Читать книгу Пункт Желаний - Наталия Крас - Страница 3

ГЛАВА 2

Никаковск, может, и был совсем скромным городишком, и его кривоватые улочки с разнокалиберными домами без особого стиля не внушали трепета эстетам, но на окраине, там, где город последними неказистыми строениями срастался с лесом, он наполнялся диковатой гармонией природы и пленил первозданной красотой, которая скрашивала даже незатейливость прямоугольных зданий типа коробок. В одной такой окраинной коробке примостилось крылечко, над которым мерцающим неоном самонадеянно заявлялось:

«В никаковском ПВЗ исполнятся ваши желания».

В пункте выдачи заказов раздался звонок телефона. Немолодая женщина в толстой вязаной кофте за стойкой деловито вздохнула, глядя на экран, где размыто отобразился ехидного вида мужчина с роскошными усами, посомневалась и не ответила ему, прождав довольно долго, пока закончится его желание звонить. Она хмыкнула с победным видом, поправила свои короткие волосы, державшиеся уверенными завитками вокруг всей головы, и взялась за вязание, которым занималась тут и до этого. В её руках умело замелькали спицы над голубой вещичкой.

Через некоторое время усатый возник у неё на пороге в дублёнке и высокой меховой шапке, зацепив дверью колокольчик над собой. Серебристый перезвон затерялся в возгласе вошедшего.

– Марья Семённа, что ж ты не отвечаешь? – сходу возмутился он.

– Даже не начинай. Нет! – насупилась она.

– Никаких «нет»! Надо работать, и всё тут! – он не дал ей сказать, когда она что-то вдохнула, раскрыв рот с замахом, и продолжил: – Я ждал, что ты предложишь сменщика на праздничные дни, а ты…

Тут уже она его перебила:

– Где ж я такого дурачка тебе найду?! Вот сам и сиди на Новый год на выдаче! А мне к дочке надо съездить.

– Я… я не могу! Я начальник! Я тут собственник! – развозмущался он, раздуваясь усами от важности.

– Ну раз такой большой нача-а-альник, – с издёвкой перебила она, – то и распорядись закрыть пункт на время праздников! Небольшой перерыв, ничего страшного.

– Да у всех заказы на Новый год! Все ждут посылки, покупки…

– Хех!.. – всколыхнулась она, отмотав голубую пушистую ниточку с клубочка, вертящегося в маленькой корзинке рядом. И продолжила как бы подтрунивая: – Так и говори, что настал твой звёздный час! Никому никогда не нужны эти покупки, весь год на складе пустота! Только на праздники все и закупаются, – она деловито передёрнула плечами в вязаной кофте и невнятно махнула рукой себе за спину на окно, за которым красовался заснеженный хвойный лес. – Ну и ёлки ещё твои, только этим и живёшь.

– И ты тоже! – угрожающе вставил он, тыча в её сторону пальцем, и даже его усы немного растопырились при этом. – Ты тоже живёшь с этих новогодних денег! Чем бы я тебе зарплату платил весь год, если бы не ёлочный базар и не заказы на Новый год? А ты и так весь год отдыхаешь – вяжешь тут! А я тебе каждый месяц зарплату отдаю!

Она придвинулась к столу, вызывающе глядя на начальника с некоторой ухмылкой:

– Не ахти какая зарплата! А вязать я и дома могу. Выручаю тебя просто, Захар Лукьяныч, по-родственному, хоть и седьмая вода на киселе. А сейчас у меня дочка родила, и ты это знаешь! – она многозначительно приподняла крохотный недовязанный носочек в руке. – И я поеду в Первоград!

– Да ты потеряешься там… он же огромный!.. А ты же сама говорила, что его не любишь!.. – попытался отговаривать он, недовольно глядя, как она остервенело принялась за вывязывание голубого носочка. – Ну какой Первоград!.. Такая даль!.. Я уже вложился, чтобы на праздники все коробки с главного склада были подарочными… – он с досадой глянул сквозь открытую дверь в подсобку на ровные ряды с некоторыми пробелами упаковок на полках. Они все были обычными картонками, но всё-таки нехитрый праздничный дизайн и совсем простые ленты украшали складские ряды, которые продолжались за дверью металлическими стеллажами.

