Читать книгу Мои (чужие) дети, или Двойня для случайного папы - Марина Вуд - Страница 8

Давид

Оставляю Диану с детьми, а сам иду на кухню. Мою руки и ставлю чайник. Сегодня днем должна была прийти Марьяна Павловна и приготовить мне какой-нибудь еды на выходные, но женщина позвонила и сообщила, что немного приболела. Проверяю наличие еды в холодильнике. Из съестного здесь только немного куриного супа. Помимо магазина детских товаров, придется съездить еще и в продуктовый. Все равно раньше понедельника Диана домой не вернется.

Сам не понимаю, что за дичь я творю. Чувствую себя катастрофически странно. Осталось только начинать читать любовные романы и пускать на них сопли. Становлюсь каким-то сентиментальным. Раньше я бы даже представить себе не мог, что вот так запросто возьму и привезу к себе домой чужую женщину с детьми. Ас другой стороны – это и мои дети тоже. Значит и женщина не такая уж и чужая. Нет. Оставить их там, в холодной квартире, было бы самым низким поступком, который я совершал. А когда я этих представительниц опеки увидел у меня вообще крышу снесло напрочь. Как они нагло и по-хамски вели себя, словно все скипетры власти в их руках. На учет они ее видите ли поставили. Ну ничего, у меня тоже есть знакомые в главной городской администрации. В ответ я поставлю опеку на место. Не хватало еще, чтобы эти старые грымзы регулярно ходили и пугали мне детей.

Черт! Она ведь там, наверху подумала, что ей придется за помощь со мной рассчитываться сексом. Как ей это вообще могло в голову прийти? Неужели я и вправду похож на мудака, который будет пользоваться слабостью женщины? Мне по кайфу, когда женщина сама хочет меня. Когда она плывет от моих прикосновений и молит, чтобы я взял ее. А принуждение – это удел слабаков. Ну, если уж быть совсем честным, то будь мы в других обстоятельствах то я был бы не против более близких отношений с Диной. Тем более, что внешне она очень даже в моем вкусе.

Телефон вибрирует в кармане, напоминая мне о пациенте, который должен приехать через час. Поднимаюсь к Диане. Надо предупредить ее, что вынужден отъехать на какое-то время. Тихонько стучусь в дверь. Секунда и она отворяется.

– Можешь не бояться и говорить громко. Они не спят, – девушка делает на шаг назад, пропуская меня внутрь.

Дети лежат по центру кровати со всех сторон обложенные мягкими подушками. Подхожу к ним ближе – хорошенькие. Щечки такие пухленькие. Растягиваюсь в глупой улыбке.

– Дин, мне уехать надо, – говорю девушке, а сам рассматриваю малышей. – Я постараюсь не задерживаться.

– Конечно, – ведет плечиком и обнимает себя руками. – У тебя же рабочий день. Извини, что отвлекаем.

– Вы не отвлекаете. У меня пациент через час приедет. Хочу еще заехать кроватки им купить.

– Спасибо, что помогаешь, – говорит робко.

– Можешь не благодарить, – отвечаю ровным тоном. – Я ничего особенного не делаю.

– Ты вообще ничего не обязан для нас делать, – смотрит исподлобья.

– Хватит, – строго обрываю ее. – Ты не должна меня благодарить. Я поступил так, как считал нужным и все.

Я не вру. Мне не нужны ее слова благодарности. Все что я сделал, я сделал в первую очередь для своих детей. И ничего особенного в этом нет.

– Извини, – тихо отзывается.

– Так, – начинаю терпеливо рычать. –Давай договоримся на берегу. Ты больше не извиняешься и не благодаришь меня.

– Хорошо, – смущенно кивает.

– На кухне, в холодильнике есть суп. Нагрей себе и поешь. А ближе к вечеру я привезу нормальной еды.

– Спасибо, – осекается, замечая мой недовольный взгляд. – Ой, извини, – искренне улыбается она.

– В этом доме ты можешь не стесняться и брать все, что тебе необходимо. Поняла?

– Угу, – кивает.

– Вот и прекрасно, – снова чувствую вибрацию телефона. – Ну все. Мне пора.

