Читать книгу Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 2 - Н. В. Сычев - Страница 6

Впервые проблема капитала была поставлена К. Марксом в «Экономическо-философских рукописях 1844 года». Как известно, они образуют исходный пункт становления марксистской политической экономии.

В этих рукописях представлены обширные выписки, сделанные К. Марксом из заинтересовавших его работ известных экономистов: Ж.Б. Сэя, Ф. Скарбека, А. Смита, Д. Рикардо, Дж. Милля, Д. Мак-Куллоха и др. Тщательно отбирая и группируя собранный материал, К. Маркс уделил особое внимание анализу трех источников доходов, в том числе и прибыли на капитал.

Стремясь, прежде всего, осмыслить сущность капитала, К. Маркс указывал на связь последнего с частной собственностью. Отсюда вопрос: «На чем зиждется капитал, т. е. частная собственность на продукты чужого труда?»[217]

Поскольку К. Маркс только приступил к изучению политической экономии и в силу этого не имел еще четкого ответа на данный вопрос, он обратился к своим предшественникам. По мнению Ж.Б. Сэя, «если даже капитал не восходит к грабежу или мошенничеству, то все же необходима помощь законодательства, чтобы освятить наследование»[218].

В этой связи возникают, в свою очередь, другие вопросы. «Как человек становится собственником производительных фондов? Как он становится собственником продуктов, производимых с помощью этих фондов?» Согласно Ж.Б. Сэю, «на основании положительного права»[219].

Но «что приобретают люди вместе с капиталом, например, с наследованием крупного состояния?» Ответ А. Смита: «Человек, наследующий крупное состояние, непосредственно не приобретает тем самым политической власти. Та сила, которая непосредственно и прямо переходит к нему с этим владением, есть сила покупательная, право распоряжаться всем трудом других или всем продуктом их труда, имеющимся в данное время на рынке»[220].

«Итак, – подчеркивал К. Маркс, – капитал есть командная власть над трудом и его продуктами. Капиталист обладает этой властью не благодаря своим личным или человеческим свойствам, а лишь как собственник капитала. Его сила есть покупательная сила его капитала, против которой ничто не может устоять.»[221]

Но «что такое капитал?» По А. Смиту, это «определенное количество накопленного и отложенного про запас труда», т. е. резюмировал К. Маркс, «капитал есть накопленный труд»[222].

Однако капитал есть не всякий накопленный труд, а прежде всего накопленный чужой труд. Это прошлый, овеществленный труд, который представляет собой производительный фонд, т. е. «любое накопление продуктов земли и промышленного труда». Такой фонд становится капиталом только в том случае, когда «он приносит своему владельцу доход, или прибыль»[223].

Отсюда вытекает противоположность между капиталом и трудом, капиталистом и рабочим. Ибо «в лице рабочего субъективно существует то, что капитал есть полностью потерявший себя человек, подобно тому, как в лице капитала объективно существует то, что труд есть человек, потерявший самого себя»[224].

Но эта противоположность между ними предполагает одновременно их единство, поскольку они не могут существовать друг без друга. «Рабочий производит капитал, капитал производит рабочего, следовательно, рабочий производит самого себя, и продуктом всего этого движения является человек как рабочий, как товар»[225].

В основе подобной взаимосвязи между рабочим и капиталистом лежит «отношение частной собственности», которое «содержит в себе в скрытом виде отношение частной собственности как труда и ее отношение как капитала, а также обоюдное взаимоотношение того и другого»[226].

Это взаимоотношение между трудом и капиталом «таково:

Во-первых, – непосредственное или опосредованное единство обоих.

Вначале капитал и труд еще объединены; затем они хотя и разъединены и отчуждены, но обоюдно поднимают и стимулируют друг друга как положительные условия.

[Во-вторых] – противоположность обоих по отношению друг к другу: они исключают друг друга; рабочий видит в капиталисте (и обратно) свое собственное небытие; каждый из них стремится отнять у другого его существование.

[В-третьих] – противоположность каждого по отношению к самому себе. Капитал=накопленному труду=труду. В качестве такового он распадается на самого себя и на свои проценты, а последние, в свою очередь, распадаются на проценты и прибыль …

Труд распадается на самого себя и заработную плату. Сам рабочий есть капитал, товар.

Враждебная взаимная противоположность»[227].

