Читать книгу Порочный круг - Михаил Черненок - Страница 9

Анна Ивановна оказалась вовсе не заполошной. Пошептавшись не дольше минуты с мужем и передав ему большой полиэтиленовый пакет с продуктами, она предложила Лимакину сесть в машину, чтобы спокойно поговорить без свидетелей. Разговор начала сама и сразу по делу: о страшном убийстве на Выселках.

– Я Манаева предупреждала, что Водорьяпова принимать в колхоз нельзя… – глядя Лимакину в глаза, заявила Анна Ивановна и многозначительно замолчала.

– Почему? – спросил Лимакин.

– У него не было трудовой книжки.

– Почему, Манаев видел трудовую книжку с шоферским стажем.

– Это Иван Данилович выкручивается. Если хотите, я при Манаеве об этом скажу, чтобы не запутывал следствие.

– Еще какой грех водился за Водорьяповым?

– Понимаете, сомнительный он был человек. Мужчинам того не понять. У женщин особое чутье. Внешне Леонид Николаевич всегда с шуточкой, улыбочкой, но в нем было что-то хищное. Особенно глаза выдавали. Вроде весело щурится, а внутри – ледяной холод. Даже страшнее… ненависть, что ли, какая-то.

– Знаете, главный бухгалтер – финансовый контролер. Возможно, вы ущемили Водорьяпова в оплате и он… – начал Лимакин, однако Анна Ивановна не дала развить мысль:

– Нет, нет! По деньгам у нас с ним никаких шероховатостей не было. Единственное, что в денежных отношениях с Водорьяповым меня настораживало, так это чрезмерная его показуха. При каждом удобном случае Леонид Николаевич демонстративно подчеркивал, что в деньгах совершенно не нуждается. Все вы, мол, урываете с колхоза, но я не такой.

– Что в этом плохого? Разве не бывает честных до щепетильности людей?

– Вы наверняка не работали бухгалтером…

– Не работал, – признался Лимакин.

Анна Ивановна снисходительно улыбнулась:

– Тогда послушайте меня. Это только в телевизионном спектакле показывали, как рабочая бригада отказалась от премии. Я четверть века бухгалтером и не встречала ни одного чудака, который бы пришел в бухгалтерию и сказал: «Вы начислили мне лишние деньги. Я их не заработал и получать не стану». Не было никогда, и теперь нет таких чудаков. Наоборот, даже откровенные бездельники глубоко убеждены, что им постоянно недоплачивают. Думаете, никто из колхозников, кроме Водорьяпова, не смотрел телевизор?..

– Смотрели, конечно.

– Почему же только он один так щепетильно относился к деньгам, как те герои из телеспектакля? Хотите верьте, хотите нет, но, по-моему, совесть Водорьяпова была не чиста.

– А другие сотрудники бухгалтерии каким его считали?

– Господи!.. Да все женщины не раз говорили мне, мол, едва Водорьяпов заходит в бухгалтерию, им сразу становится не по себе. Даже спрашивали: не гипнозом ли он обладает?

– Если Водорьяпов демонстративно отказывался от денег, зачем ему понадобился арендный подряд? – спросил Лимакин. – Это ведь очень тяжелый заработок.

– Вначале я тоже не поняла, но после разобралась. При внешнем соблюдении законности он рассчитывал загрести жар руками Виталия Ложникова, который взял себе в помощь пенсионерку-мать и сестру.

– Но в этом случае они должны были разделить заработанную сумму не на двоих с Ложниковым, а на четверых.

Полные губы Анны Ивановны скривились в ухмылке:

– Арендный договор составлен на двоих: Ложникова и Водорьяпова. Причем оговорены солидарные условия, то есть доходы пополам. Водорьяпов собирался надуть Виталия не меньше как на пятнадцать-двадцать тысяч. Кстати, я предупреждала нынешнего председателя колхоза. Сергей Игнатьевич легкомысленно отмахнулся: «Арендаторы без нас между собой разберутся». Вот так вот…

– Ложников об этом не догадывался?

– Не знаю, догадывался – не догадывался. Убили Водорьяпова, конечно, не из-за арендного подряда.

– А из-за чего?

– Старые друзья его прикончили. С полмесяца назад я в командировке была в Новосибирске. От облагропрома поехала к железнодорожному вокзалу на такси. Разговорились с таксистом. Узнав, что я из «Верного пути», он вдруг спрашивает: «Значит, это в вашем колхозе пригрелся наш Водорьяпов? Вон куда, сурок, ускользнул! Леня наделает вам беды, когда дружки до него доберутся».

– Как таксист выглядит? – заинтересовался Лимакин. – Номер машины не запомнили?

Анна Ивановна опять ухмыльнулась:

– Вот еще… Я не следователь, чтобы номера запоминать. Да, собственно, тому разговору сразу и значения не придала. Теперь только поняла намек. А таксист выглядит… черненький, с усиками, лет тридцати… По-моему, это бывший муж Изольды Аксеновой. Что-то он еще у меня про Изольду спрашивал…

– Попробуйте вспомнить.

– Ну, дескать, Изольда так и продолжает кружиться с Водорьяповым? Я говорю: «Почему бы ей, незамужней да красивой, монахиней жить?» Таксист скривился: «Ну-ну, пусть поиграют последние денечки. Скоро их лебединая песня заглохнет».

– Еще что он говорил?

– Ничего. К вокзалу уже подъехали.

Лимакин стал выяснять у Клепиковой цвет машины и одежду таксиста. Анна Ивановна предположительно сказала, что «Волга» была грязноватой: то ли белая, то ли серая. Таксист был одет в черную трикотажную рубашку, на голове – кепочка с лакированным козырьком. Более подробных примет она не запомнила.

