Читать книгу Мои (чужие) дети, или Двойня для случайного папы - Марина Вуд - Страница 5

Диана

Вернувшись в домой, я поняла одну суть. Что вся моя жизнь отныне делится на две половины: до материнства и после. Дети – это несомненное счастье каждой женщины, но быть мамой – истинное испытание и тяжкий труд. Я предполагала, что мне будет трудно, потому как я одна. Поэтому заранее побеспокоилась о таких бытовых вещах. Правда, мне это не очень-то помогло. Дети едят, когда захотят, то есть регулярно висят на груди. Молока не хватает и приходится докармливать смесью. А еще фокус в том, что хотят они кушать практически одновременно и пока я кормлю одного, второго качаю в кроватке ногой. И так по очереди. На улицу практически не выхожу, потому что некогда. Когда они засыпают у меня появляется время приготовить себе покушать. А еще умыться, расчесаться и почистить зубы. Глядя на многодетных блогерш из инстаграм, я задаюсь вопросом: Как они все успевают? Вчера родила, а сегодня у нее тренировка, косметолог, прогулка на свежем воздухе и йога-ретрит. У них там что, целый штаб нянек и гувернанток? Нет! Я ни в коем случае не жалею о своем решении родить сейчас. Тем более, что мне еще нет тридцати и я относительно полна сил и энергии. Вторая постепенно куда-то уходит и как ею пополняться, я пока не знаю. Ищу способ. Может к концу года найду.

На часах три ночи, а я создаю на женском форуме тему – «Первый месяц счастливого материнства, а я начинаю забывать кто Я». Мои дети недавно поели и уснули, а я пытаюсь найти единомышленниц, чтобы понять, что я в такая не одна, женщина, которая забыла про сон, душ дольше пяти минут и спокойные завтраки. И главный вопрос который меня интересует: Когда станет легче? Ответы на него начинают прилетать с молниеносной скоростью: «А как вы автор хотели?! Легче не будет!»; «Надо было не рожать двоих.»; «Надо думать, прежде чем в постель ложится. А теперь вот сидите и ноете.»; «Вы автор, детьми лучше позанимайтесь, а не глупости у нас спрашивайте.»; «Не знаю. У меня их четверо, и я все успеваю. Старших на кружки. С младшими на развивашки всякие. Хотим к лету еще собаку завести.»; «Уже второй год задаюсь данным вопросом. И чем дальше, тем больше уверенности в том, что НИКОГДА. Просто, будет по-другому. Но точно не легче.»; «А я так устала, что иногда закрываюсь в ванной и плачу, чтобы никто не видел.»

Судя по ответам других женщин, я должна быть святой и никак иначе! Мне нельзя было рожать, будучи одной, без мужа. А еще запрещено ныть и говорить, что ты устала. Бред! Столько негатива от женщин, имеющих детей я не ожидала. А та, у которой четверо детей, она еще собаку хочет. Собаку… а я хочу поспать дольше двух часов.

Закрываю крышку ноутбука и выключаю ночник, в надежде, что все-таки мне удастся хоть чуточку выспаться. Минута. Вторая. И первой голос подает Аня…

Утро. Я никогда в своей жизни не встречала столько рассветов, как за последний месяц. Правда, я не помню какой сегодня день недели, но зато любуюсь утренним солнцем. Я стараюсь находить счастье в мелочах. В первых улыбках моих маленьких птенчиков. В теплом чае. И в таком редком, спокойном завтраке. Плевать, что сейчас только начало седьмого и на улице еще темно. У меня на тарелке лежат отваренные яйца, гречка и авокадо. В чашке зеленый чай. Пока есть время, я делаю заказ на доставку продуктов и бытовой химии, которая понемногу начинает заканчиваться. И загружаю посудомоечную машину. В принципе, не все так плохо, как казалось мне буквально несколько часов назад. Если сегодняшний день будет проходить в таком же стабильном ритме, то возможно удастся нам выйти на улицу.

Спустя несколько часов, когда я только уложила детей и решила прилечь вместе с ними отдохнуть, кто-то позвонил в нашу дверь.

