Читать книгу Стихи - Мария Кабанова - Страница 6

*

Я где-то в детстве, в облаке, в снегу.

Я на площадку детскую бегу.

Там ждут меня осколки и качели.

Осколки чьей-то жизни. Не моей.

Давай, давай, раскачивай быстрей!

Как эти мне уроки надоели…

Уроки они чьи-то – не мои,

И, как снежинки, тихо тают дни,

Едва упав на чёрные ресницы.

Отец ещё как будто не ушёл.

И в мире всё как будто хорошо.

Качай, качай – я не боюсь разбиться.

Качай – я, может, в небо улечу!

Да – я немного этого хочу.

Зарыться в эту синеву, забыться.

Тогда мне не придётся вырастать,

Учить уроки, пробовать писать,

Внутри не раз, не раз – пойми! – разбиться

И, как рожденье, счастье забывать.

Качай, качай – я не боюсь летать!

Мне восемь, и мне страшно приземлиться.

*

Да, тебе много лет.

Мудрость ты перерос.

Самый честный ответ —

Это всегда вопрос.

Сколько же нас, барыг!

Просто писать посты.

Но в мудрейшей из книг

Все страницы пусты.

Шагом пиши по ветру

Свой единственный стих.

Каждый знает ответы.

Просто боится их.

*

Тебе очень сложно жить —

Тревожишься дни и ночи.

Ты хочешь мир изменить,

Но мир меняться не хочет.

Не просто прижать, обнять,

Сливаться со мной, срастаться —

Ты хочешь меня менять,

Но я не хочу меняться.

А мир изменить легко!

Меня ещё легче, впрочем.

Но надо начать с того,

Кого ты менять не хочешь.

Ангел

Нет, что-то здесь не в порядке —

Явился с небес один…

Мой ангел играет в прятки

И просит меня водить.

Задумавшись о прекрасном

Да с розочкой в волосах

Мой ангел идёт на красный,

И надо его спасать.

Гуляю – и он гуляет.

Пощусь – с аппетитом ест.

Мой ангел меня влюбляет

В каких-то не тех существ.

Мой ангел меня дурачит,

Мне веру даёт в людей.

И если потом я плачу,

Он плачет ещё сильней.

И если не отвечаю

Сегодня на телефон —

Я ангела утешаю,

Тебе наберу потом.

Он мне грешить не мешает,

Небесный суд не вершит —

Бормочет, мол, ты большая,

Раз хочешь грешить – греши…

Мне с ангелом хорошо.

Не буду его менять.

Раз ангел не бережёт,

Хоть ты береги меня.

*

Подари мне солнце в каплях и март в драже,

В ассорти – покой.

У тебя такая, такая весна в душе!

Поделись со мной.

А цветов и прочего не дари

В знак глубоких чувств.

У тебя такая, такая весна внутри!

Я её хочу.

Я в цветущей душе твоей буду бегать,

Буду жить тайком.

Там зима, говоришь? Я могу по снегу

Тоже, босиком…

Любовь

Любовь – какой податливый материал!

Что из неё только ни мастерят.

Кто-то – домик у моря, кто-то – дорожку строк.

Кто-то – целую жизнь, кто-то – всего часок.

Кто-то любовь обернёт молчанием,

Уберёт на потом.

Кто-то ей дом освещает.

Кто-то – сжигает дом.

И клинки мастерили из любви, и венки.

Кто-то, конечно – крылья. Кто-то – одни замки.

Горя универсальней, но реже в десятки раз.

Кто-то возьмёт и чудо вдруг из любви создаст!

Но материал непрочный – в руки бери любя.

Можно создать что хочешь! Может, даже себя.

*

Мы вряд ли из моря вышли. Скорее, сошли с небес.

Сами пришельцы в тёмный, бездонный лес.

Так отчего же этот прилив в груди:

«К морю иди»?

Не в храм, не в кабак, не к другу и не домой.

В глотке не вой, а вековой прибой.

