Читать книгу Возвращение. Сага «Исповедь». Книга пятая - Натали Бизанс - Страница 9

Каждый день, прожитый рядом с любимой крёстной, был для меня подарком судьбы. Мы не просто ладили, мы не могли надышаться друг другом. Не знаю, можно ли так сильно любить родную мать? Я не просто любил, я обожал и боготворил Мерлен.

У нас никогда не было ссор, не было недопонимания. Мы вместе готовили и убирались, а если она задерживалась, то я очень старался сделать всё к её возвращению сам. В нашем доме всегда стояли свежие букеты цветов, а ещё засушенные пучки благоухающей лаванды, этот запах навсегда у меня связан с воспоминанием о ней… В сезон, когда поля становились фиолетовыми, мы собирали новый урожай: набивали цветочками подушки, сплетали венки, составляли композиции. Даже на шляпках у Мерлен всегда находилась лавандовая веточка. Крёстная одевалась со вкусом, её платья приводили меня в восторг, и, хотя она никогда не жила в Париже, какой-то восхитительный лоск присутствовал в этой женщине. Она была в моих глазах совершенством и отличалась от всех не только ангельским характером и воспитанием, но и внешностью богини.

По воскресеньям мы посещали Церковь, соблюдали все традиции и посты. Мерлен часто ходила на исповедь и старалась привить во мне любовь к Богу. Наш местный священник, отец Даниель, с большим теплом относился к своим прихожанам, его проповеди были интересными и призывали к любви и милосердию.

Иногда я встречал там Розалию и своих сестёр, старшая из них – Жанна, уже была замужем и ждала первенца. Её новая семья была хорошо обеспеченной и держала лучшее в городе кафе. Мсьё Конан, с вечно закрученными усами, и его старший сын Жером, прыщавый молодой человек, занимались обслуживанием посетителей, кухней заведовала свекровь, Жанна занималась посудой и уборкой питейного заведения. Не знаю, был ли этот брак по любви, но, судя по всему, молодые неплохо ладили, и создавалось ощущение удачного замужества. Странно, но при встрече Жанна предпочитала делать вид, что совсем не знает меня и Мерлен, хотя именно благодаря ей получила своё приданное. Ну да Бог с нею, я сильно не расстраивался и не переживал. Как-то так сложилось в моей жизни, что я всегда чувствовал себя чужим и ненужным родным людям. Не было ни поцелуев, ни объятий. Мать даже никогда не спрашивала, хорошо ли мне в другом доме, не интересовалась моим здоровьем и успехами. Почему так произошло? Я не нахожу ответа.

Однажды Мерлен вернулась вся в слезах и, свернувшись калачиком на своей постели, горько зарыдала. Впервые я видел её такой несчастной, и это ввело меня в шок. Я сел возле её кровати, по привычке обняв колени (так всегда меньше болел живот, что часто случалось после удалённой селезёнки) и как верный пёс ждал, пока она успокоится.

Через какое-то время бурный поток переживаний иссяк. Тонкая ладошка с нежностью опустилась на мою голову и погладила меня по волосам.

– Прости меня, родной. Я не хотела тебя пугать.

– Что-то случилось, крёстная? Кто-то посмел тебя обидеть?

– Ничего, мой хороший, и это пройдёт, мы уедем с тобой из этого города и начнём жизнь с начала… Знаешь, мы иногда совершаем ошибки, за которые платим потом всю оставшуюся жизнь. Помнишь сказку, которая тебе не понравилась?

– Про поцелуй, сделавший принцессу нищенкой?

– Да, да ту самую. Эта сказка обо мне. Ты уже достаточно взрослый, Эдуард, чтобы всё понять. Когда-то я была безумно влюблена в одного парня из очень богатой семьи. Он отвечал мне взаимностью и у нас случилось то, что обычно происходит после свадьбы с мужчиной и женщиной. Когда оказалось, что я жду ребёнка, молодой человек в грубой форме отправил меня к врачу, потому что должна была состояться его запланированная свадьба, и скандал мог разрушить планы его семьи стать ещё богаче. Доктор отказался помочь, и меня отвезли к повитухе в другом городе, дабы избавиться от позора. Тогда ещё были живы мои родители, и они ни за что не простили бы мне такого бесчестья, поэтому отчаявшись, я согласилась на страшный грех.

