Читать книгу Наследник рода. Том второй - Михаил Щербенко - Страница 3

– Это то самое? – Агнар остановил коня на вершине большого холма. Позади него ещё темнели редкие островки рощ, но впереди лежала равнина, плоская до самого горизонта, покрытая рыжим травяным морем.

– Да, будь всё проклято! Это именно оно! – весело крикнула Искра, выскочив на Угольке из-за его спины. – Мы вышли в степь!

– Не гони так! В первый раз после раны скачешь! – напутствовал её северянин, однако она не слушала, весело мчась через дикое поле, и за её конём оставался след примятых стеблей.

Река выкатилась на открытое пространство, по обоим берегам её до самого горизонта лежало рыжее полотно, и небо раскинулось над этой пустотой синим шатром. Итиль стал заметно шире, узкие зелёные полосы прибрежных деревьев и кустарника обрамляли его изысканными поясами, волны лениво накатывали на песок, и целые облака чаек кружились над водой. Для склавов эти земли были чужими, неприветливыми, непонятными, ибо они, привыкшие к лесам, чувствовали себя неуверенно в местах, где нельзя было встретить ни единого деревца. Впрочем, воины Ратислава, выросшие в походах, могли считать степи таким же домом для себя, как и белоградские равнины.

Всеслав не торопился гнать своего коня по мягкой траве, он двигался неторопливо, поворачивая из стороны в сторону, и Призраку явно нравилась перемена ландшафта, он вдыхал новые запахи, встряхивая головой. Рядом так же осторожно вышагивал Адху, Остромир сдерживал его, стараясь попасть в один ритм с конём предводителя бродников.

– А ты не хочешь промчаться вместе с друзьями? – спросил волк.

– Боюсь, что ты будешь укорять меня, – ответил тот. – Скажешь, что негоже воину терять голову, резвясь как дитя малое.

– Нет, не скажу. Боги устроили так, что сердце человека радуется при виде новых мест, и всем нам полезно иногда вспоминать, что мы были детьми. Пусть радуются, пока есть возможность, ибо теперь начнутся настоящие тяготы. Нам предстоит глубоко войти в эту степь, дабы найти становища кочевников.

– Хотел спросить тебя, – юноша только сейчас решился заговорить о событиях своей недавней отлучки. – Ты, ведь, не просто так рассказал мне о Коршуне? Ты хотел, чтобы я отправился на поиски героя? К тому же, ты не поведал мне, что сам встречался с ним.

– Да, ваше позднее прибытие наделало некоторый шум, однако начальствующие ничего не узнали. Хотел ли я, чтобы ты встретился с ним? Скажу так – я дал тебе выбор, которым ты мог воспользоваться или же отказаться от этого. Любому из нашего рода было бы полезно увидеть Коршуна, дабы понять, что грёзы о вечной славе и старом могуществе нужно забыть как несбыточный сон. Не мог же я подумать, что бедные тиверы доставят тебе хлопоты. Они всё же доставили?

– Ничего особенного, – улыбнулся Остромир. – Об этом вы говорили с ним? О славе и наследии нашего рода?

– И об этом тоже. Мы с ним чем-то похожи, и наши божественные отцы не особо жалуют нас, однако есть и немалые различия. Он видит саму вечность, никогда не старея, никогда не умирая, ибо у него нет смертной крови, я же для него – лишь мимолётная встреча, как и все люди. Уверен, что он заметил силу Руяна в тебе.

– Он сказал, что я должен следовать по своему пути, который сам выбрал.

– Что ж, я бы доверял ему. Он видел многих героев, даже Сваруну, сильнейшего из смертных, и его слова немало значат.

– Теперь куда? Будем искать кунов? – спросил младший.

– Мы уйдём от реки, путь наш ляжет огромной дугой по степи, дабы обнаружить их становища, уязвимые кибитки с быками, кочевые города из шатров. Однако прежде необходимо соединиться с хвалиссами. Ратислав уже отправил гонцов к ним, со дня на день мы ждём выхода их конницы к Итилю. Теперь, вот, ты узнаешь, что значит изнурительная скачка.

– Ничего, я готов. Адху бежит легко, совсем не тряско, да и я сам уже привык. Обещаю, что смогу тебя удивить, когда дойдёт до сшибки с копьями.

– Только не теряй голову.

Они ехали всё дальше, и на людей, оказавшихся здесь впервые, открытые пространства действовали угнетающе, им казалось, что они отовсюду видны, и негде укрыться от возможного врага. Словно чёрная, извилистая змея, конное войско разрезало тучную степь, уже побуревшую под натиском осени. Всадники пока не отрывались от флота, они ждали, привставая в стременах, и напряжённо вглядываясь в линию горизонта. Сам воевода ехал в первых рядах, тяжёлый панцирь он не надевал, но всё же оставался защищённым, ибо на его плечах поблёскивала позолоченная кольчуга. Он также часто всматривался вдаль, но небо оставалось чистым.

