Читать книгу Пятьсот дней на Фрайкопе - Наит Мерилион - Страница 10

Пока Рин собственными руками ограничивала свободу Оллибол ремнями для буйных, Лью-ойгоне нашел для Джироламо нейтрализатор. По полу заплясали световые круги-извинения.

– Нет-нет, ты ни в чем не виноват! Очень хорошо, что мы справились с Оллибол… Только что делать, когда она очнется…

Джироламо указал фонариком на дверь процедурной, и Рин поковыляла туда. Она, конечно, хотела покатить и Джироламо, но тот жестом показал, что поедет сам. И ехал он очень криво, будто снова потерял чувство направления. Поганый невизгун, должно быть, посадит мозговую активность, и что с этим теперь делать?

Рин, вытерев тыльной стороной ладони хлынувшую из носа кровь, схватила все, что осветил Джироламо: лед, ватные тампоны и обезболивающее – и развернулась, ожидая дальнейших указаний.

Свет от фонаря упал Рин на руки, а потом пополз к носу.

– Нет-нет, ты не понял. Со мной потом разберемся, сейчас нужно решить проблему с Оллибол.

Но Джироламо цокнул языком и снова осветил руки, а затем и нос Рин.

Спорить – только время терять.

Нужно действовать быстро: приложить лед, вкрутить в ноздрю ватный тампон, сдержав собственный скулеж, потому что истинные интроверты не скулят из-за какого-то там сломанного носа. И все же… это чертовски больно.

– Так лучше? Теперь к Оллибол!

Джироламо снова цокнул языком и резко направил фонарь на обезболивающее. Рин проглотила две таблетки.

– Что делать?

Казалось бы, это Рин должна была решать, что им сейчас делать, и уж никак не ждать распоряжений пациента.

Джироламо посветил на ящик.

– Открыть?

Она поочередно доставала медицинские колбочки и пробирки, подносила Джироламо, но он каждый раз водил фонарем слева направо, отвергая их, пока, наконец, она не наткнулась на бутылек с надписью «специальный флакон».

Свет от фонаря скользнул по полу в сторону кухни.

В кастрюлю Джироламо потребовал залить один литр воды, засыпать в него все содержимое «специального флакона». Рин несколько раз уточнила, действительно ли все нужно израсходовать на Оллибол, но Джироламо так многозначительно вздохнул, что Рин, молча кивнув, высыпала все. А затем он потребовал добавить зубчик чеснока, чайную ложку уксуса и все перемешать.

– Что теперь?

Джироламо осветил кухонные часы.

– Будем ждать?

Фонарик снизу вверх, а потом снова бесчисленные круги.

– Пожалуйста, не извиняйся. Ты ни в чем не виноват. Если бы я не успела, я бы себе не простила.

Рин вытащила турунду, чтобы заменить ее, и повторила.

– Я бы себе не простила… Зачем она тебя забрала? Ты предполагаешь?

Фонарик снизу вверх.

Когда Оллибол зашевелилась и зарычала одновременно, Рин была готова. Она влила ей в рот ложку приготовленной смеси, а за ней еще одну и еще. Оллибол плевалась, рычала и мычала, словно разучилась говорить, долбила ногами по полу, сбивая пятки любимых туфель. Но на седьмой ложке затихла и обмякла. Пару минут она лежала как неживая, а потом открыла глаза и уставилась на Рин, попыталась пошевелиться, осознала, что связана, и… испугалась.

– Что случилось, Рин? Что происходит…

Свет фонаря прыгнул на кастрюлю, а затем на Оллибол. Джироламо требовал продолжать поить ее, а Рин хотелось кинуться к подруге и развязать ее поскорее.

– Оллибол, я все тебе объясню, но ты должна кое-что выпить…

– Который час? Я не буду ничего пить!

– Оллибол, пей, пожалуйста.

Через пять ложек, три из которых она все же сплюнула, похитительница снова завела разговор:

– Отпусти меня. Зачем вы это сделали? – Оллибол покосилась на Джироламо.

И Рин тоже на него обернулась, но Джироламо был непреклонен. Фонарик на кастрюлю и на Оллибол.

– Прости… Тебе нужно еще…

И Рин снова залила в рот несчастной четыре ложки.

– Что у тебя с носом? Туманова мать, что здесь вообще творится?!

Свет от фонаря попал Рин на руки, а затем на ремни Оллибол. Джироламо разрешил, наконец, ее развязать.

Только когда туман за окном впитал в себя розоватые отсветы солнца, Оллибол пришла в себя от свалившегося на нее потока информации.

– Я до сих пор не могу поверить, что он разговаривает фонарем! И как ты могла скрывать? Какая ты после этого друллега?

– Оллибол, не начинай…

Рин была счастлива от того, что подруга вернулась, и счастлива, что теперь ничего не нужно от нее скрывать, а еще у нее не болел больше ни позвоночник, ни нос, потому что Оллибол вылечила их заклинаниями. Но было и то, что омрачало это и без того дикое утро. То, что в департаменте сделали с Оллибол, чтобы выкрасть Джироламо.

