Читать книгу Седьмой ангел. Склеп семи ангелов - Натали Якобсон - Страница 6

На вечерних улицах моросил дождь. Прохожих почти не встречалось, но казалось, что кто-то притаился в высоте и наблюдает за ней с фронтонов высоких зданий.

Блейз ощутила запах жареного мяса. Куриные тушки жарили на гриле. Почему-то ей казалось, что это головы ее врагов. Блейз быстро прошла мимо закусочных. От вида шашлыков на вертеле или барбекю в памяти вспывали куски свежего мяса, распотрошенного, как туши на охоте. Голодный желудок скручивало рвотными спазмами. Несмотря на голод, перекусить совсем не хотелось.

Ангельские статуи заверяли ее, что отсутствие голода это первый шаг к бессмертию. Вечным созданиям пища не требуется. Тем не менее, Блейз могла бы обвинить многих бессмертных существ в канибализме и жажде к крови. Вероятно, поедание мертвой плоти для них всего лишь обряд, а не насыщение голода. Саму Блейз недавно потянуло на непрожаренные стейки, а затем голод исчез совсем. В ее теле происходили какие-то изменения. Только вот к лучшему ли они?

Блейз стала практически неязвимой, но со зловещими статуями из склепа справиться так и не смогла.

Она помнила, как после смерти своей любимой подруги Люцианы раздобыла тяжеленую кувалду и попыталась разбить статуи. Они даже не дрогнули. Ни трещинки не появилось.

Сейчас она собиралась повторить попытку. Статуи были незыблемы. И скалу сокрушить легче, чем эти глыбы размером каждая чуть больше человека. Огромными они казались лишь из-за крыльев, развернутых так широко, что их кончики заострялись над кудрявыми ангельскими головами. Почему эти красивые ангелы больше напоминают ей космических монстров из рассказов Лавкрафта? Потому, что Лавкрафт выдвигал версию, что все земные боги и монстры это на самом деле пришельцы из космоса, настолько сильные и совершенные в способностях, что слабые ограниченные в силах люди, приняли их за божества. Но эти божества оказались чудовищным космическим злом, прорвавшимся на нашу планету. Таковы ли и эти ангелы? Кто они? Почему им нужна именно семья Розье? Все потомки до одного! Разве нельзя было за все прошедшие столетия отыскать какую-то новую семью, чтобы подключиться к еще неизрасходованному источнику энергии? Зачем им так нужны конкретно потомки Розье? Что в них такого особенного, чего больше нет у всех семей и родов по всему миру? Должно же быть какое-то объяснение ангельскому террору в отношении всего одной давно захиревшей аристократической династии?

– Они не успокоятся до тех пор, пока не изведут своим покровительством весь твой род, – сказал слепой мальчик, которого они также осаждали и нашептывали ему что-то. – И всё из-за того, что все ветви твоей семьи не смогли дать им чего-то, ради чего они, собственно, заключили сделку с людьми. А когда они, наконец, получили это, то отдали на растерзание всю семью. Клан Розье был им больше не нужен, ведь они хотели лишь одно.

– И что это?

– Ты!

Он точно ошибся. Или ангелы нарочно сказали ему ложь? Они любили играть в шарады, особенно с теми, кто их не видел. Было так легко дразнить слепого и заодно ощипывать его до крови, ставя дьявольские метки на коже под ветхой одеждой. Мальчик постепенно становился их рабом, бесполезно с ним связываться. И все же Блейз посетовала:

– Они не хотели меня с самого начала. Я первая в семье, от кого они отвернулись.

– Они сказали это из-за того, что когда-то ты отвернулась от них.

– Такого не было!

– Это было так давно, что ты уже не помнишь. Еще до начала времен. Их игра с семейством людей должна была закончиться на том, что они выведут какой-то особый плод. Особенного ребенка, который станет их лидером. Как тот, который вел их в их первую войну где-то в запределье, в космосе… Они так сказали! – слепой мальчик будто старался убедить в их словах самого себя. Он не верил, что повредился разумом, и всё это ему просто послышалось.

