Читать книгу Седьмой ангел. Склеп семи ангелов - Натали Якобсон - Страница 4

В ящике даже не бюст, а всего лишь голова. Осколок. И он будто во власти этого куска мрамора. Это наваждение! Марио казалось, что отрубленная голова им управляет. Ощущение не покидало его всю дорогу до склепа.

Слепой мальчик очень охотно указал ему дорогу. Обычно его приходилось запугивать, шантажировать, даже подкупать, чтобы он выдал какие-то подслушанные секреты. Мимо папертей многие проходят и неосторожно о чем-то говорят, а слепой заморыш в тени, навостряет уши. Дети-калеки отличный канал информации. Никто и не подумает, что они кому-то что-то донесут. Но этот слепой ребенок был больше похож на маленького монстра. Марио старался на него не смотреть. Его внимание притягивала только голова в ящике. Казалось, он начинает видеть ее даже сквозь непрозрачную крышку.

Мальчишку всю дорогу держали на мушке, но он как будто ничего не боялся. Даже не вздрогнул.

– Уж не намекнули ли тебе статуи семьи Розье, что они тебя защитят, – шикнул ему прямо в ухо Марио. – Как защитили всех Розье до тебя?

Он расхохотался, но слепой вел себя серьезно.

– Мы почти пришли! – он точно указал рукой в направлении, где за зарослями лиан и бугенвилий открывались некогда роскошные врата склепа. Как только слепой может так точно знать, куда идет. У Марио даже возникло подозрение, что гаденыш не слеп, а всего лишь прикидывается. Но пустые белки глаз без зрачков точно были незрячими. Марио с силой развернул к себе за шкирку слепого и долго изучал эти глаза. Они были мертвенно-белыми и чистыми, как сваренное яйцо, да и вокруг век уже образовались мерзкие нагноения. Как бы не заразиться чем-нибудь от этого голодранца.

– Это точно склеп семьи Розье? Ты не надул нас, заведя в другое место? – для острастки он встряхнул мальчика.

– Точно! Сами можете проверить. Даже я наощупь могу прочесть, что на дверях высечена их фамилия и гербовые знаки.

Ах, да точно! Они же были чертовыми аристократами. Как он мог забыть? У них даже собственные гербы и эмблемы имелись. Ну и семейка! Даже их прах проклят, если верить сказаниям. Репутация бежала впереди жутких событий, еще недавно происходивших здесь. Склеп был роскошен, но никакие грабители в него до сих пор не вломились. Иначе бы он знал. Говорят Розье, когда-то прозакладывавшие свои души, страдают и мстят живым даже после своей смерти. И Блейз из такой семьи!

– Всё намного сложнее!

Кто это произнес? Мальчик? Нет, он молчал. Голова в ящике? Марио насмешливо хмыкнул. Его подручные слишком хорошо вышколены, чтобы говорить, пока их не спросили. А слуховыми галлюцинациями он прежде не страдал.

– Осмотрите всё и внутри, и снаружи! – велел он своим людям. А потом обратился к мальчику. – Ты всех так легко предаешь? Наверняка, те, кто показали тебе путь сюда, не хотели, чтобы ты кого-то сюда провел.

– Нет, они пожелали, чтобы я довел сюда вас. До самых дверей.

– Кто они?

– Хозяева склепа.

– То есть Блейз?

– Нет, голоса были мужскими.

– Все хозяева склепа давно мертвы. Если только речь идет о законных владельцах, а не о тех, кто взломал склеп после их смерти.

– Но склеп никогда не принадлежал людям, которые способны жить и умереть.

– Это поведали тебе мужские голоса? – издевательски спросил Марио.

– Голоса! – серьезно подтвердил слепой мальчик. – Они всегда были единственными владельцами склепа.

– И они велели доложить об этом конкретно мне.

– Любому кто спросит? Они хотят, чтобы все знали, что хозяева здесь они.

– И что они дали за услужливость? Деньги?

Мальчик не отвечал. Марио пришлось встряхнуть его изо всех сил несколько раз. Но слепой упорно молчал до того, как его обожгли зажигалкой.

– Они пообещали, что я прозрею, – неуверенно пролепетал он.