– Все как в тумане, Джироламо, – начала Оллибол. – Я бы никогда тебя никому не отдала, но они опутали нас своими мощными заклинаниями… Нас всех собрали в зале, всех, кто работает в домах милости… Много говорили о преобразованиях, о стажировках для инфамов, о трудоустройстве в самом департаменте. А потом одна из этих сплела в воздухе заклинание, и мы увидели тебя. Я не сразу тебя узнала… Сам понимаешь…

Оллибол виновато посмотрела на пациента, а потом посмотрела на Рин.

– Знаешь, Рин, он совсем другой, когда владеет телом и лицом. Такой… живой. И рот не такой косой, как сейчас. И взгляд у него острый, внимательный, немного строгий и немного хитрый. И немного теплый.

– Оллибол, хватит. У него и сейчас все в порядке, – громко сказала Рин и потом одними лишь губами, возмущенно глядя на подругу, дополнила: «Он же все понимает!».

– Да… Это… Так вот. Показали нам тебя и сообщили, что твои родственники тебя потеряли. Спросили, в каком доме милости ты находишься. Я хотела сказать, но подумала, что все это слишком странно, и промолчала. И пока все рассматривали твое здоровое изображение, ну то есть… тебя до того, как ты стал выжженным, я краем глаза уловила мелькнувшую сбоку сеть заклинания. Она вспыхнула на мгновение и исчезла. Нас распустили, но теперь я точно знаю: этим заклинанием они собирались заставить одного из нас привести тебя. Они не знают, где ты… Я не собиралась тебя сдавать, но, когда я шла по улице, что-то начало меняться в моей голове против моей воли. Мысли путались, воспоминания… А дальше все как в тумане… Прости меня, Рин.

– Все в порядке, Оллибол! Ты же не понимала, что делаешь.

– Хорошо, что я не поленилась и докупила в аптечку флакон. Он нейтрализует заклинание на некоторое время…

– В смысле на некоторое время?! – Рин с ужасом перевела взгляд с подруги на Джироламо.

– Вот так, Рин… Возможно, я снова буду пытаться выкрасть его… Чтобы снять с меня заклинание, нужен сильный маг. Они там, в департаменте, сильные… Я не могу распутать сама эту магию.

Какое-то время все трое сидели молча, а потом Джироламо включил фонарик и показал на себя, а затем на дверь.

– Ты хочешь уйти? – удрученно спросила Оллибол.

«Да».

– Это мне нужно срочно уехать отсюда, Джироламо. Я представляю для тебя опасность.

«Нет».

И снова Джироламо осветил себя, а потом дверь.

– Нет, нет и нет, – четко ответила Рин. – Куда ты пойдешь? Ты нигде не сможешь спрятаться… Боже! Это действительно катастрофа! Самая настоящая! Раз, два, три, четыре, – Рин принялась расчесывать грудную клетку, стараясь от подступившей паники не запутаться в числах до десяти.

– Он прав, Рин, – встряла Оллибол, – я буду пытаться его выкрасть, а, если я не смогу, они начнут искать его другими способами… Могут пойти проверки по всем домам милости. Его нужно спрятать. И от них, и от меня.

Джироламо посветил на Рин, а затем на потолок.

– На потолок залезть? – удивилась Оллибол.

Но Рин знала, что нужно делать. Он требовал карты.

Оллибол заварила чай и вплела в него заклинание забвения.

– Я забуду все, что увижу на картах Джироламо, – прошептала Оллибол и выпила кружку залпом.

Место, которое проявилось на одной из карт Джироламо, выглядело презентабельно, но очень мрачно.

– Это не центр, верно? – начала она.

«Нет».

– Севернее?

«Да».

– Рин, на севере Фрайкопа элитные районы…

– Это твой дом, Джироламо?

«Да».

– Но разве там тебя искать не будут?

«Нет». «Нет». «Нет».

– Одна проблема, в доме милости зарегистрировано тринадцать человек. И если пациентов не досчитаются… – Оллибол заелозила на стуле.

Джироламо посветил за окно.

– Ойгоне его заменит. Он в Лью превратился и спас нас… – начала объяснять Рин.

– Рин! Я помню… – сконфузилась Оллибол.

– Значит, сможет превратиться в любого другого пациента. И, Оллибол, мы найдем сильного мага, который снимет с тебя заклинание. А когда проверка закончится, когда заклинание с тебя будет снято, тогда мы сможем вернуться. И все снова будет хо-ро-шо!

Оллибол опустила глаза в стол, и Рин тоже стала рассматривать выглаженную накануне скатерть. Ни одной складочки.

– Когда вы должны выезжать? – наконец спросила Оллибол.

Джироламо долго смотрел в правое плечо Рин.

– Сейчас? – уточнила Рин, заранее понимая, каким будет ответ.

«Да».