходную точку, меня уносило куда-то в сторону. Совсем другую, новую, неизведанную. Туда, где я прежде никак не ожидал оказаться.

– Я тоже люблю тебя. Очень-очень, – ответила она зачем-то…

Ложь. Это ложь.

– Эшли… – шепотом, на выдохе, произнес я, практически умоляя не делать ситуацию еще более запутанной. От ее слов я был одновременно и счастлив, и потерян. Зачем она говорила это мне? В чем состоял смысл этой лжи?

– Я люблю тебя, Льюис, – вновь повторила она, смотря на меня взглядом, в котором я раньше растворялся и терял себя, поэтому, чтобы вновь не поддаться обжигающим эмоциям, был вынужден отвести взгляд.

Я любил ее. И по-прежнему люблю. Но я ее не понимаю. Не понимаю, зачем она мучает меня, зачем так сильно все усложняет. Зачем устроила эту игру, зачем воспользовалась моим плачевным психическим состоянием, чтобы затащить туда, где, как ей известно, находиться я не желал. И это не было моей прихотью, это предписание врача, занимающегося мои лечением.

– Эшли…

– Я люб…

– Эшли, прекрати! – я не выдержал, и, когда реальность наконец полностью обрушилась на меня, мой голос сорвался на крик. – Зачем ты это говоришь?! Зачем ты меня мучаешь?! Скажи мне! Ты бросила меня, ты изменяла мне, когда мне было плохо. Ты собрала вещи и оставила меня за неделю до Рождества. Я все сделал для тебя, переехал в этот город, лишился родителей. Если бы не ты, меня бы здесь не было и они бы не разбились в той чертовой авиакатастрофе. Я бы не остался совершенно один! Без родителей, без близких, а теперь ты продолжаешь играть со мной. Зачем?! Я хотел, чтобы ты стала моей женой, купил тебе кольцо, заказал на сегодня столик в ресторане, чтобы все было красиво и романтично. Так, как ты всегда и хотела – все уши мне об этом прожужжала! Но я ошибался. Я ошибся в тебе, и это стоило мне семьи.

Отчеканив каждое слово на одном дыхании, я выдохнул и, дабы хоть немного успокоиться, несколько секунд продолжал смотреть в стену позади Эшли. Меня разрывало от ярости – от ярости, порожденной той болью, что я испытал из-за того, что доверил ей свое сердце.

Наверное, это выглядело слишком ванильно, слишком слащаво, слишком плаксиво. Как сказали бы девушки, «не по-мужски». В книгах и фильмах злодеями в отношениях принято изображать плохих парней, а девушек выставлять жертвами. Но так ли всегда? Неужели требовать от девушки честности – это проявление слабости? Чужая жизнь, независимо от пола, одинаково ценна и одинаково быстротечна – нельзя относиться к ней потребительски. У человека, чью жизнь ты отнимаешь, не будет шанса ее повторить.

Из оцепенения, длившегося минуты или часы – не знаю – меня вырвал звук тяжелых приглушенных рыданий.

Переведя взгляд на все еще стоявшую напротив меня девушку, я увидел на ее лице целый океан слез: глаза красные, наполненные ужасом, щеки мокрые, а грудь и плечи сотрясаются в беззвучных рыданиях, как я и услышал.

Почувствовав на себе пристальный взгляд, девушка подняла на меня свои заплаканные глаза:

– Почему ты решил, что я тебя бросила? Я никогда тебе не изменяла, – прошептала она сквозь тяжелые рыдания.

– Не лги мне!

Она что, рехнулась?! Косит под дурочку?

– Я не…

– Прекрати мне врать! Ты уже все сказала! Ты, черт побери, уже во всем призналась! Ты бросила меня! Зачем ты морочишь мне голову? – Я даже не пытался скрыть ярость, не хотел; она играет со мной, но я отказываюсь принимать в этом участие.

– Бросила? Сказала тебе? О чем? Когда? Я тебя не понимаю, – она схватилась за виски и, зажмурившись, замотала головой, судя по всему, переваривая все, что я только что на нее вывалил.

– Не изображай из себя идиотку! Как мы здесь оказались?! Говори! – Мне уже было плевать на то, что нас кто-то услышит. В конце концов, этот цирк устроил не я.

– Льюис… О чем ты говоришь? Какая авиакатастрофа? Твои родители прилетят с минуты на минуту. Нам пора. Они уже могли нас потерять, – запричитала она сбивчиво.

Родители? Она хотела сказать, ее родители?

– Твои родители прилетят? – растерянно озвучил я свой вопрос. – Так вот ты зачем все это устроила? Стыдно показать им своего нового бойфренда? – злобно процедил я сквозь стиснутые зубы. Казалось, что зубы вот-вот не выдержат напряжения и рассыпятся.

– Льюис, ты сошел с ума. – Глубоко вздохнув, взмахнув руками и вытерев лицо бумагой, Эшли, ничего не сказав, схватила с крючка свое пальто, отперла щеколду и, хлопнув дверью, вышла из туалета. Она даже не заметила, что маленькая ленточка, которая служила ее одежке вешалкой, с треском оборвалась и сейчас мирно лежала около основания унитаза.

Выбежав вслед за Эшли, я снова оказался в терминале. Толпы людей носились из стороны в сторону, а я искал в ней лишь одну девушку.

Я раздраженно бросал взгляд из стороны в сторону, пока не заметил среди массы спешащих куда-то людей ее маленькую хрупкую фигурку. Она стояла, схватившись обеими руками за рот и, оголтело мотая головой, ошарашенно смотрела на горящее табло.

Я уже было решительно зашагал в ее сторону, желая услышать от нее хоть какие-то разумные доводы в ее оправдание, как вдруг на полпути меня остановил пронесшийся по всему залу звонкий голос диспетчера аэропорта:

– По новым сведениям, рейс AS4733, направлявшийся из Колумбуса в Чикаго, потерпел крушение. По предварительной информации, никто из пассажиров не выжил.