Читать книгу Мои (чужие) дети, или Двойня для случайного папы - Марина Вуд - Страница 11

Диана

– Спасибо, – благодарю еще раз. Не ловкая пауза повисает между нами. – Ну… тогда мы, наверное, пойдем, – поднимаю повыше переноску, в которой гулит Даня.

– Как пожелаешь, – мужчина жмет плечами. – Давай, я помогу тебе их отнести, – забирает из рук вторую люльку. Я открываю дверь и пропускаю его вперед. Давид доходит до лестницы и резко тормозит на первой ступеньке: – Дин, если ты хочешь, мы можем побыть внизу и о чем-то поговорить. Или на худой конец, что-то посмотреть вместе. Диван большой. Мы все поместимся.

– Давай, – не задумываясь соглашаюсь. Сама не знаю почему, но мне хочется, как модно дольше побыть рядом с ним.

– Чтобы нам было удобней, я разложу диван.

– Тогда я быстренько на верх, за пеленками и заодно возьму телефон.

Давид относит детей в гостиную, а я перепрыгиваю ступеньки через одну поднимаюсь в нашу спальню. Первым делом хватаю расческу и привожу свои волосы в порядок. Щипаю себя за щеки, чтобы появился хотя бы намек на румянец, и я не напоминала себе бледную моль. Затем беру две пеленки и несколько погремушек.

Телефон вибрирует третьим по счету, входящим сообщением от Виты: «Жду адрес!»; «Ну так что, он разрешил?»; «Почему так долго не отвечаешь?».

Я не успеваю написать ответ, как мой телефон начинает жужжать от входящего звонка.

– Да, – по привычке говорю полушёпотом.

– Дина, он что, тебя там на цепи держит? Если да, то мяукни три раза, – взволнованно произносит подруга.

– С ума сошла? – с улыбкой возмущаюсь в ответ. – Никто меня ни на чем не держит. Просто я телефон наверху оставила.

– Ну, слава богу! А то я перепугалась, – облегчённо выдыхает она.

– Долго говорить не могу. Адрес пришлю сейчас сообщением и завтра ждем в гости.

– Мы? – слышу ухмылку в голосе.

– Мы – это я и дети, – уточняю, понимая ее не двузначный намек.

Отключаю звонок. Еще раз смотрю на себя в зеркало и выхожу из комнаты.

Внизу уже все готово для просмотра фильма. Диван разложен. Дети лежат в центре на пеленках. Давид принес мне фрукты и сок, а себе снеки и безалкогольное пиво.

Пока на телевизоре идет реклама, мужчина неожиданно задает вопрос прямо в лоб: – Дина, я давно хотел спросить, а кто такой Видим? Это отец твоих детей? – спрашивает, будто бы промежду прочим.

Не зная, как реагировать смотрю на него ошарашенным взглядом.

– На какой из вопросов отвечать в первую очередь?

– Он отец? – поворачивает ко мне голову и смотрит прямо в глаза.

– Нет, – отрицательно мотаю головой. – Вадим – это мой бывший, гражданский муж. Он не отец моих детей, – не понимаю, почему мне хочется ответить правильно на его вопросы и не упасть в глазах.

– Почему вы разошлись? – вторым вопросом он выбивает почву у меня из-под ног.

Несколько секунд молчу. Его вопрос режет в больное. Сглатываю.

– Он изменил мне, – стараюсь ответить максимально ровным тоном. – То есть, долго изменял, а я не знала, – пытаюсь усмехнуться, но получается криво. – Нет. Поначалу отношений он меня, конечно, любил, – говорю словно, хочу оправдаться за свой никчемный выбор мужчины. И от этого на душе становиться просто отвратительно.

– Кто отец детей? – вторым вопросом бьет между глаз.

– Человек, – сглатываю застрявший в горле комок. – Мужчина.

– Понятно, что не женщина, – хмыкает. – Так, кто он? – смотрит не моргая.

– Я не понимаю цель твоих вопросов, – не выдерживаю первой и увожу взгляд в сторону. Может, мы уже надоели Давиду. Может, он жалеет о своем поступке. Что привез нас к себе. Он свободный мужчина и хочет жить своей жизнью, а тут мы как «здрасте», мельтешим перед его глазами и мешаем личной жизни. И он решил отправить нас к законному отцу малышей, которого я даже в глаза не видела.

– Тебя обидел мой вопрос? – заглядывает в мои глаза.

– Нет, – мотаю головой, стараясь не смотреть на него и чувствую неприятное пощипывание в носу. – Мои дети – это результат искусственного оплодотворения. Дети из пробирки, – говорю, давя в себе жалобный всхлип.