Где-то рядом раздался гул аплодисментов. Мраморные пальцы положили монету в кружку для подаяний так быстро, что их и разглядеть, как следует, не удалось. Кружка тут же упала, монеты рассыпались. Блейз заметила среди них кружок чистого золота. А кругом стоял смех, такой же заливистый, как звон падающих монет. Не смех, а эхо золотого перезвона. Так звучат затонувшие колокола: звук есть, а колокольни не видно. Это точно был смех из склепа. Блейз его хорошо помнила.

– Держись! Я освобожу от них и тебя, и себя, – пообещала она мальчику.

– Как ты меня освободишь? – он весь насупился и стал напоминать дряхлого карлика. – Меня пленила слепота, а не существа из склепа. Уж, поверь, мне всё равно, они издеваются надо мной или кто-то еще.

Следы на его шее были похоже на укусы и уколы иголочками. Если присмотреться, они складывались в узор.

Вероятно, мальчик был прав. Блейз вспоминала свой последний визит в склеп, как кошмарный сон. Разбить статуи не удалось. От ее напора они пошли трещинками, но тут же восстановились. Со статуями пришлось драться в рукопашную, но она победила. Она сломала их мраморные крылья. Крылья тотчас восстановились. Блейз опешила. Эффект был, как в кино, будто пленку на касете немного отмотали назад. Ангельский смех стоял над склепом. Причем он был поощрительным, а не идевательским. Ангелы ее одобряли.

– Сильная, как до восстания в небесах, – Сетий был ею искренне восхищен.

– То, что мы хотели, – одобрил Мэстем. – Дела с Розье окончены, уже ненужный клан истреблен. Осталась только ты, потому что только ты нам и нужна. Красивая, сильная, независимая, одним словом прежняя.

– Прежняя? – Блейз с сомнением нахмурилась. Что значит прежняя? Разве она хоть чем-то изменилась?

– Это не она, – Амадео, самый невинный с виду, но на самом деле самый кровожадный из ангелов, внимательно присматривался к ней. – Или всё дело в том, что она не свободна? Она всё еще ощущает ментальную связь со своим наставником. Мы тебя понимаем, Блейз, мы тоже до сих пор зависим от ангела, покинувшего нас.

Блейз насторожилась. О нем она давно не слышала. Может воспользоваться случаем и расспросить подробнее, но собратья Амадео уже верещали хором:

– Кого ты выбираешь. Нас или его? Вероятно, если выберешь нас, то с тобой вернется и он. А если и нет, то потеря небольшая. По-настоящему важна для нас была только ты.

– И поэтому вы мне вообще не отвечали. Во времена нужды.

– Тебе стоило выплакаться в тишине, – какой бесстрастный ответ.

Безголовый Сетий витал вокруг нее кругами. Блейз держала его отсеченную мраморную голову в руках так долго, что затекли пальцы. Мраморная голова норовила ее укусить, но сама обезглавленная статуя встала перед ней на колени.

– Лицо Алаис! – с каким восторгом прошептала это отсеченная голова Сетия. Мраморные губы не шелохнулись, но восхищенный шепот точно раздался из них. Кто такая эта Алаис? О ней даже демоны говорят с придыханием, как о божестве.

Если у них и есть божество, то оно произошло из доисторических времен. Скорее всего, его можно найти в библейском словаре наряду с Дагоном или какими-то еще кровавыми языческими богами.

В памяти почему-то вместо библейских гравюр всплыли надписи с плакатов к фильмам ужасов. Алаис! Это ими точно на них фигурировало.

Блейз напрягала память. Такое ощущение, что это имя было многогранным. Оно имело свойство без конца преобразовываться во что-то новое.

– С каждым поражением, она берет себе новое имя, чтобы вместе с ним взять новый шанс на победу, но первое имя остается неизменным, – шепнул Сетий. – Ее имя непостоянно. Оно может звучать и как Блейз.

Блейз чуть не выронила говорящую мраморную голову.

Жаль, что в кино она не ходила и на персонажи фильмов у нее память не работала. Хотя здесь речь шла не о простом фильме. Золотистые надписи с плаката светились на ночных улицах, как древние иероглифы.

