Читать книгу Полёт длиною в жизнь - Михаил Ярков - Страница 8

Надежды Джима, что капитан будет в благоприятном расположении духа, были лишь слабой попыткой самовнушения. Джим понимал, что именно последует из-за его небольшого недосмотра за состоянием Виги.

– Месяц в карцере!

– Капитан, я прекрасно понимаю, что… – попытался возразить Джим капитану Накамуре.

– Молчать, щенок! Понимает он! Ты знаешь, Харт, что именно из-за таких слюнтяев, как ты, и гибнут корабли, гибнут люди, гибнут целые колонии? Из-за вашей некомпетентности, из-за вашей слабости, из-за вашей неосмотрительности и невнимательности. Для вас устав – пустое слово, набор каких-то бесполезных, на ваш взгляд, никому не нужных условностей, собранных в той вот книжке на пятой полке слева в седьмом ряду. Ты даже, наверное, и не открывал его ни разу, с тех пор как сдал вступительные экзамены на этот полет?

– Я…

– Я тебе не разрешал говорить, Харт. – Старик наклонился чуть вперед за своим столом и с ненавистью посмотрел на доктора. Его зеленые глаза сейчас чуть ли не метали молнии.

В комнате кроме них двоих находились еще Колльбьерн с Малышом, Лиза и Райли. Лиза как главный психолог корабля обязана была присутствовать на таких обвинениях и подтверждать протокол. Также должен был присутствовать еще и Дженкинс, главный врач, но он руководил сейчас операцией, поэтому прислал вместо себя Райли.

– Послушай меня, Харт, – продолжил капитан, – мне уже 83 года, и 79 из них я провел в космосе. Это мой четвертый полет в качестве капитана. Были в моей практике за эти годы и более легкие полеты, но всегда, подчеркиваю, всегда находился какой-нибудь дилетант, вроде тебя, который все пускал на самотек, и это приводило к печальным последствиям. Если твои действия скажутся на общем ходе миссии, я обещаю тебе, обещаю перед этими вот людьми, что стоят сейчас с тобой рядом, что сгною тебя за решеткой еще до прилета на Макивар. Молись всем своим богам, чтобы с Вигой не случилось ничего серьезного. Все, приговор привести в исполнение, увести его!

Все направились к выходу.

– Островская!

– Да, капитан Накамура? – Лиза нехотя повернулась к капитану.

– Останьтесь, Ларсен тоже. Мне надо с вами кое-что обсудить.

– Займись, – бросил Колльбьерн Малышу.

Джим, Малыш и Райли вышли. Было еще рабочее время, и лишь немногие обитатели корабля бесцельно болтались по палубам.

– Вот уж попал ты, так попал, братишка, – прервал молчание Малыш, пока они шагали по пустынным коридорам.

– С учетом того, что Виге уже ногу одну ампутировали… – пробормотал Райли.

– Что, серьезно? Вот так взяли ногу и оттяпали? – встрепенулся Малыш.

Райли тут же опомнился:

– Слушай, я не должен был тебе этого говорить, – произнес он. – Пока что это секретная информация и разглашению не подлежит. Пообещай мне.

– Конечно, конечно. Как могила, – тут же отозвался Малыш. – А как, целую ногу или только до колена?

Джим толкнул его в бок.

– Ладно, ладно, понял. Молчать и забыть. Но, может быть, хоть намекнете?

– Слушай, Стинг. – Джим остановился, положил руки Малышу на плечи и внимательно посмотрел ему в глаза, глядя сверху вниз, Малыш был ниже его сантиметров на 30. – Если хоть слово из того, что сейчас необдуманно сболтнул тебе Райли, раньше времени просочится в массы, капитан тебя не то что в карцер засунет, а, того и гляди, в открытый космос выкинет. Причем без скафандра и уже полностью освежеванным. Понимаешь это?

У Малыша, в отличие от Томаса Зарембы, воображение было развито хорошо, он тщательно обдумал все перспективы, потом судорожно сглотнул и кивнул.

