Читать книгу Ломбард Проклятых душ. Шрам-жизнь - Мария Кавыева - Страница 11

Дмитрий возвращался из студии домой после записи песни. Мимо пронёсся мотоцикл, но юноша не обратил внимания – он был занят своими мыслями.

– Димка! – раздался знакомый женский голос, и юноша обернулся. – Садись, подвезу.

– Ариш, ты же знаешь, что я не люблю мотоциклы.

К Криленкову подошла девушка-ровесница. Свет фонаря осветил лицо и волосы до плеч – такие причёски приняты в среде байкеров. Черты лица тонкие и мелкие, но это не портило Арину Кучмину – подругу детства Митеньки.

– Димк, ну ты чего упрямишься? – улыбнулась девушка. – Ты же меня давно знаешь!

На лице юноши появилась смущённая улыбка. Криленков мягко напомнил, что боится кататься на мотоциклах. Арина смотрела на друга детства, на его милые, дорогие сердцу черты, освещённые левитирующими фонарями. В душе девушки всё на миг разомлело, а потом Кучмина попросила парня не бояться байка и пообещала ехать медленно. Митраша почувствовал, как пальцы рук, шею и лицо нежно защекотал мелкий дождик. Подруга приблизилась к юноше и мягко взяла у него из рук сумку.

– Ну, хорошо, – сдался Дмитрий, вдохнув вечерний влажный воздух.

Приехали они быстро. Арина остановила мотоцикл, и молодые люди слезли. Девушка с нескрываемым обожанием глядела на юношу.

– Что случилось? – удивлённо улыбнулся друг.

– Чего ты в ней нашёл? – пробормотала Кучмина.

Дима сразу понял, о чём подруга, вернее, о ком. Взглянув на девушку как на ребёнка, Криленков устало ответил:

– Ариша, я-то думал, у тебя эта блажь прошла… Ну, сердцу не прикажешь.

– Значит, у меня такая судьба – вечно сидеть во френдзоне.

– Ну, что ты во мне нашла? Вон Богдан – красавец!

– Богдан-то красавец, но он мне не нравится. Мне нравишься ты!

– А я люблю Стешу.

Егор Петрович услышал звук тормозов и поспешил к окну: так и есть – Дима вернулся с Кучминой. Мужчина пошел встречать своего сына и его подругу.

– Аринка, заходи чайку попить.

– С удовольствием, дядя Егор!

– Ну, проходи, – улыбнулся подруге Дима.

Меж тем Ксения Ивановна просматривала документы. Процент продаж роботов-поваров, которых производила её фирма, снизился. Всё из-за того, что эта проклятая Инга Рюмкина, известная тем, что уже несколько лет не вылезает с телевидения как травница, ведёт пропаганду, будто микроволновое излучение вредит здоровью. Эта Женщина – псевдоучёная, имела большую популярность среди людей среднего класса, для которого выпускалась большая доля продукции компании Гадетской. На Новой Венере, конечно, давно никто не производил роботов-пекарей на базе микроволн, но на Земле ещё не научились другому.

Предпринимательница обвела взглядом кабинет, уставленный дорогой мебелью, и с ужасом представила себе, как всё уйдёт с молотка. Что же делать? А если процент опять начнёт падать? Подруга Авдотья занимается овощами, выращивает их в экороботах на основе банальных теплиц. У неё всегда огромные прибыли. Скупила земли, завезла почву с Новой Венеры, построила теплицы, в том числе левитирующие, и выращивает круглый год свежие овощи, которые магазины скупают только так! «Огурцы от Авдотьи» вообще выиграли в номинации «Лучший продукт года». Всем известно, что баночки детского овощного пюре украшала физиономия великовозрастной дочки генерального директора.

Думая об этом, Ксения сокрушалась в душе, что её микроволновые роботы не может рекламировать её прекрасный сын. Вот бы разлетелись тогда! Такой-то красавец! Но «микроволновка» – это тебе не шампунь для волос! И тут Женщину осенило: «А не пригласить ли Авдотью с семейством на ужин?!»

Илья Валерьянович позвонил в лучший ресторан города, чтобы заказать изысканный ужин на дом, и пригласил клининговую компанию, а потом дизайнеров, чтобы те украсили и без того шикарный богатый дом, обустроенный в стиле ар-деко. Сам Гадетский-старший в жизни и палец о палец не ударил. Он считал своим долгом красиво выглядеть. Белобрысый, синеглазый, с большим носом и большими губами, мужчина верил, что сын пошёл красотой в него. Правда, Ксения придерживалась мнения, что в её дедушку.

Авдотья с радостью приняла приглашение подруги и в назначенный день прибыла со своим большим семейством в гости. С Женщиной были муж Игнатий, две старшие дочки – Белла и Сара, обе с детьми и мужьями; два сына – близнецы Тихон и Варфоломей, тоже с детьми и жёнами, и самая младшенькая – Римма, девушка уже за тридцать, но не имевшая ни мужа, ни детей, ни работы. Эту-то особу и жаждали увидеть Ксения и Илья.

– Ох, красотища-то у тебя какая, Ксюха! – нараспев воскликнула Авдотья, скидывая пальто прямо на пол, так, что служанка едва успела подхватить его.

Женщина вдохнула изысканный аромат, источаемый автоматическим освежителем, и мысленно отметила, что запах скошенной травы всё равно гораздо милее и душевнее.

