Читать книгу Наследник рода. Том второй - Михаил Щербенко - Страница 4

Никто не знал, позволят ли боги дерзкому потомку великого Мезамира исполнить свой замысел, но они дали белоградцам хорошую добычу, когда те ворвались в незащищённые пригороды. Сказание гласило, что раньше Шархел был простой крепостью, где обитали лишь воины гарнизона, однако со временем укрепления притягивали всё больше людей. Крестьяне и торговцы, ремесленники и иноземцы возводили дома в окрестностях, рабы знатных людей селились прямо на полях, лепя маленькие домишки, похожие на пчелиные соты. Каналы позволили земледелию процветать, и сады раскинулись на несколько вёрст вокруг. Поэтому город престал перед склавами богатым и полным жизни.

Ворота крепости успели затворить в последний момент, и большая масса жителей не смогла укрыться под защитой стен. Люди и животные образовали заторы на подходах к воротам, и белоградцы тщетно работали плетьми, пытаясь расчистить себе путь. Ратислав приказывал, не тратить время на резню и грабёж, но захватывать оставшихся вне крепости воинов, людей знатных, главное же – перехватывать гонцов, что попытаются сбежать и передать весть о нападении. Подобно языкам пламени, отряды всадников растекались повсюду, нигде не встречая сопротивления, ибо страх сковал их врагов. Однако даже им невозможно было уследить за всем – многие жители искали спасения не в крепости, но в окрестных рощах, они бежали в ближние деревни, и повсюду были видны фигуры пеших беглецов и верховых.

– За всеми не угонишься! – кричала Искра, маневрируя на узких улицах. – Бегут как зайцы при пожаре! Трусливый народ!

– Сейчас мы им устроим пожар! – вторил ей Лют, уже примериваясь бросить горящую ветку на крышу одного из домов.

– Не палить ничего! Не поджигать! Это приказ воеводы! – громкий голос Сухана лишал их надежды на развлечение. – Дома нам пригодятся для осады! Сожжём, когда дело сделаем!

Остромир налетел на группу воинов из гарнизона, они ночевали в одном из домов и не успели добраться до своих постов, поэтому выскочили на улицу в наспех наброшенных стёганках, волоча щиты за ремни. Юноша вгляделся в их лица и не нашёл там желания биться, но лишь страх перед закованным в броню воином. На этот раз он имел дело не с чудовищами, но с вполне обычными людьми, пусть и из дальних земель.

– Бросайте всё! Сохраните себе жизнь! – приказал им велиградец, впрочем, они не понимали его языка, и он пытался показать им, что делать, двигая свой меч вниз.

– Сдавайтесь! – присоединился к другу Агнар, также внушительно размахивавший топором. Некоторое время казалось, что они так и не поймут, однако внезапно один из кабаров опустился на колено и положил свой щит, к нему присоединились и другие. Глаза рекрутов напряжённо следили за противниками, они всё ещё боялись внезапного удара и вздрагивали от движения вражеских мечей.

– Вот это хорошо, – успокоил их Остромир. – Сядьте на землю. Я не убиваю тех, кто сдался на мою милость.

– Они вряд ли могут оценить твою доброту, – сказал северянин. – Однако эти южане совсем не спешат умирать. Глядишь, они сдадут нам крепость.

– Я бы не спешил так говорить, – сзади подъехал Кубрат, что сдерживал своего горячего коня. – Эти люди умеют сидеть за стенами, они любят это делать. Словно крысы, они вгрызаются в землю, и сложно их оттуда выковырять.

Всякий порядок был окончательно потерян, и даже Ратислав уже не надеялся удержать от грабежа всех своих воинов, довольствуясь лишь наиболее верными, что составляли надёжный кулак, способный встретить внезапную угрозу. Хвалиссы врывались в дома, выбрасывали вещи на улицу, повсюду летели цветные полотнища и одежда, бойцы набивали мешки серебряными блюдами, массивными чашами из бронзы, статуэтками местных богов. Глядя на степняков, не стали себя сдерживать и белоградцы, спеша вынести что-нибудь ценное, пока другие не разграбили всё. Повсюду резали домашних животных, не желая оставлять врагу мясо, если будет осада. Схваченные за шею гуси отчаянно били крыльями, из-под сваленных туш струились ручьи крови.

Первый страх у защитников крепости прошёл, они выставили на стены часовых и начали даже постреливать из луков и осадных самострелов. То и дело массивные снаряды ударяли в стены домов рядом с бойцами или же врезались в землю, порождая облачка пыли. Одна из таких стрел попала сошедшему с коня хвалиссу в область крестца, друзья поспешили оттащить раненого в сторону, но весть о первой крови быстро распространилась по всему войску. Люди стали осторожнее, стараясь не заходить на улицы, что прилегали к стенам, и грабежи сами собой пошли на спад. Ратислав воспользовался этим, дабы вернуть контроль над полком, он приказал всем вывести коней на открытое пространство вне досягаемости стрел и начать строительство временного лагеря.

Пока степняки, ругаясь на непривычное занятие, таскали спиленные деревья, а белоградцы растаскивали столы, двери и заборы горожан, дабы сделать передвижные щиты, Остромир с друзьями осматривали крепость, выстроившись на своих конях на вершине небольшого холма. Они пользовались тем, что бродники не участвовали в работах, имея привилегию, как лучшие среди бойцов, отдыхать до начала битвы.

– Странная у них крепость, – почесала голову Искра. – Похожая на скелет какой-то гигантской твари. Неприветливое место.

– Они строят из камня и глины, – заметил гарий. – Здесь много камней, можно возводить из них всё подряд. У нас подобное строение мог себе позволить разве что правитель, да и то не любой.

Стены Шархела, сработанные из массивных, почти необработанных камней, пригнанных друг к другу без всякого раствора, имели наклон, словно приглашая смельчаков взобраться по ним, однако они всё же были достаточно высоки, опираясь на отвесные склоны холма в основании. К единственным воротам вела узкая дорога, сами они были обрамлены массивными башнями и запирались железной решёткой. Другие башни тянулись ещё выше к небу, венчаясь плоскими крышами, они смотрели на врага подслеповатыми, узкими бойницами. Крепость не была особенно велика, вмещая в случае необходимости до трёх-четырёх тысяч человек, однако сейчас гарнизон насчитывал куда меньше воинов. С позиции наблюдателей внутренняя стена едва просматривалась, но они могли понять, что город делится на две части, и, если нижняя падёт, защитники смогут ещё держаться в верхней его половине.