Слышу сбоку шуршание по направлению ко мне. Давид подсовывается ко мне ближе: – Извини, – мягко произносит он. – Я не хотел этими вопросами сделать тебе больно.

– Мне больно не от твоих вопросов, а от того, что в моей жизни все пошло как-то не так. Я, как и все женщины, всегда хотела нормальную, полноценную семью и любящего, заботливого мужа. Но, как видишь, не сложилось, – говорю искренне и в эту же секунду, тяжелые мужские руки, ложатся на плечи и разворачивают меня к себе. Давид прижимает меня к своему телу. Я ложусь щекой на плечо и чувствую сквозь тонкую ткань футболки его твердые мышцы. От его объятий мне становиться тепло, и я не чувствую никого смущения от этого. Я впервые за долгое время чувствую мужскую силу и поддержку от этого человека. Спустя пару минут смелею и обнимаю его в ответ.

– У тебя все будет, – говорит не отпуская. – Вот увидишь, – виском ощущаю его теплое дыхание.

– Хочется верить, – шмыгаю носом и выбираюсь из его объятий. – Реклама закончилась, – киваю в сторону телевизора и подсовываюсь ближе к детям. Давид обходит нас и садиться с другого края.

– В качестве репараций, можешь задать мне самый неудобный вопрос в этом мире, – улыбается Давид, закидывая руки за голову. Если я правильно понимаю, то делает он это для того, чтобы убрать неловкость момента.

– Ладно, – хитро сощуриваю глаза. – Сейчас задам самый каверзный, самый жёсткий вопрос.

– С нетерпением жду, – ухмыляется, ставит фильм на паузу и ложится на бок, подперев голову рукой.

Не хочу спрашивать его о личном. Не хочу ковыряться в чужом, грязном белье. Да и вообще, не хочу поднимать тяжелые или больные темы. Поэтому придумываю максимально смешной и неудобный вопрос.

– Какого это, заглядывать в рот старику или старушке? – с интересом закусываю губу.

– Ты уверена, что хочешь знать это?

– Угу, – киваю, делая максимально заинтересованный вид.

– Тогда, слушай…

Просмотр фильма плавно переходит в вечер веселых воспоминаний и глупых историй.

За душевными разговорами время пробегает быстро и незаметно.

– Смотри, Даня сейчас уснет, – мягко произносит Давид, наблюдая за сыном.

– Ой! – спохватываюсь. – Его же покормить надо, иначе он опять мне всенощную устроит. И Аню тоже, – спускаю ноги на пол и принимаюсь перекладывать детей обратно в люльки.

– Давай, я отнесу, – Давид встает, забирает детей и переносит их к нам в спальню.

Пока я, как истинная мама наседка готовлю место для кормления, мужчина внимательно наблюдает за моими действиями.

– Что-то не так? – бросаю мимолетный взгляд в его сторону.

– Нет. Все так. Просто, мне интересно, – Давид встает за моей спиной. – Как это, кормить?

Разворачиваюсь к мужчине лицом и вижу, как его взгляд падает на мою грудь. Мы стоим на опасно близком расстоянии друг от друга. Сердце начинает волнительно трепетать где-то под ребрами.

Так, надо, во-первых, успокоится и не реагировать так остро на его взгляды. Он мужчина и может иногда так на меня смотреть. Не надо себе ничего придумывать. Во-вторых, мы здесь всего лишь до послезавтра. В понедельник я вернусь домой и каждый из нас заживет своей жизнью.

– Это очень необычно, – отвечаю уклончиво, не желая вдаваться в подробности. Иначе, боюсь, что мою голову окончательно заполнят разные глупости.

– Это ведь не больно? – он морщит лоб.

– Нет. Это не больно, – мотаю головой. – Скорее приятно. Но не так, когда грудь целуют, по-другому, – Господи, что я несу? Чувствую, как щеки начинают предательски краснеть. Приковываю взгляд к детям, но краем глаза все равно замечаю, как Давид снова смотрит на меня. Так, Дина, нам всем пора отдохнуть. Между

– Я, наверное, пойду, – мужчина нехотя бросает взгляд в сторону двери.

– Угу, – киваю.

Благо, что он первым это произносит! Если бы он задержался здесь хоть на минуточку дольше, то боюсь я окончательно придумала бы для себя то, чего на самом деле нет. Зачем ему такая обуза в жизни? Он молодой, красивый успешный мужчина. И я… Мать-одиночка с двумя младенцами на руках. Вряд ли он сможет влюбиться в такую, как я. Так случается только в фильмах, ну или на худой конец в любовных романах.