– Лучше бы ты вложился утеплить помещение! – зыркнула она исподлобья и передёрнула плечами в толстой кофте, как от холода. – Не жарко в дублёнке-то? Даже шапку вон не снял!.. Как зима, так хоть увольняйся… – проворчала она.

– Да утеплю я тебе всё, утеплю, – миролюбиво пообещал он. – Обогреватель нельзя сюда, сама знаешь – электричество не потянет. Что-нибудь другое придумаем.

– Каждый год клянёшься, каждый год! Ты же знаешь, что от котельной до нас еле-еле тепло достаёт! – разозлилась она, резко отложив вязание на стол, и немного отодвинулась, поскрежетав стулом по старому деревянному полу. – А я во в чём сижу! – она задрала ногу в валенке, впрочем вполне симпатичном и даже вышитом снегирями и веточками сбоку, не стесняясь, что задралась длинная вязаная юбка и показались рейтузы.

– А что?! – поддельно возмутился он, слегка вздыбливая усы. – Красивые валенки. Это я тебе дарил. Видишь? Забочусь о тебе!

– Это ты заботишься, чтобы я не сбежала отсюда совсем, потому что в этот холодильник ни одна дурочка больше не сядет. А я тут на нитки всю зарплату и трачу, чтобы утеплиться! – Мария Семёновна с женским изяществом огладила шерстяную опушку на широком капюшоне своей кофты.

– Ты отлично вяжешь, – льстиво заметил Захар Лукьянович, щуря глаза и поддевая повыше усы улыбающимся ртом.

– И ещё коробки твои расставляю! – она сердито показала ладонью в сторону боковой двери на склад. – И выдаю!

– И расставляешь, и выдаёшь, – кивнул он и, хитро сощурившись, добавил: – И рекламируешь своё вязание всем, кто сюда заходит. Так что, я бесплатно предоставляю тебе офис для бизнеса.

– Ах ты прохвост! – возмущённо выкрикнула она. – Ну и прохвост!..

Захар Лукьянович испуганно затараторил сквозь её пыхтение:

– А я ничего! Вяжешь и вяжи себе на здоровье! И ладно. Всё нормально!..

– Нормально?! Ничего не нормально!.. Совсем мне воздуха не даёшь!.. – негодующе нахмурилась она. – В отпуск пойду!

– На праздники надо отработать! – нахмурился и он, надвигаясь к её столу. – Потом сходишь.

Она примерилась к его взгляду, к усам, за пару секунд изучив лицо начальника, степень его возмущения и вздыбленности усов, и выпалила:

– Курьер твой пусть посидит, пока меня не будет!

– Ефимка?.. – растерялся усач, разведя руками. – Он же дурачок…

Тут колокольчиком у входа прозвенел и ввалился в дверь, слегка пригибаясь, долговязый промёрзший парень в замызганных ботинках. Его простое лицо – нос и щёки, и подбородок, и половинки ушей под короткой вязаной шапкой – всё было красным с мороза, как и длинные руки, не помещающиеся в рукава старой затёртой дублёнки.

– Ефимка… – всплеснула руками вязальщица, – ты опять рукавицы потерял?!

– Аха, – выдохнул он, дурашливо улыбаясь и потирая руки с холода, пытаясь согреть их у рта. – Тепло тут у вас, – радостно сообщил он.

– Тепло, Ефимка? – обрадованно переспросил начальник, в шутку приобняв верзилу и потеребив его плечо сквозь затёртую дублёнку. Он нравоучительно приподнял и усы, и брови в сторону Марии Семёновны: – Вот ему тут тепло!

– Аха, – снова дохнул в красные руки Ефимка.

– Нашёл, у кого спросить, он же весь день на морозе, – тихо проворчала она, с жалостью поглядывая на окоченевшие костлявые конечности. – Не навяжешься на тебя, Ефимка! – заметила она громче.

– А мы ёлки грузили… – он стал показывать, взмахивая руками, – и я их туда… прям туда… – он что-то показал руками наверху.

– За ветки, что ль, зацепились? Рукавички-то… – досадливо спросила Мария Семёновна. – Когда утром ёлки на машину подавал?

– Аха, – обрадовался пониманию Ефимка и закивал, выдыхая пар в общий кулак из двух ладоней. – А водитель уже уехал с ёлками… и с рукавицами… уехал уже… Тепло тут у вас, – снова порадовался он.