По правде говоря, мне совершенно не хочется никуда ехать. Но обстоятельства обязывают.

Диана

Меня понемногу начинает отпускать. Паника слегка отступает. Наверное, Давид действительно просто очень хороший человек. И никаких скрытых умыслов у него нет. Подхожу к окну – красота. Высокие сосны покрыты снегом. Ухоженные шарообразные кусты, нынче напоминающие большие снежки. Мощеная дорожка вокруг дома. Территория не слишком большая, но для прогулок с коляской в самый раз. Не надо искать парк и бежать туда три часа. Можно просто открыть дверь и сразу же оказаться на свежем воздухе, а не в окружении выхлопных газов.

Господи, что за мысли! Мы здесь максимум до понедельника. Правда, представители Жека обещали решить эту проблему еще вчера.

Аня потихоньку снова засыпает, а Данюша начинает хныкать. Перекладываю Аню в переноску. Беру сына на ручки и покачивая его, выхожу из комнаты. Оставляю дверь открытой, чтобы сразу услышать если вдруг она проснется.

В доме тихо. Спускаюсь на первый этаж и тут же оказываюсь в большой гостиной. Мельком оглядываюсь по сторонам – весь дом обставлен в одном стиле и со вкусом. Мне нравится, что вся мебель и стены в светло молочных тонах. И еще минимализм. Захожу на кухню. Вся техника, встроенная в мебель, поэтому я не с первого раза нахожу холодильник. Одной рукой достаю небольшую кастрюльку и ставлю ее на варочную поверхность. Мне надо поесть, потому как мой желудок начинает подавать сигналы бедствия.

Поев на скорую руку, я убираю за собой. Мою тарелку и спешу вернуться наверх. Даня следует примеру сестры и тоже засыпает. Самое прекрасное, что может быть для матери – это, когда дети сыты, им ничего не болит и они спят. Я решаю сделать то же самое и ненадолго прилечь вместе с ними. Уснуть у меня не получается. Спина ужасно болит. Поэтому я просто лежу.

Все-таки, какая сволочь моя бывшая свекровь. Это же надо опуститься до того, чтобы вызвать на меня опеку. И главное, за что? За то, что я отказалась помогать ее сыну? С какой стати я вообще должна была это делать? В конце концов это ее сын изменил мне! Он выбрал другую, а не я. И если уж быть откровенной до конца, то я всегда знала, что эта женщина меня тихо ненавидит. В отличие от нее, для своих родителей я всегда была радостью. Поздний и единственный ребенок. Отличница с примерным поведением. Они во мне души не чаяли. Всю свою жизнь только для меня и старались. При этом они не разделяли мой выбор относительно жениха. Вадим им никогда не нравился. Он всегда старался угодить. Поздравлял с праздниками. Дарил маме цветы на восьмое марта. Я же, в свою очередь никогда не жаловалась им на Вадима или его мать. Мне кажется, они и сами все понимали. После их смерти мне хотелось снова чувствовать себя дочкой, поэтому я пыталась всячески подластится к свекрови. Но она была неприступна как скала. А потом я узнала всю правду про Вадика, и сама с чистой совестью выставила его за дверь. На первых парах, когда только узнала про любовницу, было до смерти обидно. Я плакала дни и ночи напролет. Мне тогда казалось, что это я во всем виновата. Что это я сделала что-то не так. Я не такая. Неидеальная. Только спустя время поняла, что дело было не во мне. Дело исключительно в нем. Он просто захотел другую и все. Нет объяснений почему он так сделал. Как и, впрочем, нет оправданий его поступку. От горьких воспоминаний на меня вновь накатывает злость. На себя, за то, что была набитой дурой. На него, потому что он обманывал и всячески использовал меня. И на свою свекровь, которая снова замаячила на горизонте.

В моих руках телефон. Я открываю старую переписку с Вадимом. Перед глазами мелькают милые сообщения и веселые картинки, которые он присылал мне якобы из своих командировок. Эмоции берут верх над здравым разумом, и я пишу ему гневное эсэмэс: «Это подло и очень низко пугать меня опекой! Если вы думаете, что я не найду управы на твою мать и ее подружек, то вы глубоко заблуждаетесь. Советую забыть мой домашний адрес, ибо я вспомню ваш! Если еще раз, она позволит себе заявиться ко мне, тоя за себя не ручаюсь!»

