Читать книгу Возвращение. Сага «Исповедь». Книга пятая - Натали Бизанс - Страница 21

В доме Милеров царил порядок и почти стерильная чистота. Он поразил меня отсутствием лишних вещей. Вернее, было много всего, но каждая вещь находилась на своём месте. Мадам Милер всегда тщательно следила за тем, чтобы на лакированной мебели не было ни пыли, ни отпечатков. Поэтому Жорж сразу меня предупредил, ничего руками не трогать, особенно в гостиной. Но, несмотря на эту свою странность, Мари, была вполне гостеприимна и добра ко мне.

Знала ли она про Мерлен, и кем я для неё был, что связывает молодого семинариста и её мужа, неизвестно. Прекрасно воспитанная, аристократического происхождения женщина, никогда не показала мне какого-либо пренебрежения или антипатии, наоборот, она всячески пыталась сделать моё пребывание в доме приятным. Двое их старших детей уже разъехались по свету, в доме жила только младшая дочь Милеров – Констанс, прелестный ангел с кудрями цвета каштана, голубыми глазами и очаровательной улыбкой. Нежный цветок, взращенный в любви своих прекрасных родителей. Немного избалованная, но славная и весёлая девушка. Я, видимо, показался ей пришельцем из другого мира. Впервые увидев меня, она подошла и, осмотрев со всех сторон, как скульптуру в музее, протянула свою изящную ручку для поцелуя. Когда я прикоснулся губами к её запястью, она расцвела.

– Очень приятно, Эдуард! Мы рады приветствовать Вас! Скажите, это правда, что мой отец однажды спас Вас от смерти?

– О, да, мадемуазель! Если бы не Ваш отец, я бы умер от внутреннего кровотечения!..

– Это очень хорошо, что Вы живы! – она кокетливо улыбнулась. – Скажите, а Вам обязательно носить облачение семинариста даже на отдыхе?

– Нет, не обязательно. Но я привык так одеваться, к тому же, это напоминает всем, что перед ними будущий духовник, а это обязывает, прежде всего нас самих, вести себя подобающим образом.

– Не будьте букой! У Вас ещё вся жизнь впереди, чтобы стать святошей! Я предлагаю Вам составить мне сегодня компанию на променад, но если Вы будете в таком виде, Эдуард, меня неправильно поймут мои знакомые, – она захихикала и, зацепив меня пышным платьем, упорхнула.

«Каникулы обещают быть весёлыми и непростыми…» – подумал я.

Спальня, которую мне выделила мадам Милер на третьем этаже – чердачное помещение, но хорошо приспособленное для жизни, один минус – здесь жарко. Нагретая за день крыша и ночью продолжает отдавать тепло. Но зато вид из небольшого окошка, выходящего прямо на набережную, просто великолепен. Возле стены железная кровать на пружинах с хорошим мягким матрасом, небольшой столик с лампой и маленький шкаф. На тумбочке старинные часы в виде двух, держащихся за руки ангелочков, под ними – кружевная салфетка с вышивкой. Уютно и хорошо. Что ещё нужно тому, кто привык жить в общей комнате? Оставшись наедине со своими мыслями, я машинально разделся. Чёрное плотное сукно, из которого пошита наша форма, хорошо сохраняет тепло в холода, но в жару просто невыносимо. На мне осталась лишь белая рубашка и чёрные штаны. Прилёг на кровать, чтобы вытянуть ноги после утомительного пути. В дверь постучали. Пришлось подняться. Мадам принесла полотенца и комплект одежды.

– Думаю, Вам с дороги будет приятно принять ванну, мсьё, здесь есть всё необходимое. Вы примерно одного роста с нашим Жаном, он теперь живёт в Париже и редко нас навещает…

– Спасибо, у меня есть всё необходимое.

– Эдуард, я к Вам со всей душой, по-матерински. Не примите за дерзость, у Вас с собой всего несколько вещей, приберегите их для учёбы, мне приятно поделиться с Вами тем, чего у нас в изобилии. Примерьте, мой мальчик, если одежда Вам подойдёт, я буду рада. Пойдёмте, я покажу Вам ванную комнату.