– Ох-х-х… – она горестно вздохнула, глядя на него.

– Конечно, тут теплее, чем на улице, – похлопал его Захар Лукьянович. – Грейся, Ефимка, грейся…

– Аха, – покивал Ефимка, – на улице холодно, – серьёзно подтвердил он, – а тут теплее.

– Ты бы, Захар Лукьяныч, ему подлиннее какую куртёнку нашёл, – укоризненно сказала Мария Семёновна. – А то сбагрил свою старую дублёнку, а парень мёрзнет!

– Да нету у меня, – развёл руками начальник. – А дублёнка, она душу греет. Это самое важное! – многозначительно добавил он, похлопав себя где-то в районе души по новой дублёнке, и заглянул снизу вверх в глаза более высокому подчинённому. – Правда, Ефимка?

– Аха, – радостно закивал тот, потирая красные, исколотые ёлками руки.

– Пойду чайник поставлю, – важно завздыхала Мария Семёновна, отодвигая со скрежетом стул. – Нашему курьеру сегодня ещё заказы развозить по богатеям, которые сами к нам не заходят… А он уже охолодевший весь.

– Ничего, ничего, – подбодрил начальник, – в автобусе погреешься, Ефимка.

Из подсобного помещения со стеллажами от Марии Семёновны послышалось нравоучительное:

– Ты б ему денег на транспортные подкинул… а, Захар Лукьяныч?

Начальник, радостно растопырив усы, посмотрел на Ефимку:

– А зачем ему деньги, его и так не оштрафуют! Скажет, что нету, и всё. Правда, Ефимка?

– Аха, – обрадованно подтвердил Ефимка, который выглядел симпатично, но до того просто, что заподозрить в нём хитрость или злой умысел было невозможно.

– Ещё попробуй дождись этого автобуса, – ворчливо заметила Мария Семёновна под нарастающий шум электрочайника из другой комнаты. – Намёрзнешься так, что и отогреться не успеешь.

– Аха, – покивал розовый Ефимка, – да я так, я сбегаю. Аха.

– Сбегай-сбегай, – благословил его начальник.

– На маршрутку б ты ему выделил! – крикнула из склада сердобольная вязальщица.

Тут Захар Лукьянович спешно засобирался к выходу:

– Сбегай… – ещё раз напутствовал он и погромче уже под перезвон колокольчика дал наказ другой подчинённой: – Ищи сменщика, Марья Семённа!

– Да где ж я?.. – высунулась она из дверей склада, но входная дверь уже закрылась, впустив немного морозного ветра и выпустив начальника. Она только вздохнула, сокрушённо качая головой, и тут же зябко зарылась по уши в пушистый вязаный капюшон кофты. – Иди!.. – сострадательно поморщилась она, глядя на Ефимку. – Погрейся у чайника, щас вскипит уж, я мало налила. Лапшички себе заваришь в мисочку.

– Аха, – радостно отозвался он, пробираясь мимо неё вдоль стеночки к складу.

Дверь опять раскрылась, предлагая коренастого молодого мужчину в распахнутой куртке и засаленных рабочих штанах:

– Где там ваш Ефимка? – требовательно воззвал он.

– Во-первых, здрассьте! – назидательно ответила ему Мария Семёновна.

– Ночью здоровались, когда вторую машину привозил, – недовольно буркнул он. – Давай сюда этого лишенца! Полную машину пригнал, разгружать надо.

– Что ж не разгружаешь? Твоя работа. И дверь закрой! И так холодно, – она ещё тщательней укуталась в свой самовяз, соединяя половинки пушистого капюшона у горла.

– Щас! Закрывай, потом опять открывай… – ворчливо отозвался он, но дверь при этом прикрыл. – Заносить же надо! Там большие упаковки есть, и передвинуть кой-чего нужно. А мне ещё в Дыров несколько коробок везти.

– У-у-у… – сочувственно прогудела она, как будто он сказал ей про край света. – Неужели и там есть пункт доставки?

– Открыли… к Новому году, – недовольным голосом сообщил водитель.

Она сокрушённо покрутила головой среди пушинок капюшона.

– Ну пусть хоть лапши поест, и придёт, – кивнула она назад в сторону склада.