Прежде чем подписать протокол, Клепикова внимательно его прочитала и, вздохнув, сказала:

– За точность разговора с таксистом ручаюсь головой. Что касается отношения Водорьяпова к деньгам, арендного подряда и сомнительного прошлого Леонида Николаевича, то это всего-навсего мои предположения.

– В протоколе так и написано, – ответил Лимакин. – Или я что-то исказил?

– Да нет, вроде все верно… – Клепикова опять тяжело вздохнула и расписалась на каждой странице протокола. Потом она сказала: – Извините, председатель просил узнать, когда можно приехать за Водорьяповым? Хоронить-то его колхозу придется.

– Могилу уже приготовили?

– Ничего еще не делали. Даже гроба нет.

– В таком случае скажите Сергею Игнатьевичу, чтобы сегодня подготовили все необходимое для похорон, а завтра утром можно забрать труп из морга…

Через полчаса Лимакин положил протоколы допроса четы Клепиковых перед Антоном Бирюковым. Дождавшись, когда тот внимательно прочитал их, спросил:

– Что-то наклевывается, а?..

Бирюков задумался:

– Да, в показаниях Анны Ивановны есть обнадеживающее. Давай рассуждать… Поскольку Водорьяпов прятал свои накопления и держал их в разных сбербанках, деньги эти явно нажиты нетрудовыми доходами, то есть «нечистые». Чтобы ими можно было пользоваться, их надо «отмыть». Каким образом?.. Наиболее удобный способ – вложить сомнительные деньги в кооперативы, где на законном основании можно получить приличные доходы. Арендный подряд в колхозе – это своеобразный кооператив, и Водорьяпов с помощью семьи Ложникова наверняка рассчитывал через два-три года не только легализовать свои подпольные тысячи, но и добавить к ним приличный навар.

– Такая мысль и у меня мелькала, – сказал следователь.

– Значит, в этом согласен со мной?

– Полностью!

– Пойдем дальше… – Антон полистал протоколы. – Попробуем вычислить, кому Водорьяпов «насолил». Анна Ивановна, похоже, ехала с таксистом из того самого таксопарка, где работал Леонид Николаевич. Там у него остались «дружки», с которыми он мог не поделить, скажем, левые доходы…

– Но тут Изольда Аксенова вплетается. Она нам говорила, что была замужем за барменом. Клепикова же предполагает, что бывший муж Изольды работает таксистом. Как это объяснить?

– Предположение – еще не утверждение. Коллеги Водорьяпова наверняка знали о его связи с Изольдой лучше мужа. Связь эта давняя, тянется еще из Москвы. Вот если бы нам раздобыть сведения о столичном периоде жизни Леонида Николаевича, многое бы прояснилось.

– К сожалению, слишком много воды с той поры утекло, – грустно проговорил Лимакин. – Безнадежное дело.

Разговор прервал телефонным звонком Слава Голубев:

– Игнатьич, докладываю свежую информацию. Новосибирскую квартиру гражданин Водорьяпов сохранил за собой, поселив в ней квартирантов. Бывшие соседи считают его человеком в превосходной степени. В таксопарке – такая же характеристика. Передовик. Систематически выдавал полтора плана по выручке. Машину содержал в образцовом порядке. От пассажиров – только благодарности. Постоянно получал премии. Несколько раз его выдвигали на Доску почета, но из скромности всегда наотрез отказывался фотографироваться.

– Может, эта скромность для него была вынужденной?.. – воспользовавшись паузой, спросил Бирюков.

– Я не выяснил… – признался Голубев. – Слишком хвалебные отзывы усыпили.

– На работе, Слава, спать нельзя, – пошутил Антон. – Что коллеги-таксисты говорят?

– Коллеги считают Водорьяпова угодливым службистом. Ну, это и понятно. Леонид Николаевич сдавал в казну суточную выручку до последней копейки, а ребята треть выручки кладут в свой карман. Таким образом, получалось, будто Водорьяпов закладывал их перед начальством.

– Со многими говорил?

– Почти со всей бригадой, где Леонид Николаевич работал.

– Они знают, куда он из Новосибирска уехал?

– Нет. Говорят, уволился по собственному желанию – и концы в воду.

– А насчет его связи с Аксеновой?..

– Изольду хорошо знают. Многие за ее столиком в ресторане сидели, но куда она исчезла, тоже никому не известно. О том, что Водорьяпов был к ней неравнодушен, предположения есть.

– Спасибо, Слава. Молодец, что оперативно позвонил. Здесь еще тебе работа подвернулась. Слушай внимательно… – Бирюков взял протокол допроса Клепиковой и стал читать показания, касающиеся разговора Анны Ивановны с таксистом. Когда он закончил, Голубев разочарованно проговорил:

– Среди тех, с кем я беседовал в таксопарке, тридцатилетнего черненького с усиками нет!

– В отделе кадров интересовался документами Водорьяпова?

– Кадровики говорят, документы у Леонида Николаевича были в порядке.

– Надо, Славочка, срочно отыскать бывшего мужа Аксеновой, – сказал Бирюков. – Может быть, он из барменов переквалифицировался в таксиста.

– Игнатьич, тебе известно, сколько в Новосибирске таксопарков?..

– Известно. Начни заход с ресторана «Центральный», где работала Изольда.

– Надо еще разобраться с Вениамином Юрьевичем из агропрома. Сегодня не успею домой вернуться.

– Вернешься завтра – и сразу ко мне.

– Понял, выполняю!