Читать книгу Артур и Шерлок. Конан Дойл и создание Холмса - Майкл Симс - Страница 6

Часть I
Доктор Белл и мистер Дойл
Глава 4
Семь трудных шагов

Оглавление

Стонихёрст, огромный средневековый жилой дом… Так и видится мне, как год за годом я поднимаюсь по семи крутым ступеням – это трудный путь, и, проходя их, я как будто прохожу через столько же этапов своего детства1.

(Артур Конан Дойл. «Воспоминания и приключения»)

Учиться на медицинском факультете Эдинбургского университета у профессора Джо Белла было непросто, но Артуру Конан Дойлу там было намного лучше, чем когда-то в далеком детстве в эдинбургской школе под названием Ньюингтонская академия. С этой школой были связаны последние детские воспоминания Артура, относящиеся к жизни в Эдинбурге, поскольку следующие восемь лет он провел в школе-интернате. До Ньюингтонской академии Артуру от дома идти было недалеко, всего пару кварталов до Солсбери-плейс. А там, в этой первой на его памяти школе, учеников ждал директор, Патрик Уилсон – одноглазый человек с изрытым оспой лицом, то и дело с садистским удовольствием пускавший в ход многохвостую кожаную плетку2.

В школе в Ходдер-плейс в Ланкашире на севере Англии, которой руководил более мягкий нравом отец Фрэнсис Кэссиди, жить было ненамного лучше3. Кроме отца Кэссиди там были и другие учителя, и они добротой к своим воспитанникам не отличались. Но Ходдер-плейс, где Артур провел почти безотлучно два долгих года (их отпускали домой всего на шесть недель летом), был подготовительной школой для расположенного поблизости Стонихёрста. В этой знаменитой иезуитской школе учителя наказывали учащихся за малейшие нарушения – безжалостно били их по рукам каучуковыми ремнями шириной с подошву. После таких наказаний Артур не мог порой своей избитой, пульсирующей от боли рукой повернуть дверную ручку и выйти из комнаты. А на следующее утро он с трудом удерживал в горсти свою порцию черствого хлеба и чашку разбавленного молока в облицованной мрамором, утонченно элегантной столовой, резко диссонировавшей своим убранством с убогостью пищи.

Гордый и непокорный Артур был готов с уважением и симпатией относиться к окружающим, но покориться унижающим его и издевающимся над ним «педагогам» он отказывался4. Стоически, не морщась, переносил он телесные наказания, находя между тем все новые поводы для проказ, чтобы показать, что дух его не сломлен. Постепенно Артуру стало понятно, что ему достается чаще, чем многим его одноклассникам. Однако он, видимо, расценил это как подтверждение своей несгибаемости. Артур чувствовал настоятельную потребность снова и снова доказывать другим и самому себе свою независимость.

Одноклассники вскоре также узнали, что Артур – прирожденный рассказчик. Он мог украсить своими яркими историями о героических подвигах те дни, когда занятия длились только до обеда – обычно так было по средам и субботам5. Восхищенные ученики устраивались за партами или на корточках на полу и, положив подбородок на ладонь, зачарованно слушали и неотрывно смотрели на восседавшего на столе Артура. Иногда рассказчик требовал угостить его пирогом, прежде чем приступить к повествованию, или прервать его, чтобы подкрепиться яблоком. Слушатели относились к этому терпеливо и неизменно награждали Артура аплодисментами6. Постепенно в нем росло стремление к более широкому и устойчивому признанию.

За время учебы в Стонихёрсте Артур Конан Дойл крепко сдружился только с одним учеником, Джимми Райаном, но в целом он неплохо ладил и с остальными одноклассниками. Среди них был и Патрик Шерлок7, дальний родственник ирландской тетушки Артура, Джейн Дойл8. Вероятно, Патрик напоминал Артуру об Уильяме Шерлоке, неоднозначном религиозном деятеле, ставшем предстоятелем собора Святого Павла в Лондоне в конце XVII века. Любимый историк Артура, Томас Бабингтон Маколей, уделил Уильяму Шерлоку особое внимание в своей «Истории Англии»9. Артуру часто встречалась эта фамилия. Весьма вероятно, что все более свободомыслящий юноша, вынужденный заниматься теологией в Стонихёрсте, также был знаком и с трудами сына Уильяма Шерлока. Говорили, что Томас Шерлок так ярко выступил в защиту христианской доктрины о чудесах, что под воздействием его слов философ Давид Юм, один из легендарных сынов Эдинбурга, выдающийся деятель шотландского Просвещения, написал в 1748 году свою знаменитую, глубоко рациональную главу «О чудесах» в книге «Размышления о человеческом понимании». А в 1868 году, когда Артуру исполнилось девять, вышел в свет роман «Потерянное имя» ирландского писателя Шеридана Ле Фаню, автора мистических историй о привидениях и готических романов, среди персонажей которых был некий Кармель Шерлок.

