Читать книгу Ломбард Проклятых душ. Шрам-жизнь - Мария Кавыева - Страница 14

Валя вернулась в «хоромы», в которых она жила с Катей. «Хоромы» – это станция заброшенного метро в сгоревшем много лет назад районе города. Вход в шахту завалили строительным мусором и обломками ещё до прихода сюда подруг. Очень многие бомжихи жили по соседству: кто занял помещение магазина, кто – гараж, кто облюбовал руины муниципальных зданий.

Катерина сидела на железном стуле, найденном когда-то в бывшей кабинке кассиров, и недовольно глядела на «дверь», когда явилась «пропащая психопатка».

– Где ты шлялась?! – соскочив и кинувшись к Вале, обрушилась на девушку Екатерина. – С ума сошла?!

– Да, – сладкая улыбка скользнула по круглому лицу, – от любви.

Катя недовольно отошла, давая названной сестре пройти в «дом». Валя бросилась на «кровать», сколоченную из досок от ящиков. Девушка пребывала в таком возбуждении, что ноги её чуть не запутались в цветном коврике для ванны. Подруга лишь покрутила пальцем у виска, наблюдая за влюблённой.

– Влюбилась, да? – спросила Катя, но таким тоном, словно бы говорила: «Эх, ну ты и дура!» Валентина мечтательно кивнула в ответ. – Ведёшь себя, как мужик!

– Катька, просто ты не любила никогда по-настоящему! И своего Араика тоже!

В памяти Екатерины на миг воскрес образ прекрасного мальчика, но она отогнала от себя воспоминания, сразу же воспротивившись – а ей и не надо! Знает Катя этих парней – им всем нужны только деньги! Но подруга, как всегда, была не согласна. Перевернувшись на спину, заложив руки за голову, глядя в высокий бетонный потолок, Валя задумчиво, словно строила планы, напомнила самой себе, что они с Катей поработают несколько дней в баре. Екатерина не понимала, к чему всё это, но уточнила, что их взяли только на три дня. Подруга пропустила это мимо ушей и воодушевлённо заявила:

– А потом я попробую устроиться рабочей в его дом!

– Чего?! – девушка покрутила пальцем у виска. – С ума сошла! Подожди-ка! У него дом? Не квартира? – Валя кивнула, и Катя сразу догадалась: – И ты решила с ним сблизиться?

Валя перевернулась на живот.

– Ничего я не решила, – неожиданно грустно произнесла юная бомжиха. – Он, оказывается, сын известной предпринимательницы Ксении Гадетской.

– Забудь его, Вальк! Забудь! Не будь дурой!

– Не могу! Он мне очень понравился, – девушка сделала ударение на слове «очень». – Невероятно просто! Влюбилась по уши. Ах, если бы у меня были деньги!

– Вот! И ты думаешь, как и я, что парням нужны только деньги!

Валя рассердилась и строго попросила не нести чушь, ведь не это имела в виду. Если бы у неё были деньги, не возникло бы трудностей вертеться в том же обществе, где и Богдан. Тогда девушка могла бы беспрепятственно общаться с этим ангелом. Молодые люди имели бы общих знакомых, а так… Дементьева не думала, что его родители согласятся видеть такую особу, как она, рядом со своим сыном. И знала бы Валя, что как в воду глядела, когда произнесла эти слова.

– У меня даже номера телефона Богдана нет, – продолжала бездомная девушка. – А всё почему? Потому что у меня у самой этого номера нет, а номера нет, потому что телефона нет, потому что нет денег, чтобы его купить и чтобы потом на него всё так же деньги класть. Я – бомж. Откровенно говоря: я – бомж. Питаюсь в муниципальных столовых и моюсь в общественных душах.

– Как и я, – вставила Катя.

– Да, как и ты. И как все бомжихи города. Бомжи мы и будем бомжами. Если не возьмёмся за ум. А как за него взяться, если его нет?! Вот чем мы думали, когда сбежали из приюта?! Так бы хоть школу окончили, и, когда пособия получаем, не плюсиками всем на смех подписывались бы. Даже тётя Поля – знаменитая бомжиха – и та с образованием! Она ведь анекдоты читать умеет. А мы что умеем?

– Мы умеем… Мы умеем… – Катя лихорадочно пыталась найти слова, чтобы утешить подругу. – Мы, то есть ты – умеешь любить!