– Кажется, что взять её будет не легко, – заметил младший.

– Когда я коротала время на судне, то видела у воинов Ратислава немало припасённых самострелов и даже пороков, – сказала девушка. – Белоградцы понимают в этом деле, ведь раньше большие города осаждали. Когда будем лезть на стены, враг и головы поднять не сможет из-за града стрел.

– Флота у кабаров, похоже, нет, – Агнар бросил взгляд на ту часть реки, что лежала перед ними.

– Всеслав сказал, что тут остался лишь десяток кораблей, другие же ушли на юг, куда-то в Хвалисское море, – ответил юноша. – Хотя кабары никогда и не славились своими судами. На реке они не доставят нам беспокойства.

– Идут! Наши паруса на воде! – крикнула воительница, указав рукой на появившуюся из-за поворота Итиля пёструю ленту.

Скоро всё войско радостно приветствовало многочисленный флот, на стенах же надежда угасала, ибо защитники видели, что теперь обложены серьёзно. Новые силы присоединились к организации лагеря, с удвоенным усердием застучали топоры, начали подниматься небольшие осадные машины, лёгкие заграждения вытягивались на много саженей в длину. Ратислав готовился к битве основательно, не желая сразу бросать людей на штурм, он отвёл себе два дня на сооружение таранов и лестниц, дабы на утро третьего дня предпринять решительный натиск. Кабары сожгли свои немногочисленные корабли, дабы те не достались противнику, все пути назад были отрезаны, и теперь они могли рассчитывать лишь на себя. Впрочем, склавы не забывали об осторожности, выставив наблюдателей на холмах и дорогах, они должны были издалека увидеть многочисленное войско, если оно всё же придёт на помощь.

Молчаливое состязание двух сил становилось всё напряжённее, бойцы ещё не вступили в схватку, не стояли лицом к лицу, но они наблюдали за приготовлениями друг друга. Над Шархелом поднимались многочисленные дымки, и белоградцы знали, что это кузницы работают без отдыха, изготовляя оружие и снаряды. Иногда на стенах появлялись шеи деревянных журавлей, с помощью которых на башни поднимали запасы и осадные орудия, стук молотков и грохот камней свидетельствовали о том, что внутри возводят какие-то временные укрепления. Со своей стороны войско работало не покладая рук, и вся округа была уже опустошена тысячами трудолюбивых ратников – деревья вырублены, дома избавлены от дверей и мебели, где она была, грубые каменные заборы разобраны на метательные снаряды. Сколоченные из досок щиты закрывали основной массив работ, но даже так южане могли видеть пугающие очертания гибельных машин. Хвалиссы иногда подъезжали к стенам и затевали с кабарами перебранку, вызывая их на битву в открытом поле, однако те не желали выходить, и всё заканчивалось лишь оскорблениями.

Наконец, наступил вечер накануне решающего утра, и всё словно затихло перед бурей. В темноте горели костры, и люди тихо переговаривались вокруг них, волнение из-за грядущей битвы мешало им спокойно отойти ко сну. Среди них был и Остромир, который уже натёр свой меч и сосредоточенно перебирал кольчугу, ища в ней слабые места, что могли пропустить мастера, когда чинили её в поставленной на берегу кузне.

– Всё ладно? – спросил Сухан, присев рядом. – Починить должны были на славу, ведь у Ратислава хорошие бронники.

– Да, побитых колец нет, – кивнул младший. – Эта кольчуга уже не раз мне помогала.

– И сейчас она понадобится как никогда, да и панцирь поверх не забудь надеть, – сказал бродник. – В таком бою защита лишней не бывает. Щит всегда держи сверху, прикрывай голову и плечи, выглядывай из-за него лишь на короткое время.

– Сколько раз ты ходил на штурм крепостей? – подала голос Искра, что лежала на земле, положив под голову мешок со шлемом.

– Даже и не припомню уже, – усмехнулся тот. – В тумане памяти встают лишь могучие стены Тираса, левкейского города, что так и не покорился нам, ещё Кросно могу вспомнить, крепость лехов, что на западе, маленькие крепостцы Сиверских гор, чьи названия я давно позабыл. Ну, и склавские города, конечно, ведь я участвовал в схватке наших правителей.

– На востоке, в тёмных лесах мне довелось подниматься на валы города дикарей, – сказала девушка. – Я шла за своей матерью, не отставая ни на шаг. Там не было таких стен, лишь деревянный частокол на крутом холме, но сопротивлялись они яростно, и лишь героям удавалось ворваться внутрь их крепости. Посмотрим, хороши ли эти южане как враги.

– Скучаете тут? – Лют был в хорошем настроении, прогуливаясь по лагерю. – Я посмотрел на штуки, что придумали левки Ратислава. Завтра кабарам придётся удивиться, ведь эти искусники соорудили немало чудных машин.

С войском, действительно, отправились два десятка мастеров, нанятых Белоградом в Царстве, они развернули бурную деятельность под стенами, и, под их руководством, из деревянного материала и канатов собрали самые разные устройства. Были тут массивные самострелы, что могли бить железными стрелками, лестницы с крюками и каркасом из ветвей и кож животных для защиты от обстрела, был даже кран, который мог поднять несколько воинов в корзине на уровень верхнего яруса стен. Никакой из народов не мог поспорить с левками в искусстве осадного дела и создании хитроумных механизмов, лишь в древние времена, когда Царства были ещё едины, земля видела более совершенные творения.

– Ну, и кто полезет в эту корзину? – скептически сказала воительница, глядя на очертания неуклюжего крана. – Она же может рухнуть в один момент.

– Говорили, что воеводы назначат награды тем, кто согласится. Каждый получит по золотой гривне с чеканным львом на шею, – ответил Сухан.

– Это легко пообещать, ведь живых там останется немного, может, и вовсе никого, – усмехнулась Искра. – Разве что мертвецы заберут награды с собой.

