Читать книгу Парк юрского периода - Майкл Крайтон - Страница 9

Доктор Ричард Стоун, заведующий Лабораторией тропических болезней при медицинском центре Колумбийского университета, часто говаривал, что от былого величия лаборатории сейчас осталось одно название. В начале двадцатого столетия лаборатория занимала весь четвертый этаж корпуса биомедицинских исследований, и целые полчища биологов и лаборантов трудились в ней, пытаясь отыскать причины и источники желтой лихорадки, малярии и холеры. Но успехи медицины – и, в частности, исследовательских лабораторий в Найроби и Сан-Паоло – лишили Колумбийскую лабораторию тропических болезней того важного места, которое она прежде занимала. Сейчас лаборатория стала гораздо меньше, в ней работало всего двое лаборантов, и занимались они в основном выявлением тропических заболеваний у ньюйоркцев, которые где-нибудь путешествовали. Уютную праздную повседневность лаборатории неожиданно нарушила посылка, которая пришла по почте сегодня утром.

– Боже мой, какая прелесть, – сказала сотрудница Лаборатории тропических болезней, прочитав сопроводительную записку на контейнере. – «Частично изжеванный фрагмент не идентифицированной ящерицы из Коста-Рики». – Лаборантка сморщила носик: – Это по вашей части, доктор Стоун.

Ричард Стоун подошел посмотреть, что это им прислали.

– Это материал из лаборатории Эда Симпсона?

– Да. Не понимаю только, почему они прислали эту ящерицу нам?

– Звонила его секретарша. Сказала, что Симпсон сейчас в Борнео, на полевых исследованиях, и пробудет там все лето, – пояснил Стоун. – А поскольку ящерица как-то связана с вопросом о контагиозных заболеваниях, нашу лабораторию попросили это проверить. Ну-ка, посмотрим, что тут у нас…

Белый пластиковый цилиндр походил на двухлитровый бидончик для молока, с запирающимися на замок металлическими задвижками и завинчивающейся крышкой. На цилиндре была этикетка «Контейнер для международной транспортировки биологических образцов» и наклейки с предупреждающими надписями на четырех языках. Надписи предназначались для подозрительных таможенников – открывать контейнер строго запрещалось.

Очевидно, таможенники вняли предупреждениям – когда Ричард Стоун перенес контейнер на лабораторный стол для исследований и внимательно рассмотрел его при ярком свете, он увидел, что все пломбы целы. Стоун включил вытяжной шкаф, надел пластиковые перчатки и маску. Как бы то ни было, в лабораторию совсем недавно поступали образцы, зараженные возбудителями венесуэльской лошадиной лихорадки, японского В-энцефалита, кьязанурским лесным вирусом, вирусами Лангата и Марахо. Приняв все меры предосторожности, Стоун отвинтил крышку.

Зашипел выходящий газ, над контейнером взвилось облачко белого пара. Стенки цилиндра резко охладились, покрылись изморозью. Внутри контейнера лежал пластиковый пакет размером с сандвич, с замком-«молнией». Через прозрачные стенки пакета виднелось что-то зеленое. Стоун расстелил на столе хирургическую ткань и вытряхнул на нее содержимое пакета. Кусок замороженной плоти с гулким стуком упал на металлический стол.

– Хм-м… Выглядит вполне съедобно, – заметила лаборантка.

– Согласен, – сказал Стоун. – И чего они от нас хотят?

Лаборантка просмотрела сопроводительные документы.

– Ящерица укусила ребенка, из местных жителей. Их интересует, что это за ящерица и не переносит ли она при укусе какие-нибудь болезни. – Потом лаборантка достала детский рисунок, на котором была изображена ящерица, с подписью «Тина» в верхней части листа. – Кто-то из детей нарисовал ее.

Стоун мельком взглянул на рисунок.