Да он не только слепой, но еще и психбольной. Марио хотел его порезать, чтобы выместить хоть на ком-то дурное настроение, но тут из склепа донеслись какие-то звуки. Похоже на шорох множества крыл.

Интересно, в склепе хоть кто-то есть? Но Карлос только что вышедший оттуда после тщательного обыска, доложил, что там пустота.

– Никого, и никаких следов того, что там кто-то недавно был, – доложился он.

– Вы останетесь дежурить у входа, мальчишку держите в заложниках всю ночь, чтобы не привел сюда до утра кого-нибудь еще, кто нам помешает. И вот этот предмет… – Марио указал на закрытый ящик с мраморной головой. – Не спускайте с него глаз! Понятно?

Двери склепа, обвитые лианами и паутиной, его зачаровали. Похоже, на вход в рай или ад. Или в чистилище. Символы крыльев, когтей, пентаграмм и каких-то древнеегипетских иероглифов переплетались по всей протяженности дверей и стен. Единственное, чего не было в сложной росписи это крестов и постного изображения христианских святых. А вот пляшущие силуэты языческих богов встречались повсюду. Как склеп похож по оформлению на тот ящик, который принесла ему Блейз.

– Босс! – окликнул его Карлос на полпути. – Что вы хотите там найти?

Хороший вопрос! Марио и сам пока что этого не знал.

– Лично стой у дверей до утра, и не смей меня беспокоить, – вместо ответа строго бросил он.

Двери, покрытые красивыми барельефами, напоминали жадно раскрытый рот какого-то монстра. Он заглотит тебя, и пути назад уже нет.

Марио стер со лба бисеринки пота. Всё это ерунда! Всё дело в готической атмосфере склепа. Да, и Блейз запугала его всеми этими россказнями о том, что статуи якобы живые. Блейз умела запугивать. А еще лучше она умела убивать. Какой ей был смысл заманивать его в этот склеп? Если она хотела размозжить кому-то череп, она делала это лично. После встречи с ней никто не выживал. Не в ее правилах было привлекать к разборке каких-то третьих лиц. Блейз всегда действовала в одиночку. Именно поэтому он ее особо ценил. Она одна стоила целого легиона наемников.

– Совсем, как архангел Люцифер, – фраза всплыла в голове внезапно. Марио даже не задумался о том, что кто-то мог произнести ее вслух прямо у него за спиной.

Блейз действительно была очень похожа именно на архангела Люцифера. Взять хотя бы то, как она любила извращать библейские цитаты. Красота, поражающая взгляд, сокрушительная ненависть ко всему живому, желание без конца убивать – все это черты первородного дьявола, еще только поднимавшего свои войска на восстание против бога.

От Блейз можно было ожидать всего, чего угодно. Кроме одного – против ее правил было вонзать кому-то нож в спину. Она любила смотреть жертве прямо в лицо и наслаждаться ужасом врага перед его смертью. Кто-то когда-то развил в ней сверхчеловеческую жестокость. Она намекала, что во всем виновата религия.

– Бог не отвечает на наши молитвы, но слишком многого от нас требует, и таким образом делает из нас чудовищ, – часто повторяла она.

Войдя в склеп, Марио понял, что этот бог был многоликим. У него было семь лиц и семь пар роскошных крыльев.

Он ходил от одной статуе к другой, светя им в лица ручным фонариком. Где-то значилось, что мраморные фигуры должны располагаться прямо на ступенях лестницы: три с левой стороны, четыре с правой, и каждая на несколько ступеней ниже другой? Кажется, это называлось небесный периметр. Статуи должны были стоять на ступенях, как на облаках. Но они стояли внизу, в склепе, в отдельной круглой крипте за саркофагами. Их постаменты расположились полукругом. У фигур был зловещий вид.

Обходя их, Марио делал выводы, какие сделал бы ценитель редкостей. Истуканы поразительно красивы. Они потянут на большую сумму. Особенно если учесть, что всем им много сотен лет. Но выглядят они новенькими, как будто только что изготовлены и начищены. На них ни трещинки, ни царапинки, ни соринки. И это в склепе, где все покрыто пылью и паутиной.

На постаментах светились золотом таблички с какими-то надписями. Марио направил на них луч фонарика, чтобы прочесть. Он ожидал увидеть там даты, клеймо изготовителя и какую-нибудь цитату из священного писания, а увидел лишь… имена? Он даже вначале подумал, что ошибся. Кому пришло в голову дать всем статуям имена, будто живым существам?