Утром третьего дня, как они вошли в степь, сразу многие закричали, указывая руками на лёгкое марево, что зависло справа от реки. Сомнений не было – к ним приближалась большая масса конников, что поднимали копытами облако пыли, несясь на хорошей скорости. Была некоторая опасность, что это враги, но Ратислав смело выехал им навстречу, не оставляя места для сомнений. Скоро люди смогли разглядеть стяги над головами всадников, и опасения их развеялись окончательно, ибо там красовался золотой олень. Около тысячи хвалиссов вытянулись в параллельную линию близ склавов, их точёные кони звенели удилами, воины же не скрывали желания пустить оружие в дело.

– Думаешь, он рассчитывал на большее? – спросила Искра у велиградца, оглядывая эту силу. Она уже не так скептически относилась к кочевникам, увидев их в битве при Белограде.

– Может и так, но даже эти станут нам хорошим подспорьем. Они знают степь и проведут нас кратчайшим путём к становищам кунов, – ответил младший.

– Смотри, их вождь встретился с Ратиславом, – девушка указала рукой на двух всадников, что остановились между воинствами. – Хотелось бы знать, это предводитель всего народа или лишь начальник одного из отрядов…

– Вам повезло увидеть правителя Кумары, утигура Крума, которого можно назвать страшим среди всех наших владык, – сказал подъехавший сзади Кубрат, хвалисс из отряда Всеслава. – Его можно назвать предводителем народа, но не таким, как у склавов, ибо мы – люди свободные.

– Что-то у него маловато воинов для правителя, – сказала воительница.

– Для меня тут дело ясное. Этот поход стал неожиданным не только для белоградцев, но и для наших людей. У Крума не было времени разослать гонцов к главам родов, поэтому он пришёл лишь со своим личными силами, что состоят из его родственников, данников и тех, кого он кормит из своих средств. Мы называем их асхабами, боевым отрядом. Будьте уверены, что это лучшие бойцы.

После короткого отдыха и завтрака, когда конница располагалась на берегу близ флота, Ратислав объявил о начале рейда. Военачальники условились, как вновь соединятся через несколько дней, всадники пополнили припасы и ещё до полудня двинулись в путь, уходя всё дальше от Итиля. Немногие из хвалиссов знали склавский язык, поэтому они скакали отдельно, ориентируясь на команды своих предводителей. Теперь встреча с врагом была куда более вероятна, и воины облачились в доспехи, хотя не надевали шлемов и не отвязывали щитов от сёдел, дабы не затруднять коням хода, да и себе свободы в движениях.

Степь текла перед ними множеством красок, удивляя тех, кто оказался здесь впервые. Жёлтые полосы сменялись рыжими, иногда в глаза бросались зелёные пятна, где-то трава казалась выцветшей, где-то обнажилась красная земля. Всё менялось очень быстро – цепи небольших холмов исчезали, и вместо них уже спали под солнцем раскалённые песчаные косы, а за ними возникали кустарники и даже отдельные деревья, что свидетельствовали о близости источника. Неизменно было лишь небо, на котором не имелось ни единого облака, оно словно лежало на плечах земли, ночами же люди видели звёзды ближе, чем когда-либо.

Скачка была изнурительна, но временами они всё же сбавляли ход, дабы не загнать лошадей, и в такие моменты, желая развлечь себя в этом монотонном движении, юноша приближался к Кубрату, дабы поговорить. Хвалисс охотно отвечал на вопросы велиградца, рассказывая о жизни своих соплеменников.

– Сейчас неплохое время для войны в этих землях, – объяснял он. – Погода стоит ещё хорошая, у коней достаточно корма, поэтому можно делать стремительные набеги. Как сказали люди Крума, многие роды кунов сейчас отправились разгромить ивиров, что живут за Сиверскими горами, ибо те изрядно разозлили кабаров. Кривоногие ныне словно цепные псы у кабаров, бьют их врагов в надежде на хорошую плату. Это нам на руку, ведь в становищах у них воинов осталось меньше.

– А ваши ведут какую-нибудь войну? – спросил Остромир.

– Большая часть проводит время в праздности, лишь несколько отрядов нанялись к левкам. Говорят, что у тех назревает большая война с хиватами. В последнее время обитатели Царства были успешны против хиватов, поэтому многим теперь кажется, что и новые битвы принесут добычу и славу, даже путешествие за море их не пугает.

– Всё же есть в вас, степняках, что-то чужое, – к ним подъехала Искра, конь которой заметно притомился. – Вот, слышала я рассказы Остра, что вы помогли нам разбить обров и долго уже состоите в союзе со склавами, но всё же другие вы люди… Нет у вас полей и городов, вы не сеете и не пашете, не ищете укрытия под сенью леса, словно нет у вас корней, но все вы – птицы, коих несёт ветер. Мать говорила мне, что людям, живущим лишь грабежами и набегами, доверять нельзя.

