Читать книгу Мои (чужие) дети, или Двойня для случайного папы - Марина Вуд - Страница 12

Диана

Господи, я, наверное, сейчас умру со стыда. Закрываю дверь и прислонившись к ней спиной сползаю вниз, пряча лицо в вороте халата. Так опозориться – это умудриться надо! Меня, взрослую тетю, словили за таким непотребным занятием как подслушивание.

– Дина, – спустя несколько минут слышу из-за двери тихий мужской голос. – Можно я войду?

Нет, нет, нет! Только не он. И не сейчас.

– Я сплю, – отвечаю сквозь скважину.

– Не обманывай меня. Ты не могла так быстро уснуть. Я сейчас досчитаю до трех и сам открою эту дверь. И поверь, мне будет все равно одета ты или нет, – Давид говорит без тени смущения.

В комнате тускло светит ночник. Собираюсь с духом и мысленно отсчитываю: Раз. Два… На «три» сама толкаю ее вперед. Отступаю назад и как провинившаяся школьница втягиваю голову в плечи, словно меня сейчас накажут.

– Извини Давид, – произношу полушёпотом, чтобы не разбудить своих деток. – Я, честное слово, не хотела подслушивать.

Да кому ты врешь? Хотела! Еще как хотела, – твердит моя совесть.

– Я вообще-то хотел сказать, что это не о то, о чем ты подумала.

– Я ни о чем таком не подумала, – опустив глаза в пол, начинаю тараторить. – Твоя личная жизнь меня никаким боком не касается, – боюсь посмотреть на него, поэтому продолжаю изучать узор ламината.

– Пока ты здесь, тебя касается абсолютно все, – как-то резко произносит он. Затем замолкает и выжидающе смотрит на меня.

– Почему? – решаюсь взглянуть на него.

– Потому что, – его взгляд вдруг смягчается. – Потому что ты мне нравишься, – его пухлые губы слегка дергает улыбка. В этот момент Даня похрюкивает носиком, и мы синхронно оборачиваемся в сторону кроваток. – И твои дети меня совершенно не пугают, – говорит Давид и внезапно замолкает. Словно взболтнул что-то лишнее.

– Правда? – улыбаюсь исподлобья.

Мне бы сейчас возмутиться и распушить свои нахохленные перья, но в место этого я, как дурочка, давлю глупую улыбку и ничего с собой поделать не могу. С нашей самой первой встречи, Давид подкупает меня своей заботой и вниманием. Ловлю его будоражащий взгляд на себе. Я думала, что он улыбнётся, точно так же, как и я. Но он внимательно смотрит несколько секунд, затем медленно подходит ближе. Берет мое лицо в свои теплые, слегка шершавые руки. Я не сопротивляюсь этому касанию. Даже наоборот жду продолжения, глядя в его темные глаза. Сначала его губы жадно и отрывисто касаются моих щек. Затем Давид приближается к моим губам и накрывает их нежным поцелуем. Я впускаю его глубже и касаюсь его языком. Как извращена, хочу ощутить и запомнить его вкус, испытывая при этом удовольствие и нежность. А еще защиту. Я все время ощущаю ее рядом с ним. Мне хочется утонуть и забыться в этом мужчине. Я не хочу, чтобы наша связь каким-то образом прерывалась. И только внезапный детский плач заставляют меня резко отпрянуть от Давида. В одно мгновение я перевожу дыхание и подхватываю на руки Анюту, чтобы не разбудила брата.

– Она кушать просит, – выдаю сбившимся дыханием и замечаю, что Давид опускает взгляд и смотрит на вырез халата. Я инстинктивно запахиваю его. Надеюсь, что его фантазии не слишком разгулялись по этому поводу.

– Мне выйти? – спрашивает мужчина и снова стреляет глазами на вырез.

– А ты хочешь остаться?

В ответ он жмет плечами.

– Я хочу посмотреть, – говорит достаточно серьёзно, поднимая на меня свой взгляд. Меня немного смущает его откровенность. Все это как-то слишком интимно. Хотя, с другой стороны, а что здесь такого? Этот мужчина всего лишь секунду назад признавался мне в своих чувствах, а я своим языком исследовала его рот.

– Ладно, – отвечаю и чувствую, как мои щеки заливаются алой краской. – Только подержи ее несколько минут. Я быстренько руки помою.