Игнат с женой согласился, заметив, что да, дом у Гадетских очень красивый, а у них в деревне несколько по-другому. Друзья обнялись, причитая: «Сколько лет, сколько зим». Алла и Альбина знали детей друзей родителей, а Богдан встречался с ними впервые – когда он родился, Авдотья с семейством уехали из города в деревню, чтобы развести хозяйство.

– Смотри, – тихо прошептала Галя, указывая юному дяде на зятьёв и сыновей подруги своей бабки: – Свинобатьки. Наверняка яжотцы. Ты погляди, сколько спиногрызов.

Внуков у Авдотьи и Игнатия было человек пятнадцать. И самой старшей недавно исполнилось только шесть лет.

– Как ты выражаешься?! – тихо возмутился Богдан.

– Римма, это мой сын Богдан! – голос матери и бабки заставили юношу и Галю замолчать, Ксения подвела девушку к сыну. – Богдан, это Римма – дочка тёти Авдотьи!

Юноша, сказав, что ему приятно познакомиться, вежливо улыбнулся. А новая знакомая, почесав затылок с видом «Ну ничего себе!», заворожённо ответила, что тоже рада знакомству.

Римма оказалась здоровой девицей, «кровь с молоком». Кудрявые, коротко стриженные русые волосы, странная фигура: узкие бёдра, широкие плечи, короткие кривоватые ножки, пивное пузо. На фото, которое украшало баночки питания для малышей, Римма запечатлена двадцатилетней. За столом она не сводила глаз с Богдана, а после ужина подошла к юноше и пригласила на прогулку.

– Простите, но… – начал было Гадетский, пытаясь придумать вежливую отговорку, но мать перебила его:

– Ну, конечно! Конечно! Погуляйте, мои дорогие!

– Да-да! – умиляясь, вторила подруге Авдотья и, когда никто не слышал, прошептала мужу на ухо: «Может, поженятся, и она свалит наконец-то с моей шеи!» На что Игнатий возмутился, тоже шёпотом, что, мол, не позволит обижать кровиночку, его любимую младшую доченьку.

Римма и Богдан прогулочным шагом направились к набережной. По озёрной глади плавал маленький узорчатый домик для птиц, на крыше которого сидела большая жирная ворона. Из-за того что лебедя крайне редко можно встретить, земляне пытались окружить романтическим ореолом падальщиков. Римма спросила своего прекрасного спутника, от которого уже начала терять голову, чем тот занимается. Богдан, глядя на новую знакомую прекрасными синими глазами, ответил, что обожает детей, что ему нравится читать романы о любви и рисовать. Что любит цветы, музыку и лошадей. Да много чего! А потом спросил: «А ты?» И дочь Авдотьи с восторгом назвала себя «свободным художником».

– Это как? – не понял Гадетский.

– Ну-у… – протянула девушка и взглянула на юношу: – Это свобода в творчестве! Ну, ещё я участвовала в гонках на тракторах. У меня столько кубков!

– Как интересно! – искренне восхитился Богдаша.

Раздуваясь от гордости, девушка продолжила, сказав, что тоже любит рисовать и ходит в художественную школу. В юности Римма училась на юриста, но бросила – это не её. Работать она не любит, в чём призналась прямо.

– Хочу сейчас податься в режиссуру, – поделилась с Богданом новая знакомая. – Хочу нести правду людям.

– Режиссура – наверное, очень интересно!

– Да! Я пыталась быть актрисой, но это так скручивает крылья. Мне пророчили большое будущее в кино и театре, но… не люблю я, когда мной командуют. Не выношу давления на свою свободолюбивую творческую личность…

Какое-то время шли молча. Многие проходившие мимо Женщины завистливо косились на Римму. Обогнув набережную, молодые люди присели на скамейку. Девушка достала из кармана семечки, предложила их юноше, но тот отказался. Сообщив, что это их, огородные, начала бросать воронам. Вороны не прилетели – наверное, они спали.

– А можно я тебя поцелую уже? – почесав затылок, неожиданно спросила Богдана Римма.

– Что? – изумился юноша.

– В губы, – уточнила спутница.

– Что это за наглость?! Мы и дня не знакомы!

Богдан соскочил со скамейки. Девушка взглянула на красавца снизу вверх: Гадетский был возмущён.

– Прости, но у нас в деревне все хотят со мной целоваться.

– Что-то мне с трудом в это верится. Я пошёл домой!

– Но, Богдан! – девушка кинулась за юношей.

Родители встретили ребят восклицаниями:

– Чего это так рано?!

Богдан молча убежал в свою комнату, внуки Авдотьи кинулись за парнем с воплями: «Мой! Мой! Нет, мой!» – когда молодые люди ушли, дети начали спорить, кому из них Гадетский станет дядей. За ним сорвалась Галя.

А Авдотья строго взглянула на свою дочку и спросила, чего это она сморозила Богдану.

– Целоваться не хочет.

– Ну и правильно! – воскликнула Ксения. – Вы же не на свидании!

– Эх ты, дура набитая! – возмутилась Авдотья и рукава начала засучивать, словно желая одарить дочку затрещиной, но заметила строгий взгляд мужа и медленно опустила руку. – У-у-ух! Сколько раз тебя учить, чтобы думала, прежде чем рот открывать?!