Читать книгу Посвящая тебе - Mioto Hamura - Страница 4

Когда всё началось? Кажется, что это было очень давно, хотя с того момента прошло чуть больше года, а моя жизнь уже успела вывернуться наизнанку, сделать несколько виражей, преодолеть пару поворотов и, в конце концов, приблизиться к заданной точке, определённой кем-то за пределами моего сознания. Иногда, когда я задумываюсь о судьбе, мне кажется, что всё слишком нереально, чтобы в это поверить, но если бы меня спросили, просто так невзначай, я бы ответила, что она существует. Всё всегда слишком неопределённо, и кажется, не поддаётся никакому объяснению. Почему происходят те или иные вещи – этого мы не знаем, как и всех законов, управляющих этим миром, которых, как может быть, и вовсе не существует. По крайней мере в том виде, в каком мы их себе представляем.

Жить не по правилам, наверное, так же заманчиво, как и играть в карты, пытаясь мухлевать, чтобы завоевать долгожданную победу. Каждый из нас хоть когда-нибудь, но пробовал это. Я попробовала слишком поздно – жить так, как мне всегда хотелось, и так, как я мечтала: делать то, что мне хочется, говорить то, что я думаю и, наконец, не зависеть от чьих-то принципов и правил.

Когда я решила всё исправить, мне казалось, что я одна в этом мире никак не могу вырваться из паутины, в которую меня поймали. Я делала вид, что ничего не происходит, думала, что это правильно, что так и должно быть. Я совсем забыла про себя, забыла то, о чём мечтала, и просто стала одной из миллионов, тех самых, одинаковых людей, похожих друг на друга, как капли воды, слившиеся в беспрерывном потоке времени.

Всё началось в тихий осенний день, когда пепельное небо за окном заволакивали тёмные тучи и казалось, что вот-вот пойдёт дождь.

С постоянным ощущение внутри, что тебя никто не понимает, совершенно не показывающая внешне своих эмоций, я больше не могла играть роль примерной дочки, старающейся изо всех сил доказать своим родителям что-то, чего толком сама не понимала.

Восемь лет жизни: учёба, хорошие оценки, но всегда второе место. Мне редко удавалось становиться первой. Всегда бороться, убеждать себя в том, что всё получится, и что всё, что я делаю – это правильно, в один момент разбилось как хрустальный бокал о кафельный пол. Вдребезги, с кучей маленьких и острых осколков. Мгновенно, бесповоротно. Мне просто всё надоело. Я просто очень сильно устала.

Когда видишь, что всё, что тебя окружает – фальшивка, становится обидно, а боль копится и копится, сжимая сердце всё крепче и крепче, до предела. Разве этого я хотела? Ведь мне это не нужно, мне действительно никогда это не было нужно. Я жила чужими иллюзиями, чужими желаниями. Делала так, как делают все, потому что не знала другого, потому что не помнила.

В мире, где главную роль занимают статус, положение в обществе и деньги, человек сам по себе начинает приспосабливаться к окружающей его среде и постепенно становится с ней одним целым. Сливается в одну бесцветную массу.

Родители всегда хотели, чтобы я многого добилась, сочиняя для этого стратегии и планы, те или иные дорожки, по которым было бы проще идти к придуманному ими для меня счастью. С самого ли детства я чувствовала это напряжение? Всегда ли так было?

Детям жизнь кажется беспечной и совершенно непредсказуемой, ведь они не знают, что ждёт их за поворотом. И это их совсем не пугает. Они как маленькие бабочки кружатся в этом ускользающем потоке времени, наслаждаясь каждым мгновением, познавая мир шаг за шагом и пытаясь создать что-то своё из чувств, эмоций и опыта, пусть маленького, какого-то детского, но самого настоящего, а главное – своего. Для меня же эта детская и наивная жизнь осталась где-то далеко, за занавесом сыгранной пьесы. Всё остальное – будто разлинованная тетрадь, в которую вписывается день за днём моё существование, без единой возможности хоть немного, но зайти за поля.

Возможно, что моё время радости, веселья и познания не было той разноцветной палитрой красок, той радугой, которой хочется вновь и вновь любоваться. Несмотря на то, что я мало помню это прошлое и не могу с уверенностью утверждать те или иные вещи, во мне до сих пор живёт странное чувство чего-то потерянного или ненайденного, оставшееся где-то внутри и никак не дающее мне покоя. Оно постоянно возвращается и напоминает о себе, незаметной и нарастающей зубной болью, только в самой глубине моего подсознании, под коркой головного мозга. В такие моменты моё настроение, независимо от меня самой, внезапно меняется и становится невыносимо грустно, а мир мигом превращается в чёрно – белое полотно с подтёками от вечного дождя.

Когда заканчивается детство? Некоторые говорят, когда заканчиваешь школу, другие, когда понимаешь реальность, когда начинаешь чего-то хотеть или, когда в жизни случается какое-то очень важное событие. Для меня же существует однозначно только два ответа на этот вопрос: детство либо не заканчивается никогда, либо его вообще никогда не было. К какому из ответов относится моё, я не знаю. Иногда думаю к первому, иногда ко второму. Скорее всего и тот, и другой ответ для меня одно и тоже и не могут существовать друг без друга. Это как монета: она не может быть с одной стороной – это невозможно. Так и моё детство, оно – двухстороннее.