– Я готов рискнуть, если гривну бросят в мой погребальный костёр и перед всем войском прославят мои подвиги, – заявил Лют. – Разве не это нужно воину? Девы Пираса заберут меня с поля брани прямо в Ирий.

– Корзина рухнет и придавит тебя, оружие даже не коснётся твоей плоти. Отправишься прямиком к Вельну, бесславно погребённый под грудой трупов, – дразнила его девушка. – Ведь Отец брани забирает лишь тех, кто погиб в бою.

– Левки не сомневаются в прочности своей конструкции, и я поверю им, – молодой бродник мотнул головой в сторону мастеров, что стояли, озарённые костром, обсуждая какие-то свои дела. Недалеко от их палаток разместились и прибывшие из степи путники, было похоже, что они также собираются принять участие в штурме, хотя это была не их война.

– Все вы бейтесь завтра хорошо, ведь на нас вся надежда, – сказал Сухан. – Только склавы смогут опрокинуть врага своим натиском, от хвалиссов же, даром, что их тысяча, многого ждать не стоит.

– С чего это? – удивился Остромир.

– Дети степей не привычны к такому бою, боязно им покидать скакунов и крепостей они обычно не берут. Кубрат, конечно, пойдёт с нами, но другие останутся позади. Ратислав знает их природу, а потому велит им быть в поле и охранять нас, коли враг подойдёт извне.

– Справимся и сами, – заключила воительница.

– Если поход обернётся удачей, то он может дать нам богатства, ранее невиданные. Мне никогда не доводилось захватывать столь крупного города, да и другим в отряде, насколько знаю, так ещё не везло, – Лют присел рядом с остальными. – Арса не в счёт, ведь там грабежи были под запретом, а здесь можно будет всё забрать.

– Что ты будешь делать с таким богатством? – спросил велиградец.

– Может и прогуляю, как обычно делаю, но, коли боги подвигнут, могу и на более полезное дело потратить. Задумал я приобрести себе доспехи не хуже княжеских, оружие как у воеводы, а ещё лучше и вовсе волшебное. Надоело мне, что все шпыняют меня как мальчишку и никакого уважения не проявляют. Хочу выглядеть могучим богатырём.

– Ты одержал уже немало побед, и никто тут не думает о тебе как о мальчишке, – возразил Остромир. – Всем известна твоя удаль.

– Слава нынче мало что значит, если у тебя нет сияющего панциря и шлема с высоким хвостом, – усмехнулся молодой бродник. – Нет, я заполучу себе набор не хуже, чем был у павшего Ворона, а то и самого Всеслава. Все будут уважительно смотреть, когда я поеду, напоминая стальное изваяние.

– Волшебные мечи за деньги не купить, – покачал головой Сухан. – Никто по доброй воле не расстанется с ними. Однако, коли ты решил взяться за ум и заняться чем-то полезным, то я могу только похвалить тебя – хороший доспех никому не повредит.

– Сначала ещё захвати это добро, – подзадоривала его Искра. – Тут желающих очень много. Ну, пара драных плащей тебе достанется, какая-нибудь чашка с дырой. На этом много не купишь.

– Копать надо, – раздался голос Грама, который лежал под накидкой в стороне от костра. – При осаде всегда бывают клады, которые жители зарывают в разных местах. Колодцы, погреба, помойки, провалы в стенах… Мне часто приходилось слышать, что находят клады.

– Можем и покопать, – согласился Лют.

– Хватит уже маяться пустыми разговорами, – неожиданно в свете пламени возник предводитель. – Пригасите костёр, пусть лишь тлеет, и отходите ко сну. Вам не оттянуть и не приблизить то, что будет завтра, только устанете сильнее.

– Сколько лет воюем, а я всё не могу спокойно спать в ночь перед битвой, – усмехнулся Сухан. – У остальных также, я-то знаю.

– Ты прав, но усталость сделает своё дело, и хотя бы некоторым удастся поспать…

Утро разбудило их рёвом боевых рогов, ибо Ратислав не желал скрывать от врага начало штурма, но хотел посеять в кабарах страх одним видом могучего войска. Тысячи людей разом пришли в движение, поднялись флаги, конница хвалиссов покинула лагерь, дабы ждать на равнине, одновременно поглядывая за подходами к городу. Лишь немногие степняки решили присоединиться к пешим бойцам ради возможности захватить что-нибудь ценное, впрочем, остальные не должны были остаться без добычи, ибо воевода обещал им часть общей прибыли за помощь. Короткий завтрак и снаряжение к бою лишь ненадолго задержали воинов, и массы начали приближаться к стенам, затягивая весёлые песни.

– Дело будет знатное! – кивал Сухан, поглядывая на молодёжь рядом. – Только не доверяйте слишком левкейским хитростям! Не вверяйте свою судьбу этим машинам, но стойте плечом к плечу с друзьями!

Никакой чёткой организации не было, отряды шли к крепости каждый сам по себе, полагаясь скорее на ярость натиска, а не слаженность действий. Крупная колонна сформировалась лишь вокруг могучего тарана, покрытого дощатым навесом, сотни мужей подняли его за длинные поперечные жерди, и теперь он плыл, как огромный кит, нацеливаясь на ворота. Крытые лестницы также качались в толпе, лёгкие щиты, наспех сколоченные из подручного материала, переносились двумя-тремя бойцами. Лучники и обладатели самострелов ещё не начали своего дела, камнемёты, что приводились в действие ручной силой, и большие, горизонтальные луки только подкатывали поближе к городу, поэтому все шли в тревожной тишине, разрываемой лишь человеческими голосами.

Шархел ожил быстро – защитники появились на стенах, закурились дымки чанов с горячим варевом, которые устанавливали на башнях, особенно дерзко затрепетали флаги. Знамя кабаров было белым с красной головой птицы, но подробностей склавы не могли разглядеть. Самые дальнобойные стреломёты начали посылать свои снаряды, впрочем, ещё не достававшие до атакующих, основная же масса лучников пока ждала своей дистанции. Поднимавшееся солнце окрасило желтоватые стены в розовый оттенок.

– Они даже не пристреляли свои штуковины, – сказал Кубрат, смело забросивший свой щит за спину. – Видно, ублюдки здесь совсем потеряли осторожность. У нас есть шанс.