– О, господи! – неожиданности я чуть ли не слетаю с дивана. Тру глаза и пытаюсь сообразить, что происходит. – набрасываю на себя вязаный кардиган и выхожу в коридор. По пути цепляюсь взглядом за зеркало – кто это? На голове гнездо. Под глазами синяки. Ладно. Потом разберусь с внешним видом. Сейчас главное, детей не разбудить этим противным звуком. Смотрю в глазок – стоит какой-то мужчина. На первый взгляд приличной внешности. Может адресом ошибся? Поворачиваю замок и приоткрываю дверь. Замечаю в его руках огромную, украшенную ленточками плетеную корзину, забитую разными коробочками.

– Добрый день, – говорю, как можно тише. Знакомые черты мелькают в его лице. Но, хоть убейте меня не могу вспомнить, откуда я его знаю.

– Здравствуйте, Диана! Узнаете меня?

Присматриваюсь. Понимаю, что мы знакомы. Раз уж он знает мое имя.

– Не совсем, – честно отвечаю, но приглашать его войти в квартиру не спешу.

– Меня зовут Давид, – говорит мужчина. – Я вез вас в роддом где-то месяц назад.

– Ах, да! – облегчённо выдыхаю. Точно! Как я могла забыть. Хотя, было бы более странно, если бы в своем теперешнем состоянии я его вспомнила. – Извините, я сразу не узнала. А вы по какому вопросу? – внутренне напрягаюсь. Неужели он пришел разбираться, по поводу того случая? Как тогда все нелепо получилось. Но ведь моей вины в этом не было. Я не могу отвечать за действия других людей.

– Можно войти? – спрашивает, стреляя взглядом мне за плечо. – Это вам, – он отдает мне в руки корзину. Она оказывается ужасно тяжелой и тянет меня вниз.

– Ой, – забирает ее обратно.

– Спасибо, – слабо улыбаюсь в ответ. – Не стоило тратиться.

На воинственное настроение с его стороны это не похоже. На лестничной клетке раздаются чьи-то шаги. Не хватало мне еще обсуждать данную тему в присутствии соседей. Они и так косятся в мою сторону. Особенно соседка тетя Нина, которая через день стучит мне по батареи, когда кто-то из малышей начинает громко плакать. Поэтому открываю дверь и приглашаю его внутрь: – Проходите.

Мужчина заходит и закрывает за собой дверь. В коридоре сразу же начинает благоухать, дорогим мужским парфюмом. Он очень выделяется на фоне запаха молока и детских присыпок.

– Я вас слушаю, Давид, – говорю максимально тихо. – Извините, что тихо. Дети спят.

Мы стоим в коридоре. Я хочу быстрее перейти к сути нашего разговора, чтобы прояснить причину этого визита, а затем как можно скорее выпроводить его обратно.

– Ничего. Я понимаю, – понижает свой голос до шёпота. – Диана, я хочу, чтобы вы кое-что знали обо мне, – начинает он. – Моя фамилии Чернов и я стоматолог. У меня своя клиника. Я не курю. Пью в меру. И у меня есть свой собственный дом за городом. А еще есть машина.

Странный какой-то! Зачем мне знать его характеристику?

Поднимаю на мужчину удивленные глаза: – А позвольте узнать, зачем вы мне все это говорите?

Надеюсь, он не псих. И не маньяк. Если отбросить все мои страхи и судить здраво, то с виду очень даже воспитанный, спокойный и тактичный мужчина.

– Просто хочу, чтобы вы знали, – уверенно отвечает он.

В этот момент из комнаты начинает доноситься детский плач. По голосу узнаю Даньку. Разбудили все-таки.

– Извините, – тяжко вздыхаю. – Они вот только недавно уснули и вот опять. Пойду успокою.

– Может вам помочь? – искренне интересуется он и начинает разуваться. Его действия вводят меня в ступор, потому как пройти дальше я его не приглашала.