Все видели во мне сильного человека. Мне говорили, что я уже родилась взрослой, что я очень самостоятельна и способна принимать важные и правильные решения. Но это были лишь слова, скрывающие за собой то самое важное и так мне необходимое. Ведь они даже не задумывались, какой груз кладут на мои плечи, пытаясь заставить меня играть роль в собственноручно написанной ими пьесе.

Если честно, то моя жизнь – это жизнь до определённого момента, отрывками будто из снов, а потом сразу «сейчас», продолжающееся вот уже восемь лет с этими самыми эмоциями, когда вдруг что-то надорвалось. Те самые восемь лет назад, когда мне было четырнадцать, я попала в аварию, о которой рассказывали родители и о которой я совершенно ничего не помню. Я просто неожиданно проснулась с мыслью, что чего-то не хватает и вдруг обнаружила в себе пустоту.

Я всегда задумывалась, почему у меня такие странные отношения с теми, кого я, как мне говорили, знаю чуть ли не с детского сада, с кем училась в одной школе, но, в конце концов, так и не поняла или не приняла. Может это никогда и не было дружбой? Со стороны это выглядело, наверное, как-то однозначно и имело какое-нибудь определение, а психологи бы чётко определили мой проблемы, попытались бы покопаться в голове, найти застарелые комплексы и попробовать их вылечить. Но диагноз у меня уже был, да и было ли это проблемой? Просто нам всем так было удобно.

Несмотря на все эти размышления и ту суровую реальность, с которой пришлось столкнуться и к которой пришлось привыкать, для меня это были единственные люди, к которым, мне казалось, я всё-таки была привязана настолько сильно, что давно перестала обращать внимание на то, что их нет рядом. Я не делаю проблему из-за отсутствия у них заинтересованности в моей очень скучной жизни. Я просто храню каждого из них в своей голове, стараюсь не забывать и верить в то, что мне рассказывали до той аварии. А рассказывали мне, что когда-то мы были вместе и держались друг за друга, не отпуская руки. Но случилось то, что случилось. Люди меняются. Всё меняется.

После года реабилитации в больнице я обучалась дома. Заканчивала уже другую школу, а когда поступила в институт, то мы с моей лучшей школьной подругой свели наши и так редкие встречи на нет. Созваниваться раз в пару месяцев, иногда посылать электронные письма – стало всего лишь каким-то обязательным запланированным действием. Иногда нуждаясь в тех потерянных часах, днях, мы рьяно принимались что-то обсуждать, всё время обещая друг другу встретиться, а потом вновь и вновь ссылаться на множество дел и несостыковку расписаний. Так или иначе, вернуться назад нам так и не удалось.

Лучший же друг детства, как мне тогда о нём сказали, после того происшествия редко вообще со мной что-то обсуждал. Мы стали друзьями, так скажем, по обстоятельствам, когда родители начали дружить семьями, вплетая нас в свои сети взаимоотношений. Они подружились, когда нам было всего по пять лет, но несмотря на все праздники, которые мы проводили вместе, игры в которые играли, после того, как я потеряла всё то, что делало нас с ним ближе, мы так и не смогли довериться друг другу, будто находясь на разных полюсах планеты. Возможно мы и не старались? Встречались раз в полгода у кого-нибудь на дне рожденье или просто замечали друг друга в торговых центрах, расспрашивали про учёбу и, пожелав удачи, расставались, ни о чём не задумываясь, как мне тогда казалось. Даже на расстоянии одного сообщения в сети, мы никогда не делали шаг навстречу друг к другу.

Когда началась учёба в институте, появились новые люди, не знающие меня какой-то другой и о которых я тоже ничего не знала, то с ними я стала общаться намного больше, чем с теми, с кем мы бок о бок становились старше. И моё детство вдруг осталось позади, где-то за завесой тайны, которую мне совсем не хотелось раскрывать. Начинался новый этап жизни, который принадлежал только мне, будто чистая страница новой книги. И я погружалась в него с головой, создавая вокруг себя новую реальность. Вот только так или иначе, куда бы я ни шла, было странно чувствовать отсутствие чего-то всё-таки очень важного и давно потерянного. Я металась в этом непонимании до самого последнего курса.

Может это такой эгоизм, но люди, которые когда-то заполняли частички наших жизней, всегда с нами. Мы их не отпускаем, даже если знаем, что никогда не скажем друг другу и слова, не встретимся, и с течением времени превратимся друг для друга в блики старых запылившихся воспоминаний.

Когда мало к кому-то привязан, проще жить. Я скучала и хотела избавиться от этого чувства. Очень хотела. Но представить свою жизнь без всех тех, кто в ней когда-то играл важную роль, достаточно проблематично, если ты их забыл. Когда забываешь человека, что тогда от него остаётся? Я и так мало помнила о детстве, а отказываться от людей и мимолётных воспоминаний, иногда проскальзывающих где-то рядом со мной, как свободных бабочек в полёте, которых я не могу поймать, самостоятельно, я не могла. Я просто плыла по течению. Ведь как бы я ни пыталась отдалить их от себя молчанием и отстранённостью, и убедить себя в том, что мне это поможет двигаться вперёд, преодолевая и так нелёгкий путь – они всегда оставались со мной, просто потому, что они часть меня, пусть где-то там, замурованные в глубине моего подсознания, где они были, есть и будут всегда. Даже если в реальности всё совсем не так.

Я не обижалась. В чём я могла их винить? Прошлое – не товар, который можно вернуть в магазин, если он не подошел или не понравился. Его не изменить. Потому я принимала его таким, какое оно было, каким я его не помнила. Да и это тяжело, наверное, общаться с человеком, который потерял память?