– Есть много зверей, созданных богами, и каждому из них уготовано своё место. Есть барсуки, что живут в норах, есть могучие лоси, никогда не остающиеся на месте, есть перелётные птицы, что преодолевают половину мира. Так и среди людей. Тебе просто не понятна наша жизнь, ибо ты никогда не пробовала, мне же, например, страшно себе представить, что можно жить в пещерах, как эти твои маахисы. Мы – свободный народ, и гордимся этим, мы любим наши просторы, ценим то, что никто из правителей не властен приказывать даже самому бедному человеку из нашего народа. Ты теряешься в степи, я же вижу тут всюду пути – на юг, к морю, на запад, к городам широкого Таниса, на юг и восток, к Сиверским горам. Впрочем, у нас есть свои корни, своя память… – пространно объяснял ей хвалисс.

– Ты говоришь о вашем доме до переселения? – вступил в разговор младший.

– Да, о нашей родине, что лежала за Итилем. До сих пор у нас поют песни о землях на берегу Хвалисского моря, где росли сочные травы, и водились самые быстрые кони. Легенды гласят, что нас привёл туда золотой олень, в которого воплотился наш божественный отец. Лишь немногие из нас ныне бывают на старой родине, отправляясь в путешествия или с торговыми караванами, они приносят рассказы, как ласковы волны нашего моря. Поэтому у нас были корни, дорогая Искра.

– Однако обры украли её у вас, – сказал Остромир.

– Это было решение старейшин, – кивнул Кубрат. – Людоеды разрушили наши святилища, и тогда люди собрались на совет. Им было жалко покидать родные места, и мнения разделились, но большинство высказались за переселение. Жрецы говорили, что видели в небесах золотого оленя, и это был знак для всего народа – пора оставить старые земли, и следовать навстречу солнцу. Мы кинулись в погоню ради отмщения, хотя враг был силён, и это обещало тяжёлую войну. Не один год мы скитались, держась ближе к тучным пастбищам, необходимым для лошадей, но всё же нашли их, этих злых тварей с востока…

– Без Мезамира вам было не справиться, – заметила Искра.

– Возможно, – не стал спорить хвалисс. – В великой битве против основных сил врага мы сражались плечом к плечу. Предводителем обров был Роас, великан, что возвышался как гора, и наши вожди призвали сотню алдаратов, лучших богатырей, дабы они убили это чудовище. Песня о Сражении ста героев до сих пор передаётся из уст в уста – они прорубились к гиганту и сокрушили его, однако пали все до последнего человека. Так наша месть была свершена.

– Вы установили новые святилища в степи? – спросил юноша.

– Для нас важнее всего могилы предков. Поклоняться Адху, светлому богу, можно в любом месте, и для этого много не требуется – жертвенная чаша, меч и чистое небо. Солнце, наш отец, видит всех, и принимает наши молитвы, вкушая дым жертвы. Лишь ради могил мы берёмся за тяжёлую работу, сооружая курган и ограду вокруг него, ибо умершие ни в чём не должны нуждаться. Такие курганы вы можете увидеть за Танисом, они словно ориентиры в степи. Иногда же мы ставим и стражей – убитых врагов вместе с их конями мы устанавливаем на шестах близ могил. Такие мёртвые всадники охраняют наших предков, служа доказательством доблести нашего народа. Так мы живём – живые, мы стараёмся никогда не останавливаться на месте, словно солнце, что всегда путешествует, и лишь в смерти мы находим покой в одном месте навсегда.

– И вы каждый год уходите к морю? – поинтересовалась девушка.

– Да, мы пережидаем зиму на побережье, ибо там нет суровых холодов, и кони могут кормиться. К тому же, там можно поторговать с левками, обменять захваченную добычу на искусные изделия их ремесленников. Я тоже был с ними и кочевал из года в год, пока не примкнул к Всеславу.

– Море – штука неустойчивая, непостоянная, – сказала Искра. – Не могу понять людей, которые добровольно отдаются его воле. Мудрые племена, вроде дулебов, предпочитают твёрдую землю под ногами.

– Мы тоже не мореходы, однако я не могу налюбоваться морем, когда оказываюсь там каждый раз. Если бы ты видела его изумрудную гладь, то согласилась бы со мной. Когда огромные суда левков прибывают из-за горизонта, то кажется, что они возвращаются из земель богов.

– Меня тебе не надо убеждать, – заверил хвалисса Остромир. – Я очень хотел бы увидеть море.

– Увидишь, коли боги будут благостны… Однако мы заговорились, там начальники уже поднимают стяг, теперь будет работка.

Воеводы, действительно, велели поднять белое знамя, и это значило, что от конной массы отделялось множество отрядов для разведки, они прочёсывали равнину гребнем в несколько вёрст шириной. Хвалиссы не могли точно сказать, где располагаются куны, но они чувствовали, что те уже близко, видели в едва уловимых признаках, вроде сочности трав и расположения источников, что становища совсем рядом. Кочевники разводили костры, поэтому воины искали дымки на горизонте, вглядывались в холмы, желая различить силуэты шатров и высоких повозок. Полезным могло оказаться и облако пыли от движущегося табуна.

