Читать книгу Жемчужина во лбу - Михаил Дорошенко - Страница 63

Дама, стоящая у окна в вагоне мчащегося поезда. Она только что из лагеря, хотя выглядит весьма элегантно. Закатное солнце и листва деревьев отражаются в стекле. Дама курит сквозь сетку вуали.

– Можно присесть на минуту, – обращается дама к девушке, сидящей в купе.

– Курите-курите, я тоже курю.

– Меня зовут Анна, – говорит гостья. – Акрабасова.

– Какое совпадение! Меня тоже зовут Аня… Анечка Амвросимова. Вы симпатичная и… элегантная.

– Куда направляешься, Аросимова, на курорт?

– На курорт, но не отдыхать, а работать. Преподавать детям Мудрова-Мирского французский. Заканчиваю институт, и меня послали к нему на практику, представляете?

– Кто такой Мудров?

– Ну, как же? Как же? Великий писатель!

– Великий, хм! Знаю я этого холуя, не читала, но знаю. На самом деле его фамилия Мудровин. Он ее сократил до Мудрова, а для солидности добавил девичью фамилию супруги, и стал Мудров-Михайловский. Намудрил по своему обыкновению.

– Вы такая взрослая и опытная, а я впервые в дороге одна.

– Маменькина дочка? – спрашивает гостья.

– И папенькина тоже.

– Давай обменяемся сигаретами в знак дружеского расположения.

– Какая у тебя душистая, о-о! Я такой никогда не курила. Что-то… что-то голова закружилась. Ой, рыба! Рыба, смотрите… – бормочет она в полусне.

Анна берет ее за руку и ведет по ночному перрону к другому поезду, заводит в пустое купе, укладывает в чью-то раскрытую постель и возвращается.

Поезда медленно расходятся в разные стороны.

* * *

Она идет с чемоданом по дороге к узорчатым чугунным воротам. За воротами стоит элегантный мужчина лет пятидесяти в белом костюме с породистой собакой на поводке.

– Не всякий день можно встретить такую прекрасную женщину как вы, сударыня. Разрешите поцеловать вашу руку.

Она протягивает ему руку, и он церемонно целует.

– Вы Мудров, не так ли? Я вас сразу узнала. Портрет опрощает. В действительности вы элегантней.

– Благодарю за комплимент, – еще раз целуя руку, говорит Мудров.

– Не хотите узнать, кто я и чем занимаюсь?

– Это неважно. Красота не нуждается в определении.

– И все же.

– Ну и кто вы, милая барышня?..

– Я ваша новая преподавательница французского.

– Как же… ну как же я сразу не догадался! Ну, конечно же, Анна! Кажется, так вас зовут?

– Кажется, так.

* * *

Несколько зилов на большой скорости проносятся мимо. Последняя машина останавливается и подъезжает к ним задним ходом. Из нее выходит Берия и направляется с протянутыми руками к Михайловскому, но, заметив Анну, меняет направление, идет к ней и набрасывается на нее с бурными объятиями.

– Кто такая? Такой красавицы у тебя еще не было. Я ее уже полюбил. Уступишь дня на три, а Мудров? Я к тебе в гости, а ты, что молчишь? Рад – не рад, принимай!

– Лаврентий Павлович, – всплескивает руками Мудров, – ка-ка-я радость!

– Ему, видите ли, радость. Каков подхалим?! После смерти Кобы все подхалимничают. Какой прекрасный пейзаж! – восклицает Берия, проводя рукой вокруг. – Какой замечательный дом! Не по чину живешь, Мудров.

– Личным указом Иосифа Виссарионовича мне дом предоставили.

– Да, ладно, оправдываться! Все вы после смерти хозяина осмелели.

– Были руины, а я все своими руками восстановил.

– Да не пугайся, я пошутил. Живи себе спокойно, если совесть позволяет. Есть у тебя совесть, Мудров?

– Вы все шутите, Лаврентий Павлович.

– Ка-кая красавица, – указывает Берия пальцем на Анну. – Как зовут?

– Анна… Анна ее зовут, – торопится подсказать Мудров.

– Да не тебя я спрашиваю – красавицу. Как зовут?

– Можно Анной называть, а хотите Мананой.

– Не-ет, на грузинку ты не похожа, ты – русская.

– Я французская шпионка.

– Тогда я английский шпион, кха-кха-кха, – издает он какие-то странные звуки, отдаленно похожие на смех. – С-мелая женщина, с-мелая… С самим Лаврентием пошутить разрешила себе. А, Мудров?

– Так точно, Лаврентий Павлович!

– Нэ люблю холуев и подхалимов, но тебя уважаю. Ты из всех холуев самый умелый. Давай я тебя поцелую. Терпеть не могу целовать мужиков. Тьфу! – смачно сплевывает он. – Тьфу еще раз. Лучше Кларисочку вот поцелую.

– Меня зовут Анна.

Он притягивает ее к себе и громко шепчет ей в ухо:

– Думаешь, склероз у Лаврентия? Думаешь, не помнит, как тебя зовут? Карабас Барабас все помнит, понятно? Теперь целуйся с Сережкой.

Анна обвивает руками шею Мудрова. Берия хватает ее сзади за ягодицы. Вышедшие из машин офицеры окружают их полукольцом и аплодируют. Из окна дома за ними наблюдает в театральный бинокль жена Мудрова.

* * *

Лаврентий плюхается в кресло и замирает, уставившись в одну точку. Несколько домочадцев и офицеров остаются в выжидательных позах вокруг него.

– Я все видела, – шепчет Михайловская мужу, – ты уже целуешь своих любовниц в открытую.

– Да не любовница она мне.

– Кто же она? Я все видела, как ты ее встречал у ворот.

– Да не то это все! Потом объясню. Она шпионка Лаврентия. Он ее вперед подослал вместо Амвросимовой.

– Этой шлюхи еще здесь не хватало!

Берия медленно поднимает палец, указывая на стол.

– Стол сюда!

Офицеры быстро подтаскивают к нему круглый стол. Мудров бросается к буфету, достает бутылку коньяка и одну рюмку и ставит перед Берией.