– Ну вот и молодец. – Джим похлопал его по плечу. – А теперь веди меня в мой новый номер, который станет мне домом родным на пару лет вперед.

– Да все нормально будет, братишка. Старик уже через неделю остынет.

Джим прекрасно знал капитана Накамуру, и что-то подсказывало ему, что ни через неделю, ни даже через месяц тот ничего не забудет. В самом благоприятном случае Джим надеялся просидеть в карцере не больше полугода, но теперь все зависело от Дженкинса и других врачей – как они проведут операцию, и выживет ли после нее Вига. Что потом скажет главный врач… Джим продолжал корить себя за случившееся, поэтому особо и не сопротивлялся наказанию, но что-то все равно тревожило его. Еще смутно, где-то на уровне подсознания, но общая картина уже начала складываться.

– Да, Райли, сможешь притащить мне все данные по состоянию Виги, микроскоп и тот чертов вирус Хью? Я думаю, времени у меня теперь будет хоть отбавляй.

– Попытаться можно, Старик ничего не сказал, что тебе можно, а чего нельзя, но, мне кажется, он будет очень недоволен, если узнает.

– Если узнает… Вот, держи мой пропуск. – Джим снял с шеи и протянул Райли небольшую пластиковую карточку.

Мимо них пробежала упитанная кошка с не менее упитанной крысой в зубах.

– Хоть кто-то этих паскуд ловит, – произнес Малыш, – санитарщики совсем разленились. Откуда вообще крысы на космическом корабле взялись? Нет, чтобы раз нормально всех потравить и забыть об этой проблеме. Так нет же, сначала травят их на одной палубе, потом через неделю другой, вот крысы и бегают от этих идиотов туда и обратно.

Малыш и Джим вскоре добрались до тюремного блока. Райли покинул их на медицинском уровне. В отличие от обычных кают, комнаты здесь были прямые, кровати жестче, унитаз и раковина располагались прямо в комнате, а вместо двери находилось прозрачное силовое поле. Тюремных помещений было около двадцати, но за все время их полета Джим не помнил, чтобы одновременно использовались больше трех. На вахте сидел один из амбалов Малыша, он лениво поприветствовал гостей рукой и произнес:

– Мои соболезнования, Джим. Выбирай. В шестой Стивен, остальные твои.

– Давай девятнадцатую, в самом конце.

– Как скажешь. – Парень ткнул кнопку на пульте, и силовое поле у самой последней по левой стороне камеры с характерным звуком исчезло.

– О, смотрите-ка, кто пожаловал к нам в гости! – Стивен вскочил со своей кровати и оперся на силовое поле, которое не давало ему выйти, когда они проходили мимо него. – Это же тот самый великий доктор Харт, который заложил меня капитану! Эй, гнида, какого почувствовать себя в моей шкуре?

– Заткнись, Стиви! Или я зайду и тебе все ребра пересчитаю дубинкой. Ты знаешь, как я к наркоманам отношусь, – тут же отозвался Малыш.

– Все, молчу, начальник. Но тебя тут вечно не будет, когда-нибудь свалишь, и мы тогда с доктором потрем о жизни.

Малыш проводил Джима до входа и тихо ему прошептал:

– Ты это… Если чего, к парням обращайся, они тебе помогут этого уродца успокоить, из моих людей его никто не любит.

– Спасибо, друг, но как-нибудь сам разберусь, не мальчик уже. – Джим пожал Малышу руку и зашел в камеру.

– И еще, Джим. Я сожалению, что такая хреновая ситуевина с Вигой вышла.

Джим, не поворачивая головы, кивнул, силовое поле за его спиной еще раз вжикнуло и превратилось в непробиваемый барьер. С тоской оглядев скудное убранство комнаты, где ему предстояло жить несколько месяцев в самом лучшем случае, а может быть, и нескольких лет, Джим подошел к кровати, не раздеваясь, плюхнулся в нее и уже через несколько минут спал крепким сном.