Читать книгу Шах и мат - Марк Максим - Страница 9

Инженер Хэллтон сидел за рабочим столом в синей просторной блузе и обсуждал детали небольшого усовершенствования в своем карбюраторе для автомобильных моторов. Изредка он слегка насвистывал, тщательно исправляя карандашом детали чертежа.

Когда вошел коренастый Кэлли, Хэллтон молча поднял на него глаза. Кэлли так же молча протянул газету. Синие, стальные глаза Хэллтона скользнули по первой странице, не вчитываясь, пробежали обычные сенсации желтой газеты и остановились на огромных буквах:

«Сто тысяч долларов за украденный документ. Хорлэй»

Хэллтон медленно кивнул головой: он был немногоречив. Кэлли сказал:

– Ничего, еще немного выжмет из нас соку, оправдает расходы.

Инженер снова кивнул головой. В этот момент часы, висевшие на стене, прозвонили половину одиннадцатого, и одновременно раздался громкий стук в дверь. Кэлли приоткрыл ее, и рука, покрытая чернильными пятнами, просунув в отверстие небольшой пакет, быстро произнесла:

– От друга.

И скрылась так же быстро, как и появилась. На улице раздался шум мотоциклетного мотора. Хэллтон поглядел с удивлением на Кэлли. Кэлли пожал плечами и разорвал тонкую бечевку, которой пакет бы тщательно перевязан. Он удивленно произнес:

– Фотографическая пластинка и снимок, шесть на девять.

Оба наклонились над снимком. Он изображал шесть джентльменов, близко склонившихся друг к другу и, очевидно, ведущих крайне интимную беседу.

Кэлли, всмотревшись, сказал быстро:

– Хэллтон, да ведь один из них Хорлэй. Вот он.

Он показал пальцем загрубевшей в пятнадцатилетней работе на заводе руки. Хэллтон качну головой.

– Я начинаю понимать, – сказал он медленно.

Он вышел и вернулся с небольшим фонографом в руках.

– Попробуем, – сказал он, беря в руки пластинку.

Кэлли молча следил за ним.

Пластинка была вставлена в аппарат. После характерного шипения, во время которого инженер Хэллтон пробормотал:

– Надо бы на свободе заняться усовершенствованием фонографа.

Шипение прекратилось, и фонограф явственно произнес:

– Что предпринято?

Голос Хорлэя (при этом Хеллтон и Кэлли посмотрели друг на друга) ответил:

– Собака ошиблась. Лучшие сыщики брошены в работу…

Опять шипение фонографа. Затем прежний голос:

– Сегодня ночью в Сити-Сквере. Вы знаете?

И снова фонограф зашипел. Кэлли сказал с нетерпением:

– Проклятая машина!

– Подождите, – сказал Хэллтон. – Мы поставим усилитель.

Он повозился несколько минут с фонографом и опять поставил пластинку. Снова фонограф произнес, на этот раз очень громко:

– Сегодня ночью в Сити-Сквере.

И затем из фонографа стал вырываться тихий, но явственный шепот, усилитель делал свое дело:

– Необходимо все-таки на кого-нибудь пока свалить вину, чтобы удовлетворить любопытство и не привлекать внимания к делу.

Другой голос:

– Только таким образом мы сможем заняться делом на свободе.

– Нам никто не будет мешать!

Голос Хорлэя:

– Я совершенно согласен с этим.

Молчание. Хрипение фонографа. Кэлли сказал:

– Это все?

Хэллтон схватил его за руку:

– Подождите. Молчите…

Фонограф снова заговорил:

– Но кого же именно?

Голос Хорлэя:

– Я думаю, найдется… На нашем автомобильном заводе № 14 есть люди, от которых я хотел бы избавиться…

Фонограф повторил двумя голосами:

– Кто именно?

Хрипение фонографа и затем:

– Инженер Хэллтон, я подозреваю его во многом, рабочий Кэлли, он дружен с Хэллтоном и еще кое-кто…

Хэллтон и Кэлли вздрогнули. Машина продолжила с хрипом:

– Так действуйте.

Голос Хэллтона:

– Завтра вечером, перед окончанием работ.

Затем фонограф снова захрипел. Хэллтон механически остановил его и сказал Кэлли:

– Теперь понимаешь?

Кэлли разразился проклятием:

– Они хотят выехать на нас!

Хэллтон кивнул головой:

– Да. Но кто?

Помолчав, он сказал:

– Они хотят убить двух зайцев: заткнуть рот газетам и расправиться с нами. Наше дело плохо. Кэлли, эти молодчики не задумаются посадить нас на электрический стул, если это им нужно.

Кэлли тихо свистнул. Хэллтон нагнулся над пластинкой.

– Но кто мог нас предупредить?

Внезапно он вздрогнул и приподнял пластинку. На оборотной стороне была приклеена маленькая бумажка.

Наклонившись, Хэллтон прочел:

– «Только не на пассажирском пароходе. Друг».

Он выпрямился и сказал:

– Кто бы он ни был – дело ясно. Нам надо убираться, Кэлли, чтобы не доставить этим молодчикам приятного удовольствия созерцать нас на комфортабельном электрическом стуле.