– Какой, нахрен, лапши! – разозлился водитель. – Я так вообще никуда не успею! Долговязый, скачи сюда!! Разгружать надо!

Долговязый высунулся из склада, беспомощно растопыривая глаза и длинные руки, торчащие из облезлой дублёнки.

– Ну надо, значит, надо, – покивала Мария Семёновна. – Иди, Ефимушка, иди.

– Аха, – согласился он, тоскливо обернувшись в сторону неслучившегося обеда, и безропотно вышел на улицу мимо обоих собеседников, держа перед собой длинные красноватые руки.

– Надо тебе ещё рукавицы связать, – обнадёжила вдогонку Мария Семёновна.

– Аха, – с готовностью откликнулся Ефимка, прикрывая дверь с улицы.

– Ну уж после Нового года тогда, из остатков, – махнула она рукой.

– А моей-то когда довяжешь? На беременный живот, – с требованием в голосе спросил водитель.

– Всё-всё, готово, – засуетилась она и кинулась в подсобку со стеллажами, тут же вынося аккуратный пакетик с вязаной вещью. Она бережно передала упаковку, немного попрепиралась с водителем из-за стоимости работы, когда он начал торговаться, и, слегка уступив в цене, завершила сделку, приняв несколько купюр в карман кофты и залучившись самодовольством.

Ефимка тем временем занёс в дверь вместе с морозом крупный свёрток, который был немного выше самого курьера.

– Ещё и искусственные ёлки покупают! – всплеснула руками Мария Семёновна. – Это у нас-то, в Никаковске! Тут же лучший базар живых.

– Аха, – выдохнул пара Ефимка, прислонив свёрток к стене. Ёлка в этом свёртке легко определялась, несмотря на замотанность в плёнку и отрезы новогодней обёртки, скреплённой скотчем, но слегка измявшейся в дороге.

– Ну куда ж ты!.. – заругалась и сходу закомандовала Мария Семёновна, захватив со стола планшет, в котором отмечала принятые товары в программе. – А ну, тащи на склад!.. Да поаккуратней там, не суй куда попало! У меня тут порядок, – она придирчиво проводила его вместе с тяжёлой поклажей и проследила, чтобы определить место для нестандартной упаковки. Недолго покряхтев над этой задачей, она распорядилась поставить ёлку у выхода со склада, потому как придётся скоро выносить, чтобы сделать доставку по городу, но выставить в комнату приёма посетителей не согласилась, чтобы ёлка там не мешалась, ещё раз подчеркнув, что у неё в пункте всегда порядок.

Её ворчание про посетителей пришлось весьма кстати, потому что как раз зашли две женщины с мороза. Но только одна из них получала коробку со склада, а вторая была клиенткой вязальщицы и получала свой заказанный свитер с вывязанной ёлкой на всю грудь и живот. Они все вчетвером, включая крепыша-водителя, повосхищались этой ёлкой и свитером. Вторая посетительница с коробкой позавидовала и заказала своему ребёнку такой же. Всё это время Ефимка исправно заносил и распределял коробки по полкам, попутно показывая строгой приёмщице номерки, а она их фиксировала у себя в программе на планшете и подсказывала, куда ставить. Ефимка изредка выкрикивал из склада номера полок, чтобы понять, правильно ли он определил местоположение товара. Таким образом, он делал работу и водителя-грузчика, и приёмщицы пункта выдачи заказов, в котором по заявлению неоновой вывески над входом должны были исполняться желания.

В конце концов водитель пришёл на помощь и тоже занёс пару последних коробок, не трудясь донести их до склада, а выложил на стол приёмщице.

– Ты не безобразничай, у меня тут порядок! Давай, на склад относи! – грозно распорядилась Мария Семёновна, попутно сверяясь с записями в программе и выискивая там номер полки, на которой можно было бы их разместить.

– А это не моя работа. Моя – только разгрузить, – деловито ответил крепыш. – Пусть тебе Ефимка носит.

Мария Семёновна обернулась на дверь склада, где скрылся курьер и, снизив громкость голоса, ответила:

– Если на то пошло, то и не его это работа. Он курьер. Просто помогает всегда. Что ни скажешь – сделает, – пожала она плечами.

– Работа дураков любит, – нагловато усмехнулся водитель.