Нажимаю кнопку – отправить. От злости хочется залепить телефоном в стену, но он вовремя издает сигнал входящего сообщения: «??? Не понял. Что это было?»

У меня просто пропадает дар речь. Я не знаю, как на это реагировать. Не знаю, что отвечать. Это он, как обычно, притворяется или действительно не въезжает? Вдох. Выдох. Надо успокоиться.

Сквозь приоткрытую дверь я слышу щелчок замка и шаги, которые доносятся с первого этажа.

Сквозь приоткрытую дверь я слышу щелчок замка и шаги, которые доносятся с первого этажа. Встаю с кровати и медленно выхожу из комнаты. Если это Давид, то он вернулся как-то подозрительно быстро. Подхожу к перилам – нет. Это не он. Внизу вижу средних лет женщину. В ее руках большие бумажные пакеты из которых торчит хлеб и зелень. Под ногой половица издает предательски противный звук. Женщина резко поднимает на меня голову: – Здравствуйте! – строго произносит она.

– Добрый день! – отвечаю я.

Секунда и женщина расплывается в добродушной улыбке: – Меня зовут Марьяна Павловна. Я местная домработница, – с позитивом откликается она. – Как зовут Вас?

– Меня Диана. Можно просто Дина, – спускаюсь к ней уже знакомым мне путем.

– Очень приятно Дина, – смотрит на меня с интересом. Улыбается. На вид ей слегка под пятьдесят. Худощавое, но безумно приятное лицо. Брюнетка. Одета достаточно интеллигентно и со вкусом. В жизни бы не подумала, что эта женщина может работать домработницей. Своей внешностью она больше напоминает мне учительницу.

– И мне, – улыбаюсь в ответ. – Вам помочь? – спрашиваю, глядя на огромные пакеты, которые начали клониться в противоположную сторону.

– О, это было бы замечательно с вашей стороны, – отвечает и подает мне один из них. – Они не тяжелые, просто очень объёмные. – Идемте на кухню, – командует она. Давид не предупреждал меня, что у него будут гости, – бросает мне через плечо.

– Не поверите, но сегодня утром, я тоже не знала, что буду гостить здесь.

Минуя обеденную зону, мы проходим на кухню. Я ставлю пакет на широкую, каменную столешницу, затем отодвигаю стул и сажусь напротив барного островка.

– Не обижайтесь на мою реакцию, Дина, – говорит он. – Просто, очень необычно видеть девушку в этом доме.

Странно. Он говорил, что с личной жизнью у него все хорошо.

– Все в порядке, – пожимаю плечами. – У Давида не бывает здесь гостей?

– Друзья разве что. И то, очень редко. Хотите чего-нибудь? – вежливо интересуется у меня Марьяна Павловна.

– Спасибо. Я пообедала.

– Господи, и чем же вы обедали?! – охает женщина, открывая крышку кастрюли. – Позавчерашний суп!

Я чувствую себя немного неловко. Не знаю, что ей ответить.

– Я сейчас быстренько приготовлю что-нибудь посвежее, – она достает из шкафчика фартук и принимается разбирать пакеты с едой. – Я сегодня хотела солянку сварить, а на второе гуляш приготовить. Еще соте к мясу. Как вы относитесь к телятине?

– Положительно, – улыбаюсь. – Я вообще человек всеядный. Хотя, судя по мне так и не скажешь, – хихикаю. Мои сорок восемь килограммов говорят сами за себя.

– Хорошо, – одобрительно кивает она.

– Только есть один момент. Я кормящая мама и мне нельзя есть те продукты, которые могут вызывать пищевую аллергию.

Марьяна Павловна слегка опешевает, но тут же старается исправить ситуацию: – Так это в корни меняет дело. Значит приготовлю вам отдельно что-нибудь вкусное и диетическое.

– Можете не беспокоится. Я здесь все равно ненадолго, – уверяю ее.

Со второго этажа доносится тихий, детский плач.