Рамиэль, Дориэль, Норей, Сетий, Мэстем, Новелин и Амадео.

Так это имена статуй или скульпторов, которые их изготовили? Вроде бы имена ангелов должны отличаться типичным окончанием «эль», то есть здесь нечто подобное встречалось только два раза. Тем не менее, уверенность, что это точно ангельские имена росла. Все статуи были почти одинаковы лицом, но почему-то казалось кощунством не назвать каждую ее индивидуальным именем.

Марио почти с жадностью разглядывал изящные лица с бровями и скулами, слегка напоминающими очертания крыла. Уши статуй были сильно заострены, Очень длинные пальцы оканчивались ажурными ногтями. Ну, прямо не ангелы, а космические существа. Или всех ангелов можно считать пришельцами из космоса, ведь, в конце концов, они сошли с небес?

При виде красивых мраморных лиц и крылатых тел почему-то проснулось сильное сексуальное желание. Марио даже в юности такого не чувствовал. Ему будто только что подсунули литр возбуждающего средства. Но ведь это абсурд! Перед ним куски мрамора. Даже с трупом можно заняться сексом, если уж очень приперло, а со статуей нельзя.

При взгляде на пустые мраморные глазницы собственное желание начинало и пугать, и казаться донельзя порочным.

Марио ощутил, как подгибаются колени. Казалось, кто-то дал ему под дых тяжелой рукой в латной рукавице. Ему пришлось согнуться от боли и опуститься на колени перед статуями. Так он простоял какой-то момент, обронив фонарь. На ближайшем постаменте высвечивалось имя – Сетий. Вязь каллиграфических золотых букв напоминала пауков, плетущих сверкающую паутину.

Сетий был великолепен, кто бы он ни был. Его крылья, одеяние, ступни в сандалиях… Марио поднял глаза чуть выше и заметил, что головы у ангела нет.

Стало быть, этот тот самый ангел, чью голову Блейз принесла ему в коробке. С трудом верилось, что она прокралась в этот склеп с резцом или долото, отбила у скульптуры голову и заявила, что это ее главный враг.

Враг должен быть живым. Блейз никогда не считает врагами тех, кто уже умер. Она просто о них забывает. Может даже принести цветы на их могилу. Когда люди умирают, они перестают быть ей врагами. Блейз сама любит повторять, что смерть стирает все границы между любовью и ненавистью. Эта фраза точно и не из библии, и не из Шекспира. Скорее всего, цитата из хроник семейства Розье.

Вкусы у этой семейки мрачные, но великолепные. Таких роскошных статуй ни в одном музее не увидать. Вроде бы они испокон веков считались главной ценностью семьи. Интересно, почему главная ценность семьи стоит глубоко под землей в холодном склепе.

Воздух здесь был местами затхлым, местами промозглым. Можно либо задохнуться, либо замерзнуть до смерти. И он действительно собирается провести здесь всю ночь? Марио сам не мог себя понять.

Что он планирует здесь найти? И зачем ему одна безголовая статуя, даже если он заберет на аукцион шесть остальных, целых? Какого черта Блейз вообще ее испортила? Она что не понимает ценность таких вещей?

Его резко поразило открытие, что лицом Блейз очень похожа на эти скульптуры. Почему же к ней, живой, он никогда не ощущал такого мучительного влечения, как к ним, мраморным. Вместе с возбуждением приходил еще и страх.

Имена статуй светились в темноте золотистым полукругом. Бледные фигуры восхищали и пугали. Амадео был, пожалуй, самым красивым. Но прекрасное лицо настолько поражало зловещим выражением, что хотелось отшатнуться от него и бежать без оглядки. Почему так страшно на него смотреть? В чем здесь секрет? К какому фокусу прибег скульптор, когда ваял их? А что если они и впрямь нерукотворны? В такое нельзя верить. Это абсурд! Глупая старая легенда!

Какая-то тварь прошмыгнула по склепу. Кажется, крыса. Марио отшатнулся от нее, а уже в следующий миг увидел зверька раздавленным под пятой безголовой статуи. Причем во что было сложнее поверить: в то, зверек оказался каким-то жутким мутантом или в то, что статуя его раздавила, Марио сам не знал. Он с трудом отполз от ноги Сетия.