– Опознать ящерицу мы, ясное дело, не сможем, – сказал он. – Зато проверить, какие болезни она переносит, довольно просто – если удастся выскрести из этого куска мяса хоть немного крови. Как они назвали эту ящерицу?

– «Basiliscus amoratus трехпалый, с генетической аномалией», – прочитала лаборантка.

– Хорошо. Тогда начнем. Пока эта штука разморозится, сфотографируйте ее и сделайте рентгеновские снимки – для протокола. А когда достанем кровь, проводите пробы на антитела, пока не получите какой-нибудь результат. Если что-нибудь будет неясно – обращайтесь ко мне.

Марти Гутиерес прочитал факс из Лаборатории тропических болезней Колумбийского медицинского центра. Послание было коротким:

«ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ: Basiliscus amoratus с генетической аномалией (передано из лаборатории доктора Симпсона).

МАТЕРИАЛ ИССЛЕДОВАНИЯ: задний сегмент частично съеденного животного.

ПРОВЕДЕННЫЕ ПРОЦЕДУРЫ: рентгенография, микроскопия, иммунологические реакции на вирусные, паразитарные и бактериальные антигены.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ: гистологических и иммунологических признаков каких-либо опасных для человека инфекционных заболеваний в исследованном образце не выявлено.

Подпись: заведующий Лабораторией тропических болезней

Ричард А. Стоун, доктор медицины».

Гутиерес сделал из этого послания два важных вывода. Во-первых, специалисты из Колумбийского университета подтвердили его идентификацию неизвестного животного как василисковой ящерицы. Во-вторых, поскольку эта ящерица не переносит никаких опасных инфекций, то участившиеся в последнее время случаи нападения ящериц на людей не нанесут серьезного урона здоровью населения Коста-Рики. Кроме того, он получил косвенное подтверждение своим предположениям относительно того, что ящерицы этого вида вынуждены переселяться из лесной зоны в другие места обитания и впервые столкнулись с человеком. Теперь Гутиерес был уверен, что вскоре, может быть через несколько недель, ящерицы привыкнут к новым условиям существования и случаи их нападения на людей постепенно прекратятся.

Мощные струи тропического ливня молотили по рифленой крыше больницы в Бахья-Анаско. Приближалась полночь, электрические провода сорвало бурей, и света не было. Повитуха Элена Моралес при свете фонарика ухаживала за молодой матерью, как вдруг из соседней комнаты послышались странные звуки – какой-то писк и чириканье. Элена решила, что в дом пробралась крыса, и, быстренько положив на лоб спящей женщины прохладный компресс, пошла в соседнюю комнату взглянуть, как там новорожденный младенчик. Когда Элена подошла к двери, она снова услышала чириканье и немного успокоилась. Наверное, это какая-нибудь птица искала, где бы спрятаться от дождя, и залетела в окно. Костариканцы считают, что если в дом с новорожденным залетает птица, это приносит удачу.

Элена открыла дверь. Младенчик лежал в плетеной колыбели, завернутый в легкое одеяльце так, что виднелось только его личико. Вокруг колыбели сидели, сгорбившись, как страшные горгульи, три темно-зеленых ящерицы. Когда Элена вошла в комнату, ящерицы не испугались и не убежали, а только повернули головы и с любопытством уставились на нее. В свете фонарика Элена увидела, что морды ящериц перепачканы свежей кровью. Одна из ящериц тихонько чирикнула, подалась вперед и, резко дернув головой, оторвала от младенчика очередной кусок плоти.

Элена закричала и бросилась вперед. Ящерицы мгновенно выпрыгнули через окно и растаяли в темноте ночи. Еще не добежав до колыбельки, Элена Моралес уже знала, что младенец наверняка мертв, – она увидела, что эти ящерицы сотворили с лицом ребеночка. А ящерицы, пронзительно пища и чирикая, скрылись в дождливой ночи, оставив за собой только окровавленные отпечатки трехпалых лап – такие же, какие оставляют птицы.