Читать книгу Артур и Шерлок. Конан Дойл и создание Холмса - Майкл Симс - Страница 5

Часть I
Доктор Белл и мистер Дойл
Глава 3
Артистичность, которая в крови

Оглавление

Артистичность, когда она в крови, закономерно принимает самые удивительные формы.

(Шерлок Холмс, произведение Артура Конан Дойла «Случай с переводчиком»; пер. М. Вольпина)

Ранние годы Артура Конан Дойла прошли в одном из узких тупиков Эдинбурга. Писатель сохранил о своем детстве самые яркие воспоминания. Он вырос в бедной семье, и, как и остальной шпане из соседних улочек и переулков, ему пришлось научиться драться. Между мальчиками, жившими на противоположных сторонах улицы, постоянно тлела вражда. Заняв главенствующее положение среди ребят из бедняцких квартир, Артур, как их временный король, в один прекрасный день решил бросить вызов мальчишке из богатой виллы неподалеку. Они сошлись в поединке прямо в саду виллы. Противники были равны друг другу по силам, и ни один не желал сдаваться, пока оба не были избиты и исцарапаны в кровь.

«Ох, Артур, – воскликнула мать, увидев его, – какой у тебя ужасный синяк под глазом!»

«А ты вон лучше посмотри, какой у Эдди Таллоха сейчас фингал!» – ответил ей сын, ничуть не смутившись1.

В другой раз парнишка-рассыльный сапожника с зеленым суконным мешком в руках случайно забрел на улицу Артура и его друзей. Артур затеял с ним драку, и мальчик в ответ так треснул его по голове этим мешком, набитым башмаками, что Артур едва пришел в себя.

На улице Артур не боялся ввязаться в драку, но дома ему были нужны лишь тихий уголок и книга. Он родился в творческой семье. Сколько он себя помнил, литература всегда неудержимо влекла его, и с самого раннего детства жизнь дарила ему встречи с писателями. По линии отца, который сам был художником и иллюстратором, в семье было много других весьма талантливых людей, получивших признание и популярность. Благодаря им Артур и другие дети в семье познакомились со знаменитыми писателями и художниками, некоторые из них даже бывали в гостях у Дойлов в Эдинбурге. К сожалению, семейство эдинбургских Дойлов, в отличие от других родственников, не могло похвастаться благополучием и достатком. Так что Артуру порой приходилось испытывать острое чувство стыда за скромную квартиру своих родителей, когда состоятельные родственники и знакомые приезжали к ним2. Одним из таких посетителей был высокий, улыбчивый, рано поседевший человек лет пятидесяти, который часто усаживал Артура, в то время малыша лет четырех, себе на колени. Мальчику он казался глубоким стариком. Позже, уже повзрослев, Артур с гордостью вспоминал, как, бывало, сам Уильям Мейкпис Теккерей, знаменитый автор романов «Пенденнис» и «Ярмарка тщеславия», держал его на коленях3.

Отец Артура, Чарльз Олтемонт Дойл, был братом Ричарда «Дики» Дойла, родившегося в Англии известного иллюстратора журнала «Панч». Именно Дики Дойл придумал и нарисовал Панча и Джуди, знаменитых персонажей этого сатирического журнала. Чарльз и Дики были сыновьями ирландского художника, карикатуриста и литографа Джона Дойла. Некоторое время политические карикатуры Джона Дойла печатались под псевдонимом «H. B.»[6]. Его карикатуры отличали сдержанность и отсутствие острой гротескности, свойственной работам его предшественников, таких как Томас Роулендсон, например.

Чарльз Дойл тоже был талантливым художником, но он не достиг таких высот, как его родичи. Этот элегантный, остроумный, несомненно, творческий бородач отличался сугубой непрактичностью и полным отсутствием дисциплины. Вдобавок ко множеству личных комплексов и проблем он слишком пристрастился к выпивке4. Долгие годы Чарльз Дойл работал рисовальщиком, помощником известного архитектора Роберта Мэтисона. Заняв пост управляющего общественными работами в Шотландии, Роберт Мэтисон прославился своими общественными зданиями эпохи итальянского Возрождения, в частности, новым Регистрационным домом в Новом городе, который он спроектировал, чтобы дополнить первоначальный Регистрационный дом, созданный Робертом Адамом в XVIII веке.