– Луками они ещё не разучились пользоваться, – ответил велиградец, указав на тёмное облако, поднявшееся со стен. В следующее мгновение их засыпали стрелы. Острые жала, как железные, так и бронзовые, забарабанили в щиты, защёлкали о шлемы и наплечники, раненых было немного, но кровь словно вернула всех на бренную землю.

– Бегом! – закричали многие. Нестройные ряды разом двинулись и стали набирать скорость, однако не все хорошо понимали, куда же они стремятся.

– Не бегите! – Всеслав приказывал другое. – Под стенами нечего делать без лестниц и укрытий! Вас завалят камнями! Держитесь за своими щитами!

Рядом начали устанавливать переносные заграждения, воины с самострелами присели на колено, наложив стрелки и выцеливая врага, лучники уже вовсю работали, звеня тетивами. Таран продолжал ползти, и те, кто несли его, были надёжно укрыты сооружёнными левками навесами, лестницы задвигались быстрее, качаясь в руках людей. Помимо обычных стрел и камней, со стен летели крупные снаряды из машин, они были видны невооружённым глазом, проносясь густыми тенями на фоне неба, и воздух вокруг них свистел. Это угнетало воинов, однако скоро позади раздались сухие удары и пение тугого дерева – собранные левками небольшие пороки начали поддерживать своих, выбивая каменную крошку из крепостного кирпича.

– Подожди! Нужно дождаться момента! – Сухан схватил Остромира за рукав и потянул вниз, дабы тот укрылся за большим щитом. – Пусть лестницу установят, тогда и рванём!

– Может, с тараном двинем? – рядом присел и Агнар, поправляя свой шлем. Они втроём согнулись за укрытием, чувствуя, как по нему изредка ударяют шальные снаряды.

– Лучше не надо туда, – покачал головой бродник. – Посмотри, сколько там народа собралось. Давка будет, свои же друг друга погубят.

Лучники заработали теперь в полную силу, многие хвалиссы спешились и подошли к крепости, дабы помочь штурмующим своей стрельбой. Воодушевлённые тем, что кабары скрылись за стенами, склавы преодолели последний отрезок дистанции, лестницы упёрлись в камень и начали медленно подниматься, вокруг тарана закипело настоящее людское море. Однако защитники только этого и ждали, в единый миг обрушив на подступивших множество снарядов, крупных камней и кипящего масла из чанов. Незащищённые воины заметались, чувствуя укусы сверху, масло проникло через щели в защитных навесах лестниц и обожгло тех, кто взбирался по шатким ступеням. Против тарана южане также приготовили сюрприз – на покрытое кожами, содранными с трофейного скота, чудовище излилась струя горящей жидкости. Земля под ногами у людей и часть самой машины загорелись, поднялся чадящий, чёрный дым.

– Это то самое таинственное оружие левков? – спросил велиградец, наблюдая, как бойцы пытаются тушить очаги пожара.

– Ты говоришь об ихрон пирос? Нет, парень, это лишь жалкое его подобие, – ответил Сухан. – Коли бы у них был огонь левков, то немногие бы из нас ушли живыми. Они сварили какую-то пакость, однако горит она так себе.

Отрядом, что нёс таран, командовал Вышезар, и он смог быстро организовать своих людей на тушение пламени, которое, действительно, горело без особой спешки. Однако многим воинам не нашлось места под защитой дощатого навеса, коим был покрыт таран, они сбивались как можно ближе к грозной машине, не слишком надеясь на свои щиты. Начиналась давка, о которой предупреждал седой бродник. В этот момент впервые войско понесло значительные потери, и наблюдатели из-за своих укрытий видели, как камни проламывали плоскости щитов, стрелы утыкали бойцов, превращая их в ощетинившихся ежей, и лишь после многих ударов склавы замирали на земле. Живые топтали раненых, стремясь отступить подальше или хотя бы ползком забраться под таран. Положение главного отряда висело на волоске, но воеводе удалось организовать основную массу воинов, заставив их поднять свои щиты вверх и создать подобие единого панциря. Теперь соседи принимали часть нагрузки, что обрушивалась на каждого из штурмующих, стена щитов колыхалась, но не давала пробоин, и таран вновь пополз вперёд.

Скоро раздался первый удар, решётка сотряслась с тяжёлым гулом, и в этом звуке все атакующие услышали предвестие победы. Работа предстояла ещё не малая, однако даже самые прочные прутья не могли долго выдерживать силы множества мужей, что раскачивали толстое бревно в монотонном ритме. Камни продолжали сыпаться сверху, но не пробивали настила, а кожи не давали огненным стрелам разжечь новых пожаров. Лестницы пока не были столь удачны – три удалось установить, однако большое число раненых остудило желание воинов взобраться на стену, ещё две беспомощно повалились, и нужны были новые люди, дабы вновь утвердить их.

– Наш натиск усилился! Враг едва осмеливается выглядывать! – закричал Болеслав, поднявшись из-за большого щита. – Предводитель смотрит на нас! Ударим же с новой силой на врага!

– Теперь и мы пойдём! – рядом с Остромиром возник Всеслав, легко узнаваемый по своим доспехам. – Лестница у угловой башни! Идём туда! Там нас ждёт успех!

Юноша поднялся вместе со всеми, он заметил, что стрельба со стороны склавов, действительно, стала очень плотной, враги же притихли. Новая волна атакующих, звеня металлом, двинулась к стенам, позади левки выдвинули свою главную машину – небольшую башню на колёсах с подъёмным ковшом, что должен был доставить воинов прямо к верхним зубцам. Велиградец видел чуть впереди Агнара и Люта, Сухан вышагивал рядом со знаменем, доспехи предводителя вспыхивали бликами на солнце, лишь Искра где-то потерялась.

– Должны прорваться! Должны! – кричали вокруг люди. – Они устрашились! Трепещут перед нами!

Стены достигли легко, встретив на пути лишь нескольких раненых, что возвращались в безопасный тыл, и первые бродники начали подъём. Люту удалось опередить всех, сразу за ним отправились Всеслав и Кубрат, остальные должны были пока удерживать лестницу снизу, дабы её не повалили в ответственный момент. Сопротивление усилилось – вновь полетели стрелы, свинцовые пули, острые камни и горящий хлам, копьями и жердями кабары пытались отвалить ветхое сооружение от башни. Лишь сделанный левками железный зубец, который венчал лестницу и вгрызся в камень, держался из последних сил, давая людям надежду на успех.