Артур бунтовал также против бесконечной зубрежки латыни, греческого и математики. Гомера в оригинале он не любил, а Эвклида не переносил ни на каком языке. Но в Ходдере-плейс и Стонихёрсте он семь лет грыз гранит иезуитской науки, организованной по образцу классической «римской системы»: классам были присвоены названия, повторяющие этапы обучения латыни, – начала, формы, основы, грамматика, синтаксис, поэзия и риторика[9]. Хуже всего Артуру давалась химия, несмотря на то, что Стонихёрст располагал весьма прилично оборудованной лабораторией. Это, правда, не мешало Артуру писать домой, что он напугает своих сестер и брата химическими опытами10.

В Стонихёрсте Артур впервые обнаружил в себе талант и недюжинное воображение. В 1874 году, когда ему исполнилось пятнадцать лет, Артур с удивлением наблюдал за стенаниями другие мальчишек, получивших задание написать стихи на тему исхода евреев из Египта. Самого Артура это задание, наоборот, очень порадовало, потому что стихи он любил с ранних лет. Он с наслаждением принялся рифмовать: «Как в лесу на мураве светлеют маргаритки,/Так средь ковыля видны Израиля кибитки…»11

В следующем году Артур уже был редактором журнала колледжа Стонихёрст, сам написал немало стихотворений и, к своему изумлению, успешно – на «отлично» – сдал выпускной экзамен по программе Лондонского университета12. Такой экзамен сдавали все ученики Стонихёрста по окончании этого учебного заведения. Удивленные одноклассники и друзья Артура в честь такого события качали его на руках на спортивной площадке. Так постепенно у Артура Конан Дойла стали появляться новые планы относительно своего будущего. Он почувствовал, что у него немалые задатки.

Однако далеко не все его учителя были так же обрадованы. Слишком часто Артур проявлял неповиновение школьным правилам и нормам. Когда он сообщил одному из преподавателей, что собирается стать инженером-строителем, тот напрямую сказал Артуру: «Что ж, Дойл, инженером вы, может, и станете, но вот воспитанным человеком – вряд ли»13[10].

Несмотря на то что ирландцы Дойлы (когда-то их изначально англо-нормандское имя выглядело как «Д’Ойл»14) находились в мрачном окружении Шотландской епископальной церкви[11], они оставались католиками. Отец Артура был глубоко верующим человеком, мать также искренне исповедовала католичество (правда, представление о вечной геенне огненной она не разделяла из человеколюбия). Тем не менее на предложение колледжа Стонихёрст обучать Артура бесплатно при условии, что родители затем определят его в иезуиты, мать Артура ответила отказом, за что он был ей очень благодарен. В детстве он, конечно, без колебаний разделял религиозные взгляды родителей. Но постепенно яростная бескомпромиссность в суждениях и ограниченность взглядов его учителей-теософов, а также чтение философских и научных книг и статей отдалили Артура от католицизма15. Услышав, что выдающийся священник заявляет, будто все, кто пребывает вне лона церкви, прокляты на веки веков, Артур пришел в ужас и негодование. Со временем его все больше и больше отвращала воинственная ограниченность религиозных организаций, их многочисленные доктрины Артур считал необоснованными и надуманными. Его по-прежнему восхищали некоторые ритуалы, запах ладана, звуки церковной музыки, он высоко ценил роль религии в установлении и поддержании морально-этических норм в обществе. Но религиозные догматы Артур отвергал.

Следующий год Конан Дойл провел в другой школе иезуитов – «Стелла Матутина», которая находилась неподалеку от церкви Фельдкирх в живописной провинции Форарльберг на западе Австрии, между блиставшими снежными вершинами горами в Тирольских Альпах, высоко над Боденским озером. Учителя в Фельдкирх, в отличие от предыдущих наставников, проявляли к учащимся мягкость и доброту – это умерило бунтарский пыл Артура. Здесь он много читал по-немецки, чуть ли не «бросил читать английские книги»16, как в шутку написал он матери. Конечно, в быстрой речи Артур мог перепутать существительное среднего рода с прилагательным женского, но в целом он, бесспорно, делал успехи.

Ученики школы раз в неделю ходили в походы, разбившись на тройки: – два немца на одного иностранца – с тем, чтобы тот набирался практики. Уже весной 1876 года Артур обнаружил, что может вполне внятно изъясняться на немецком в течение трех часов такой «амбулаторной прогулки». В письме к матери он утверждал, что прочел восьмисотстраничную «Историю Европы» на немецком языке. То и дело спотыкаясь на незнакомых словах, Артур все-таки понимал текст достаточно хорошо, чтобы обнаружить там некоторые случайные ошибки. Он, например, понял, что автор ошибочно разделил фамилию адмирала Гайд-Паркера, и в результате у него получились два адмирала: один по фамилии Хайд, а другой – Паркер17.