Набитый до жабр тоской, ты идёшь один.

К морю иди!

А ты говоришь, что слова мои, в общем, бред,

Что моря в нашем городе просто нет.

Что плавать и верить учиться здесь не с руки.

Одни тупики.

Но в тихую полночь, когда и ты в полусне

Тоже украдкой думаешь обо мне,

О прощении, о вере и о весне,

Что-то дробя в тебе,

Море ломает лёд —

Море из глаз идёт.

Солдат

Вчера ещё девчушка

Сдаёт свои игрушки,

Все куколки сдаёт —

Ребёнку жизнь даёт.

«Спасибо за рождение!»

«Дыши, моё творение,

Мой смысл. Моя награда.

Благодарить не надо».

И Бог глядит на это

И штопает рассветы,

Крои́т по рекам лёд —

Весну ребёнку шьёт.

Мол, сделано с любовью —

Любуйся на здоровье!

Мол, мне одна отрада.

Благодарить не надо.

И мальчик вырастает.

Судьба его простая.

Он так легко идёт —

Жизнь за тебя кладёт.

Мол, это добровольно.

Нет, мне совсем не больно.

Мол, мне одна отрада.

Благодарить не надо.

Маме

Мой ребёнок родится на острове, где-то на берегу,

Где куда ни взглянешь – зелень или вода.

И когда он спросит: «А правда я всё могу?» —

Я скажу ему: «Да».

Имя ему дам лучшее, то есть – твоё.

Подарю ему тёплое море, солнечный свет.

И когда он спросит: «А правда и мы умрём?» —

Я скажу ему: «Нет».

Как приятно и страшно будет его растить.

И как горек тот час, когда он скажет небрежно:

«Я с тобой не хочу! Одного меня отпусти…»

Я отвечу: «Конечно».

И когда он придёт прощаться, я всё пойму.

Улыбнусь, наверное, как-нибудь.

«Мама, а стоит ли мир того, чтобы плыть к нему?»

И придётся кивнуть.

Литвиновичу @gospodin_litvinovich

это стихтворение – одно из многих в сборнике, для меня неотделимых от Серёжиного исполнения

У тебя – тренды, у меня – тайны,

Летних шёлковых снов немного.

Ты носишь платья от Кельвина Кляйна.

Я ношу крылья… от Господа Бога.

Я – воин света. Поэт запаса.

Кровь не боюсь рифмовать с любовью.

Крылья любви – красивые, красные,

Вечно окрашены свежей кровью.

Чьей? Не знаю. Хотя, должно быть,

Кровью всех нерождённых счастий.

Крылья веры пора заштопать.

Я их давно порвала на части.

Крылья стихов, как цилиндр с пером, —

Это не в моде, не по погоде.

В них неудобно спускаться в метро.

В крыльях летают, но в них не ходят.

Крылья успеха – в алмазах с розами,

Только летят они так неровно.

Крылья доверья – нелепы, розовы —

Я в них смешна, но зато тепло мне.

Ох уж подруги меня бранили —

Мол, барахольшица. Мол, позёрша.

Мол, для чего тебе столько крыльев?

Чтобы тайком укрывать замёрзших.

Дедушке Виктору Сумлёнову

Ребёнок выходит в сад.

Дождик идёт в саду.

Ребёнок стоит в слезах,

Оплакивает беду —

Мокнет плюшевый тигр,

Велик напрасно взят…

Сколько на свете игр!

А поиграть нельзя.

Влюблённый кого-то ждёт,

Он тоже грустит в саду.

Читает, дыша дождём,

Слова её: «Не приду».

У парня убитый вид,

Стеклянный, осенний взгляд.

Ах, сколько любви внутри!

Да только любить нельзя.

Один лишь, не побеждён,

Гуляет под аркой клёнов

Старик, любуясь дождём,

Как будто бы он ребёнок.

На этот обычный день

Он смотрит так удивлённо

И мокрую рвёт сирень,

Как будто бы он влюблённый.