Имя Алаис ассоциировалось с блеском солнца и золота, с бескрайними пустынями, с пирамидами и ангелами. Оно было и красивым, и страшным. Блейз хотелось о нем забыть, но она не могла.

От покровителей тоже было не отвязаться. С тех пор как ожили, они стояли за ней как мраморные тени и вмешивались во все ее дела. Так дальше продолжаться не может. Они больше вредят, чем помогают. Входя в склеп, Блейз начинала чувствовать себя неудачливым археологом, который вместо того, чтобы сделать знаменательное открытие, пробудил зловещие мумии и теперь ломает голову, как их снова усыпить.

В отличие от мумий из бульварных романов ангелы в склепе никогда и не спали. Они лишь притворялись. Пока она мстила, они и не думали ее поддержать, хотя она истово молила их о помощи. Едва необходимость в их помощи отпала, как они решили прибавить ей проблем.

Блейз ощутила себя загнанной в тупик. Ее одну боятся и мафия, и полиция, и даже власти. Она может провернуть то, что под силу лишь демону, ведь демон был ее наставником. Но со статуями справиться не в ее силах. Их не убить, как врагов из плоти и крови. Запирать двери склепа или замуровывать их тоже бесполезно. Ангелы умеют даже проходить сквозь стены, если им это надо. Абсурдная идея Блейз посадить статуй на цепь и забрать склеп решетками провалилась изначально.

– Кто соблазнительнее: лидер мафии или лидер восставших ангелов? Блейз или Алаис? – звенели в склепе ангельские голоса, мраморные пальцы, играя, тянулись к Блейз.

В склепе долго находиться невозможно, иначе снова придется с ними драться. И это ее покровители!

Веками они терроризировали семейство Розье, заодно одаривая своих истязаемых подопечных сказочными благами. История началась много веков назад, когда прородитель Розье, разорившийся аристократ, который переехал в Новый Свет, заделался плантатором и внезапно разбогател. Он начал строить роскошный дворец для своей невесты. Во время постройки архитекторы и строители гибли сотнями. Зато внутри недостроенного здания возникли сами по себе семь ангельских скульптур. Как оказалось, изначально дворец для невесты был запланирован, как склеп. Первым захоронением в нем должна была стать могила самой же невесты, принесенной в жертву ангелам в брачную ночь, но почему-то вышло иначе. Почему уже не важно. Весь род Розье, якобы происшедший из соития живой девушки и семи мраморных статуй, теперь был истреблен. Блейз помнила, как ее родных убивали под не шелохнувшимися взглядами ангельских статуй, которые каким-то образом в тот вечер перенеслись из склепа на вечеринку. Если только ей не показалось. Саму Блейз убить не удалось. Начался пожар, она успела вырваться. Затем она истово молилась в склепе, чтобы статуи ожили и помогли ей отомстить, но они не шелохнулись. Зато в злачном квартале к ней пристал красивый сумасшедший парень, заверявший, что он демон, способный даровать ей силу в обмен на душу. Блейз приняла его за наркомана, но Дэмиан оказался мастером на все руки. Профессионал и в единоборствах, и в кустарном производстве взрывчаток, и в различных махинациях, он передал ученице все свои навыки. Отмщение Блейз было кровавым. При помощи Дэмиана добраться до высокопоставленных врагов не составило труда. Все планы мести чуть было не перечеркнула красавица по имени Люциана. Минутная близость с ней могла стоить Блейз жизни. Теперь Люциана была мертва, а семь ангельские статуй злорадно усмехались, скосив глаза на то место, где еще недавно валялись ее кровавые останки.

Блейз знала всех статуй по именам. Мэстем, Дориэль, Сетий, Норей, Новелин, Рамиэль и Амадео. С последним была связана трогательная история о том, что после восстания первых шести ангелов в небесах, он добровольно последовал за ними в изгнание. Хоть Амадео официально и считался невиновным, но в жестокостях он давал собратьям фору.

Блейз глянула на его совершенное лицо и манящие мраморные объятия, в которых погибло много тысяч людей, и поняла, что жить она отправится в пустующий особняк Люцианы. Потому что с покровителями оставаться слишком опасно.