– Плечом упирай! Им сейчас опора нужна! – советовал Агнар, закинув щит себе на загривок. – Там сейчас тяжёлое дело пойдёт!

Согласно его словам, наверху закипела схватка, послышались глухие удары по щиту, было ясно, что Лют отчаянно прорывается на галерею стены. Через несколько мгновений оттуда свалился человек, он зацепил нескольких воинов и ударился о землю, замерев без движения. Остромир бросил на него короткий взгляд и убедился, что это южанин.

– Поднимайтесь! Быстро! – услышали они громкий голос предводителя. Теперь было ясно, что бродникам удалось захватить небольшой плацдарм на стене, и нужно было удержать его любой ценой. Юноша первым взлетел по ступеням, не дав Агнару себя остановить, его глаза быстро привыкли к сумраку под навесом, и он увидел, что проход свободен. Выставив на всякий случай щит, велиградец поднялся, уже на вершине подхваченный рукой Люта, который разом втянул его на довольно широкую галерею стены.

Он мог видеть лишь небольшой участок, ибо спины стоявших на коленях людей перекрывали обзор, однако можно было заметить, что впереди, пригнувшись как звери, замерли кабары, их лица маячили за щитами. Установилось хрупкое затишье – ни одна из сторон не атаковала, отдыхая после яростной борьбы, снизу нёсся гул продолжавшегося сражения. Остромиру едва удалось найти себе место на стене, ибо бойцы и так занимали всё свободное пространство, и новым подниматься было некуда.

– Не вставай! Сиди как можно ниже! – сказал Кубрат, когда заметил, что юноша пытается подняться на ноги. – Если встанешь, то быстро столкнут вниз, перекувырнёшься и не заметишь! Придётся нам ползти вперёд на карачках!

Согласно его словам, Всеслав начал наступление, продвигаясь на одном колене и толкая перед собой щит, за ним последовал и Лют. С другой стороны близость башни позволяла защитникам надёжно заблокировать дверцу, впрочем, сами они не спешили с наступлением, и Агнар, поднявшийся по лестнице за велиградцем, сел там в оборону, укрывшись за своим щитом. Снизу им подавали копья, наиболее удобные в таком бою, поэтому скоро обе стороны упёрлись друг в друга острыми наконечниками. Железные острия скользили по броне, оставляли царапины, но не могли глубоко вонзиться в плоть, ибо не было возможности размахнуться для удара. Дело продвигалось медленно – бродникам едва удалось преодолеть десяток шагов, однако они уже изрядно устали, чувствуя сопротивление живой стены противников.

– До башенной лестницы бы добраться, но их всё больше, – сквозь зубы сказал Остромир, пытаясь из-за спин друзей достать копьём воинов крепости.

– Мы тут не прорвёмся, но хотя бы отвлечём их, пока другие пробивают ворота, – ответил хвалисс, утирая со лба кровавую струйку, что потекла после лёгкого касания листовидным жалом.

Теперь можно было хорошо рассмотреть врагов, ибо они находились на расстоянии вытянутой руки. Юноша узнавал кабаров, на щитах которых красовался их характерный знак – голова алого сокола, все они были неплохо оснащены, имея кольчуги, длинные халаты, шлемы с шишаками и полумасками. Однако, помимо них, на стене маячили ещё какие-то воины, облачённые в кольчуги до пояса и широкие, золотистые шаровары, лица их были скрыты посеребрёнными масками, а на копьях трепетали зелёные флажки.

– Что это за люди? – спросил юноша.

– Хиватские наёмники, несут службу тут в гарнизоне, – ответил Всеслав. – Они неплохие бойцы, но также дрогнут, когда поймут, что дело их проиграно.

Стрелы и снаряды из пращей доставляли немало неприятностей для склавов, ибо на стене почти негде было укрыться от стрельбы из города. Изредка поднимая голову, юноша видел, что к крепости подползла и машина левков, поднявшая свой ковш наверх, в нём сидело несколько воинов. Они начали бой, и всё вновь утонуло в волне крика и рёва, однако в одно мгновение все эти схватки стали вдруг не важны, ибо внизу затрещали ворота, с мощным взрывом лопнули тугие запоры.

– Ворвались! Тёперь начнётся! – возликовал Лют. – Скоро они побегут со стен!

Дрожь прошла по рядам кабаров, они оглядывались в страхе, но всё же не оставляли позиций, ещё надеясь, что защитникам удастся остановить прорыв. Предводитель бродников сразу понял, что нужно идти вперёд, он ударил древком по своему щиту и бросился в схватку, сойдясь с врагом вплотную. Его поддержали, отчаянно толкая плечами и деревянными заслонами, тут важно было не поражать врагов, но буквально выдавливать их. Штурм достиг критической точки – склавы уже проникали через разломанные ворота внизу, захватывали стены с помощью лестниц, и кабары теперь могли удерживать передовые укрепления совсем недолго. Однако лишь у неопытных воинов возникала иллюзия, что дело сделано, ветераны знали – впереди лежит город, узкие улочки, пчелиные соты домов и внутренняя стена, там сражаться будет ещё сложнее.

Защитники вполне организованно оставляли те участки крепости, которые удерживать было уже невозможно, но они запирались в башнях, не давая нападавшим свободно перемещаться по галереям, и выкурить их оттуда оказывалось очень непросто. Перед бродниками они также бежали, спускаясь вниз по внутренней лестнице и укрываясь в одной из башен, волкам удалось убить лишь пару замешкавшихся, когда железная дверца башни затворилась.

– Наша взяла! – Остромир поднялся на ноги и весело замахал копьём над головой, почти в тот же момент над ним просвистел камень.

– Осторожней, братец! – Кубрат потянул его за руку. – Дело ещё не сделано. Это только начало.