Самым важным вкладом Чарльза Дойла в работу архитектурного бюро Роберта Мэтисона стало участие в разработке проекта фонтана для дворца Холируд. Это был заказ молодой королевы Виктории, желавшей, чтобы в Холируде со стороны фасада был такой же фонтан, как тот, что был сооружен при Джеймсе V в начале XVI века во дворце Линлитгоу в Западном Лотиане. Фонтан в Холируде поднялся на высоту около шести метров. Он украшен статуями (в их числе вставший на дыбы единорог и флейтист в круглой шляпе[7]), под ними кругом расположены традиционные львиные головы, из пастей которых стекает вода. На авторской копии этого творения, которое, как считал Роберт Мэтисон, «скорее следует называть произведением искусства, а не обычным строительно-архитектурным проектом»5, подпись Чарльза Дойла стояла рядом с подписью самого Мэтисона. Это было крайне нехарактерное для главы архитектурного бюро признание заслуг помощника, поскольку, как правило, Роберт Мэтисон присваивал себе все лавры за выполненный проект. Кроме того, Чарльз Дойл участвовал в разработке проекта реконструкции кафедрального собора в Глазго. Он создал эскиз одного из высоких окон собора6, по которому впоследствии и была выполнена реконструкция таких окон, но имя его в списке участвовавших в проекте художников уже не значилось.

За многие годы работы художником Чарльз Дойл проиллюстрировал множество книг. В 1877 году он все еще был способен создать шестьдесят причудивых, изящных иллюстраций к «Нашей поездке в Бландерланд»7 Джона Хея Атола Макдональда, главного юрисконсульта Шотландии, который печатался под псевдонимом Жан Жамбо, шутливо обыграв на французский лад свое первое имя и другие инициалы. В свободные часы Макдональд увлекался написанием полной шуток и каламбуров книги для детей. Автор находился под таким большим впечатлением от книг Льюиса Кэрролла об Алисе, что уже в первом же абзаце своей книги цитировал Кэрролла.

Однако профессиональная деятельность Чарльза Дойла, и в лучшие годы не слишком успешная, уже давно находилась в состоянии упадка. Его ранние работы, иллюстрации для различных лондонских издательств, были почти неизвестны в Шотландии. Чарльз настолько опустился, что стал обменивать на спиртное свои редкие теперь акварельные картины и графические зарисовки вместо того, чтобы продавать их8. В результате в одном из пабов Эдинбурга скопилась целая коллекция работ Чарльза Дойла. К тому времени как Артуру сравнялось три, его отец часто бывал настолько пьян, что порой не мог ни вспомнить собственного имени, ни встать с полу, перемещаясь ползком9. Его даже как-то раз застали за тем, что он выпил полироль для мебели.

Чарльз Дойл мог утащить из дома что угодно, чтобы обменять на выпивку. Не раз бывало, что его бедной жене приходилось отбиваться от гневных требований торговцев, представлявших ей счета за товары, которые она никогда в глаза не видела. Оказывается, Чарльз покупал их в кредит и перепродавал, чтобы выручить немного наличных. Временами Чарльз даже доходил до того, что обворовывал своих детей, таская у них мелочь из копилок. Говорили, что Чарльз нередко был готов рисковать своей жизнью и достоинством и сбегал во время запоев из-под замка, связывая веревку из своего постельного и нижнего белья и спускаясь по этой веревке из окна.

Несмотря на все тяготы и разочарования, Мэри Дойл, видимо, оставалась верна своему мужу и продолжала с теплотой относиться к Чарльзу. «Тот, кто его знал, не мог не любить его», – позже говорила она10. Артур же, скорей всего, крепко хранил в тайне все, что касалось отца, и ни с кем это не обсуждал, лишь порой намеками упоминал в письмах к матери.

Четверть века Чарльз Дойл трудился в Управлении общественных работ на той же должности, которую он занимал там с девятнадцати лет. Ни разу его годовая зарплата и гонорары за художественные работы не превысили сумму в 300 фунтов11, а этого было слишком мало, чтобы содержать дом, кормить и воспитывать большую семью. Еще в начале 1860‑х годов, едва достигнув возраста тридцати лет, Чарльз Дойл уже так сильно пил и так часто отсутствовал на рабочем месте, что в Управлении общественных работ ему наполовину срезали зарплату12. Лишь благодаря личному обаянию и большому таланту Чарльза Дойла руководители Роберт Мэтисон и Эндрю Керр терпели его выходки13. Однако в июне 1876 года, за несколько месяцев до возвращения Артура Конан Дойла в Эдинбург, во время реорганизации Управления общественных работ Чарльза Дойла уволили. Ему тогда исполнилось всего сорок четыре года. В докладной записке при назначении пенсии было великодушно упомянуто, что Чарльз Дойл «добросовестно и усердно исполнял свои обязанности»14, поэтому ему назначили ежегодную пенсию в размере 150 фунтов.

Возможно, Мэри Дойл утаивала многое от сына, или же сам Артур Конан Дойл упорно отказывался признавать существующие проблемы, но, узнав из письма матери о выходе отца на пенсию, он как ни в чем не бывало спросил, что, собственно, случилось, здоров ли отец, или его уволили по какой-то другой причине15.