Хлеб

Ты хлеб забываешь, спеша, на столе,

Черствеет он так – и ладно.

Но если представить, что этот хлеб —

Последний твой хлеб, блокадный…

Нет, я осуждать никого не берусь.

Война и беда – не игрушки.

Но как бы мы ощутили вкус

Своей последней горбушки.

Нет, я не терпима. Нет, я не сильна.

У счастья один секрет:

Я просто живу так, как будто война,

А наша любовь – как хлеб.

Конец света

Когда ты снимешь мундир,

Бессилье топя в безделье,

Когда взорвётся весь мир,

Я выйду из подземелья.

Когда ты будешь кричать,

Что света нет и дорог,

Я просто сделаю чай

И посажу цветок.

Сквозь глинистую кору

Цветок прорастёт отважно.

Я, может, потом умру,

Но это уже неважно.

Ты сядешь возле цветка,

Как будто тебе пятнадцать.

Нет, мир нерушим, пока

Ты можешь так любоваться.

Злые люди

Не размышляя о праве и правоте,

Строя добрые лица,

Злые люди ищут добрых людей,

Чтобы нажиться.

Раз пять за ночь просыпаются в темноте

Злые люди, без сердца,

Вечно дрожат и ищут добрых людей,

Чтобы согреться

В их старомодной, вязаной доброте.

И, согревшись впервые,

Злые люди любят добрых людей.

Значит, они незлые.

*

«Что-нибудь доброе мне скажи…»

Он хмуро ответил ей:

«Никто не виновен, а просто жизнь

Часто любви длинней».

«Божии замыслы так темны.

Сам я устал от фарса…

Вы же, женщины, все с Луны,

Жить бы без вас на Марсе!»

Она не простила, не поняла,

И он позабылся ей.

А для него та любовь была

Долгой жизни длинней.

Которой из

Будь простой и прямой.

Верь, прощай и стремись.

Главное – будь собой.

Только которой из?

Я в зеркалах души

Разные вижу лица.

Той ли, что хочет жить?

Той ли, что жить боится?

Взгляд подобран по стилю.

В моде счастливый вид.

Той ли, что всё простила?

Той ли, что вся болит?

Той ли что – тише! тише! —

Всхлипывает в ночи?

Той ли, что всё опишет?

Той ли, что промолчит?

Той ли, что в небо хочет?

Той ли, что смотрит вниз?

Ты меня любишь… очень.

Только какую из?

*

«Успокой меня!» – просишь. Что ты, не успокою.

Я – неугодный оракул в твоём строю.

«Трус, – говорю, – не тот, кто боится боя.

Трус не способен врага пощадить в бою».

Не переносишь мой невозможный нрав ты.

Куришь, похоже, чаще и реже дышишь.

«Трус, – говорю, – не тот, кто боится правды.

Трус – это тот, кто свою только правду слышит».

Носит молчанье, как опухоль, в слабых лёгких.

Терпит безвременье – мол, покой, благодать!

Трус не всегда выбирает дорогу лёгкую.

Трус – это тот, кто боится свою искать.

*

Сколько красивых слов ни готовь,

Голос на «здравствуй» рвётся.

Но если ты отдаёшь любовь,

Не бойся – она вернётся.

Доставят тихо посылку свыше

В цветной обёртке зари.

И если ты хочешь «спасибо» слышать,

Не бойся – благодари.

Кричишь: «Меня держат!» – так отпусти.

Да, это сложней всего.

И чтобы кто-то тебя простил,

Всего лишь прости его.

*

Больно любить, а разлюбить больней.

Пустоты мне полную ночь налей.

Разопьём её вместе, по-разному одиноки.

И осенние листья, живые, как мотыльки,

Не боясь, коснутся моей руки.

Как они, мы, любящие, хрупки —

А разлюбив, жестоки.

Ты спокойно спи теперь, глубоко дыши.

Спит и та, о ком ты вчера не спал.

Та – уже отработанный материал

Сердца. Выехавший из души