– Да. И любовь, – Валя села по-турецки и утёрла слезы, устремив взгляд в полуразрушенную стену, завешанную простынёй, словно видела перед собой прекрасные пейзажи Новой Венеры. – И любовь, Катьк, – это всё, что нам нужно! – девушка подалась к названной сестре, выставив руку, как древний проповедник. – Ты тоже должна… нет, обязана! – в кого-нибудь влюбиться. Араик пусть дальше с гопницами общается, ты на него забей и влюбись в другого. Я пойду в вечернюю школу, попробую потом поступить куда-нибудь. Вот скоплю денег на учебники и канцелярские принадлежности – и пойду учиться. И ты тоже. Только сначала тебе надо влюбиться… – голос Вали звучал восторженно, глаза светились, словно у только что прозревшего ребёнка, который родился слепым. И даже слёзы на щеках высохли. – И мы, Катьк, станем ровнями Богдану, и тогда…

– Мне зачем твой Богдан нужен?! – перебила «Катьк». – Эй, спустись на землю! Бомжи мы, как ты изволила заметить, и будем бомжами! И это ты хотела стать предпринимательницей и потому сбежала из приюта. Но ничего у нас не получится, Дементьева Валентина!

Валя возмутилась и припомнила подруге, что это она хотела стать её соучредителем и потому увязалась с ней.

– Не будем ссориться. Прости, что сказала это, – поспешила извиниться Катя. – Никто не виноват. Если бы не пожар в Эльмирграде, то всё было бы хорошо.

– Кто тогда поджёг город – так и не выяснили.

– И не выяснят. Но мэра-то устранили, значит, Петрова и была виновата. Просто нам – обыкновенному люду – ничего не сказали, а дельце замяли.

– Наверняка. Но нам это не поможет. Что было – то было. Надо подумать, как стать людьми из высшего общества Я добьюсь симпатии Богдана, а ты… Тебе тоже не повредит влиться в высшее общество.

– Мне незачем притворяться той, кем я не являюсь! – неожиданно рассердилась почему-то Катя. – А теперь дай мне поспать, – девушка направилась к своей койке. – Я, как вернулась, не смыкала глаз – ждала тебя, гадала, где тебя черти носят, а ты не подумала про меня…

– Ну, прости! Вот полюбишь – поймёшь меня, – Валя тоже легла на свою «кровать» и мечтательно улыбнулась. – Интересно, как там Богдан? Что думает про меня? Если вообще думает…

Но договорить Дементьева не успела: в неё полетела подушка – набитый тряпьём мешок.

– Дай поспать! – крикнула Катька.

– Богдан! – воскликнул Илья.

Мужчина бросился к вошедшему в холл сыну, которого привезла – вы только подумайте! – полиция! Им ещё по телефону сообщили, что юного Гадетского, приняв за бомжа, забрали в обезьянник.

– Ты обалдел совсем, да?! Хочешь отца в гроб загнать?! Я все морги, все больницы обзвонил!

– Не преувеличивай, деда! – вставила Галя.

– А ты не лезь, когда я – взрослый – говорю! Богдан, что ты себе позволяешь?! Сбежал из клуба, бросил сестру, зятя и своих друзей! А потом тебя, как бомжа, забрали в обезьянник! Какой позор! Каково мне, думаешь, видеть, что моего сына привозит полицейская машина?! И это называется – хороший юноша из поряд…

– Ну, пап… – протянул Богдан.

– Что «пап»? – отец тоже перебил его. – Как у тебя совести хватает вообще тут со мной пререкаться?!

Юноша обвёл взглядом красивый холл. Почему-то засмотревшись на огромную шикарную люстру, Богдан обдумывал, как бы улизнуть от рассердившегося отца. Гадетский-младший ответил, что даже не успел ещё начать пререкаться.

– Ты мне не умничай! И вообще, иди переоденься, приведи себя в порядок! – кипятился Илья. – Посмотрите на него: весь мятый, на туфлях трава висит, куревом несёт так, будто сам курил…

Юноша поспешил ответить, что это в обезьяннике гопницы курили. Гадетский-старший поохал и поахал, посетовав, что этим бандиткам ещё и курить там разрешают! И также предостерёг Богдана: «Доиграешься – будешь у них в почёте. Только они на тебя и посмотрят». Парень покраснел и поведал, что и так уже у них в почёте, что эти не совсем приличные дамы пытались с ним познакомиться.

– Нашёл чем хвалиться.

– А я и не хвалюсь.

– Так! Всё! У меня нет ни сил, ни желания с тобой разговаривать! – мужчина глядел в прекрасные синие глаза сына и никак не мог поверить, что их воспитанный, как принц крови, их благородный, мягкий и добрый Богдан выкинул такой номер. – Иди приведи себя в порядок, а потом позвони Римме.

– Не буду я ей звонить! Я лучше с гопницей за ручку пройдусь, чем с ней!

– Ха-ха-ха! – рассмеялась Галя. – Это почти одно и то же!

– Галя! – прикрикнул на девочку дед. – Римма – хорошая девушка!

– Слышала я! Подслушала, как родители ее спорят! Ни дня не работала, сидит на шее у родителей в тридцать с лишним лет! Девчонки из класса, как узнали, даже своих старших братьев стали пугать: мол, любовь зла, полюбишь и козла…

– Вот молодёжь пошла! – Илья обернулся к сыну, но того уже не было: мальчишка сбежал, пока отец слушал высказывания внучки о Римме.