Из массивной надвратной башни начал подниматься столб чёрного дыма – там разгорался пожар, вызванный, видимо, разливом огненного варева. На улице уже бились вовсю – масса склавов продавливала тройную цепь копейщиков, с крыш домов сыпали стрелами, камнями и домашней утварью. Сам Ратислав перебрался через ворота, дабы командовать людьми уже в городе, своими глазами замечать уязвимые места в обороне противника. Нижние кварталы охватил хаос, однако крепость за внутренней стеной оставалась в покое, укреплённая дисциплинированным гарнизоном.

Бродники поспешили присоединиться к основным силам, воспользовавшись глинобитной лестницей с внутренней стороны. В одно мгновение широкий обзор, что открывался сверху, сменился для них тесным лабиринтом улочек, и отряд разделился на небольшие группы в два-три человека. Они искали тех, с кем можно вступить в ближний бой, и легко находили их среди отступавших, разрозненных врагов. Кабары отходили, закинув щиты за спины, яростные хиваты даже сейчас представляли угрозу, делая выпады копьями, впрочем, были и те, кто просто бежал без всякого порядка. Рабы и простые горожане метались повсюду, ища путь в верхнюю крепость.

Юноша поспешил избавиться от копья, метнув его в чей-то бок, украшенный головой красного сокола, и выхватил меч, думая, что так будет удобнее биться. Агнар держался чуть сзади, подготовив свой топор для выпада, для него важнее было защищать спину друга. Из-за высокого забора на них выскочил один из южан-наёмников, он присел на ногах, сжав обеими руками древко короткого копья, и уступать не собирался. Велиградец толкнул северянина вправо, показывая, что нужно охватить противника с двух сторон, тем более, что оружие у того могло дотянуться дальше, чем их.

– Я отвлеку, – прошептал гарий и ринулся вперёд, не дав возможности другу себя остановить. Он встретил движение копья хивата, поймал древко, хотя жало всё же пробороздило ему бедро, и намертво заблокировал оружие противника. Южанин мотал его, яростно пытаясь высвободиться, Остромир подскочил сбоку и нанёс мощный удар поперёк лицевой маски. Лязгнул металл, наёмник выпустил копьё из рук, опустился на колено, но довольно быстро начал приходить в себя, выхватывая кинжал с пояса. Юноша снова ударил, попав в грудь, однако двойная кольчуга выдержала, и воин лишь покачнулся. Не теряя времени, Агнар упёрся подтоком копья в противника и опрокинул его на спину, прижимая к земле. Это позволило велиградцу ещё несколько раз обрушить на лежащего свой клинок, теперь горло было пробито, и хиват быстро обмяк.

– Завалили, слава богам, – отпыхивался северянин, осторожно щупая рукой, велика ли рана.

– Сказал бы я тебе, да слова в горло не лезут, – сплюнул Остромир. – Не надо меня закрывать своим телом, только хуже сделаешь.

– Прости. Я ничего не могу с собой поделать. Отец твой велел оберегать тебя…

– Отец хотел, чтобы я стал воином. Он понимает, что я уже не мальчик.

В этот момент на них выскочил какой-то полуголый мужчина, сжимавший в руках пурпурное полотно, его смуглая кожа не оставляла сомнений, что родом он из южных стран. От неожиданности друзья не успели ничего сделать, и беглец проскочил мимо них, скрывшись за углом. Следом за ним показался воин в кабарском шлеме с полумаской, северянин инстинктивно заслонил ему путь, выставив захваченное копьё перед собой.

– Ты что творишь?! – услышали они знакомый голос. – Если проткнёшь меня, я тебя и из Ирия достану!

Воин сорвал с головы шлем, и друзья увидели, что это Искра, ещё не отошедшая от горячки боя, она тяжело дышала, сверкая глазами. Гарий опустил оружие, однако не упустил возможности укорить её за неосторожность, сказав:

– Ты зачем напялила чужой шлем? Я тебя за врага принял, да и другие бы приняли.

– Родной с менял слетел, когда на стену взбирались, нужно же было что-то надеть.

– Как тебя узнать-то? – развёл руками Агнар.

– На щит смотри, там-то у меня знак не сменился, – она ударила мечом по щитовому полотну, постепенно успокаиваясь. – Вы чего беглеца упустили? Этот раб тащил из дома господина что-то ценное. Тут и так добычи особо не предвидится, да ещё пожар начинается.

– Его уже не поймать, – покачал головой юноша. – Лучше скажи, где ты была. Я тебя в отряде не видел.

– В тот самом ковше, братец. Решила быть среди храбрейших. Нас подняли к самому верху стены, и мы обрушились прямо на головы врагам.

– И как там было?

– О, не спрашивай, – она махнула рукой. – Долго рассказывать…

Стремительный гул неожиданно налетел на них, пахнуло жаром, воздух стал словно тяжелее. Обернувшись, они увидели, что дом на соседней улице полностью охвачен пламенем, да и во многих других местах поднимаются клубы дыма. Пожар распространялся по кварталам, и никто не мог сказать сейчас, появился ли он стихийно или зажжён кабарами.

Всюду царил хаос – одни сражались, другие искали добычу и рылись в домах, третьи спасались от огня, четвёртые вытаскивали раненых. Таран и осадные машины втянуть на улицы было невозможно, поэтому вторую стену предстояло брать силами одних лишь воинов. Оборона же гарнизона крепости, напротив, вновь стала уверенной – отряды на крышах домов вели стрельбу будто с настоящих башен, некоторые улицы им удалось перекрыть телегами. Оружие ближнего боя уступило место лукам и самострелам, линия противостояния растянулась по кварталам через весь город, и люди на одном конце её не знали, что творится с другой стороны. Как бурный поток разбивается о скалы, так и сражение разбилось о лабиринт улиц, став словно спокойнее, но всё ещё храня внутри силу, способную вновь взорваться.

Остромир выглядывал из-за стены, осматривая узкую улочку и массив двухэтажного дома, где располагались враги, пелена едкого дыма иногда затягивала воздух, заставляя глаза слезиться. Битва, казалось, окончательно утихомирилась, превратившись в неспешную борьбу за каждый дом, лишь пожар мог изменить положение дел своей бешеной скачкой.

– Сколько их там? – Сухан присел рядом, тяжело дыша после быстрого бега. Он обходил позиции, проверяя, где находятся бродники, ибо отряд сильно растянулся.