Нечто похожее на крысу с тремя головами, зазубринами на хвосте и перепончатыми серыми крыльями уже не било лапами. Оно оказалось размозженным в кровавое месиво. Как называется такой уродец? И откуда он мог взяться? В земной природе точно такого нет. Разве только в щели склепа каким-то образом действительно проскальзывают космические пришельцы.

Где-то зазвучало странное пение. Как если б напевали сразу семь голосов. Или это какие-то колокольчики где-то звякнули? В такт им раздался музыкальный смех. Марио смотрел и видел перед собой только пустые постаменты. Даже безголовая статуя куда-то исчезла.

Значит, всё это был только какой-то ловкий трюк. Как на пустом экране кинотеатра, куда направляют луч проектора. Статуи ему просто показались. Он помнил, что не успел их потрогать. Если не прикоснулся к вещи, то не можешь быть уверен, что она материальная. Он попятился почти с облегчением, и неожиданно наткнулся спиной на нечто твердое. Похоже на каменную глыбу.

Он обернулся. Статуи стояли прямо перед ним. Причем каким-то образом он оказался затесанным в их плотном кругу. Кольцо, которое сомкнули статуи, оказалось таким тесным, что из него невозможно выйти. Так как же он вообще в него зашел? Еще секунду назад за спиной была пустота. А теперь повсюду смыкаются крылья мраморных ангелов. Бледные припухлые губы надменно изгибаются на неподвижных лицах.

– Чего ты хочешь от нас? Того же, что хотела Делайла? Вероятно, и мы хотим того же от тебя? – шепоты раздавались как будто в его голове. Марио переводил взгляд с одного бледного лица на другое, и казалось, что они кружатся вокруг него хороводом.

Имя Делайла было ему не знакомо. На постаментах такого имени точно не было. Марио сам не знал, зачем спросил у мраморных лиц.

– Чего вы хотите от Блейз?

Тут же по коже будто прополз могильный червяк, крупный, размером с большую ладонь. Марио хотел стряхнуть его с плеча, и только сейчас понял, что это не червяк, а холодная мраморная ладонь, которая порвала ему рубашку и вцепилась прямо в ключицу.

Один из ангелов смотрел ему прямо в глаза. Кажется, это был Амадео. Хотя Марио сам не знал, каким образом различает их. Они все практически близнецы. Мраморные глазницы ангела уже не казались пустыми. В них вибрировал какой-то затаенный потусторонний свет.

– У Блейз не должно быть других покровителей. Единственные ее покровители это мы.

Амадео это произнес? Или сразу семь ангельских голосов издевались над ним.

Мраморные пальцы впились ему в глаза. Лицо стало мокрым от крови. Марио опустился на колени на холодный пол. Пол ведь тоже из мрамора. Его стал пугать сам этот материал. Неужели из мрамора можно создать что-то живое? Выходит, что можно. Если только их не создал ад. Фосфоресцирующие фигуры выступали из тени, будто их плодила темнота. Они шептались живыми голосами, они двигались, они смеялись смехом, подобным треску крошащегося камня.

– Что вам нужно от Блейз? Что вам нужно ото всей ее семьи?

Никто ему не ответил, но в темноте казалось, что мраморные губы одного из ангелов растянулись в лукавой улыбке. А затем последовал удар, мощный и сокрушающий. Марио даже не понял, что произошло, а его кости уже хрустнули под ангельской пятой. Всё произошло слишком быстро. Он лежал под ногами у статуй с переломанными руками и ногами, и свернутой челюстью, а пустые мраморные глаза смотрели на него без всякого выражения. И именно от этого почему-то становилось страшно. От их полного безразличия! Казалось, они передавят весь мир, при этом не ощутив вообще ничего. Их движения были такими быстрыми, что глазом не уловить. А выражение мраморных лиц такими умиленными, будто они ничего плохого и не сделали. Один из мраморных ангелов наступил ему на грудь, словно давя мошку, но давил он еще живого человека. Марио начал задыхаться, грудная клетка трещала от дробящихся костей. Все семеро статуй стояли вокруг него, как вокруг могилы. Они не смеялись, но смех в его голове звучал: сухой и ядовитый, отдающий чем-то каменным.

