Читать книгу Сверхситуативное мышление. Чуждый опыт - Мария Николаева, Мария Владимировна Николаева, Мария Владимировна Николаева - Страница 6

Далеко не всем людям хочется быть свободными – это совсем не про политику, которая предлагает только обусловленную свободу. Однажды вопрос был поставлен гораздо более ёмко: «Зачем освобождаться от обусловленного человеческого существования? И что значит полное соединение с Единым Богом (интересно, как зовут его йоги). Эквилибристика словами». Надо сказать, вопрос вполне закономерный для россиянина, поскольку в христианском мировоззрении он не ставится в принципе. Здесь исповедуется смирение с человеческой долей, которая есть страдание, а спасение зависит исключительно от Божьей милости, хотя и с учетом праведной жизни, но только после смерти. Вот почему трудно понять, как вообще индийцы издревле задумались о поиске путей к избавлению от страданий при жизни, формируя разные системы йоги как методики освобождения от обусловленного человеческого существования, ведущей к мокше.

Надо отметить, что огульное представление о том, якобы все индийцы занимаются йогой, сильно преувеличено. По прибытии в Индию прежде всего вы увидите не йогов, сидящих в позе лотоса на каждом углу, а толпу людей с бесформенными телами и огромное количество нищих бродяг. Да, йога испокон веку была уделом избранных, да и поныне их приходится поискать в отделенных от мирской суеты ашрамах. Вопрос ставился скорее не «зачем», а «почему» тот или иной человек вдруг осознавал всю тщету мирского бытия и пускался в поиски выхода из казалось бы безвыходной ситуации рождения в этом мире. Как правило, это списывают на накопление благих заслуг и в целом зрелый возраст души, прошедшей через много перевоплощений, накопившей опыта, а потому просто уставшей от бесконечного круговращения в одном и том же состоянии, вот и задумывающейся об избавлении от зависимости.

Слово зависимость совсем не случайно, ведь погружение в иллюзорный мир сродни наркомании, как теперь принято сравнивать с интоксикацией поглощенность компьютерными играми. Обычный человек точно так же погружен с головой в свои повседневные хлопоты, и только в случае какой-то серьезной трагедии (например, смерть близкого человека) вдруг понимает, насколько все «суета сует» и совершенно не важно в сравнении с вечной жизнью души. При хорошо поставленном мышлении и изрядном жизненном опыте человек может не дожидаться, пока на него свалится настоящее бедствие, чтобы задаться вопросом, а зачем мне все это надо? Поиски смысла жизни приводят в итоге к обнаружению субстанциальных категорий бытия, которые неизменны на протяжении мироздания, и человек может опереться на подлинную реальность, прекратив вертеться как белка в колесе, реагируя на каждую мелочь жизни, то есть здесь и сейчас освободиться от обусловленности человеческого существования.

Достаточно очевидно, что часть целого никогда не может стать свободной, поэтому главным принципом освобождения в йоге выступает единение души человека с Единым (слово бог здесь употребимо для культурного перевода). «Ахам Брахмасми», или «Я есмь Бог» – вот вершина адвайта-веданты, в поле которой формировались все даршаны – школы индийской философии, одной из которых издревле была классическая йога. Лишь достижение целостности становится предпосылкой к освобождению, поэтому практика йоги предполагает последовательное избавление от привязанности ко всему, что носит частичный характер. Во избежание недоразумений, подчеркну, что речь об избавлении от отождествления с телом, а не от самого тела, от напрасных переживаний, а не от органов чувств, от ненужных мыслей, а не от разума как такового, который являет собой присутствие божественного или космического разума в человеке.

И, наконец, как йоги зовут своего «бога». Здесь мы возвращаемся к вопросу о разделении таких сфер познания и деятельности, как религия, философия и духовная практика. Классическая йога не является религией, хотя и формировалась в лоне индуизма (а точнее санатана дхармы, или извечного долга, если пользоваться самоназванием основной индийской религии). Вот почему вопрос неправильно поставлен, и мы говорим не о боге как объекте поклонения. Фактически, здесь под термином «бог» закодировано то идеальное состояние окончательного единства, которого должен достичь йог, стремящийся к освобождению. Однако многие садханы (духовные практики) могут выполняться в связи с особыми богами индуистского пантеона. Более того, в йоге принята концепция «ишта девата», или избранного божества, по желанию того или иного йога, концентрация на котором лучше всего помогает сосредоточению, ведущему в практике медитации к поглощенности реальностью.

Я не знаю, увенчаются ли успехом мои попытки краткой популяризации достаточно сложной и тщательно разработанной системы йоги. Читая лекции на курсах подготовки инструкторов по йоге, а ранее публикуя научные труды и объемные книги, я могла себе позволить в полный рост пользоваться санскритской терминологией. Оказывается, даже пара понятий в переводе уже представляются «словесной эквилибристикой» вне необходимого контекста. Вот почему их следует воспринимать далеко не в качестве исчерпывающего объяснения, а как первые наметки для углубленного изучения индийской философии, например, начиная с классического учебника Радхакришнана. Я буду считать свою задачу выполненной, если мне удастся хотя бы побудить людей задуматься о своем обусловленном человеческом существовании, насколько их удовлетворяет такое положение дел до конца своих дней.

Поиски смысла жизни могут привести читателя вовсе не к йоге, а одной из мировых религий, – это выходит за рамки данного вопроса.

Духовная свобода не означает революционной деятельности, а достижима только при соблюдении законов страны пребывания.