Женщина, к которой я попала, оказалась плохим специалистом. Она нанесла огромный вред моему здоровью, и если бы не доктор Милер, я бы умерла от заражения крови. Ему пришлось удалить детородные органы, чтобы сохранить мне жизнь. Именно поэтому у меня никогда не будет детей, так же, как и замужества. Какой нормальный мужчина свяжет свою жизнь с такой, как я, бесплодной, испорченной женщиной? А обманывать и врать я не могу, любое враньё всегда вредит больше правды.

Я просто обнял её, прижал к сердцу и сказал:

– В таком случае, я тоже никогда не женюсь. Буду заботиться о тебе и оберегать твой покой…

– Не нужно таких громких слов, Эдуард. Ты – счастье моей жизни, я не хочу никаких жертв, мой мальчик! Ты должен быть счастливым и обязательно однажды кого-нибудь полюбишь. Я освобождаю тебя от всех клятв и обещаний! Хочу, чтобы ты жил, жил за нас обоих, – она снова заплакала. – Прости меня за всё!

– Что ты, Мерлен, мне не за что тебя прощать, ты – лучшее, что есть в моей жизни!

– Увы, малыш, я скоро буду вынуждена тебя покинуть.

Я не верил, что такое возможно, теперь, когда мы объединились, когда так счастливо зажили вместе, Мерлен не может меня оставить!

– Дело в том, что я умираю, Эдуард. Жорж сделал всё, что мог, но эта опухоль, неоперабельна. Мы должны решить твою судьбу прежде, чем это случится. Нужно найти достойный пансионат, где ты будешь жить и учиться.

– Я не оставлю тебя. Ни за что не оставлю. Я буду рядом до твоего последнего вздоха.

– У нас мало времени. Ты уже определился, кем хочешь стать?

Что-то произошло в этот момент, и огненное пламя застелило мне глаза. Яркий свет, такой пронзительный, что я потерял сознание. Очнулся от резкого запаха нюхательной соли.

– Как ты напугал меня, родной.

– Сам не знаю, что случилось… Ты спросила меня, кем я хочу стать, и всё, словно вспыхнуло в голове… – я сел на кровати, потёр виски. – Врачом мне быть уже поздно. Это не выход. Я стану священником, чтобы молиться за тебя до конца моей жизни, крёстная. Ты должна знать, Мерлен, что дороже тебя нет никого на этой земле. Даже если бы я родился твоим сыном, то и тогда не смог бы любить тебя сильнее.

Мы оба прослезились, обнявшись на кровати.

– Молись обо мне, молись, мой мальчик, только на тебя вся надежда. Я так грешна, нет мне прощения за загубленную жизнь дитя. Справедливая кара постигла за все мои преступления. Люди говорят правду, я – нечистая женщина. Разочаровавшись в любви, я решила, что больше ни в чём не буду нуждаться. Начала встречаться с богатыми мужчинами, брать у них деньги. Большинство моих поклонников были женаты, имели семьи… но лишь к одному я испытываю искренние чувства. Этот человек спас когда-то моё тело, но увы, не может помочь душе, – она опустила глаза. – Знаю, ты уже всё понял, и благодарна, что не задавал неловких вопросов. Вот и первая исповедь, которую тебе довелось выслушать, Эдуард. Простишь ли ты меня, сынок? Сможешь ли любить, узнав страшную правду?!

– Я всегда любил, люблю и буду тебя любить, крёстная, потому что нет более доброго и чистого на земле человека. Не думай о плохом, мы не расстанемся, пока ты здесь – я буду рядом…