Читать книгу Кульминации. О превратностях жизни - Михаил Эпштейн - Страница 8

Роковые
Михаил Эпштейн

Оглавление

Кульминация случайности. Камень в долине

С горы скатившись, камень лег в долине.

Как он упал? Никто не знает ныне —

Сорвался ль он с вершины сам собой

Иль был низринут волею чужой?

Столетье за столетьем пронеслося:

Никто еще не разрешил вопроса.


Ф. И. Тютчев. Problème

Эта кульминация – одна из кратчайших, потому что и само событие заняло не более секунды. 21 ноября 2000 года, после конференции в Лас-Вегасе (мой доклад был о парадоксах мужества), ее участников повезли в один из самых знаменитых и живописных природных парков в США, Зайон (Zion National Park). Всей компанией двинулись вдоль каньона: справа отвесные скалы, слева пропасть, но дорога широкая, удобная. Правда, порой ее перерезали большие лужи, которые надо было обходить или перепрыгивать. Мы шли и разговаривали с Мариэттой Чудаковой, за нами на некотором отдалении – Наталья Иванова, Алла Латынина и Марк Липовецкий. Впереди показалась лужа, я подал Мариэтте руку, мы разбежались и перескочили ее. В этот момент на то место, откуда мы начали разбег, упал огромный камень. Ровно на секунду опоздала наша неминуемая смерть. Случай или Провидение? Остается в силе тютчевское: «никто еще не разрешил вопроса».

Но мой вопрос не в том, своею или чужой волей был низринут камень с вершины. Бог весть что там произошло. А вот когда не знаешь, что произошло в тебе самом, – это еще таинственнее и страшнее. Своей или чужой волей я вдруг поспешно взял Мариэтту за руку, чтобы перескочить через лужу, начать разбег именно с этой точки, не ближе и не дальше. Было ли это мое предчувствие? Или знак свыше, подсказка Провидения, милость Бога? Или просто случай?

И еще более загадочный вопрос – о взаимосвязи двух неизвестностей. Как эта внутренняя воля или предчувствие, спасшее нас, соотносятся с той волей или Провидением, которое сбросило этот камень с горы? Решило убить – и решило помиловать? Мгновенная перемена участи? Или это просто встреча двух случайностей, позволившая камню и нам ПОЧТИ пересечься и все-таки счастливо миновать друг друга? Почтим это удивительное «почти»!

Кульминация удачи. Мертвая зона

Апрельский день 1983 года. Мне только что исполнилось 33. Недавно мы переехали на новую квартиру – в космический треугольник Москвы, образованный Звездным бульваром, улицей Академика Королева и Аргуновской. С рюкзачком я отправляюсь за покупками и беру с собой книгу – «Мертвую зону» Стивена Кинга, чтобы читать в очереди. Вот и наш гастроном на Королева… Бедный, стандартный набор. Среди всего прочего купил и банку сгущенного молока.

Возвращаюсь из магазина – и на ходу продолжаю читать. Рюкзачок с мелкими покупками на левом плече, книга в правой руке. И вдруг – сильный удар слева. Отлетаю, встаю, пытаюсь понять, в чем дело. Передо мной стоит грузовик средней упитанности, называемый полуторатонкой, – и трясется от резкого торможения. За стеклом – бледное лицо водителя, который тоже трясется. Но не вполне за стеклом, а за его уцелевшими остатками, поскольку оно разбилось вдребезги и его осколками усеяны капот машины и асфальт. И только тогда я начинаю соображать, что этот грузовик на меня наехал. А я жив, и мне даже не особенно больно.

Зачитался, не обратил внимания на поперечный узкий переулочек, из которого эта машина и выскочила прямо на меня. Только я почему-то без шапки. Куда же она подевалась? Рядом на мостовой ее тоже нет. Подхожу к кабине – успокоить водителя, извиниться за невнимательность. Он протягивает мне шапку. Оказывается, она от толчка влетела в его кабину через разбитое лобовое стекло. Такой силы ударчик!

Как это могло случиться? Что спасло меня от неминуемой гибели или по крайней мере от серьезнейшего увечья в столкновении с грузовиком? Полторы тонны – против моих 70 килограммов. Мы сшиблись в упор: мой бок – его перед. Неужели помог рюкзачок, болтавшийся у меня на плече? Когда я его открыл, банка со сгущенкой оказалась помятой – но не лопнувшей: прочный металл! Неужели она меня и спасла, спружинила удар? Или высшая сила набросила невидимый покров?

Шофер был все еще ошеломлен – я его успокаивал и твердил о его невиновности, демонстрируя книгу – вот она, проклятая, меня отвлекла, а вы тут ни при чем. У меня чуть-чуть текла кровь с одного из крыльев носа. Он повез меня в поликлинику, где мне наложили два мелких шовчика. В кабине грузовика висело удостоверение шофера с надписью: Ринат Гибайдулин. Боже, как раз в это время во мне уже бродил замысел книги, которая потом получила название «Новое сектантство». И главной фигурой в ней уже значилась профессор-атеист по имени Раиса Омаровна Гибайдулина18. Книга еще была в тумане, но это имя я уже знал твердо. Так он кто – брат этой моей воображаемой Гибайдулиной? Она его ко мне подослала с какой целью? Убить? Спасти?