Осторожно передаю ему ребенка, а сама выскакиваю в ванную. Тщательно вымываю руки и несколько раз умываюсь холодной водой.

Пока вытираю лицо мягким полотенцем, думаю о том, чему я не родила детей, от такого мужчины как Давид? Красивого, доброго, заботливого мужчины, на которого можно положиться в трудную минуту? Почему мы не встретились с ним раньше? Почему вместо него, Бог послал мне Вадима?

Давид

Я боялся, что Диана пошлет меня с моими желаниями. Или того хуже заберет детей и уедет к себе в холодную квартиру.

Девушка возвращается из ванной и забирает дочь, перекладывая ее на кровать. Она все в том же длинном, махровом халате. Вещь громоздкая и бестолковая, потому как совершенно не скрывает ее худенькие, стройные ножки. А совершенно наоборот только разжигает интерес раздвинуть полы халата и насладиться видом. Эх… С усилием воли отрываю от них свой взгляд.

– Ты можешь на секундочку отвернуться? – растеряно спрашивает.

– Конечно, – разочаровано вздыхаю и отворачиваюсь к окну.

Спустя буквально минуту я слышу звук, напоминающий икание ослика, а затем голос девушки: – Можно поворачиваться, – разрешает она и я возвращаюсь к кровати. Диана лежит на боку. Одна ее грудь прикрыта одеждой, а вторая Аниной головкой. Оказывается, дочь смешно похрюкивает, когда ест. Сосредоточенный вид Дианы вызывает улыбку на моем лице.

– Ну вот и весь процесс, – положив голову на подушку, поднимает на меня глаза.

– Можно я присяду рядом с вами? – глядя на дочь подхожу к кровати.

– Можно, – опускает ресницы. Чисто мадонна с младенцем на руках.

– Она на тебя очень похожа, – присаживаясь напротив и рассуждая смотрю на девушку. Невольно сравниваю их с Аней внешнее сходство. – Форма глаз как у тебя. И губы, – скольжу взглядом по ее лицу, и Дина машинально их облизывает.

По ходу меня ждет ночь испытаний для моей выдержки.

– И уши, – улыбается.

– Нет. Уши, как у меня, – чисто на автомате вылетает из моего рта. Понимаю, что ляпнул немного не то и тут же исправляюсь: – Это была неудачная шутка. Не подумай ничего такого, – вскидываю руки в примирительном жесте.

– Я ничего и не подумала, – мягко отвечает она.

Приятно видеть ее такой по-домашнему расслабленной. Искренне улыбающейся и спокойно. Внезапно, внутри себя, ощущаю острое желания сделать эту девушку счастливой.

Когда процесс кормления одного ребенка заканчивается, я помогаю переложить его в кроватку и подаю другого. Ловлю себя на мысли, чтобы мать матерью тяжёлый труд. А быть матерью одиночкой двойни в раз десять тяжелее.

Спустя несколько минут Анюта начинает капризничать и требовать внимания. Мне ничего не остаётся, кроме как, снова взять ее на руки. Помимо этого, она требует, чтобы я не стоял, как истукан, а ходил с ней кругами по комнате.

– Дин, а как ты справляешься, когда одна? Когда одного надо кормить, а вторую на руках носить, – с улыбкой приподнимаю бровь, нарезая десятый по счету круг.

– Никак, – признается она. – Поэтому соседи и думают, что мои дети сутками плачут. Пока одно кормлю, вторая плачет. И наоборот.

Не знаю, что ответить на это. Глупо с моей стороны изображать из себя умника или заботливого отца. До недавнего времени я про наличия детей и близко не догадывался. Теперь я более чем уверен, что мне необходимо быть рядом.

Аня засыпает, и я возвращаю ее на место. На часах давно за полночь. Дина перекладывает уснувшего сына. Краем глаза замечаю, как она сонно зевает. Да я бы и сам не против поспать.

– Уже поздно, – констатирую я. – Тебе надо отдохнуть.

Мне не хочется уходить из спальни. Я оттягивал этот момент как мог. Но Дине действительно надо выспаться. Хотя бы попытаться это сделать.

– Угу, – кивает и клубочком сворачивается на кровати, дергая на себя одеяло.

Я же тихо выхожу из комнаты.