– Да не надо, – машу рукой и слышу уже Аню. Мои зайчики создали дуэт. – Ладно, – вдыхаю я. В любом случае быстрее распрощаться уже не получится.

Пока Давид в ванной моет руки в дверь снова звонят. Снова кого-то нелегкая принесла. Включаю над каждой из кроваток детский мобиль, чтобы хоть как-то успокоить малышей и выхожу в коридор. Подхожу к двери и смотрю в глазок.

Боже мой, а она здесь что делает?

На пороге моей квартиры стоит несостоявшаяся свекровь. Она же мать моего бывшего. Поворачиваю замок и открываю дверь: – Добрый день, Елена Павловна, – говорю и поплотнее кутаюсь в кардиган.

– Здравствуй Дина, – женщина снимает с головы малиновый, мохеровый берет и обмахивается им, словно веером.

– Какими судьбами? – придерживаю дверь ногой, чтобы даже и не думала заходить дальше порога.

– Ой, Диночка, у нас такое случилось, – жалостливо всхлипывает она. – У нашего Вадимки такие неприятности.

– У вашего, – поправляю ее.

– Что? – округляет на меня глаза. Лицо Елены Павловны сливается одним цветом с ее беретом. Видимо очень бежала, раз уж так запыхалась.

– Вашего, говорю, – громче повторяю я. Акцентирую, что уже больше года Вадимка только ее. Ну или еще кого-то там. Но точно не мой.

– Диночка, – продолжает, игнорируя мое замечания. – Мы должны ему помочь. У него надежда только на нас с тобой. Ты же не чужая ему, практически родной человек. Он так тебя любил. Столько всего тебе дарил.

Если мне не изменяет память, то эта женщина всегда была против наших с Вадимом отношений. Частенько наговаривала на меня и обливала грязью за моей спиной. Она даже моих родителей зацепить умудрялась. А все потому, что ее сыночка-корзиночка жил со мной. Она ревновала его, как собственного мужа. Страшно вспомнить, какие концерты она нам устраивала, когда Вадим рассказывал ей, что подарил мне на день рождение или Новый год.

– И чем же я могу помочь вашему сыну? – перебиваю ее причитания.

– Ты понимаешь, тут такое дело… Его же с работы уволили, – говорит, а сама время от времени постреливает глазами мне за спину. – Он сейчас в поиске новой. А у него кредит. Проценты никто не отменял, сама понимаешь.

– Извините, Елена Павловна, – вновь перебиваю ее словесный поток. – Как-то не улавливаю суть ваших мыслей, – складываю руки на груди. – Я-то здесь при чем?

– Что значит, я здесь при чем? Он столько денег на тебя тратил! Подарками осыпал!

– Елена Павловна, цветы на восьмое марта и какая-то бижутерия на день рождения – не такие это уж и большие траты.

– Ах, ты ж… Неблагодарная! – взрывается она и становится практически бордовой.

– Диана, – за моей спиной раздается строгий, мужской голос. – Там дети плачут. Может ты лучше им время уделишь?

– Дети? – взлетают вверх ее брови. – Нагуляла все-таки, – кивает, глядя на меня с укором. – А мне приятельница говорит: Видела твою невестку на сносях. Я ведь ей не поверила. Еще и поругалась в придачу.

– Напрасно. С честными людьми не ссорятся, – отвечаю и хочу закрыть дверь, но она подставляет свою пухлую ногу.

– Это хахаль твой? – бросает взгляд мне за плечо.

– Эх ты, – зло прищуривает глаза и подается вперед. – Дешёвкой как была, дешёвкой и останешься.

– Диана, иди, пожалуйста, к детям, – гремит басом мужчина. Давид мягко отодвигает меня в сторону, а сам подается вперед: – А вам, – опускает глаза, глядя ей на ногу. Всем своим видом давая понять, что с ним лучше не шутить. – Всего доброго! – резко рвет дверь на себя, а затем захлопывает прямо перед носом моей так называемой бывшей свекрови.

Зная характер этой мстительной женщины, умом понимаю, что просто так теперь она от меня не отстанет.