Посмотрел потом в словаре значение имени Ринат. Ну конечно, Renatus, «вновь рожденный».

Мы с ним сердечно попрощались, оба счастливые, что так легко отделались. Три дня после этого я провел дома, полеживал, приходил в себя, играл с детьми… Стивена Кинга я с тех пор не открывал. Это надо же, какая книга мне попалась и куда завела! «Мертвая зона».

…А с самим Кингом через 16 лет случилось нечто похожее, но с худшими последствиями: во время прогулки неподалеку от дома, на обочине шоссе, он был сбит минивэном, отлетел и упал в кювет. Множество переломов, операций, трудное возвращение к жизни… Причем этот сюжет отчасти был предсказан им самим в романе «Мизери», где писатель попадает в автомобильную аварию, а затем оказывается в плену у своей поклонницы, которую он раньше, под тем же именем Мизери, описывал в своих романах… Чем не профессор Гибайдулина и шофер Гибайдулин? Какие-то незримые нити связывают автора и его персонажей… И писателей и читателей, даже таких далеких и случайных, как Кинг и я.

***

Сравниваю свой «смертный опыт» с твоим, Сережа, зависанием над Прагой в попытке спасти жизнь кошке. Хотя это кульминации и параллельные, но совсем разные. Смерть шла за мной, но я не шел ей навстречу, не смотрел ей в лицо. Лишь задним числом я осознал, что мог умереть. А перед тобой это бесконечное число, небытие, маячило впереди, глядело на тебя в упор с городских крыш и тротуаров.

Кульминация хрупкости. Круиз со стеклянной бомбой

В марте 2017 года мы с женой отправились в недельный круиз по Карибскому морю, от Майами до Ямайки, с заходом в Мексику и на Каймановы острова. Компанию Celebrity нам рекомендовали как одну из самых респектабельных. Шестнадцатипалубная громада под романтическим названием «Силуэт». Океан, солнце, пляжи – и прекрасная каюта с открытым балконом, чтобы все это наблюдать и радоваться жизни. А заодно и завершить срочную работу.

Сидим на балконе, обсуждаем, печатаем, правим. У компьютера кончилась зарядка, вернулись в каюту, чтобы дотянуть провод до розетки.

И вдруг – оглушительный взрыв. Кажется, что небо треснуло над кораблем или сам он вдруг обрушился в пучину вод. Нет, это взорвалась стеклянная перегородка, отделяющая наш балкон от соседнего. И вся груда осколков со скоростью взрывной волны обрушилась на стол, за которым мы только что сидели. Всего на несколько минут мы разминулись с этой волной, которая забросила осколки даже внутрь каюты.

Служащие все подмели, а мы стали ждать от администрации сочувствия, извинения, а может быть, даже компенсации за пережитый шок, как вроде бы положено по американским стандартам. Вспоминали, что за пролитый стаканчик слишком горячего кофе «Макдоналдс» выплатил обожженной клиентке сотни тысяч долларов… А нас чуть не ранило или не убило. Психологическое потрясение, моральные терзания, метафизическая тревога… Не дождались. Утром подошли сами к административной стойке. Нас обрадовали известием, что физически мы не пострадали, а за остальное они не отвечают. В порядке утешения эти две милые, но несгибаемые дамы сообщили, что такие взрывы изредка случаются, когда на океане происходит перепад температур. Стекло ведь чувствительный материал, оно не все спокойно переносит (в отличие от человека).

К вечеру администрация опомнилась и перевела нас в другую каюту, выше палубой, рангом и рядом мелких привилегий. К нам даже был приставлен персональный butler (не смею перевести словами «лакей» или «дворецкий»). Впервые в жизни мы пользовались услугами столь высокопоставленного лица, в самом деле весьма услужливого. Надеюсь, мы не слишком обременяли его, как и он нас.

Но и в этой роскошной каюте балкон был с точно такими же стеклянными перегородками, которые океан, затемпературив, мог легко разнести на кусочки. И мы, грешные, несмотря на знак, посланный свыше, все так же выходили на этот балкон, валялись в шезлонгах, распивали подаренное администрацией шампанское. А между тем, проходя на больших палубах под стеклянными крышами или даже просто приближаясь к окнам, мы, еще не оправившись от шока, чувствовали исходящую от них угрозу. И даже разыскали название своего новоприобретенного недуга: кристаллофобия – боязнь стеклянных предметов.

Хрупок человеческий мир – я бы его укрепил!

18

Атеизм как духовное призвание. Из архива профессора Р. О. Гибайдулиной. Публикация М. Н. Эпштейна // Звезда. 2001. № 4. С. 159–174.

Кульминации. О превратностях жизни

Подняться наверх