Читать книгу Приглашение в замок - Михаил Ильич Дорошенко - Страница 10
Приглашение в замок
Оглавление* * *
«Скажите мне, милый человек, – обращается Адамсон к прохожему, – кто играет на арфе там, во втором замке за скалой, и почему графиня знать ничего не знает, что творится там, наверху?»
«О, молодой человек, это целая история. Чтобы ее вам разъяснить, придется пересказать историю всего княжеского рода с одиннадцатого века и по сей день, а это займет несколько дней. Только, тс-с, никому. Все началось в одиннадцатом веке…»
«В десятом еще», – поправляет другой прохожий.
«Неважно. Основатель рода был чернокнижником. Но это долгая история. Пропускаем восемь длинных веков мракобесия и переходим к истории папеньки нашего князя, который отличался безнравственным поведением. В юном князе проявились пороки всех поколений, и нам пришлось ограничить его деспотию либерализмом общественного совета».
«Разве графиня у вас не управляет княжеством?»
«Она дальняя родственница по покойному мужу и кандидат на престол. Когда князь умрет, царство ему небесное, графиня займет княжеский трон, и тогда исчезнет неопределенность, возникшая с болезнью юного князя. Сейчас он, впрочем, не столь уже юный».
«В чем его вина, о, симптомы болезни какие?»
«Любвеобилен не в меру».
«Вы бы их поженили для устранения состояния неопределенности».
«Вы, как иностранец, не имеете права вмешиваться в дела суверенного государства, и все же поведаю вам горькую правду. В начале века владельцем замка стал недавно осиротевший принц Густав-Адольф из австрийской ветви княжеского рода. Осыпанный многочисленными титулами и званиями, он поначалу предстал в глазах общественности полубогом, сошедшим с небес. Он прибыл на дирижабле своего беспутного отца, который вскоре погиб при невыясненных обстоятельствах».
«В связи с малолетством над принцем была учреждена опека».
«В опекунский совет… не перебивайте… вошло полтора десятка самых уважаемых жителей нашего города. Замковый библиотекарь надоумил юного принца изучить свод законов княжества, в коем была привилегия, которая обязывала дам нашего княжества обнажать грудь или колени по первому требованию сеньора. Княжеская гвардия, в которую входило полдюжины егерей, всегда готова была заставить очередную строптивицу исполнить ритуал перед очами принца, восседающего на лошади с видом Карла Великого, победившего в сражении. Покидать благословенный край, где не платят налоги, обитателям Волшебной Горы не хотелось, и мы терпели».
«Ну вот, вы тоже развели на целый роман! При достижении совершеннолетия… я быстрей расскажу… принца ожидал неприятный сюрприз. Опекунский совет во главе с незаменимым во всех делах библиотекарем подал прошение в местный суд о признании его невменяемым в связи с „неадекватным поведением“ в обществе. По решению суда над принцем была учреждена опека, и он был заключен в башню замка под строжайший надзор егерей, а с помещенных в швейцарский банк сокровищ каждый гражданин княжества стал получать проценты».
«В результате мы превратились в рантье, – торопливо добавляет другой обыватель, – перестали работать, что породило распущенность».
«Не преувеличивайте, пожалуйста! Любительницы подразнить заключенного повадились…»
«Пострадавшие ранее от исполнения княжеской привилегии».
«…принимать соблазнительные позы под окнами башни, где содержался принц, чем чуть было не свели его с ума. Чтобы принц не покончил с собой, опекунский совет учредил закон, по которому каждая из местных красавиц должна время от времени удовлетворять любовные потребности принца или лишиться права получения процентов на три месяца в пользу общества. Когда принцу исполнилось тридцать, необходимость опеки в связи с уменьшением доходов от капитала, помещенного в банк, отпала…»
«Профукали отцы города наш капитал, а если честно сказать: разворовали».
«Можно и так сказать… и князь остался один в своей половине замке. Напуганный, однако, угрозой уголовного преследования за преступления юности, он остается в добровольном заключении в замке и…»
«Никогда из него не выходит».
«Ваш невольный тиран, – отмечает Адамсон, – попал в обстоятельства, соответствующие формулировке обратной марксистской: эксплуатация меньшинства, если не сказать одного, большинством».
«Вот, не надо было вам рассказывать. Неправильно вы все поняли и даже превратно. Вас самих нужно лечить, молодой человек».
«А еще лучше, – добавляет другой, – его нужно бросить в колодец вниз головой, засыпать землей и дерево посадить, чтоб не смог выбраться».
«До скончания века сего», – отшучивается Адамсон.