– Ну вот такой, непутёвый он у нас, – она опять пожала плечами и ещё раз глянула на открытый склад. – Затих что-то, как бы не натворил чего, – она, беспокойно качая головой, направилась к стеллажам в подсобное помещение, а водитель, запахнув куртку, улизнул к себе в грузовик.

Ефимка, несмотря на наличие незанятых полок по всему складу, пристраивал некоторые товары в пакетах и коробках в одну кучу, громоздя почти у выхода беспорядочный завал возле замотанной ёлки на уже заполненный стеллаж и рядом с ним, но всё-таки старался распределить вещи в этой куче, чтобы не сваливались одна с другой и держались.

– Так и знала! – всплеснула руками главная по складу. – Вот охламон! Что ж ты творишь! Как же я тебя оставлю на хозяйстве?!

– Да я вместе сложить хотел, я просто… – оправдательно начал он, но без смущения, которое обычно находит на виноватых. Его простое лицо смотрело до того открыто, что становилось совестно подозревать его в чём-то нехорошем.

– Просто, просто… – проворчала она в ответ и утробно вздохнула, беспокойно оглядывая со всех сторон кучу, которую устроил её напарник. – И ничего не просто, а надо было распределить все упаковки по номеркам. Для тебя же! Чтобы удобно было найти и разносить потом по домам. Новый год же! Многие заказали доставку.

– А я распределил, – он с готовностью показал длинными руками, несуразно торчащими из короткой затёртой дублёнки. – Это для одной доставки.

Она расширила глаза, прозревая, быстро пробежала взглядом по наклейкам на коробках, где был написан один и тот же повторяющийся адрес:

– Так это всё в одну квартиру?!

– Аха, – кивнул он.

– Что ж ты молчал! – она бегом припустила, скользя валенками на поворотах по полу и успела выскочить на улицу, пока водитель ещё не отъехал. – Стой!

– Чего тебе? – высунулся он из кабины. – Я всё выгрузил, проверил, всё точно. Остальное в Дыров повезу.

– Ты подбрось сначала нашего курьера до одного адреса здесь, в Никаковске, а? Он же не дотащит! – затараторила она. – Там половина склада – в одну квартиру доставка. Ефимка сам всё загрузит, не волнуйся.

– Э, нет, – замотал он головой, закрывая дверцу. – Считай, я на пути к Дырову.

– Вот ты прохиндей, а! – разозлилась она. – Вот ведь прохиндей! А я ему ещё скидку за вязание, да я на твою жену знаешь, сколько пряжи потратила и времени!

– Ладно, ладно… не шуми, – нехотя отозвался он из приоткрытой дверцы. – Вечером тогда подброшу, после рейса.

– Это какого ещё рейса?! – воскликнула она. – Ночь же совсем уже будет!

– Ну туда-то тоже надо успеть до закрытия! – развозмущался он. – И там две доставки по адресам тоже, в Дырове курьеров нет!

Она, явно замерзая и глядя с надеждой на водителя, вроде бы прониклась доверием:

– Ну что, мне звонить людям-то про доставку? Будешь попозже, точно? – Мария Семёновна, уже укутываясь в свою кофту с капюшоном с головой, норовила удрать с морозного крылечка внутрь.

– Буду-буду, звони! – пообещал он и тронулся в путь.

Мария Семёновна, топоча и обнимая себя для согревания, кинулась опять в подсобку:

– Ничего не натворил тут? – придирчиво спросила она, осматривая склад.

Ефимка слегка помотал головой. Он вернулся к завариванию быстрой лапши кипятком и теперь помешивал старой гнутой ложкой в мисочке свой обед, исходящий белёсым паром.

– Ну и молодец, я договорилась, эту кучу тогда с водителем довезёте позже вечером, не надо разгребать, пусть стоит пока, я позвоню потом покупателю. А ты пока покушай и сбегаешь по мелочи по доставкам.

– Аха, – покивал он.

После нехитрого и быстрого обеда он так и сделал – отправился по нескольким адресам с доставкой.

Потихоньку смеркалось, и Мария Семёновна, обслуживая зачастивших под вечер посетителей, зажгла свет и всякий раз, чуть только освободившись, демонстративно принималась за вязание, чтобы встретить следующего вошедшего непременно за этим занятием. Ведь так легче всего начать разговор об отношении посетителя к идее заказать себе что-нибудь красивое и тёпленькое.