Артур был силен физически, у него оказались развитые легкие, поэтому в школьном оркестре он играл на бомбардоне, басовой трубе таких размеров, что однажды его одноклассникам удалось засунуть в ее раструб подушку и простыню. Артур всегда любил прогулки и разные спортивные занятия на открытом воздухе, поэтому он с удовольствием совершал дальние прогулки в Альпах с тяжелым альпенштоком в руках. Как-то он прошел так сорок две мили. Кроме того, Артур занимался изданием рукописной школьной газеты, которую сам же основал и редактировал. Он придумал ей название: «Фельдкирхенская газета»18. Издание выходило на листах его школьных тетрадей, текст в ней был написан фиолетовыми чернилами. Этой смелой затее Артур нашел соответствующий девиз: «Публикуй, не устрашившись». Однако последствия его безрассудной смелости не заставили себя ждать. В своей редакционной статье Артур выступил с протестом против того, что учителя часто читают ученические письма, прежде чем отправить их адресатам. Вскоре после выхода всего двух тиражей газеты она была закрыта, на том и закончился первый опыт Артура в издательском деле.

Конан Дойл всегда был не только читателем, но и писателем. Еще в возрасте пяти лет он написал сагу длиной в тридцать шесть слов19. Это произведение было написано детской рукой крупными буквами в большой тетради, а на полях Артур собственноручно изобразил в иллюстрациях с подписями, как тигр боролся с человеком. Для человека этот поединок закончился плохо. Сохранился небольшой фрагмент этой рукописи, из которого видно, что маленький автор хорошо «вооружил» своих персонажей: «У каждава писталет, ружо и нож»20. В семье любили цитировать замечание Артура, обнаружившего, что герой его повествования так быстро побежден: «Люди запросто попадают в передряги, а вот выбраться из них бывает трудно».

По пути из Австрии домой в августе 1876 года, делая небольшие остановки в Страсбурге, Базеле и в других местах, Артур добрался до Парижа21. Он приехал туда с парой пенсов в кармане и немедленно потратил один на лакричный напиток. Нанять повозку было уже не на что, поэтому он оставил свой чемодан на вокзале и пошел пешком по раскаленным летним зноем улицам вдоль отвратительно пахнувшей Сены к дому своего двоюродного деда и крестного отца Майкла Конана. Он него Артур унаследовал свое второе имя и жажду знаний. Подойдя к началу Елисейских Полей, Артур увидел вдалеке Триумфальную арку и, сориентировавшись по ней, пошел дальше, пока не отыскал дядюшкину квартиру на авеню де Ваграм.

Майкл многие годы был для Артура наставником и авторитетом, несмотря на то, что они не встречались лично. «Я буду с большим интересом следить за его развитием»22, – писал Майкл сестре, а ведь юному дарованию в это время еще не исполнилось и пяти. Это Майкл посоветовал матери Артура обучать его умножению, делению, началам географии и картографии еще до того, как ребенок пошел в школу. «Что касается будущего развития Артура, то оно, несмотря на его природную одаренность, во многом будет зависеть от матери, которая души в нем не чает, тем самым вызывая в нем любовь и уважение». На восьмой день рождения Майкл отправил Артуру в подарок детское издание истории Франции, с яркими цветными иллюстрациями королев и королей с коронами, в роскошных одеждах. Дядя уверял мальчика, что, поскольку его мать свободно владеет французским, то и он вскоре сможет прочесть эту книгу. Эта книга пробудила воображение Артура.

Оказалось, что Майкл Конан – широкоплечий ирландец с кипучей натурой, интеллектуал, бывший редактор «Art Journal», проводивший все душное лето в городе. Они с Артуром отлично поладили. Майкл Конан убеждал своего весьма образованного и умного внучатого племянника, что ему необходимо почитать рассказы американского писателя Эдгара Аллана По23, скончавшегося в 1849 году в возрасте сорока лет. По всей видимости, Майкл Конан не знал, что Артур с детства любил рассказы По24 и возил книжечку его «Рассказов тайны и воображения» с собой в Фельдкирх25. Кроме того, уже дома в Эдинбурге, готовясь в сентябре с репетитором к поступлению на медицинский факультет университета, Артур, бывало, устраивал себе перерывы и в качестве разрядки читал вслух младшим сестрам и брату рассказы Эдгара По, наводя на них страх26.

9

Эта же система образования (и названий классов) действует в Стонихёрсте до сих пор. – Прим. ред.

10

Игра слов: «инженер-строитель» по-английски – «civil engineer», а слово «civil» также значит «воспитанный», «культурный». – Прим. пер.

11

Шотландская епископальная церковь принадлежит англиканскому сообществу. – Прим. ред.

Артур и Шерлок. Конан Дойл и создание Холмса

Подняться наверх