– Не меньше десятка на крыше того дома, ещё несколько за стеной, – юноша указал ему рукой. – По улице тут не пройдёшь, но я постараюсь уменьшить их число. Приятно вернуться к знакомому луку, а то я уже отвык от него.

– Люди Ратислава снабдили тебя хорошим оружием?

– Да, добрый лук. Плечи тугие, да и в стрелах белоградцы знают толк. Я уже посылал Агнара ещё за парой-тройкой десятков, а то больно уж быстро кончаются.

– Долго нам ещё здесь сидеть? – гарий прислонился к стене, повязывая себе на голову белый платок, его бедро было туго перетянуто льняным полотном. – Их же так просто не выкуришь. Пожар этот ещё. Задохнемся все от дыма. Вызвал бы хоть воевода ихнего предводителя на бой, чтобы всё порешить разом.

– Это кабары, змеиный народ, – покачал головой Сухан, – богатырская доблесть им не ведома. Нет, они будут теперь сидеть в каменных норах до последнего.

– Как там дела в городе? – спросил Остромир. – Нам отсюда мало что видно.

– Мы потушили дома у стены, но враг продолжает их зажигать своими снарядами. Они выставили против нас заслон пожара и большей частью отступили в верхнюю крепость, но они по-прежнему удерживают часть башен, не давая нам двигаться по галереям. Внизу, впрочем, осталось ещё много их – в домах, на крышах, в погребах. Ратислав думает, как нам выбить зубы этому каменному чудовищу.

– В наступление надо идти. Чего тут думать? – отозвалась Искра, которая лежала за глиняным забором, прислонив к нему самострел. – Мы тут уже долго перестреливаемся, несколько колчанов извели, а толку всё нет. Прикроемся щитами и прорвёмся вперёд, ударим их мечами.

– Не успеешь добежать, как они навтыкают тебе железа в грудь, – покачал головой седой волк. – Жала из самострелов прошьют любой доспех. Нет, придётся идти вперёд медленно. Ждите, воеводы что-нибудь придумают.

– Водицы бы выпить, – проворчал Агнар. – Совсем в горле пересохло от дыма.

– Я пошлю людей с едой и водой по рядам, чтобы подкрепить силы воинов, – кивнул Сухан. – Бейтесь славно, а об ином мы позаботимся.

День медленно клонился к вечеру, многочисленные столбы дыма делали небо ещё темнее, и солнце едва проглядывало за сизой пеленой. Захватить кварталы оказалось куда сложнее, чем стену, и наступательный порыв склавов выдохся, теперь нужны были упорство и кропотливая работа, однако даже они не обещали быстрого успеха. В городе сложилась словно изысканная мозаика из кусков, что были уже захвачены воинами Ратислава или же ещё удерживались кабарами. Люди перекрикивались, дабы понять, кто где находится.

Остромир с ближайшими воинами вели неспешную перестрелку до самой темноты, однако и ночь не прервала этого соперничества, ибо в отблесках пламени силуэты людей оставались хорошо видны. Они изрядно устали, но уходить с позиций было нельзя, чтобы не подставить соседние отряды, ибо никто не знал, где южане попытаются сделать вылазку. Наконец, к ним приблизились несколько людей, среди коих был Лют, принёсший вести от Всеслава. Он сказал коротко:

– Волк дозволит вам отойти на отдых, заменив вас другими воинами, но не раньше, чем дом этот будет захвачен. Он Ратиславу глаза мозолит, ведь из-за него вся улица для нас закрыта. Я привёл бойцов, которые помогут это дело нам сделать.

– Там ещё десяток кабаров осталось, – сказал юноша. – Опасно будет внутрь бросаться.

– У левка есть задумка насчёт этого. Он вызвался помочь нам в деле, – бродник указал на того самого молодого жителя Царства, что прибыл несколько дней назад в войско.

– Мне удалось найти у тех мастеров, которых привёл ваш воевода, несколько громовых бомб. Ваши люди не умеют ими пользоваться, но я могу верно их применить, – левк, к удивлению многих, хорошо говорил на языке склавов. Вместо шлема его волосы покрывал капюшон от кольчуги, поверх неё был надет чешуйчатый панцирь, в руках он держал пару искусно сработанных из тонкого металла шаров, что имели размер в детскую голову.

– С чего это жители Златограда по-нашему разговаривают? – спросила Искра. – Или ты нашего рода, но был воспитан левками?

– Нет, дева. Я не из вашего народа, да и в стольном городе не живу – семья моя происходит из Тираса, что в Клематах, – ответил он. – Знать язык склавов для горожан дело привычное, ведь мы торгуем с вашим народом, и многие из ваших служат в городе воинами.

– Всеслав сказал, что этому левку можно верить, – вставил Лют. – Он хочет заслужить расположение Ратислава.

– Зачем? – не отставала с расспросами девушка, пока молодой воин усаживался близ стены.

– Мне нужна помощь добрых воинов, и немало я обошёл городов, однако пока не получил её. Начальник сильного войска мог бы восстановить справедливость в моём родном городе, где торжествуют недобрые люди.

– С чего бы нам вмешиваться в дела левков? – удивилась Искра.

– Может тебе и неведомо, но белоградцы издавна связаны братством с Тирасом, мы не один раз приходили друг другу на помощь. Если будет крепка сила левков, то и склавам будет спокойнее. Ратислав понимает это, и я надеюсь, что он поможет. Конечно, мой народ щедро отблагодарит тех, кто выступит на его стороне.

– С кем биться-то надо? – уже с большим интересом спросила воительница.

– Не время сейчас болтать, – прервал их Лют. – Дело надо делать, а не то они там до старости досидят. Пусть южанин изложит свой замысел.

– Нужно верно использовать громовники, как вы их называете, – начал житель Царства. – Я смогу закинуть их на крышу вон от того угла, но до него нужно добраться. Ваши стрельба и щиты должны помочь мне в этом. Когда рванёт, тут и ворвётесь внутрь, врага можно будет голыми руками брать.

– Мы, конечно, постреляем, но учти, что я эту штуку в руках держу впервые, – девушка похлопала по самострелу. – Могу и не попасть куда нужно.

– Стреляй как можно выше моей головы, чтобы в меня не попасть, – посоветовал ей левк.