Бродники составили один из таких отрядов, дабы не оставаться в стороне от дела, однако не им повезло первыми заметить врага. Всеслав как раз взобрался на небольшой холм, когда вдали по степи понёсся всадник, взметнувший вверх зелёное полотно на копье. Это был сигнал, что противник обнаружен, и все разом начали оправлять снаряжение и надевать шлемы. По цепи от воина к воину передали сообщение, что впереди темнеет группа шатров, вокруг которых пасётся домашний скот. Волк обратился с коротким напутствием к тем, кто оказался в степи впервые, он крикнул, подняв руку над головой:

– Сейчас всем станет не до шуток! Становища тянутся одно за другим на несколько вёрст, ибо кунам нужно много земли для откорма лошадей! Войско разделится, дабы атаковать их всех разом! Вы идёте под моим началом, не отбивайтесь от отряда! Место сбора, когда всё кончится, будет обозначено стягом!

– Давно пора! Веди нас! – одобрительно крикнула Искра, выхватив саблю из ножен.

– Смотри, коню уши не отруби! – вновь смеялся над ней Лют, который, впрочем, был рад, что она вернулась в седло.

Бродники помчались в общей массе разгонявшейся конницы, но скоро, словно единый поток растекается на ручьи, отдельные отряды отделились от колонны. Они ещё не видели противника, но волк уверенно вёл своих людей по левому флангу построения, хорошо представляя, как обычно кочевники размещают свои становища. Скоро справа показались синие пятна шатров, однако Всеслав не повернул к ним, оставив этих врагов на растерзание белоградцам. Отряд скакал ещё довольно долго, оставив позади облако пыли, созданное тысячами копыт, наконец, впереди засеребрился ручей, что образовывал небольшое озеро, на его берегу располагалась ещё одна стоянка.

– Теперь пришёл наш черёд! Ударим на них! – крикнул предводитель и повернул к ещё не осознавшим приход войны степнякам. Он не стал снимать копьё с плеча, ибо боя с конниками пока не предвиделось, но выхватил из ножен Пламя, его примеру последовали и другие, обнажив мечи и сабли. Подбадривая себя криком, бродники ударили лошадей по бокам и перешли на галоп, соревнуясь друг с другом в том, кто первым достигнет цели.

Шатры оказались на удивление массивными, самые крупные высились как двухэтажные дома и были способны вместить несколько десятков обитателей. Их бока были раскрашены в яркие краски, через отверстия сверху поднимался дым, другие костры горели и на открытом пространстве, возле них сушили шкуры и розовые полотна кожи. На воткнутых в землю копьях реяли узкие штандарты с изображениями ящерицы и нескольких золотых стрел. Рядом со становищем паслось немало коней, перебегали небольшие стада овец, двугорбые верблюды, которых куны использовали для перевозки грузов, лениво топтались на месте.

Сами кочевники поначалу было вывалили из шатров, приняв всадников за своих, слишком уж невероятным им показалось встретить здесь врага, однако они быстро поняли, что происходит, и бросились к оружию. Бойцов среди них оказалось немного, но, тем не менее, один кун, встав посреди лагеря, начал посылать из лука стрелу за стрелой, едва не угодив тяжёлым, гранёным наконечником Искре прямо в лоб.

– Огрызаются! – крикнула она. – Берегитесь стрел!

– Получи! – Кубрат, первым сблизившийся с врагом, пронзил кочевника лёгким копьём насквозь. Другие также нашли, куда обрушить свои удары, и степняки валились на землю с пробитыми головами и рассечёнными спинами. Некоторые из них пытались забраться на коней, другие бежали к копьям или же хотели спрятаться в выгребных ямах, однако везде их находила сталь. Девушка зарубила крупного зеленокожего куна, когда тот уже карабкался на лошадь, Остромир также смог убедиться, что его меч хорошо лежит в руке и разит без промаха. Всеслав очертил Пламенем широкую дугу, коснувшись остриём полотна одного из шатров, раскалённый металл мгновенно поджёг строение, и огонь весело потянулся в небо.

Поначалу некоторые из нападавших не трогали женщин кочевников, но те сами рвались в бой, не желая прятаться или бежать. Мечась в хаосе сражения с распущенными, длинными волосами, эти коренастые существа подхватывали оружие своих мужей, замахивались топорами, натягивали тетивы луков. Силой они почти не уступали мужчинам, и ловко хватали коней за удила, не давая всадникам маневрировать.

– Не жалейте их! Бейте! Они тоже враги! – приказывал волк. Всё больше шатров заваливались на бок или скрывались в пламени, животные ревели и вскидывались на задние ноги, усиливая хаос вокруг. Казалось, что всякое организованное сопротивление уже сломлено.

Велиградец приблизился к высокому сооружению, что покоилось на нескольких массивных столбах, вход в него был так широк, что можно было попытаться въехать внутрь даже верхом. Однако младший не успел этого сделать, ибо навстречу ему выскочило странное существо – могучая женщина кунов, облачённая в высокую шапку с рогами и красный халат, на теле её сверкало множество амулетов, в руках был короткий деревянный жезл со звериной мордой на конце. Её зелёная кожа вся была раскрашена синими и красными полосами, глаза светились каким-то диким огнём. Юноша поднял руку с мечом, но тут чудовище взмахнуло своим жезлом, и воздух вокруг наполнился жаром, огонь с соседних шатров внезапно ринулся к всаднику, протянул сотни рук, словно стал живым. Адху закрутился в огненном кольце, а ликующая тварь понеслась вокруг него, управляя пламенем, заключённая словно в огненный мешок, что не давал приблизиться никому из смертных.

