Читать книгу Блуждание. Сага «Исповедь». Книга шестая - Натали Бизанс - Страница 14

Ей стали сниться странные сны, неведомые страны, люди в дорогих одеждах, четырёхугольные строения, к небу сходящиеся в одной точке, и со всех сторон образующие треугольник. Она служила неведомым богам, говорила на другом языке, совершала чудовищные обряды, читала заклинания, объявляла волю Богов смертным… Словно кто-то пытался напомнить ей о древней сущности, разбудить тёмную силу похороненную под толщей прожитых жизней и воплощений. Жюзьен просыпалась и шла доить корову, кормить поросят, убирать курятник, а в голове ещё звенел каскад барабанов и песнопения давних времён. Затем она готовила еду, от запаха которой по нескольку раз убегала за сарай и её выворачивало наизнанку, из-за чего блюда нередко подгорали. Но мужчины ели и не жаловались, видя страдания беременной и сочувствуя ей каждый по-своему.

Приготовления к строительству шли полным ходом, и всё чаще Реми был вынужден целыми днями пропадать на работе, а по вечерам уже еле волочил ноги. Все уставали. Всем было нелегко. Жюзьен часто вспоминала Катарин и обливалась слезами, именно сейчас ей так не хватало материнской любви и ласки, женского доброго слова и совета. Помолвку Адриана расторгли, о другой свадьбе и думать было нечего – все заработки семьи уходили на строительство нового дома. Решили тайно обвенчать молодых безо всяких гуляний. Это в деревне не приветствовалось и считалось позорным, но Ронан плюнул на всё. Разозлившийся на Гиёма и его семейство, он предпочёл поднять сыну дом, нежели следовать установленным традициям. Это не обеляло честь невесты и жениха и уж точно никак не могло облегчить им жизнь среди земляков, но зато перед Богом они становились мужем и женой, и дитё, во чреве растущее, считалось законным.

Молодые не роптали и ни на что не жаловались. У Жюзьен даже не было свадебного наряда. Надела самое добротное из трёх имеющихся, вплела в куаф белую розу, взяла за руку Реми, одолжившего костюм у брата, так как своего не имел, и пошли вчетвером в церковь.

Ронан не испытывал особенной радости, не такой жизни и венчания он сыну желал, но раз уж так вышло, куда деваться-то?! Адриан, так и вовсе понуро смотрел на всё происходящее, ему ещё и пришлось быть им свидетелем. Нужно отдать должное, парень всё выдержал со смирением, хотя далось ему это не просто. А потом был обычный семейный ужин, Жюзьен же и приготовленный, никаких подарков и длинных речей. Мужчины выпили на троих бутылку яблочной самогонки и все отправились спать. С одной лишь разницей – теперь у молодых была двуспальная кровать, на которой раньше спал Ронан с Катарин. На законных правах прикрыв за собою дверцы, молодожёны тесно прижались друг к другу и заснули.

Адриану было не до сна. Он прислушивался к каждому их движению, вдоху и выдоху, ему всё мерещилось, что там Жюзьен и Реми предаются супружеским утехам и его воображение рисовало красочные картины, от которых хотелось убить их и покончить с собой.

Утром, перед самым рассветом, Жюзьен пошла по обыкновению в хлев, и он, истерзанный ревностью и бессонницей, поплёлся за нею.

– Как ночь прошла? – не поздоровавшись, грубо спросил Адриан.

Корова занервничала, её всё больше раздражал этот человек. Она даже пыталась теперь его всякий раз лягнуть, когда он вёл её на поле, ведь после его появления во время дойки, руки Жюзьен становились напряжёнными и невольно причиняли ей боль.

– Хорошо прошла. Ты желаешь увидеть простынь? – съехидничала Жюзьен.

– Свою невинность ты мне отдала и в чреве твоём зреет мой плод, – таким же тоном ответил Адриан.

– Что хочешь? – Жюзьен отпустила бедную корову и подошла впритык к своему мучителю, её глаза горели огнём, в ушах ещё звучал гул медных труб, возвещавших прибытие фараона. И то, что происходило в реальности, всё больше начинало её раздражать.

– Ты обещала помочь, так сделай же что-нибудь! Если уж сам я ни на что не годен!

– Невесту выбрал?

– Выбери сама. Не могу смотреть на ваше счастье.

– Да уж, счастья – полные карманы…

– Ты отняла у меня право отцовства!

– Ты лишил меня человеческой свадьбы!

– С милым рай и в шалаше!

– Это верно… Ты пришёл позлить меня?

– Нет. Освободи меня от своих колдовских чар и дай жить спокойно, я ведь сдержал своё слово и не выдал нашей тайны!

– Ну, смотри, потом не плачь и претензий мне не предъявляй! Сейчас пойдёшь по деревне и первая незамужняя девка, что встретится, – будет твоя. Только сразу подойди и поцелуй её. Не удивляйся тому, что случится потом.

Она наклонилась, взяла пучок соломы и, свив концы кружочком, перевязала другой соломинкой по середине, получилась восьмёрка. Она опустила её в ведро с молоком, что-то прошептала на непонятном языке и, брызнув в лицо ему, отдала амулет в руки.

– После того, что будет, сожги его. Страшный грех на душу беру из-за тебя, Адриан. Но достал ты меня, спасу нет! Уходи!..

Без предупреждения, он схватил жену брата и впился поцелуем до крови.

Вырвавшись, Жюзьен облизнула лопнувшую губу и злобно расхохоталась:

– На меня не подействует, я – замужняя! Ступай и забудь дорогу домой!

Адриан ушёл, не чувствуя земли под ногами.

Корова с предсмертной тоской посмотрела на хозяйку, протяжно замычав, ноги животного подкосились и несчастная рухнула на землю.

– Прости меня, кормилица, прости, родная! Моя вина, мне и муки твои терпеть, только не бойся, больно не будет, уж лучше так, чем от ножа да на стол…

Слёзы ручьями лились по щекам Жюзьен и капали на погибающую корову, до последнего вздоха животного она смотрела в угасающие глаза. Никто не ведает, сколько мук претерпела ворожея в эти минуты, как ненавидела себя и проклинала… Но что сделано, то сделано, и за всё на свете нужно платить.

Корову есть не стали, ведь неизвестно, от чего померла, закопали за садом, погоревали. Адриан так и не вернулся в этот день. Отец пошёл его искать по деревне и ближе к ночи выяснилось, что пропал не только он, а ещё и дочка аптекаря, искали все: от мала до велика и нашли голыми в шалаше, да такой страстью пылавшими, что еле растащили срамных. Ни стыда, ни совести!..

Посидели отцы, посовещались и решили свадьбу играть. Хоть по статусу и не ровня (аптекарь богатый и образованный человек), да от позора нужно как-то избавляться, коль уж молодые совсем разум потеряли, не убивать же их?! Только странные они оба, словно скотина в брачный период. Но, кто ж правду знает?.. Только одна Жюзьен.