Читать книгу Возвращение. Сага «Исповедь». Книга пятая - Натали Бизанс - Страница 24

Но это был не конец моим испытаниям. Ночью, как кошка на мягких лапах, в мою комнату неожиданно явилась заплаканная Констанс. Из освещения – только лунный свет, проникавший в открытое окно серебристыми лучами. На ней кружевная рубашка до самого пола, длинные волосы распущены и волнистыми локонами спускаются до талии. Печальное личико со следами припухлости, обкусанные до крови губы.

– Умоляю, молчите!

– Если кто-то увидит Вас здесь!..

– Выслушайте меня, хоть раз не перебивая! Мама сказала, что Вы собрались уезжать, Эдуард, и всё это из-за меня… – она, не спрашивая разрешения, села на мою кровать, теребя в руках белый платочек, всхлипнула и, промокнув уголки глаз, продолжила, – я, наверное, веду себя как эгоистичный ребёнок. Это так… Конечно, Вы правы, и моё поведение глупо. Но я не хочу, чтобы Вы уезжали. Потому и пришла. Как представлю Вас на время каникул одинокого в интернате, жить не хочется, – она горше прежнего разревелась.

– Что Вы говорите, милая?! – я сел, пытаясь её утешить.

Тонкая простыня сползла, обнажив голый торс. Спать приходилось полностью раздетым, иначе из-за жары невозможно было уснуть. Прошедшая гроза принесла прохладу, которая дала разгорячённому телу немного отдыха, но теперь мне вновь стало невыносимо жарко. Присутствие Констанс пугало, разжигая доселе дремавшие природные инстинкты.

Я вновь вспомнил Лорана. Тайные встречи в подвале и в саду с помощницей кухарки… «Ты что, наивный, думаешь у священников своей личной жизни не бывает? Жизнь одна, и у неё много своих радостей!..» – дьявольский смех прозвучал в моей голове. «Нет, я не такой. Я не опозорю дом моего покровителя. Не отплачу ему неблагодарностью…» – но тонкие ладошки Констанс уже коснулись моей кожи, и трепетные пальцы вызвали волну озноба.

– Обещайте мне, что не уедете! Умоляю, обещайте мне!.. – наши губы встретились, и я со всем жаром припал к ним, как к источнику спасения или смертному омуту, в этот момент мне уже было всё равно. Тело гудело, как натянутая пружина, готовая вот-вот сорваться.

– Констанс! Конни… Что же мы делаем?!.. – я молил о пощаде, но уже не мог остановиться, мои руки прикоснулись к упругой округлости её девичьей груди, – что же мы делаем?!

Рубашка сползла с обнажённых плеч. Пьянящий аромат молодого прекрасного женского тела проник в меня. Где-то глубоко в душе слабый голос ещё боролся, но разве можно остановить стихию? Я целовал её волосы, губы, шею, плечи, руки, припал к её груди… А дальше всё произошло так, как заложено в нас природой. Девушка, стиснув зубы, тихо вскрикнула, я понял, что причинил ей сильную боль, но она не оттолкнула меня, а ещё сильнее прижалась. Почти сразу нега разлилась по телу мучительным блаженством.

«Что же я наделал?!»

Констанс растворившись во мне, затихла. Я ещё испытывал экстаз, но уже начал понимать, что произошло. И этого не исправить. Все мои жизненные планы рушились, как карточный домик. Она отдала мне себя. Добилась-таки своего. Теперь назад пути нет и придётся ответить за всё.

– Я завтра же пойду к Жоржу, чтобы просить Вашей руки.

– Не вздумайте!

Её ответ поразил меня.

– Что же Вы говорите такое, Констанс? Разве может быть иначе?! Я не могу, не имею права поступить по-другому.

– Эдуард, Вы возненавидите меня, Вы уже жалеете о случившемся, я чувствую, а сердце не обманешь. Нет! Я не хочу надевать на Вас кандалы лишь потому, что мы поддались порыву чувств, – у неё даже голос изменился, словно передо мной сидела взрослая, умудрённая опытом женщина. Она подняла с пола сорочку. – Не уезжайте. Позвольте мне ещё какое-то время побыть с Вами рядом. Всё устроится, вот увидите. Просто доверьтесь мне. Никто не должен узнать нашу маленькую тайну. Клянитесь, Эдуард!

– Я не люблю клясться.

– Во имя того, что было между нами, пообещайте, что никогда не расскажете об этом!

По её ноге протекла кровавая капля. Я увидел это и мне стало дурно.

– Клянитесь, что не предадите меня! – не унималась она.

– Констанс, Вы сами не понимаете, о чём просите…

– Я-то как раз понимаю, а вот Вам это совершенно ни к чему… – она оделась и поправила свои волосы. – Я ни о чём не жалею. Вы останетесь в моей памяти. Уже никто не сможет забрать у меня эту ночь. Благодарю Вас! – наши губы ещё на мгновение слились в поцелуе. Она так же тихо покинула мою комнату, как и вошла.

«Что это было? Почему она так повела себя? Что делать дальше?» – столько вопросов одновременно и ни одного ответа на них.

Я ещё долго метался по постели, пытаясь найти верное решение, но так и не смог. Уже утром, когда солнце заполнило комнату своим горячим присутствием, я, весь мокрый, очнулся и, первое что сделал, отправился в ванную комнату. Вода вернула ясность мышления. «Может быть, это сон? Но нет, слишком явственно память кожи хранит жар любовных объятий, сладострастие грехопадения. Как поступить дальше? Как себя вести? Имею ли я право послушать Констанс и промолчать? Мне нужна исповедь! Нужен совет, иначе я сойду с ума… Прости меня, Господи, и помоги во всём разобраться. Я готов ответить за свой поступок, пусть будет воля Твоя!»

Когда я спустился вниз, в гостиную, где обычно в это время находилась семья, никого не застал, кроме горничной, убиравшей с мебели пыль.

– Простите, мадемуазель, Вам не известно куда все подевались?

– Добрый день, мсьё! – она чуть заметно присела. – Мадам и её дочь отправились с утра за покупками, господин Милер отбыл по срочному вызову. Вам просили передать вот это, – она достала из кармана передника конверт с моим именем. Открыв заклеенное письмо дрожащими руками, я прочёл следующее:

«Мой милый Эдуард, всё, что произошло этой ночью, должно остаться между нами. Я не говорила о своём скором замужестве, потому что всецело была увлечена чувствами к Вам. В планы нашей семьи не входит что-либо менять, и я поступлю так, как было решено ранее. Меня ждёт завидная партия. Жених богат и хорош собой, одно плохо: мы не любим друг друга. Мне хотелось разделить именно с Вами самый важный момент в жизни женщины. Примите всё, как есть и не мучайте себя угрызениями совести. Мы провели прекрасную ночь, о которой будем помнить. Прошу, сожгите это письмо, как только его прочтёте. Не уезжайте! Я больше не потревожу Ваш покой, если Вы того не пожелаете. Любящая всем сердцем, Констанс.»