– Кунова ведьма! Разите её, пока она не натворила бед! – закричал Кубрат. – Не подходите близко, бейте на расстоянии!

Агнар первым предпринял свой натиск, желая вызволить из беды друга, он метнул небольшую булаву, метя колдунье в голову. Однако снаряд прошёл мимо, задымившись от жара, чудовище махнуло жезлом в сторону гария, пламя пыхнуло к нему, и Бегун тревожно взвился на дыбы. Хвалисс также пытался поразить тварь с помощью лука, но блеск огня мешал ему прицелиться. Трава вокруг горела, большой шатёр превратился в гигантский факел, и дым поднимался высокой колонной прямо вверх. В этом хаосе ведьма уже предвкушала победу, видя, что всадники отступают, однако тут Всеслав метнул подхваченное с земли лёгкое копьё, и удар его оказался верен. Древко вспыхнуло ещё в воздухе, но наконечник верно поразил колдунью в грудь и прошил насквозь. В одно мгновение сила огня спала, словно он выдохся, потерял стремление рваться вперёд, на смену яростному пламени пришли ленивые очаги, чадящие белесоватым дымом.

– Ты цел?! – северянин приблизился к Остромиру.

– Вроде да. Я думал, что изжарюсь, но конь вовремя бросился в сторону, – ответил тот.

– Злобная тварь нам попалась, – в голосе Кубрата уже звучала радость, и напряжение от битвы схлынуло. Он спрыгнул на землю рядом с ведьмой и нанёс ей ещё несколько ударов топориком, дабы убедиться, что она уже не встанет.

– Куны овладели силой огня? – удивился юноша.

– Это их колдуны, они зовут этих чудовищ бахсы, – пояснил хвалисс. – Даже нам не часто удаётся увидеть их, ибо чудовища почти не покидают становищ. Они способны получить власть над огнём, водой и другими стихиями, видимо, им помогают злые духи. Бахсы совершают для кунов ритуалы, приносят жертвы, в том числе и людей. Это хорошо, что мы истребили одну из таких.

– Опасного зверя завалили? – только сейчас подъехала Искра. – Жаль, что без меня, но мы там тоже немало интересного нашли. Эти твари-то людоедством промышляют. Ты знал, кочевник?

– У нас ходят слухи об этом, но лично никто не видел, – ответил Кубрат.

– Теперь можешь посмотреть своими глазами, – девушка махнула рукой в сторону крайних шатров. – Там черепа и кости в больших чанах. Я клянусь, на них заметны следы зубов, и это не животные.

– Мне уже приходилось видеть подобное, – сказал Всеслав. – Так они почитают своего бога, устраивают пиршество в честь него. Они собираются большим числом, приносят жертвы, разделяют тела, часть сжигают как подношение, другую же поедают.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво посмотрела на него воительница.

– Я забирался слишком далеко в эти степи. Люди не хотят знать, какие опасности таятся за воротами их домов, ведь всегда кажется, что за тобой-то они точно не придут…

Воины осматривали стоянку и находили немало свидетельств кровожадности её обитателей. Из черепов они делали чаши, содранные скальпы высушивали на жердях как трофеи, из человеческой кожи шили некое подобие плащей. Большая часть оружия кунов не привлекла внимания бродников, ибо сабли их были грубой работы, как и копья с сильно выщербленными наконечниками, однако к лукам члены отряда относились иначе, признавая их одними из лучших. Предводитель велел истребить скот степняков, дабы нанести им максимальный урон, лучших коней же они собирались увести с собой.

– Ты видел это? – Искра перебирала колчаны и налучи, пока юноша пытался взвалить на круп захваченной лошади тушу барана, дабы иметь свежее мясо к вечеру. – Всё обтянуто человеческой кожей. Не устаю поражаться дикости этих тварей. Они чем-то похожи в своём зверстве на наших турулов…

– Тебе лучше знать, – отвечал младший. – Я-то никогда твоих лесных соседей не видел.

– Всадники! Это куны! – прервал их тревожный голос. – Все к оружию!

– На коней! Копья готовьте! – мгновенно среагировал волк.

Зоркие глаза Люта смогли различить очертания чужих шлемов и враждебные изображения на знамёнах у приближавшихся конников, да и ни к чему было союзникам так мчаться, поднимая столбы пыли. Их было несколько десятков, но даже это представляло для бродников, которых насчитывалось лишь тридцать, немалую опасность. Остромир утвердился в седле и отвязал притороченное копьё, Агнар едва успел поймать стремя, когда Сухан уже закрутился перед ними, призывая сформировать строй. Нельзя было принимать удар кунов стоя на месте, но следовало выступить им навстречу, набрав достаточную скорость.