Проходя по коридору, встретились с Констанс. Она хитро мне улыбнулась, тряхнув завитыми локонами, и от чего-то рассмеялась. Её, видимо, забавляло моё появление. Мадам приструнила дочь строгим взглядом, так что красавицы и след простыл.

– Вот здесь мыло, тёплая вода уже налита. Думаю, Вы разберётесь, что к чему.

– Благодарю, мадам Милер, очень признателен Вам.

– Давайте отбросим эти ненужные условности, Эдуард, зовите меня просто: Мари. Жорж должен скоро закончить приём и вернуться, мы ждём Вас к ужину…

Она вышла, я закрыл дверь на щеколду и разделся. Просторная комната прямоугольной формы по размерам напоминала целую спальню. Огромное зеркало возле мраморного умывальника в бронзовом обрамлении играло изящными гранями по бокам, отбрасывая радужные лучи на узорчатый кафель. Здесь было много цветов, будто в зимнем саду, и очень-очень светло от застеклённой сверху крыши. Погрузив тело в тёплую воду с добавленными ароматными экстрактами, я посмотрел на небо. Никогда ничего подобного я ещё не испытывал. Нега, восторг и какой-то неземной покой охватили моё существо. Я пролежал не меньше получаса, пока вода совсем не остыла, и чуть было не заснул. Лишь когда стало холодно, быстро помылся и сполоснув себя чистой водой, вытерся мягким полотенцем, надушенным каким-то приятным парфюмом. На полочке возле зеркала находилось множество разноцветных бутылочек с маслами, кремами, экстрактами, солью и ещё Бог знает чем. Понюхав несколько флаконов, я поставил их на место и стал одеваться. Вещи пришлись впору, лёгкая ткань приятно прильнула к телу. Шёлковая рубашка и летние брюки, в жизни ничего подобного не носил. С трудом узнав в зеркале своё отражение, я подумал о том, что неплохо бы было посетить парикмахера.

В коридоре вновь столкнулся с Констанс, словно она никуда и не уходила, подкарауливая меня.

– Так гораздо лучше, молодой человек. Надеюсь, Вы по достоинству оценили нашу комнату для купания…

– О да, она прекрасна. Я ещё ничего подобного не видел! – искренне ответил я и слегка поклонившись, поднялся к себе, чтобы повесить одежду.

Встреча с Жоржем была радостной, я давно не испытывал такого искреннего родственного тепла…

За ужином, накрытым в большой гостиной, нам прислуживал лакей, что было для меня непривычно и я оробел поначалу.

После первых блюд с белым вином подали горячее. Такого рататуя я тоже раньше никогда не ел, он буквально таял во рту. Сдерживаясь, чтобы не показать чрезмерного восхищения и аппетита, я медленно подносил вилку ко рту, пытаясь подражать хозяевам дома, но если бы остался один, наверное облизал бы тарелку, честное слово!

Всё в этом доме было для меня словно сказка. Будто я попал в другой мир и, поэтому, чувствовал себя сконфуженно, недостойным всей этой роскоши и благ.

– Расскажите, Эдуард, как продвигается учёба, какие трудности вам пришлось пережить, ведь во время последней революции и гонений на церковь, не сладко, небось, пришлось…

– О, да, мсьё Милер, какое-то время было очень тяжело. У нас открыли реабилитационный госпиталь для инвалидов войны, где мы все помогали, ну а после, когда Церковь отделили от государства, совсем туго стало. Сократили все расходы, как только могли. Многие, не выдержав, ушли из семинарии. Готовить, убирать, отапливать корпуса, всё приходилось самим, жили впроголодь, но, слава Богу, недолго…

Все присутствующие сочувственно замолчали.

– Но теперь всё более-менее благополучно, и забот поубавилось, – поспешил я всех успокоить и, меняя тему, спросил, – Вы расскажете мне про себя? Каково Вам пришлось в то кошмарное время?..

– Я обязательно расскажу, Эдуард, но не здесь, не за столом. Мы поговорим с тобой обо всём позже, – он печально вздохнул, седина покрывшая его голову, говорила о многом, непреходящая грусть в глазах и плотно сжатые губы… Хирургам многое приходится повидать на этом свете, особенно, во время войны.