Так и получилось, что основная ответственность за благополучие детей теперь лежала на энергичной и находчивой сероглазой матери Артура Конан Дойла, которую он обожал и идеализировал. Именно она помогла ему сохранить присутствие духа и привила любовь к учебе. Она рассказывала Артуру о Флобере и Теофиле Готье, про братьев Гонкур. Над Мэри Дойл в семье нежно подшучивали за ее привычку непрерывно читать, даже занимаясь домашними делами. Артуру была хорошо знакома такая картина: мать стоит у плиты, помешивая овсянку специальной лопаткой особой формы, чтобы в каше не образовывались комки, а в другой держит «Ревю де Дё Монд»[8], поднеся журнал поближе к своим близоруким глазам16. Именно этот журнал со знакомой коричневато-желтой обложкой познакомил Артура с миром Средневековья (большей частью вымышленным), исполненным рыцарства и безрассудной отваги, которые так захватили его воображение.

Увлеченность матери литературой передалась и сыну17. Артур быстро научился складывать слова, читая матери вслух, пока она вязала. Самоучителем французского для него стали… подписи к иллюстрациям в томике Жюля Верна, которые мальчик старательно выписывал и заучивал, а потом произносил вслух. Первым романом Верна был «Пять недель на воздушном шаре», сначала, как обычно в то время, публиковавшйся отдельными главами в журнале. В 1863 году, когда Артуру было четыре года, роман вышел отдельной книгой. Пока Артур был еще маленьким, вышли многие популярные произведения Жюля Верна, в том числе «Приключения капитана Гаттераса», «Путешествие к центру Земли», а также «С Земли на Луну». Благодаря этим книгам в душе Конан Дойла проснулась любовь к приключениям; кроме того, они помогли ему научиться бегло говорить по-французски18.

Мэри Дойл относилась с большим почтением к американскому врачу и эссеисту Оливеру Уэнделлу Холмсу, автору нескольких популярных книг, в том числе «Автократ застолья», опубликованной за год до рождения Артура. Остроумные, ярко написанные рассказы Оливера Холмса о достижениях современной медицины во многом способствовали формированию мировоззрения Конан Дойла. Фамилию «Холмс» в семье Дойлов произносили с неизменным уважением.

На попечении Мэри Дойл был целый выводок детей. В возрасте семнадцати лет Артур вернулся в Эдинбург из школы-интерната. К этому времени его двадцатилетняя старшая сестра, Энн Мэри Фрэнсис Конан, которую дома прозвали сначала Тотти, а потом стали звать Аннет, уже работала гувернанткой в Португалии. Она отправляла домой каждый пенни, который удавалось сэкономить. Сестрам Констанс Амелии Монике (Конни) и Кэролайн Мэри Бартон (Лотти) было, соответственно, двенадцать и десять. Единственному брату Артура, Джону Френсису Иннесу Хэю, которого дома прозвали Дафф, было три с половиной года. Джейн Аделаиде Роуз (Иде) исполнился год, а пока Артур учился на первом курсе медицинского факультета, в семье Дойлов родилась еще одна девочка, Брайан Мэри Джулия Джозефина, которую вскоре прозвали Додо.

Семейство Дойлов жило в постоянной нужде, особенно туго стало с деньгами после увольнения Чарльза Дойла из Управления общественных работ. В конце концов, все это вынудило Мэри Дойл открыть домашний пансион. Возможно, такой поворот событий казался родителям Артура своеобразным завершением некоего цикла жизни. Дело в том, что во время первого приезда Чарльза Дойла в Эдинбург в 1850 году он поселился в пансионе у вдовы, чья дочь, симпатичная Мэри, вскоре привлекла его внимание. Однако Конан Дойл стыдился сложившейся ситуации, считал ее позором для семьи и, как старший сын, чувствовал свою ответственность за брата и сестер19. Кроме того, он осознавал подспудные ожидания родителей, что станет спасителем для семьи.

6

Буквы «Н» и «B» были созданы из двух букв «J» и двух «D» – инициалов Джона Дойла. При этом тайна псевдонима «H. B.» сохранялась до 1843 года, пока Дойл не раскрыл ее в 18‑страничном письме премьер-министру Роберту Пилю. – Прим. пер.

7

Вставший на дыбы единорог – геральдический символ Шотландии (в т. ч. и царствующего дома), флейтист – аллегория на увлечение аристократии музыкой. Единорог и флейтист – не единственные статуи, украшающие эту достопримечательность; трудно сказать, почему автор остановил свое внимание именно на них. – Прим. ред.

8

«Ревю де Дё Монд» – литературно-художественный, но затем философско-политический журнал, название в переводе означает «Обозрение Старого и Нового Света». – Прим. пер.

Артур и Шерлок. Конан Дойл и создание Холмса

Подняться наверх