Читать книгу Павловские должны умереть - Н. Д. - Страница 4

Следователь, почтенных лет мужчина, с седой окладистой бородой и шрамом на лице, полученным, как мне рассказали позже, в годы русско-турецкой войны, был старым знакомцем Павловских. Когда-то он помогал Петру Исакиевичу найти виновного в большой растрате, чем заслужил непререкаемое доверие и полную свободу действий в усадьбе. Расположившись в кабинете хозяина дома, господин Вениамин Иванович глядел на меня с долей неодобрения.

– Итак, вы пошли искать вашего воспитанника, а нашли мертвую девицу в резервуаре с водой.

– Верно, все так, – я старался не смотреть на следователя.

– А где вы были весь день до того? Мария Романовна рассказала мне, что вас не было в доме до ночи.

– Я бродил по окрестностям.

– Зачем?

– Я хотел подумать, – я и сам понимал, как глупо это звучит.

– Не сказав ни слова, вы уходите из дома. Кстати, в котором это было часу?

– Около четверти первого дня.

– Итак, я продолжу. Вы уходите, и через несколько часов кухарка обнаруживает невероятное: из крана на кухне течет красного цвета вода, – он улыбнулся, будто рассказывал мне веселый анекдот.

– Вы меня подозреваете? – я решил ответить на его выпады, мне совсем не нравилось, что господин следователь пытался поймать меня.

– Нет, ну что вы. Я просто размышляю и хочу услышать ваши соображения. Расскажите мне о себе, так немного. Самую малость.

– Что вы хотите услышать?

– А давайте я расскажу о вас то, что узнал от Павловских, а вы меня поправите. Вы познакомились с господином Павловским в Петербурге, через общего знакомого господина Розина. Ваш приятель рассказал, что Павловские ищут для своего сына учителя. Требования были суровыми – им нужен был человек опытный, с твердым характером, ведь у них весьма необычный сын. Но вы и сами это уже смогли заметить. Розин наверняка рассказывал вам, что прежние учителя Сашеньки не задерживались в доме Павловских больше полугода. Больно уж ребеночек с придурью. И вот после встречи с вами, юным преподавателем столичного университета, который, несмотря на талант и будущую многообещающую карьеру, по непонятным для многих причинам, покинувшим свою альма-матер, Петр Исакиевич одобряет вашу кандидатуру. Вы приезжаете в усадьбу, и вот, – Вениамин Иванович громко хлопнул в ладоши, отчего я вздрогнул. – Первое убийство! Несчастная кухарка Глаша отравилась крысиным ядом!

– Вы сказали убийство?

– Да, господин хороший, убийство. Никаких писем от возлюбленного Глашенька не получала, ведь, вот суровая российская жизнь – читать она не умела. Зато была весьма недурна собой. Говорят, что когда она жила в городском доме Павловских, столичные франты так и норовили затащить несчастную в койку. И вот, веселая и красивая, любящая прелести жизни Глаша принимает яд, да еще под окнами гостиной. Странность какая-то…

– Да, действительно.

– Но, мой рассказ только начинается. Не торопитесь соглашаться со мной. Глаша была скрытной девицей. Даже старая кухарка Авдотья Ивановна, знающая, кажется больше, чем вся сыскная полиция, не сумела мне ответить на вопрос: был или не был у Глаши возлюбленный? Но кухарка рассказала, что незадолго до своей смерти Глаша стала близка с прачкой Дуней. Они были одного возраста и с ней, видимо, Глаша поделилась своей тайной. И вот… – господин следователь выдерживал театральную паузу. – Вы находите Дуню заколотой в резервуаре для воды.

Я решил молчать. Ведь никаких вопросов мне не задавали, но слушал я следователя с большим трудом. Моя голова была занята мыслями иного рода. Утром, когда я проснулся, на столе в своей комнате я обнаружил конверт без подписи. Внутри была записка с фамильным гербом Павловских в углу, и неровным почерком написано: «Я ЗНАЮ ВАШ СЕКРЕТ». Руки мои в ту же минуту перестали слушаться меня, я выронил письмо, и навзрыд заплакал. Никогда еще с похорон Аннушки я так не рыдал. Слезы стекали по моим щекам, я заламывал пальцы, и тряс головой, будто пытался отогнать от себя все, что происходило.

– Ой, да вы совсем не слушаете меня, – следователь вернул меня из мира грез.

– Простите, я задумался. Я весьма потрясен всем случившимся.

– Немудрено. Ведь вам уже доводилось испытать страх перед смертью, так ведь? Мария Романовна любезно рассказала мне о том, что Петербург вы оставили после трагедии, случившийся с вашей невестой? Не хотите объясниться?

– Узнайте сами, вы же следователь.

– Зачем же так сразу? Я, конечно, все узнаю. Но то сухие бумажные отчеты, а то человеческий разговор.

– Я не буду с вами об этом говорить. К делу это не относится!

– За что я не люблю ваше поколение, так это за неуважение. Да-да, именно неуважение. Вы не проявляете должного… – но закончить господин следователь не сумел, так как в комнату ворвался его помощник.

– Что еще произошло? Сколько раз говорить, чтобы ты не прерывал допроса!

– Но… там на кухне лягушки, – неловкий помощник показывал на дверь.

– Какие еще лягушки?

И в этот самый момент мы услышали крики с северной части дома. Вбежав на кухню, мы увидели удивительную картину. Все предметы покрывали зелено-серые липкие существа, которые попеременно прыгали и издавали мерзкие звуки. Непроизвольно я отшатнулся и встал в недосягаемое для прыжка лягушки место в проеме двери.

– Что тут происходит, черт вас возьми? – господин следователь кричал на подчиненного, а тот лишь руками разводил.

– А я вам говорила! Демон рыщет! – в кухню вбежала кухарка Маша. – Фу, прочь нечистая! – она ловко отбрасывала ногой лягушек, и попеременно смотрела на нас с видом победителя.

В кухню вбежал Петр Исакиевич.

– Уберите здесь все сейчас же! – Петр Исакиевич обращался к подоспевшему Илье Ильичу, который на ходу дожевывал завтрак. При виде лягушек, он стал икать.

– Демон, все он! Поселился он здесь и рыщет, рыщет…

– Замолчи, Машка! – Илья Ильич переставлял ноги, опасаясь липких существ. Я устал от безумной сцены и, поняв, что допрос не продолжится, поднялся к своему воспитаннику. Тот сидел посреди комнаты и читал книгу.

– Тебе не интересно, что произошло? – я был удивлен поведением Саши, обычно его забавляло все необычное.

– Нет. Я хочу читать.

– Что ты читаешь?

– Библию. Ее подарил моему папочке наш Варфоломей. В ней красивые картинки. Идем гулять? – вдруг Саша встал на ноги, бросил книгу, будто только и ждал моего прихода.

– Идем, – мне не терпелось поскорее уйти из дома. Выходя из комнаты я увидел, что разглядывал Саша в книге. Это были иллюстрации к исходу евреев из Египта, с описанием казней сынов израилевых. Художник изобразил площадь древнего города, заполненную лягушками.