– Вот и битва! – девушка левой рукой поправляла шлем на ходу. – Я уже думала, что нам не придётся переломить сегодня древки.

– Только не как в прошлый раз! – предостерёг её Кубрат.

– Это что, войско кочевников на нас идёт? – спросил юноша.

– Если так, то нам надо отступать к своим, – разумно предложил Грам.

– Нет, это лишь обитатели разорённого становища, – ответил хвалисс. – Они возвращались из набега на другой род, судя по всему, и заметили дым.

Отряды быстро сближались, однако перед схваткой куны сбросили на землю какие-то массивные тюки, что везли поперёк сёдел, избавившись от обременяющего груза. Замелькали стрелы, впрочем, бродники почти не стреляли, предпочитая таранный удар, лишь сын степи заставил петь свой лук, быстро натягивая тетиву. Уже можно было разглядеть сверкавшие на солнце наконечники копий, что медленно опускались до уровня груди. Когда расстояние сократилось до нескольких десятков саженей, волна стрел хлестанула склавов особенно зло. Остромир видел, как несколько железных жал отскочили от прочного панциря предводителя, самого юношу наконечник ударил в плечо, но также не прошёл глубоко.

– У них нет с собой стрел для пробивания доспехов! – крикнул Кубрат. – Они собирались на лёгкую охоту, а не на войну!

– Бей! – скомандовал Сухан, когда осталось всего несколько скачков.

Треск дерева и глухие удары ознаменовали схождение вытянувшихся в линии отрядов, за мгновение произошло множество событий, и многие узрели проскользнувшую рядом смерть. Младший воспользовался умением своего жеребца и в последний момент рванул в сторону, выставив копьё на вытянутой руке, это сработало, и жало врага его не настигло, сам же он пробил горло кочевника, сразу отправив того во тьму. Агнар был не столь успешен – противник попал ему по шлему, хотя удар прошёл вскользь, он всё же заставил северянина пошатнуться, в глазах у него потемнело. Искра, напротив, сделала всё идеально, и наконечник её копья вошёл куну прямо в рот, скорости хватило, чтобы пробить череп насквозь, и вырвать степняка из седла.

Среди кочевников лишь один выделялся прочным доспехом, подходящим для вождя или знатного героя. Поначалу он метил на Всеслава, но в последний момент резко перестроился и оказался перед Лютом, сочтя его более лёгкой добычей. Жёлтый, чешуйчатый панцирь чудовища перекатывался волнами при движении, длинная юбка, обшитая металлом, закрывала и ноги, на голове же был полностью закрытый шлем с узкими прорезями для глаз и двумя кисточками наверху. Молодой бродник сразу понял, что этот враг может оказаться ему не по зубам, однако он всё же сделал свой выпад. Копьё скользнуло по пластинам доспеха, но нигде не нашло себе опоры, ответный же удар едва не лишил Люта жизни, порвав ему кольчугу на груди.

– Не вяжитесь с этим! Мы сами всё сделаем! – закричал Сухан, достав тяжёлую булаву с четырёхгранным наголовьем. Он описал дугу, ударив своего жеребца шпорами и заставив рвануть изо всех сил, зашёл могучему степняку на левый бок и метнул своё оружие, целясь в голову. Седой волк проделывал это уже не раз, и теперь мастерство его не подвело – снаряд грохнул о металл шлема и отскочил в траву, кун заметно пошатнулся, но всё же удержался в седле. Всеслав тоже знал, что нужно делать, он воспользовался слабостью противника и налетел на него, ударив копьём в грудь, на этот раз чудовище повалилось на землю, впрочем, даже сейчас оно готово было сопротивляться.

– Дайте-ка его мне! – весело крикнула Искра, которая сделала круг и вернулась к месту битвы. Она пыталась заколоть врага сверху, однако жало скользило по металлу, и кочевник, крутясь на земле, оказывался неуязвим. Он быстро встал и выхватил саблю, отбивая наконечник копья рукой в железной перчатке, сбоку попробовал напасть Агнар, однако его удар лишь промял наплечник. Кун раскручивал клинок, и воины, боясь за своих коней, держались от него подальше, только предводитель решился стремительно приблизиться и нанести удар Пламенем. Вождь перекрылся саблей, но огненный металл срезал верхнюю часть его оружия и обрушился на голову, расколов шлем и череп. Многие увидели взрыв ослепительных искр, после которого кочевник свалился замертво.

– Этот был главным среди них, – одобрительно сказал Кубрат. – Хорошая добыча.

Кое-где ещё добивали оставшихся врагов, другие бежали, став маленькими точками в степи, но в целом бой был окончен. Пожар всё разгорался, охватывая новые шатры, на горизонте появились конные отряды и чёрные столбы дыма, напоминая, что волна склавов продолжает своё движение. Несколько бродников направились к мешкам, что бросили степняки перед схваткой, однако, приблизившись, они увидели, что это не тюки, а связанные пленники, что шевелились и пытались встать. Зеленоватая кожа и угловатые черепа не оставляли сомнений – это тоже были куны.