Сказанное свидетельствует о том, что в рассматриваемых рукописях капитал трактовался К. Марксом в двух взаимосвязанных аспектах. С одной стороны, он опирался на теоретические представления о капитале, содержащиеся в работах А. Смита и Ж.Б. Сэя. С другой стороны, используя философскую терминологию, он акцентировал свое внимание на социальной природе капитала, стремясь осмыслить взаимосвязь последнего с трудом, их противоположность, которая возникает на основе частной собственности и в этом контексте неизбежность ее гибели (заметим, при этом автор ошибочно считал, что товаром является не рабочая сила, а рабочий, который противостоит капиталисту).

Важным этапом на пути формирования теории капитала К. Маркса были лекции, прочитанные им в Немецком рабочем обществе в 1847 г. в Брюсселе, опубликованные два года спустя под названием «Наемный труд и капитал». Здесь впервые дано определение капитала как исторической и социально-экономической категории.

В качестве отправного пункта такого определения капитала выступает выдвинутое К. Марксом положение, согласно которому экономические отношения составляют «материальную основу современной классовой и национальной борьбы»[228]. Именно на этих отношениях «основано как существование буржуазии и ее классовое господство, так и рабство рабочих»[229].

Переходя к анализу капитала, К. Маркс указывал на две главные ошибки буржуазных экономистов. Они, во-первых, абсолютизировали материально-вещественное содержание капитала. Последний, по их мнению, «состоит из сырья, орудий труда и разного рода жизненных средств, которые употребляются на производство нового сырья, новых орудий труда и новых жизненных средств. Все эти составные части капитала представляют собой произведения труда, продукты труда, накопленный труд. Накопленный труд, служащий средством для нового производства, есть капитал»[230].

Во-вторых, игнорировали социальную природу капитала, его общественную форму. «Негр есть негр. Только при определенных отношениях он становится рабом. Хлопкопрядильная машина есть машина для прядения хлопка. Только при определенных отношениях она становится капиталом. Выхваченная из этих отношений, она также не является капиталом, как золото само по себе не является деньгами или сахар – ценой сахара»[231].

Поэтому капитал есть прежде всего «общественное производственное отношение. Это – буржуазное производственное отношение, производственное отношение буржуазного общества. Жизненные средства, орудия труда, сырье из которых состоит капитал, – разве все это не произведено и накоплено не при данных общественных условиях, не при определенных общественных отношениях? Разве они применяются для нового производства не при данных общественных условиях, не в рамках определенных общественных отношений? И разве не этот именно определенный общественный характер превращает продукты, служащие для нового производства, в капитал?»[232].

Таким образом, по К. Марксу, средства производства (орудия труда, сырье) и жизненные средства сами по себе капиталом не являются. Они становится капиталом лишь в исторически определенных общественных условиях, в рамках исторически определенных общественных отношений. Именно только эти условия и эти отношения превращают продукты, предназначенные для нового производства, в капитал. Однако «капитал состоит не только из жизненных средств, орудий труда и сырья, не только из материальных продуктов; он состоит вместе с тем из меновых стоимостей. Все продукты, из которых он состоит, представляют собой товары. Следовательно, капитал есть не только сумма материальных продуктов, но и сумма товаров, меновых стоимостей, общественных величин»[233]

Как видим, указывая на внешнюю сторону существования капитала в буржуазном обществе, К. Маркс определял его как совокупность товаров – продуктов и меновых стоимостей (заметим, такое определение свидетельствует о том, что автор еще четко не выделял два фактора товара: потребительную стоимость и стоимость). Первые характеризуют материальную сторону капитала, вторые – общественную, поскольку они измеряют величину самого капитала. Поэтому независимо от того, какой продукт выступает в качестве капитала (орудие производства или жизненное средство), величина последнего будет измеряться не натуральным содержанием этого продукта, а его меновой стоимостью[234].

При этом надо иметь в виду, что «если всякий капитал есть сумма товаров, т. е. меновых стоимостей, то далеко не всякая сумма товаров, меновых стоимостей, есть капитал»[235].

Эта сумма товаров, меновых стоимостей становится капиталом не благодаря тому, что производимые продукты могут обмениваться друг на друга как товары. «Она становится капиталом благодаря тому, что она, как самостоятельная общественная сила, т. е. как сила, принадлежащая одной части общества, сохраняется и умножается путем обмена на непосредственный, живой труд (на непосредственную, живую рабочую силу. – Ред.)[236]. Существование класса, не владеющего ничем, кроме способности к труду, является необходимой предпосылкой капитала.