– Нужно решить, кто пойдёт со щитами, а кто будет бить стрелами, – сказал бродник. – Сам я пойду со щитом, ещё бы взял Агнара и пару наших. Кубрат, Искра и Остромир пусть не дают врагу поднять головы.

– Хочу добрый совет подать, – взял слово юноша. – Отсюда нам будет сложно в них попасть, но с крыши соседнего дома – уже легче. Он пониже, но всё лучше, чем с земли. Я заберусь туда, чтобы помочь вам.

– Один не пойдёшь, пусть рядом будет верный друг, который защитит, коли потребуется, – одобрил его идею бродник. – Грам отправится с тобой.

Через короткое время все были готовы, и громкий крик Люта возвестил о начале схватки. Первым заработал Кубрат, звеня тетивой лука, Искра щёлкала пластиной самострела, наблюдая, как стрелы исчезают в темноте. Остромир бросился к нужному дому, слыша позади тяжёлый топот северянина, над ними просвистели снаряды, звучно ударившие по глинобитной стене. Они поднялись по узкой лестнице внутри пустого строения, отдёрнули занавеску в проходе и оказались на крыше, почти сразу упав навзничь, ибо враг мог легко увидеть их. Прижавшись к невысокому ограждению, они осторожно осматривали улицу и тёмный монолит дома напротив. Внизу началось движение – небольшой отряд, покрывшись щитами, направился к забору, что огораживал здание с засевшими кабарами, по ним почти сразу начали стрелять.

– Помоги им, – сказал Грам. Велиградец не нуждался в советах, он и сам видел, что нужно делать, поэтому высунулся из укрытия и натянул лук, быстро послав стрелу в появившиеся на крыше силуэты. В пламени пожаров фигуры людей иногда резко очерчивались на фоне неба, однако целиться было сложно, и он скорее заставлял их пригибаться, чем наносил ранения.

Железные наконечники барабанили по щитам бродников, отскакивали и обессилено падали вниз, другие вонзались глубоко, и оперения метались как пёстрый кустарник. Не смотря на эти удары, колонна достигла глинобитного забора, и левк запалил заморские снаряды, от которых посыпались обильные искры.

– Эх, что сейчас будет, – прошептал Грам, глядя на эти огоньки. Среди склавов и гариев громовники пользовались скорее дурной славой, ибо почти никто не умел правильно обращаться с ними. Иногда их покупали у заезжих левков или же захватывали в походах, но обитатели северных земель относились к ним скорее как к развлечению, чем серьёзному оружию. Дело в том, что они могли взорваться в любой момент, и часто воин не успевал метнуть снаряд, подрываясь сам и раня своих друзей, поэтому они были равно опасны как для владельцев, так и для врагов. Злые шутники бывало забрасывали такой громовник человеку на двор или в телегу, не думая, что случайно может начаться пожар, как это иногда и получалось.

Однако, вопреки дурным предчувствиям северянина, левк умело размахнулся и закинул снаряд прямо на крышу. Агнар на мгновение укрыл его щитом, он подготовил вторую бомбу и также точно запустил её вверх. Поначалу казалось, что ничего не произойдёт, все замерли в напряжённой тишине, на крыше поднялась чья-то тень, но тут ослепительная вспышка разорвала темноту. Грохот сотряс улицу, облако дыма окутало верхнюю часть дома, оттуда посыпались какие-то обломки и клочья горящей ткани. Потом закричали и застонали люди, стало понятно, что легко не отделался никто из них.

– Проклятые духи, как грохнуло! – воскликнул гарий.

Отряд внизу не стал медлить, перемахнул через забор и ворвался на первый этаж дома, покрывшись сверху щитами. Остромир слышал только крики, полностью высунувшись из-за ограждения, недалеко пронеслась стрела, выпущенная Искрой, и ударилась в стену, выбив облачко пыли.

– Не стреляйте! Своих побьёте! Они уже поднимаются! – крикнул ей юноша. Скоро фигуры воинов показались на крыше, особенной борьбы не было, ибо оглушённые враги почти не оказывали сопротивления. Лют поднялся там в полный рост, помахав мечом над головой в знак победы.

– Сделали! Слава богам! – возликовал Грам, и в этот момент их засыпали стрелами со второй стены, что перерезала город надвое. Одно остриё оцарапало Остромира по носу, второе ударило в плечо, но увязло в кольчуге. Он уже опускался вниз, когда тяжёлый снаряд из самострела скользнул по его шлему и исчез во тьме, мгновенно оглушив, словно могучий медведь обрушил на хребет массивную лапу.

Юноша пришёл в себя уже на земле, увидев склонившихся над ним друзей, Агнар поливал водой ему на лицо. Он потянулся к голове, дабы убедиться, что всё на месте, но гарий остановил движение руки, сказав:

– Синяк будет большой, но ничего страшного. Мазью целебной смажем.

– Ты нас узнаёшь? Дух из тебя не вышибли? – спросил Лют.

– Уж тебя-то я не забуду, – слабо улыбнулся велиградец. – Мы победили? Никто из наших не убит, не ранен?

– Дом за нами, – кивнул бродник. – Аргир, левк наш, хорошую штуку придумал – они наверху все были обгорелые, едва шевелились. Захватили без убытка для нас, но это лишь один дом, а впереди ещё целый город.

– Пусть Всеслав держит своё слово. Мы уходим на отдых и не вернёмся до завтра, – решительно сказал Агнар. – Эта битва затянется не на один день.

– Вы можете идти. Так сказал предводитель, – согласился Лют. – Новые люди сменят вас здесь, дабы кабары не вернули дома себе.

Пожар не сдавался, и глинобитные здания были похожи на пылающие печи, от них поднимался жар, опаляющий лица, горячий ветер нёс искры сверкающим хороводом. Они уходили, переступая через прикорнувших прямо на дороге людей, видели раненых, трупы врагов и животных, сваленные в бесформенные кучи. Все были слишком измотаны, чтобы говорить, даже пища, которую слуги раздавали от воина к воину, бегая повсюду с дымящимися котлами, их почти не интересовала, хотелось лишь провалиться в темноту сна. Шархел истекал кровью, но был ещё жив, словно раненый могучий зверь, он хотел унести врага с собой в могилу.