Кажется, в инквизиции был такой метод пытки и казни – валить камни осужденному на грудь, пока тот не задохнется под их тяжестью. Марио жалел, что не поверил сразу в слова Блейз, а сунулся их проверять. Выходит, девчонка не сумасшедшая. Но она все-таки заманила его на верную смерть. Намеренно или нет, он мог только гадать.

Он даже не успел сказать Блейз, что хотел бы видеть на своем месте ее. Как ни странно, эта мысль беспокоила его перед смертью больше всего.

– Не волнуйся, мы ей скажем! – мраморные голоса звучали, как один, но склонилась над ним, чтобы его добить именно безголовая статуя.

В ящике что-то дернулось. Дежуривший рядом с ним Карлос нащупал оружие. Глупо было стрелять в ящик, но ему почему-то хотелось. Ощущение было таким, будто там сидит какая-то вредоносная зверушка. И если не прикончить ее прямо сейчас, то она разнесет вред, как скунс разносит тошнотворный запах.

Из склепа, где закрылся босс, не доносилось ни звука, но ощущение было такое, что там что-то происходит. Он ищет там клад? Карлос привык не обременять себя лишними мыслями. Думать – это привилегия боссов. Его задача быть чисто исполнителем указаний. Поэтому он выжил дольше всех и пробился выше всех – он не делал и не думал ничего свыше того, что ему велели. Лишь сегодня он сорвался, потому что близость странного ящика сводила его с ума.

Кажется, он начал подозрительно вибрировать. Там внутри набор гранат? Бомба? Нейтронный детонатор? Почему другие ничего не замечают? Такое ощущение, что из этого ящика сейчас выпрыгнет ягуар, будто кролик из шляпы фокусника. Когда в последний раз он наблюдал за трюкачами? Давно, в каком-то баре. Он зашел туда по ошибке вместо стриптиз-клуба. Название «Черная роза» показалось ему многообещающим, но все девушки, что там танцевали, были одеты в причудливые восточные одеяния, закрывавшие даже лица. Странного вида жонглер подкидывал не шары, а кости, выступал огнеглотатель, а фокусник доставал из цилиндра то колоду карт, то черные цветы, то отрубленные человеческие конечности. А еще странная компания подростков передавала друг другу чашу, в которой они смешали вино с собственной кровью. Каждый отхлебывал из этой чаши, будто проводил ритуал. Похоже, на сброд наркоманов. Карлос быстро ушел из того клуба, но теперь он смутно припоминал, что одним из подростков, хлещущих из кубка собственную кровь смешанную с алкоголем, кажется, была Блейз. Она была немного непривычно одета и причесана, и на шее у нее сверкала золотая пектораль, напоминающая древнеегипетское ожерелье из музея. По мере того, как она отхлебывала кровь и учила этому какой-то сброд, за спиной у нее возникал кто-то темный и крылатый.

Блейз трюкачка или сатанистка? Или в тот вечер его самого обкурили опиумными парами, и ему начало казаться невесть что? Сейчас ему тоже что-то показалось, и он пальнул в ящик.

Его подручные, как будто, не услышали выстрела вообще. Пуля застряла в крышке ящика, так и не продырявив его. А если б внутри и впрямь лежало взрывчатое устройство? О чем он думал, когда стрелял? Что если на звук примчаться копы? Карлос нервно обернулся. Не пора ли проверить, как там босс внутри склепа? Нет, нельзя. Он ведь велел не соваться туда до утра. Карлос решил лучше осмотреть ящик, сдвинул крышку и вместо бомбы или опасного животного обнаружил внутри всего лишь обломок скульптуры. Должно быть раритет, украденный из чьей-то частной коллекции. И всего-то. Карлос хотел разочарованно закрыть ящик, но тут луч луны скользнул по изящным мраморным чертам, выделил змеящиеся белые волосы и уши-раковины. Пухлые губы изваяния словно насмехались. Карлос наклонился, чтобы коснуться их, и ощутил, как рука попала в капкан. Что-то острое впилось ему в пальцы. Пошла кровь. Ящик и голова в нем окрасились ею, как краской, а Карлос к своему изумлению понял, что у него нет сил даже закричать.