Кэлли сжал кулаки.

– Если бы мне попался этот Хорлэй…

– Для этого придет время, – прервал его Хэллтон. – Медлить нечего…

Он оглянулся.

– Надо только взять свои бумаги и чертежи… Кэлли, мы должны…

Он задумался. Через минуту, ударив кулаком по стулу, сказал:

– Едем.

– Куда? – спросил Кэлли.

Хэллтон пожал плечами.

– Куда-нибудь, только не оставаться здесь. В записке ясно сказано: «Только не на пассажирском»… Но кроме пассажирских существует еще много других судов: каботажных, грузовых, наконец, частных яхт.

Кэлли кивнул головой. Затем спросил коротко:

– Сейчас?

– Да.

Через две минуты две фигуры скользнули из темных ворот и исчезли за поворотом. А через четверть часа у ворот остановились несколько других фигур. Одна произнесла тихо:

– На шестом…

– Тише. Я пойду впереди, вы позади.

У дверей комнат Хэллтона фигуры остановились, произвели несколько манипуляций над входной дверью, и она распахнулась. Освещая путь карманными фонарями, фигуры ринулись в комнаты.

Электрический выключатель сухо щелкнул. Комната залилась светом. Она была совершенно пуста. На полу и на столе валялись груды бумаг.

– Проклятие, – сказал один из пришедших. – Они бежали. Что скажет Хорлэй?

Наступило молчание. Затем один из них сказал:

– Надо допросить квартирную хозяйку.

Миссис Вилькинс, кроткая старушка, вдова надсмотрщика работ была перепугана насмерть. Глядя выцветшими, когда-то голубыми глазами, она шептала прерывисто:

– Мистер Хэллтон был час назад дома. Я не знаю, может быть, он пошел прогуляться?

Раздался смех, от которого у миссис Вилькинс холодок прошел по спине.

– Имеет он время гулять… Кто у него бывал?

Миссис Вилькинс этого не знала. Мистер Хэллтон был такой хороший квартирант, ни разу не было с ним споров. И квартирную плату он тоже вносит аккуратно.

– Придержите язык, вы, старая болтунья, – грубо сказал один из посетителей.

Он добавил, потрясая перед носом миссис Вилькинс револьвером:

– И, если вы будете болтать о нашем визите, понимаете? Молчать, как удавленная…

Миссис Вилькинс тряслась, как древесный лист в Центральном парке осенним вечером. Она тряслась и в то время, когда пришедшие производили тщательный обыск, и в тот момент, когда они перед уходом снова пригрозили ей револьвером и еще час или два после их ухода. Миссис Вилькинс в бессилии опустилась на старое изодранное кресло в комнате своего квартиранта, и внучка отпаивала ее валериановыми каплями. Отдышавшись, миссис Вилькинс сказала:

– И все-таки он хороший человек. Я не знаю, что он сделал и чего они от него хотят, эти люди с револьверами, совершенно не умеющие обращаться со старыми миссис. Но он хороший человек. Мэри, слышишь?

– Слышу, бабушка, – сказала Мэри.

Она тоже была испугана.

– И кроме того, нам надо искать нового квартиранта. Мистер Хэллтон уже не вернется. Слышишь, Мэри?

– Слышу, бабушка, – снова сказала Мэри.

Что касается до испугавших миссис Вилькинс людей, то они, выйдя из дома, разразились такими проклятиями, что даже в горле у одного из них пересохло.

– Надо сообщить Х 2, – сказал наконец один из них.

Он вынул из кармана моток проволоки, подбросил его вверх к линии телефонной сети, включил в течение полминуты, взял в руку небольшую трубку и сказал:

– Дайте 24–567–74–в.

Мисс телефонной станции соединила. И грубый голос, охрипший от ругательств, сказал мистеру Вуду, секретарю, подоспевшему к телефону в дворце Хорлэй:

– Хорлэй здесь?

– Да.

– Позовите его.

– Кто спрашивает?

– Н. Р.13.

– Сейчас.

– Алло. Слушаю.

– Хорлэй?

– Да.

– Птички улетели.

Хорлэй издал подавленное восклицание. Затем спросил:

– Когда?

Еще одно подавленное восклицание. Затем:

– Примите меры! Немедленно сообщите полиции. Разошлите агентов в порт, на все вокзалы. Сейчас же, понимаете?

– Да.

Хорлэй с досадой бросил трубку.

Говорившие сняли проволоку, спрятали трубку и пошли за угол, где из ждал автомобиль. Один сказал, садясь рядом с шофером:

– Гони к начальнику. Дик. Птички улетели.

Дик выругался и дернул ручку. Автомобиль ринулся и помчался по улице…

Когда он скрылся в отдалении, из углубления в воротах медленно вышел Хэллтон, за ним Кэлли, стряхивая с рабочих штанов пыль. Они с минуту постояли. Хэллтон спросил:

– Ты все слышал?

– Да.

Еще мгновение молчания. Затем они медленно пошли вперед и исчезли в темноте переулка.