– Что это они друг друга громят? – удивилась девушка.

– Разные роды кривоногих часто не живут в мире, но воюют как враги, – пояснил хвалисс. – Этих захватили в другом становище.

– Заканчивайте-ка с ними, – приказал волк. – Избавим мир ещё от нескольких тварей.

– Не надо резать, не надо! – неожиданно заголосил один из кочевников на склавском языке, его высокий голос был непривычен для людского уха. – Ещё пригожусь сильным богатурам, пригожусь!

– Наш язык знает, – поморщился Сухан. – Большая редкость. Кто тебя, зверь, научил нашим словам?

– Было где научиться… Склавы научили, – охотно отвечал кун. – Со многими склавами я знался, за ними слова повторял.

– Кажется я понял, откуда он знает, – догадался Кубрат. – Есть только одна возможность. Он начальствовал над рабами. Низкая должность для кривоногих…

– Вот как?! Не жалеть ублюдков! – Искра проткнула одного из лежавших.

– Стой! – протянул руку в запретном жесте Всеслав. – Он может быть полезен. Доставим его к Ратиславу, пусть расскажет о становищах своего народа.

– Могу сказать, могу, – вновь оживился кочевник. – Асуп много знает…

Воевода, впрочем, общался с пленником недолго, лишь спросив о местоположении стоянок и силах врага, кое-что из этого степняку удалось прояснить. На обратном пути к реке куна сопровождали бродники, усадив его со связанными руками на захваченную лошадь, что тянул за собой Лют. Остромир не мог подавить желание побольше разузнать у желтоглазого о жизни его странного народа, поэтому он приблизился и затеял разговор, увидев, что и многим другим это любопытно.

– Откуда вы пришли? – спрашивал юноша. – Зачем вы идёте на запад как саранча?

– Из-за реки, мы перевалили реку, – кочевник мотнул головой в сторону, где должен был быть Итиль. – Кто может знать, что было раньше? Я не знаю. Говорили лишь, что мы жили в жёлтых горах, где стоит вечная тьма, но потом сильные вожди повели нас за собой.

– Зачем вы отправились? – вновь спросил младший.

– Родились те, кому открылось наше назначение… мы должны покорять и разорять, ведь нет ничего лучше в этом мире, чем править мечом. Мы вышли из тьмы, чтобы завоевать земли под солнцем. Могучие беи указали нам путь.

– Кто вы такие? – Искра неприязненно посмотрела на куна.

– Мы дети своих отцов. Хочешь знать, кто были наши отцы? Они скрыты во тьме…

– Теперь вы будете трепетать перед нашими мечами, – усмехнулся Лют. – Не ожидали, небось, что мы нагрянем прямо сюда?

– Вы разозлите, разозлите их… У бея Китана много кошей, много отрядов сильных воинов, он соберёт тысячи, – внезапно сказал степняк. – Кангары господина очень быстры, они понесутся как молнии. Берегитесь, тысячи обрушатся на вас.

– Как смело ты заговорил, – замахнулась на него девушка. – Хочешь поспорить со мной?

– Нет, нет… Асуп – ничто, жалкий раб, но придут другие… Китан – могучий бей, вождь, как вы говорите, он придёт, когда узнает, что вы запалили степь.

– Ну что ж. Когда появится этот твой Китан, мы и его укротим нашей сталью, – заключила воительница.

Не смотря на слова пленника, никаких крупных отрядов кунов в следующие дни так и не появилось. Суда продолжали своё движение вниз по течению, конница же ещё дважды совершала рейды в степь, сжигая и разоряя. Противник бежал перед ними, отдельные становища обращались в пепел, и никакого серьёзного сопротивления они не встречали, перемещаясь как стремительный степной пожар. Ратислав выглядел удовлетворённым, да и Сухан говорил молодым воинам, что степняки теперь понесли существенный ущерб.

Земли вокруг начали постепенно меняться – если на их берегу степь ещё сохраняла свою власть, то на противоположном зелёная полоса увеличилась до обширной равнины, покрытой кустарником и островами рощ. Сотни ручьёв и маленьких рек впадали в Итиль, образуя изысканный узор на земной тверди, множество озёр были рассыпаны как небрежно оброненные зеркала. Всему этому было лишь одно объяснение – войско приближалось к устью Белой реки, что раскрывалось огромной дельтой, впадая в море множеством рукавов. Впрочем, Шархел находился выше по течению, где сохранялась ещё твёрдая почва, и русло было ещё едино, давая возможность контролировать все суда на этом пути. Скоро коннице стало всё тяжелее преодолевать параллельные ручьи, и воеводы отступили на несколько вёрст от Итиля, двигаясь по краю зелёной равнины.

– Я уже чувствую этот запах, уже словно слышу крик тысяч чаек, – говорил Сухан, когда они встали на привал у монотонной гряды холмов, и всадники расселись у костров. – Там, впереди лежит Тархань, обширные болота, серебряные рукава Итиля… всюду вода. Знали бы вы, какая там рыбалка. Однако нам не придётся отдыхать.