Только господство накопленного, прошлого, овеществленного труда над непосредственным, живым трудом превращает накопленный труд в капитал.

Суть капитала заключается не в том, что накопленный труд служит живому труду средством для нового производства. Суть его заключается в том, что живой труд служит накопленному труду средством сохранения и увеличения его меновой стоимости»[237].

В этих высказываниях К. Маркса содержатся два чрезвычайно важных положения.

Во-первых, капитал как самостоятельная общественная сила воспроизводится (сохраняется и умножается, по терминологии автора) лишь посредством взаимодействия (обмена, по терминологии автора) с непосредственной, живой рабочей силой, т. е. способностью к труду, которая является необходимой предпосылкой существования капитала.

Во-вторых, в буржуазном обществе накопленный, прошлый, овеществленный труд превращается в капитал благодаря господству этого труда над непосредственным, живым трудом. При этом именно последний служит средством сохранения капитала, т. е. увеличения его меновой стоимости.

Возникает вопрос: что же происходит в процессе обмена между капиталом и наемным трудом?

Ответ К. Маркса гласит: «В обмене на свой труд (рабочую силу. – Ред.) рабочий получает жизненные средства, а капиталист в обмен на принадлежащие ему жизненные средства получает труд, творческую силу, посредством которой рабочий не только возмещает то, что он потребляет, но и придает накопленному труду большую стоимость, чем этот труд имел прежде (курсив наш – Н.С.). Рабочий получает от капиталиста часть имеющихся налицо жизненных средств. Для чего служат ему эти жизненные средства? Для непосредственного потребления»[238].

Далее, на конкретном примере, К. Маркс раскрывает, по существу, эксплуататорскую природу отношения, складывающегося между фермером и поденщиком. Первый выплачивает второму 5 зильбергрошей в день. Однако поденщик, трудясь в течение дня на поле, обеспечивает фермеру доход в 10 зильбергрошей. Последний не только получает возмещение тех стоимостей, которые он дает поденщику, но и удваивает их. Израсходованные им 5 зильбергрошей, переданных поденщику, он применил, потребил, стало быть, довольно плодотворным, производительным образом. Иными словами, на эти 5 зильбергрошей фермер купил рабочую силу поденщика, который производит земледельческие продукты двойной стоимости, превращая тем самым 5 зильбергрошей в 10. В свою очередь поденщик, уступивший свою рабочую силу фермеру, получает за ее производительное потребление 5 зильбергрошей, которые он обменивает на жизненные средства. Последние употребляются им непроизводительно быстро или медленно. «Следовательно, эти 5 зильбергрошей потреблены двояким образом: производительно для капитала, так как он обменял их на рабочую силу, которая доставила 10 зильбергрошей, и непроизводительно для рабочего, так как он обменял их на жизненные средства, которые навсегда исчезли и стоимость которых он может снова получить лишь при том условии, если повторит тот же самый обмен с фермеров. Итак, капитал предполагает наемный труд, а наемный труд предполагает капитал. Они взаимно обусловливают друг друга; они взаимно порождают друг друга»[239].

Подчеркивая эту противоположность, К. Маркс поставил очередной вопрос: что, например, производит рабочий на хлопчатобумажной фабрике, только ли хлопчатобумажные ткани? Отнюдь нет, рабочий производит прежде всего капитал, т. е. «стоимости, которые снова служат для того, чтобы господствовать над его трудом и посредством последнего создавать новые стоимости.

Капитал может увеличиваться, лишь обменивая на труд (рабочую силу. – Ред.), лишь вызывая к жизни наемный труд. Наемный труд (рабочая сила наемного рабочего. – Ред.) может обмениваться на капитал лишь при том условии, если он (она. – Ред.) увеличивает капитал, усиливает ту самую власть, рабом которой он (она. – Ред.) является. Поэтому увеличение капитала есть увеличение пролетариата, т. е. рабочего класса»[240].

Отсюда видно, К. Маркс вплотную подошел к пониманию капитала как самовозрастающей стоимости. Ее источником служит труд наемного рабочего. Последний «обменивает этот труд (рабочую силу. – Ред.) на капитал». Именно на этой основе воспроизводятся условия существования двух классов буржуазного общества. Причем по мере увеличения капитала увеличивается и пролетариат, т. е. рабочий класс.

