Читать книгу «В нем только времени напев…». Биография Натана Альтермана. Серия «Серебряный век ивритской поэзии» - Мири Яникова - Страница 6

В январе 1933 года Авраам Шленский, издававший вместе с Элиэзером Штейнманом журнал «Ктувим» – орган молодежного отделения Союза писателей – уходит из редакции и уводит за собой нескольких друзей-литераторов, которых объединяет в группу под названием «Яхдав» – «Вместе». Затем эта группа открывает новый журнал под названием «Турим».

Для Натана Альтермана самым естественным действием было бы, в тот момент, когда он решил наконец опубликовать свои стихи, послать их в главный журнал Союза писателей под названием «Мознаим». Он должен был присоединиться к «бяликовской» компании, в которую входил его отец. Но он не мог этого сделать. Он уже давно читал «Ктувим» и знал стихи Шленского. Он выбрал свой путь.

Его обращение к Аврааму Шленскому, перешедшее в дружбу, началось с внутреннего ощущения, что без бунта, и особенно бунта против того, что воплощали собой его отец Ицхак Альтерман и почитаемый тем Хаим Нахман Бялик, у него ничего настоящего в жизни не получится. Без этого бунта он сам лишен будущего. Это было не так просто, ведь он относился к Бялику с не меньшим почтением, чем его отец.

В 1931 году Натан Альтерман, находившийся тогда в Нанси, отправил свое стихотворение под названием «В городском потоке» в журнал «Ктувим». В момент получения этого письма Авраам Шленский был в деловой поездке за границей, и конверт вскрыл Яаков Горовиц. Он сразу же решил поместить это стихотворение на первой полосе и по телефону получил на это согласие Шленского. Сам Шленский тут же написал Альтерману, чтобы тот присылал еще стихи, и очерки тоже. Он сделал все, чтобы приблизить Натана Альтермана к себе, так же, как он сделал это немного позже по отношению к Лее Гольдберг. Авраам Шленский умел видеть настоящие таланты и, открыв их, принимал все меры, чтобы удержать их возле себя. И Натан, и Лея были младше него на десять лет. Даже по возрасту он годился им в «мэтры».

«Если бы Шленский отказался тогда опубликовать мое первое стихотворение, я бы прекратил писать навсегда… Я испытываю огромную благодарность к нему за то, что он принял это мое стихотворение», – говорил Натан Альтерман в самом начале своего творческого пути. А позже он сказал одному из своих друзей: «Если бы не Шленский, я бы был сейчас агрономом».

Когда Авраам Шленский приехал в Нанси, чтобы выступить перед еврейскими студентами и набрать среди них подписчиков для «Ктувим», Натан Альтерман сидел в зале в последних рядах. Он не подошел и не представился. Не решился, или не посчитал нужным… Это произошло уже после того, как его первые публикации появились в «Ктувим».

Однажды, в то время, когда Натан все еще находился в Нанси, произошло событие, вызвавшее большой переполох и волну споров во всех изданиях. Шленский поместил в «Ктувим» свою статью, в которой раскритиковал только что опубликованное новое стихотворение Бялика «Я вновь увидел вас в бессилье»… Натан Альтерман, который в это время учился в Нанси и следил за происходящим по газетам и письмам, решает подать голос. Это был примиряющий голос. Голос того, кто видит этот спор сверху и пытается это свое видение объяснить. И при этом – голос того, кто уже принял свое собственное решение. Это решение состояло в том, что он принадлежит к группе молодых, к «лагерю» Шленского. И ни в коей мере не собирается выступать против него лично.

Его очерк называется «По кругу». Статья Авраама Шленского, с которой он спорил, была озаглавлена «От края до края». Видимо, Натан пытается уже в заголовке соединить эти «края». Начинает он с анекдота про еврея, который не верил в существование воздуха, потому что отрицал науку. Затем он выражает благодарность журналу «Ктувим» за то, что тот является «жерлом вулкана» в ивритской литературе. И дальше приступает к сути. А суть в том, что литературу, тот воздух, которым мы дышим, нельзя делить на разные «школы». «Искусство не делится на „лагеря“ и „системы“. На этом поле существуют только авторы, только люди, а не киббуцы. Писатель не пишет в стиле „школы“, он пишет в своем собственном стиле».

Шленский, который в это время еще не был лично знаком с Натаном, пишет одному из членов своей группы: «Вы переписываетесь с Альтерманом? Он хороший парень! Мне кажется, что мы не ошиблись в нем. Его последний очерк написан очень мудро».

Вернувшись из Нанси в Тель-Авив, Натан пришел в редакцию «Ктувим». Шленский указал ему место в стороне. Альтерман не обиделся. Сев, он вступил в общий разговор, в котором также участвовали Исраэль Змора, Ицхак Норман и Яаков Горовиц. Затем он встал, отдал принесенные им новые стихи и ушел.

Через несколько лет, в 1938 году, за неделю до выхода первого сборника Натана Альтермана «Звезды вовне», Шленский устроил вечер, на который пригласил Натана с семьей и всю группу «Яхдав». В глубине души он уже знал, что эта вечеринка – что-то вроде прощания. Авраам Шленский, обладавший великолепным художественным вкусом, понимал, что поэт, которого он выпестовал, уже выбрался из-под его крыла.

В 1939 году группа «Яхдав» распалась, и журнал «Турим» закрылся. Шленский основал новый печатный орган «Литературные страницы», а издатель Исраэль Змора создал параллельно свой собственный журнал «Литературные тетради», который должен был служить трибуной для тех членов группы, которые отказались остаться под властью их бывшего лидера. Многим из ушедших от Шленского мешало присоединение того к левому крылу Рабочего движения. В журнале Зморы начали печататься Натан Альтерман, Яаков Горовиц, Йохевед Бат-Мирьям и другие. Отмежевание от Шленского не было для Альтермана простым решением, он чувствовал себя обязанным ему, но знал, что это – необходимый шаг. Он даже встретился со Шленским, чтобы помириться и склонить его к сотрудничеству с изданием Зморы. Шленский сердился, очень ругал журнал конкурентов, и, конечно, отказался. Змора записал в дневнике, что Альтерман вернулся с этой встречи разбитый, почти не мог говорить. Он сообщил о полном разрыве.

Осенью 1946 года Натана Альтермана оповестили о том, что он удостоен премии имени Черниховского за переводы пьес для театра. Альтерман отказался получать эту премию. Даже письмо из мэрии, в котором говорилось о том, что церемония уже подготовлена и чек подписан, не помогло. Не помог и призыв уважить память Черниховского. Наконец, один из организаторов мероприятия догадался, в чем дело, и сообщил Натану по большому секрету, что «его близкий друг Шленский» тоже получает в этот день ту же самую премию – за перевод «Евгения Онегина». Шленский уже не был в этот момент «его близким другом». Но, как оказалось, камнем преткновения было именно это. Теперь, когда Натан знал, что мир и дальше остается в равновесии, он согласился явиться на процедуру вручения премии…