– Близко крепость? – спросил Остромир.

– Два дня пути, – ответил Всеслав. – Теперь будем особенно осторожны, они не должны заметить нас раньше времени. Крепость находится на берегу, с тыла же её прикрывает мощный канал, поэтому к ней ведёт лишь довольно узкая полоса суши. Стены там крепкие, но гарнизон должен быть не особенно велик.

– И как мы её брать будем? – поинтересовалась Искра.

– Это непросто. Осадных машин и башен у нас нет, да и строить некогда, но главное – долгая осада для нас губительна. Ратислав надеется на внезапный натиск. Устрашим их своим появлением, наскоро соорудим лестницы и тараны, будем штурмовать под прикрытием лучников.

– Даже если не возьмём, то разорим всю округу, разрушим каналы, истребим поля, пожжём посады и усадьбы, – добавил Сухан. – Нанесём им хороший удар.

– Важно будет держать разведчиков повсюду, чтобы враг неожиданно не подошёл с тыла, – кивнул волк. – Что ж, те, кто хотел заглянуть в пасть зверя, получат желаемое.

– Мне это по нраву, – улыбнулась девушка. – Поначалу я думала, что будет неуютно в степи, но мне даже понравилось… эти просторы. Так далеко даже моя мать не забиралась.

– Кто там у шатра воеводы? – юноша указал на группу людей близ массивного сооружения небесного цвета. – Я видел, что отряд всадников прибыл из степи, но это не куны. Ратислав полдня провёл в беседе с ними.

Все ещё раз взглянули на таинственных путешественников, что прибыли к войску будто из ниоткуда, вызвав некоторый переполох. Их было немного, всего лишь десяток, все молодые мужчины, имевшие добротную одежду и хороших коней. Предводителем у них был человек лет двадцати, не похожий на могучего воина, с тёмными волосами пониже плеч и крупными перстнями на пальцах. Остромиру сложно было определить их племя по внешности или одежде, но он отметил, что бород и усов они не носили, за исключением одного мужчины, хотя это можно было списать на молодость. Лица их обладали тонкими чертами, были смуглее склавских, волосы у большинства – чёрные, но имелись и светловолосые.

– Как ни странно, но это левки, – сказал Всеслав. – Я коротко беседовал с ними. Какие-то изгнанники из города на побережье. Этот народ не помогает кабарам, и уж тем более кунам, поэтому их приняли с открытым сердцем. Воеводы хотят узнать у них, видели ли они силы наших врагов, да и вообще, что в этих землях делается.

– Войско левков не придёт нам на помощь? – спросила Искра. – Я помню, что кто-то говорил, будто они союзники белоградцев.

– Нет. Даже если бы они знали о походе, то не стали бы вмешиваться, – покачал головой бродник. – Они предпочитают наблюдать со стороны.

– Чего хотят эти изгнанники? – поинтересовался младший.

– Я не знаю. Они открыли это лишь Ратиславу, – пожал плечами волк. – Что тебе до них? Думай о битве. Это сейчас важно.

Конница должна была ударить первой, перерезать дороги, захватить тех, кто окажется вне крепостных стен, ворваться внутрь или же заблокировать гарнизон в городе, поэтому она вышла на рассвете и набрала полную скорость, больше не поджидая флот. Ландшафт окончательно сменился – степь отступила, осень в этих землях ещё не вступила в свои права, и равнины зеленели вокруг. В искусственных каналах текла быстрая вода, ухоженные сады стояли в тишине, разделённые оградами из необтёсанных камней. Под ногами лошадей появилась дорога, созданная человеческим трудом, с обочины же на них смотрели изваяния чужих богов.

Смуглые люди бежали при их появлении, рабы и свободные, все были охвачены одинаковым страхом. Теряя длинные одежды и плащи, они неслись под защиту рощ, бросая свои дома и поля, вместе с ними распространялась и весть о набеге. Маленькие глинобитные строения смотрелись беззащитно, глядя на пришельцев открытыми дверными проёмами. Миновав очередной поворот, белоградцы увидели очертания крепости на горизонте, её массивный, желтоватый профиль не оставлял надежд на лёгкую войну. Так они ехали, дивясь, как быстро всё вокруг опустело, даже животные исчезли, лишь одинокая собака билась где-то на привязи. Потом же у дороги кто-то заметил неподвижно стоящие человеческие фигуры – измождённые незнакомцы, облачённые в рваные тряпки, прикрывали руками глаза от солнца, они просто смотрели, не говоря ни слова и не двигаясь. Воины вглядывались в их лица, и, вот, многие закричали:

– Это же склавы! Наши братья, что были когда-то угнаны в полон!

Потерявшие надежду рабы всё ещё не верили, что пришло спасение, будто сейчас войско растает в тумане, не оставив по себе и следа. Они провожали глазами Ратислава, облачённого в свой золочёный доспех, и многим он казался божеством, а не простым смертным. Так, молодым воинственным богом, въезжал неугомонный княжеский брат в огненный день.