Однако интересы этих классов отнюдь не одни и те же, хотя буржуазные экономисты утверждают обратное. Дело в том, что рабочий непосредственно зависит от капиталиста. Если последний не дает рабочему определенную работу, то он погибает. Но и капиталист погибает, если он не эксплуатирует рабочую силу. А чтобы эксплуатировать эту рабочую силу, он должен ее купить. Поэтому «чем быстрее увеличивается предназначенный для производства капитал, производительный капитал, тем больше, следовательно, процветает промышленность, чем больше обогащается буржуазия, тем лучше идут дела, – тем больше рабочих требуется капиталисту, тем дороже продает себя рабочий.

Выходит, что непременным условием сколько-нибудь сносного положения рабочего является возможно более быстрый рост производительного капитала»[241].

Но что означает такой рост производительного капитала? Прежде всего, «это – рост власти накопленного труда над живым трудом. Это – рост господства буржуазии над рабочим классом. Если наемный труд производит господствующее над ним чужое богатство, враждебную ему силу, капитал, то от последнего он получает средства занятости [Beschäftigungsmittel], т. е. средства к жизни, под тем условием, что он снова сделается частью капитала, рычагом, снова бросающим капитал в ускоренное движение роста.

Утверждение, что интересы капитала и интересы труда (рабочих. – Ред.) одни и те же, на деле означает лишь следующее: капитал и наемный труд – это две стороны одного и того же отношения. Одна сторона обусловливает другую, как взаимно обусловливают друг друга ростовщик и мот.

Пока наемный рабочий остается наемным рабочим, судьба его зависит от капитала. Это и есть пресловутая сущность интересов рабочего и капиталиста»[242].

Вышеизложенное свидетельствует о том, что даже в данном произведении К. Маркс преодолел товарно-фетишистское представление о капитале, которое безраздельно господствовало в буржуазной политической экономии (заметим, даже Д. Рикардо занимал противоречивую позицию по данному вопросу, поскольку наряду с социальным подходом к трактовке капитала, он одновременно придерживался и вещной концепции капитала, восходящей к А. Смиту). Как известно, не только классики, но и неклассики отождествляли капитал со средствами производства (а их предшественники – меркантилисты – с деньгами).

В противоположность этому представлению К. Маркс трактовал капитал не как монетарное явление, не как вещь, употребляемую для нового производства, а как общественно-производственное отношение, складывающееся между капиталистом и наемным рабочим. Именно такая трактовка капитала получила всестороннее научное обоснование в более зрелых работах К. Маркса, в том числе, разумеется, в его фундаментальном труде – «Капитале».

Так, в «Экономических рукописях 1857–1859 годов», критикуя буржуазных экономистов, К. Маркс отмечал, что «капитал есть, между прочим, также и орудие производства, также и прошлый, объективированный труд. Стало быть [заключают современные экономисты], капитал есть всеобщее, вечное, естественное отношение. Это получается потому, что отбрасывают как раз то специфическое, что одно только и делает «орудие производства», «накопленный труд» капиталом»[243].

Характеризуя это специфическое отношение, К. Маркс дал свое знаменитое, классическое определение капитала в третьем томе «Капитала» (в седьмом отделе, посвященном анализу доходов и их источников) «… Капитал – это не вещь, а определенное, общественное, принадлежащее определенной исторической формации общества производственное отношение, которое представлено в вещи и придает этой вещи специфический общественный характер. Капитал, – пояснял далее автор, – это не просто сумма материальных и произведенных средств производства. Капитал – это превращенные в капитал средства производства, которые сами по себе столь же мало являются капиталом, как золото или серебро сами по себе – деньгами»[244].

Будучи исторически определенным общественно-производственным отношением, «капитал – это господствующая над всем экономическая сила буржуазного общества». Поэтому «он должен составлять как исходный, так и конечный пункт, и его следует разобрать раньше земельной собственности»[245] (не случайно автор назвал свой главный труд «Капиталом»).

На поверхности буржуазного общества эта «господствующая над всем экономическая сила» выступает прежде всего в денежной форме. Ибо движение всякого капитала начинается с определенной суммы денег, посредством которых осуществляется товарное обращение. Анализ последнего позволяет выяснить, как деньги превращаются в капитал. В этой связи К. Маркс рассматривает три основных вопроса.