– Тогда, спокойной ночи. Если что, я внизу.

– Приятных снов, – отвечаю, стараясь не смотреть на мужчину.

Внутренне ругая себя за пошлые мысли, я забираюсь на кровать и кормлю сначала сыночка. Он быстро засыпает. Я перекладываю его в кроватку и беру к себе Анюту. Хорошо, что на фоне нервов и хронического недосыпа, молока у меня хоть отбавляй. Когда засыпает доченька, я тихонько беру чистое полотенце, халат и направляюсь в душ. Несколько минут под теплой водой и мое тело блаженно расслабляется. Я забыла взять с собой шампунь, поэтому приходится мыться мужским с запахом мяты. Меня начинает будоражить от мысли, что я буду пахнуть Давидом.

Перекрываю воду, насухо вытираюсь и заворачиваюсь в мягкий халат. Чищу зубы и слегка подсушиваю волосы феном. Когда выхожу и ванной слышу какую-то суету и голоса, которые доносятся с первого этажа: – Так вот, кому ты подарки покупал! – кричит женский голос. – И где же эта кукушка с кукушатами, чья коляска на пороге дома?

Я так понимаю, это она меня имеет в виду.

– Не ори, – тихо рычит Давид. – Ты всех сейчас разбудишь. Зачем ты вообще приехала?

Обида вперемешку с любопытством, заставляют меня тихонечко подойти ближе. Я стою за углом, у стены, за которой начинается лестница. Они меня не видят, зато у меня открывается хороший обзор на весь первый этаж. Давид стоит босой в серых спортивных штанах. Футболки на нем нет. Поэтому я подвисаю взглядом на идеально подкаченном рельефе мужского тела. Напротив, него стоит девушка. Стройная. Высокая. На ней идеально сидящее платье красного цвета, поверх которого контрастирует черная, до колен, норковая шубка до колен. Ее длинные волосы уложены голливудской волной. Она напоминает девушку с обложки модного глянца.

– Посмотреть, на кого же ты меня променял, Чернов! – фыркает она.

– Ка-тя! Как ты не понимаешь? – мужчина устало трет руками лицо. – Я не мог тебя на кого-то променять.

Вот оно что! Обижено поджимаю губы. Значит, я себе действительно все на придумывала. И у Давида есть девушка.

– Между нами даже секса никогда не было! С чего вы все взяли, что я тебе что-то должен?

– Все? – девушка перебивает его.

– Да! Все! – взрывается он. – Твои родители. Моя мать. Ты! – Давид делает несколько шагов вглубь гостиной.

– А я, дура, думала, что ты ко мне серьёзно относишься, – всплескивает она руками. – У наших родителей были на нас надежды. Мы были бы с тобой идеальной парой. Ты понимаешь, что сейчас все портишь?

– Кать, ты себя вообще слышишь? Что ты несешь? – безнадежно мотает головой.

– Я, может, и несу, а вот ты творишь полную дичь! – шипит она и подходит к нему ближе. – Не хочешь объяснить мне, чьи это дети? У тебя все это время кто-то был? Что, все так плохо, что ты боишься рассказать о приплоде своим родителям?

– Рот закрой и подбирай слова, – Давид так быстро подходит к гостье, что вздрагиваю даже я. От этого действия девушка испуганно пятится назад и присаживается задницей на спинку дивана. – Это не приплод, а дети! – тихий голос Давида звучит угрожающе. Мужчина наклоняется к ней ближе и глубоко втягивает носом воздух, рядом с ее лицом: – Ты что, пьяна? – озаряет его догадкой.

Гостья поднимается на ноги и отталкивает Давида от себя. Затем встряхивает волосами и поправляет на себе шубку, словно птичка свои перышки: – Тебе то что? – гордо фыркает она.

– Ты права. Ничего. Максимум, чем могу тебе помочь, так это вызвать такси, чтобы ты на обратном пути не попала в ДТП.

Услышав для себя все самое главное, я делаю шаг назад и, вот же черт, под моей ступней предательски громко скрипит половица. Давид и его гостья моментально поднимают на меня свои головы. От испуга мои глаза округляются, как два чайных блюдца. Я не знаю, как поступить. Сказать «здравствуйте» и извиниться? Заверить, что случайно шла мимо и объясниться? Мужчина молчит. Девушка сканирует меня оценивающим взглядом. И тут, к счастью, если можно так сказать, в нашей общей тишине раздается детский плач.

– Извините, – тихо произношу я и убегаю к детям.