– Извините, – вскакиваю со стула и несусь в сторону лестницы.

– Конечно-конечно, бегите, – говорит мне в след.

Наверху я кормлю и переодеваю своих малюток. Сейчас у них период бодрствования. Поэтому я кладу их в переноски и спускаюсь с ними в гостиную.

– Батюшки! – всплескивает руками Марьяна Павловна. – Их же у вас целых два! – с интересом заглядывает к ним женщина.

– Угу, – гордо киваю. – В персиковом наряде девочка. Ее зовут Аня.

– Господи, я уже и забыла, что они такими бывают, – женщина нежно касается Анютиной ножки. – А это у нас кто? – переводит взгляд на сына.

– Это Даня. Они двойняшки.

– Чудо то какое! – не сдерживает восторга. – А хорошенькие то какие! Словами не передать. Можно подержать?

– Конечно, – наклоняюсь к переноске и аккуратно достаю оттуда Анюту. Женщина достаточно профессионально принимает ее на руки.

– У меня у самой трое. Взрослые все уже.

– Ого! Так вы мать-героиня, – улыбаюсь ей.

– Да куда уж нам, – смеётся. – У меня все мальчишки и ни один еще не женат. Такие шалопаи выросли. Хоть бы внучку кто подарил вот такую, – поворачивает ко мне дочку. – Диночка, я Вам там теплый чай заварила. Выпейте. Вам после кормления необходимо восполнить запас жидкости.

– Спасибо, – отвечаю я и слезы невольно наворачиваются на глаза. В этот момент я вспоминаю о своей маме. Если бы только мама была жива. Я уверена, что она точно также заботилась бы обо мне. Вместе с папой они радовались бы внукам. Нянчили бы их.

– Извините за бестактность. И это совсем не моё дело, – заверяет она. – Но все же я наберусь наглости и спрошу. Давид имеет отношение к вашим малышам? – после ее вопроса между нами сразу повисает неловкость.

– Нет, – отрицательно мотаю головой.

– Извините еще раз, – сообразив, что спросила что-то не то, домработница тут же прикусывает язык.

– Ничего страшного, – спокойно отвечаю. – Меня бы тоже интересовал данный факт, будь я на вашем месте.

– Очень жаль, – с сожалением вздыхает она. – Из него получился бы очень хороший отец. Добрый. Заботливый, – задумчиво протягивает она. – Диночка, простите меня еще раз, но ввиду отсутствия на вашем пальце обручального кольца, смею предположить, что вы не замужем.

– Вы правы. Я не замужем. И, наверное, вряд ли уже там побываю, – подхожу к столу и наливаю себе в чашку ароматный травяной чай.

Меня никак не задевают ее вопросы. Я понимаю, что Марьяной Павловной руководит обычное женское любопытство. Да и с виду она не похожа на человека, который будет разводить грязные сплетни.

– Зря вы так? Мне кажется, любой мужчина был бы рад получить в подарок сразу целую семью.

Краем глаза замечаю, что Марьяна Павловна умиляется тому, как Аня гулит и пускает слюнки.

– Как-то слабо в это вериться, – подношу к губам чашку и делаю небольшой глоток. Дети – это большая ответственность и регулярные материальные затраты. Вряд ли найдется тот, кто захочет добровольно повесить на себе весь этот груз.

– Как знать как знать. Вот, к примеру наш Давид Алексеевич очень достойный и порядочный человек. Он бы мог быть отличный отцом и заботливым мужем, – говорит, как будто промежду прочим и загадочно улыбается, в свою очередь я игнорирую ее слова.

Марьяна Павловна возвращает Анечку обратно в переноску и возвращается к плите. Я же начинаю думать про Давида. Она сказала, что он не приводит сюда женщин. Интересно, почему? Красивый, молодой мужчина. Финансово обеспеченный. Неужели за столько времени не нашлось той единственной, которая смогла бы расставить перед ним свои сети. А еще что он достойный и порядочный человек. Нет. С этим я даже спорить не стану. Во-первых – потому что мало его знаю. А во-вторых – его поступки говорят сами за себя. Он уже столько раз мне помог, что я скоро со счета собьюсь.